Проснувшись одним субботним пасмурным утром, Макс хотел приласкать свою жену и, не открывая глаз, повернулся к ней и обнял, но оказалось, что это Грегори.
– Боже, Грегори, ты что тут делаешь? – удивленно спросил Макс.
– Дорогой, ему просто стало страшно ночью, и он пришел к нам, не ругайся, – ласково ответила Энн.
– Я и не ругаюсь, а просто спросил.
– Ладно, родители, – ответил Грегори, вылезая из-под одеяла, – я пошел. Спасибо за предоставленное убежище. Теперь, когда мне уже не страшно, я пойду и отосплюсь у себя, ведь спать с вами – это какой-то кошмар.
Родители переглянулись.
– Почему кошмар?
– Мама, ну ты всю ночь храпела и бубнила что-то на своем китайском языке, мне стало страшно, и я прижался к папе.
– Вот видишь, сынок, в каких тяжелых условиях мне приходится каждую ночь существовать… – начал было Макс, но его сразу же прервал Грегори:
– А когда, папа, я, прижавшись к тебе, начал засыпать, ты внезапно так громко пукнул, что мой сон от такой неожиданности как рукой сняло. После этого мне пришлось уткнуться носом в подушку, иначе я рисковал умереть от отравления.
– Ну что ты на это скажешь, жертва домашнего насилия? – шутливо спросила мужа Энн.
– Ладно, до новых встреч, друзья! – проговорил Грегори, копируя Джимми Фэллона[6], и ушел к себе, не закрыв дверь в родительскую спальню.
Макс, придвинувшись к Энн, планировал еще какое-то время полежать, ведь было еще так рано, но Энн, укоризненно посмотрев на мужа, спросила, помнит ли он о том, что они планировали на сегодняшний день?
Стараясь вспомнить, что у них могло быть запланировано на субботу, в день, который он хотел начать не раньше одиннадцати часов и провести его на диване перед телевизором с баночкой пива и двойным сэндвичем с горчицей, Макс начал перечислять все приходящие в голову варианты, которые оказались неверными.
– Ну ты как всегда, – возмутилась Энн, – я же тебе всю неделю говорила, что сегодня к нам в гости придут мои подруги по колледжу, возможно, даже со своими мужьями.
– Лучше, если они придут без своих мужей. Ну сама подумай, зачем тебе их мужья? Лучше вы спокойно посидите за столом, перемоете косточки всем вашим знакомым, выпьете пару бутылок вина и разойдетесь. А я, в свою очередь, тоже не буду вам мешать. Подготовлю себе на вечер пару-тройку сэндвичей и спокойно телек посмотрю.
– Нет, мой дорогой, мы вообще-то договаривались, что больше не тащим еду на диван, потому что я до сих пор помню, как несколько часов потратила на то, чтобы очистить его обивку от горчицы с твоих сэндвичей, поэтому даже не думай об этом. И к тому же, я хочу, чтобы ты посидел с нами, а то подруги уже шутят, что на самом деле я тебя «пришила» и спрятала тело, а перед ними разыгрываю образцовую семью. Поэтому готовься сегодня вечером оказаться в центре внимания, хотя бы на полчасика.
Энн встала с кровати, чтобы заправить свою сторону и пойти в душ. Макс обратил внимание на ее прекрасное тело, просвечивающееся через тонкую материю ночной рубашки.
– Что ты смотришь? – шутливо спросила Энн, заметив заинтересованный взгляд мужа.
– Да так, ничего, просто любуюсь своей женой. Разве нельзя?
– Женой можно, а вот своими шлюхами с работы любоваться не стоит!
– Энн, ну какими шлюхами, зачем ты опять занялась сочинительством, ты же знаешь, что в этом у тебя таланта немного?
Улыбнувшись, она ушла в ванную, а Макс, продолжая валяться в кровати, думал, какой у него мог быть прекрасный день и какой он теперь окажется на самом деле.
– Милый, зайди ко мне, пожалуйста! – крикнула мужу Энн из ванной.
«Хоть что-то хорошее со мной сегодня все же произойдет», – подумал Макс и, выскочив из-под одеяла, устремился в ванную комнату.
За завтраком Макс уже был в прекрасном расположении духа и с радостью ел поджаренные сосиски с хрустящими тостами, покрытыми толстым слоем плавленого сыра.
– Ты посмотри, что творят эти арабы! Они снижают стоимость своей нефти, чтобы наша страна не могла продавать другим странам сланцевую, вот же подлецы! – воскликнул Полковник, шелестя газетой.
– Боб, я надеюсь, что Вы эту газету купили, а не подобрали у соседей? – спросила Энн.
– Вот так всегда, – ответил Полковник, – стоит один раз ошибиться – вспоминать это будут до скончания века. А мои добрые дела ты, Энн, никогда не запоминаешь!
– Действительно, – спокойно отвечала Энн, – вот напрягаю память и почему-то вспоминается только тот случай, когда Вы хотели меня задавить на своей машине…
– Энн, ну прекрати, – вступился за отца Макс, – мы же уже все выяснили по тому случаю: у отца тогда просто произошла судорога, поэтому он вовремя не успел снять ногу с педали газа.
– Ну да, точно. Судорога внезапно случилась именно в тот день, когда мы объявили ему о своей помолвке, на которой он начал оскорблять меня «косоглазой»…
Разговор прервал Джим, шумно зашедший в дом вместе с девушкой, на голове у которой был платок.
– Сынок, привет, – смутившись, сказала Энн, – а где ты был? Будете с нами завтракать? Я сейчас быстро поджарю бекон с яйцами?
– Нет, мама, спасибо, – спокойно ответил Джим, – я был на утренней тренировке, а потом перекусил с ребятами, поэтому я не голоден, а Амина – мусульманка, она не ест бекон. Ладно, нам надо готовить презентацию на тему мировых империй, поэтому мы будем у меня в комнате работать.
Джим с девушкой начали подниматься по лестнице, и только после того, как они скрылись за дверью его комнаты, все сидевшие за столом переглянулись.
– Вот же гады, – возмутился Полковник, – эти арабы не только вредят нашей экономике, так еще и пытаются внедриться в наши семьи!
– С чего ты взял, что эта девушка – арабка? – спросил Макс.
– Макс, ну ты чего? Твой сын только несколько минут назад сказал, что его девушку зовут Аида, и она – мусульманка, конечно же, она арабка!
– Во-первых, он сказал, что ее зовут Амина, а во-вторых, давай ты уже прекратишь критиковать нации, а то выглядишь, как какой-то престарелый нацист.
– Ладно, сын, не кипятись. Я понимаю, что ты, как и все мы, не в восторге от выбора сына, но не надо вымещать свое недовольство только на мне!
Энн отошла от печки и, сев за стол, окинула всех взглядом.
– Предлагаю сейчас не делать поспешных выводов, давайте лучше все узнаем у самого Джима, хорошо? Между прочим, у нас сегодня вечером будут гости, поэтому нам еще надо съездить купить продукты и алкоголь.
– О, алкоголь! Правильно! Каким может быть хороший вечер, если на столе нет старого доброго бурбона! – воскликнул Полковник.
– Боб, к нам придут мои подруги, возможно, с мужьями. Мы будем мило беседовать, попивая хорошее вино, нам не нужен бурбон и ваши армейские истории, приправленные ругательными кличками, которые Вы даете людям по их национальной принадлежности, – резко ответила Энн.
– Ладно, неужели нельзя провести хоть один день, чтобы вы не ссорились? – попросил Макс, который в постоянных ссорах между женой и отцом находился как между молотом и наковальней.
– Мы возьмем помимо вина еще и хорошего шотландского виски, ты же знаешь, что я терпеть не могу это твое вино. Кислятина одна! – добавил Макс и вышел из-за стола.
Вечером на заднем дворе под небольшим навесом, украшенным яркими лампочками, Макс в окружении Полковника и двух мужей подруг Энн готовил на гриле стейки. Аппетитный запах поджаренной говядины витал повсюду. Энн с подругами сидели за столом, ожидая, когда мужчины принесут мясо, пили вино, закусывая канапе.
Диалоги женщин, думаю, описывать не стоит, ведь они, скорее всего, зачастую всегда одинаковые. Разговоры строятся лишь на том, как они выглядят и каким образом они поддерживают себя в форме, кто из их знакомых поправилась или похудела, развелась, вышла замуж и так далее. Затем приходит очередь обсуждать мужей и других классных «мальчиков», как они называют других представителей сильного пола. И, что характерно, перед тем как начать обсуждать чужих мужчин, женщины предварительно поглядывают в сторону своих мужей, чтобы подстраховаться от неудобной ситуации, которая может возникнуть, если кто-то из них вдруг услышит слова восхищения чужим мужиком. Также женщины, конечно же, обсуждают достижения своих детей и невоспитанность детей своих знакомых. После того как самые главные вопросы обсуждены, начинается своего рода «свободная тема», где дамы уже могут поговорить на абсолютно разные темы. Вот прямо сейчас можно услышать, как читающие книгу женщины возмущаются: «Можно подумать, что вы, мужики, прямо такие важные и обсуждаете только высокоинтеллектуальные вопросы мировой политики и экономики, исторические события и прогнозы будущего мироустройства?» На самом деле мужики именно это и обсуждают, но и, конечно же, еще женщин, автомобили, спорт, рыбалку, видеоигры и походы в сауну. На самом деле все темы зависят от интересов собравшихся и их близости.
Этим вечером Макса, помимо отца, окружали Рой и Люк, с которыми до этого он виделся пару-тройку раз на подобных таких встречах их жен-подруг. Полковник не особенно участвовал в разговоре, лишь изредка подсказывая Максу, что тот или другой стейк стоило бы уже перевернуть на другую сторону.
– Я считаю, что политика действующего президента не выдерживает никакой критики, – начал новую тему для разговора Люк. – Возникает такое ощущение, что он еще не понял до конца, какую должность теперь занимает, и что теперь за каждое его слово будут отвечать не только он, но и граждане страны.
– Слушайте, а вы не в курсе, какой сейчас можно хороший сериал посмотреть? – постарался аккуратно сменить тему разговора Макс, ведь ему меньше всего бы сейчас хотелось быть свидетелем политических дебатов и ругани со стороны отца.
– Макс, скоро вы принесете ваши так аппетитно пахнущие стейки? Мы уже не в силах терпеть, – спросила Энн, прервав их новую тему для разговора.
– Давай, сын, я думаю, они уже готовы, – с видом профессионала сказал Полковник и пошел садиться за стол.
– Лехайм[7], – внезапно произнес Рой, когда, рассевшись за стол, все подняли бокалы.
– Лехайм, – с улыбкой на лицах повторили некоторые, после чего раздался звон бокалов.
Полковник был явно не в восторге от такого тоста, поэтому и виски показался ему отвратительным.
– Вот все-таки нет ничего лучше старого доброго бурбона, а этот виски, который гнал в своей Шотландии мужик в юбке, мне не по вкусу, – сказал Полковник, а потом, выходя из-за стола, добавил:
– У нас, по-моему, оставалась еще початая бутылочка бурбона, пойду принесу ее себе.
– Ребята, прошу вас не обращать внимание на Боба, он порой бывает очень странным, – объявила всем Энн, дождавшись, когда Полковник зайдет в дом.
– Мама, папа, а мне можно с вами, а то я проголодался? – спросил Джим, вышедший на задний двор.
– А твоя девушка уже ушла? – в ответ спросила Энн.
– Мама, Амина – не моя девушка, мы просто вместе готовим презентацию, и всё.
– Замечательно, мой мальчик, – обрадовано воскликнул Полковник, выходивший в этот момент из дома, неся в одной руке бутылку бурбона, а в другой ведерко со льдом.
О проекте
О подписке