Он не возражал, и мы стали удаляться от дороги в поисках укрытия. Вскоре такое место было найдено, мы сели на траву, и я начал доставать из рюкзака свои продуктовые запасы. Судя по глазам мальчика, он был голоден, да и я к тому времени уже успел проголодаться, так что мы поели с большим аппетитом, а после завалились спать.

Когда я проснулся, уже начинались сумерки, так что можно было двигаться дальше. Я разбудил Михеля, мы перекусили и направились обратно к дороге, а затем пошли вдоль неё. Когда ночь окончательно вступила в свои права и накрыла землю огромным тёмным одеялом, идти стало намного сложнее. Торчавшие в разные стороны ветви деревьев, будто скрюченные руки лесных чудовищ, так и норовили попасть нам в глаза, и приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы этого не произошло. Тем не менее, выходить на дорогу мы всё-таки опасались и продолжали двигаться вперёд, несмотря на препятствия.

Внезапно где-то в лесу я уловил какие-то отблески. Приглядевшись, я понял, что в лесной чаще горит костёр.

– Пойдём посмотрим, кто там сидит, – тихо произнёс я.

– Нет, не надо, – испуганно отозвался Михель. – Наверняка это чумные разбойники.

– Да мы только одним глазком взглянем издалека, и если что, сразу же уйдём, – успокоил я его. – Пойдём, не волнуйся.

И мы осторожно, маленькими шажками, стараясь ступать аккуратно, чтобы под ногами ненароком не хрустнули ветки, начали подбираться к костру. С одной стороны, мальчик, конечно, был прав, и там действительно могли оказаться разбойники. А что, если нет? Вдруг там простые люди устроились на ночлег? Тогда, вполне возможно, они смогли бы рассказать мне о Вивьен, если где-нибудь видели её или слышали о ней. В этом жутком мире, насквозь пропитанном людской злобой и ложными обвинениями в колдовстве, для дочери профессора каждая минута была на вес золота, и чем раньше я выйду на её след, тем больше шансов у неё остаться в живых.

Крались мы по лесу довольно долго, так как спешка могла стоить нам жизни в том случае, если мы всё-таки наткнёмся на разбойников. Но вот, наконец, мы подползли к кустам и притаились на корточках, наблюдая за происходящим на поляне, на которой и горел тот самый костёр. Вокруг него расположилось около десяти человек, вернее, их теней, поскольку на каждом из них была надета чёрная накидка с капюшоном, скрывающим лица. Некоторые из этих людей лежали на земле, другие сидели, но самым странным мне показалось то, что все они молчали.

– Похоже, всё-таки разбойники, – еле слышно прошептал я Михелю, который сидел сбоку от меня.

И вдруг тишину ночи разорвал истошный крик мальчика. Я быстро обернулся и увидел ещё одну тень, которая подняла кверху огромную дубину. И последнее, что мне удалось запечатлеть в памяти, было то, как эта дубина, со свистом рассекая воздух, опускается прямо на меня. В тот же миг я почувствовал, что в моей голове как будто что-то взорвалось, а затем провалился в чёрную зияющую пропасть.

Не знаю, сколько времени я провёл без сознания, но когда очнулся, было ещё темно. Только не сразу я понял, где нахожусь, поскольку некоторое время не мог думать ни о чём, кроме тупой ноющей боли в голове. Потом в памяти всплыло, что кто-то выследил нас в кустах и ударил меня, и только после этого я принялся озираться по сторонам.

Сначала я испугался, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, но вскоре выяснилась причина моей неподвижности. Оказывается, я был привязан к дереву, а у соседнего дерева стоял Михель, тоже привязанный. Впереди у костра сидели те же самые тени, только теперь они не молчали, а стучали какими-то железками и тихонько переговаривались. По всему выходило, что чумные разбойники взяли нас в плен. Только зачем? Почему сразу не убили? Ответы на эти вопросы никак не хотели приходить ко мне. Тогда я снова повернулся к своему спутнику и шёпотом спросил:

– Михель, ты как, живой?

– Да, всё нормально, – прошептал мальчик в ответ.

Но нас всё равно услышали, и в следующую секунду со стороны костра донёсся голос одного из разбойников:

– А, очнулся. Скажи, а ты, часом, не колдун? Как ты умудрился засунуть мясо в железо?

Я не сразу понял, что он имеет в виду, но когда присмотрелся, загадка разрешилась. Оказывается, они добрались до моего мешка, а в частности до консервных банок, и теперь уплетали эти консервы за милую душу.

– Хорошо ещё, что мы догадались вскрыть их ножом, – продолжил разбойник. – Слушай-ка, а это что такое?

Он выбросил пустую консервную банку в костёр, поднялся на ноги и направился в нашу сторону. Мне очень не хотелось, чтобы он приближался. Не хватало ещё заразиться от них. Но поделать я ничего не мог, поскольку был прочно привязан к дереву.

– Вот, смотри, что это? – протягивая руку, повторил разбойник, когда подошёл совсем близко.

Несмотря на темноту, я смог разглядеть в его ладони коробок спичек и упаковку с антибиотиками. И тут мне в голову пришла интересная мысль. А если и в самом деле убедить их в том, что я колдун? Ведь они в глаза не видели спички, и для них станет большим сюрпризом, когда эти маленькие палочки неожиданно вспыхнут.

– Это колдовская коробочка, с её помощью можно добыть огонь, – произнёс я уверенно и твёрдо.

– Как? – удивлённо спросил разбойник, и при этом в его голосе я уловил явный испуг.

– Осторожно открывай её: одной рукой придерживай крышку, а пальцами другой надави сбоку.

Он попробовал, но я заметил, что он давит не там.

– Нет, с другого боку, – сказал я. – И не с этого. Вот, теперь правильно. Да аккуратнее же!

Мне пришлось прикрикнуть на него, иначе он мог случайно высыпать спички на землю. Разбойник замер и испуганно уставился на меня. Я даже скорее не увидел, а почувствовал это, так как было темно.

– Вот, теперь осторожно достань одну колдовскую палочку, а коробку снова закрой.

Он выполнил всё, что я ему велел. В общем, не буду описывать, как я учил его пользоваться спичками. Несколько штук он даже сломал, что было вполне естественно для первого раза. Но в итоге, когда он чиркнул спичкой о коробок, и она вспыхнула, разбойник и его товарищи пришли в неописуемый восторг. Он подбежал к костру, зажёг ещё одну спичку, потом ещё одну, и ещё, а они всё никак не могли нарадоваться этому чуду.

– Ты так все колдовские палочки сожжёшь! – повысил я голос, потому что пора было переходить к следующей части моего плана.

Только тогда разбойник убрал коробок куда-то за пазуху и вновь подошёл ко мне.

– А это что такое? – спросил он, показывая на упаковку с антибиотиками. – Тоже какие-то колдовские штучки?

– Лекарство от чумы, – ответил я таким тоном, словно это было в порядке вещей.

– Что?! От чумы есть лекарство?! – воскликнул он и обернулся к своим. – Слышали?! От этой заразы есть лекарство!

– Вполне возможно, – отозвался один из разбойников. – Если колдуны наслали на нас чуму, то кому как не им знать способ избавления от неё? Как оно действует?

– Да, как нам навсегда позабыть об этой заразе? – спросил первый разбойник, вновь посмотрев на меня.

– Это колдовские таблетки и сами по себе они не подействуют, – начал объяснять я. – Только мне под силу излечить вас всех. Развяжи руки, и я всё покажу.

– Развязать? – неуверенно произнёс тот.

– Да не бойся, – усмехнулся я, пытаясь притупить его бдительность. – Ты мне только руки освободи. Сам подумай, ну куда я сбегу? Ноги-то останутся привязанными к дереву. К тому же вас вон сколько, а я один, мальчонка не в счёт. Или вы хотите умереть от чумы? Я ведь могу помочь вам избежать этой страшной участи.

Мои последние слова стали решающим аргументом для разбойника. Он вытащил нож, подошёл ближе и перерезал верхнюю верёвку, стягивающую мои руки. И едва я почувствовал некоторую свободу, сразу приступил к решительным действиям. Сначала перехватил запястье разбойника, стиснув свои пальцы настолько сильно, что он вскрикнул от боли и тут же разжал кисть. Нож начал падать, но я протянул вперёд вторую руку и взялся за рукоятку. В итоге за каких-то две-три секунды оружие оказалось у меня, и я незамедлительно воспользовался им, воткнув острое лезвие ножа в бок ошеломлённого разбойника. Тот заорал и рухнул на землю. Не теряя времени, я принялся разрезать верёвки, стягивающие мои ноги.

Только и разбойники не сидели без дела. Они схватили свои дубины и поспешили ко мне, извергая из себя такие мерзкие ругательства, которые и взрослому-то слушать противно, чего уж говорить о ребёнке. Правда, на помощь к своему смертельно раненному товарищу бросились не все, несколько лежачих так и осталось у костра. Но и эти шесть или семь человек представляли для меня серьёзную угрозу. Хорошо хоть мне хватило времени перерезать верёвки, и когда первый разбойник из этой ватаги приблизился, я увернулся от дубины, которая должна была размозжить мою голову, и ударил его коленом в пах, отчего тот взвыл от боли и согнулся пополам. Затем я присел, спасаясь от дубины следующего разбойника, и ткнул его ножом в живот.

Таким образом, уже трое противников оказались повержены, но радоваться было рано. Стоило мне только вытащить нож из живота разбойника, как на мою руку со всего размаху опустилась тяжеленная дубина, в результате чего пальцы разжались, оружие упало на землю, а сам я едва сдержался, чтобы не закричать. Но я тут же представил, что ныряю в ледяную воду, как учил меня настоятель тибетского монастыря. Это помогло распределить острую боль из одного ушибленного места по всему телу, как бы рассеивая её, и я смог быстро вернуться в строй.

Следующему удару, который был направлен прямо на мою голову и мог стать для меня роковым, я уже не позволил достигнуть цели, а перехватил дубину и вырвал её из рук разбойника. Одновременно я пнул его ногой по колену, отчего тот рухнул на землю и завопил, оглашая лес словами, которых я прежде и не слышал. Ещё один удар я отбил дубиной и принялся размахивать ею направо и налево, отгоняя оставшихся разбойников. Но уже было ясно, что задору в них поубавилось, а вскоре они побросали своё оружие и разбежались в разные стороны. Тот, которому я попал по колену, тоже уковылял, да и лежавшие у костра уползли кто куда. На поляне остались только два чумных разбойника, но они даже при всём желании не смогли бы покинуть место кровавого побоища, поскольку были мертвы. В итоге я одержал сокрушительную победу над превосходящими силами противника.

Но задерживаться здесь и дальше не было совершенно никакого желания, да и смысла тоже, поэтому я освободил Михеля, и мы собрали обратно в рюкзак разбросанные вещи, которых осталось не так уж и много из-за того, что разбойники успели опустошить большую часть наших припасов. Сразу после этого, не медля более ни секунды, мы поспешили обратно к дороге.

– Вы и вправду колдун? – спросил меня Михель спустя какое-то время, когда мы снова продвигались через придорожные кусты.

– Не бойся, никакой я не колдун, – успокоил я его. – Я сказал это специально для разбойников.

– Но как же колдовские палочки? – удивился мальчик.

– Это просто фокус, – ответил я, не вдаваясь в подробности.

Уж не знаю, поверил он мне или нет, но вопросов на тему колдовства с его стороны больше не поступало.

Наш дальнейший путь, который отнял у нас четверо суток, поскольку передвигались мы в основном ночью, прошёл без каких-то особых происшествий. Но вот, наконец, на пятый день перед самым рассветом Михель радостно воскликнул:

– Мы пришли! Это и есть деревня дяди Адриана!

Я пригляделся и увидел вдали тёмные очертания домов.

– Что ж, идём. Отведу тебя к твоему дяде, познакомишь меня с ним.

И мы поспешили вперёд, преследуя при этом каждый свои цели. Михелю хотелось как можно скорее встретиться со своим родственником, а мне узнать о судьбе Вивьен. По крайней мере, я очень рассчитывал на то, что мне удастся отыскать её следы именно в этой деревне, поскольку других вариантов у меня не было.