В отличие от Запада в России было характерным неприятие иерархических структур и авторитарных форм в организации трудового процесса. Развитие хозяйства на Руси осуществлялось на началах трудовой демократии, самоуправления и самоорганизации, отражающих главные принципы существования трудовых коллективов того времени. Самым ценным национальным достоянием для русского человека в течение многих веков была община – демократический союз местного самоуправления, трудовой демократии, взаимопомощи и совместного владения землей. Параллельно с развитием общины на селе в городах происходило объединение ремесленников по профессиональным признакам на артельных началах. Уже данные XII века свидетельствуют об объединении русских ремесленников в корпорации, сходные с западноевропейскими цехами. В XIV–XV веках такой формой организации ремесленников становится «дружина» – самоуправляемая организация во главе со старейшиной или мастером. Причем дружина была одновременно и производственным коллективом, и общественной организацией, в чем было ее несомненное сходство с крестьянской общиной.

На Руси существовало большое количество различных форм объединения ремесленников, но все они тяготели к общинному самоуправлению, самоорганизации, порой даже обладали судебными правами. Часто ремесленники одной профессии селились рядом друг с другом, образуя, как, например, в Новгороде, «концы», «улицы», «сотни», «ряды», строили свои патрональные церкви, объединялись вокруг них в «братчины» или «обчины» с правами суда. Подобные объединения (гильдии, сотни) существовали и у купцов, которые строили свои церкви и имели право суда.

Древними организациями самоуправления городских тружеников были черные сотни и черные слободы, имена которых до сих пор сохранились в названиях улиц (Мясницкая, Кузнецкий мост, Кожевники). Каждая черная сотня составляла объединение ремесленников или торговцев, управляемых подобно сельскому обществу выборными старостами или сотскими.

Самой характерной формой трудовой демократии была артель, названная А. И. Герценом передвижной общиной. О ней мы расскажем в одной из следующих публикаций.

– Думаю, что напоминание об этих формах очень актуально и сегодня, когда речь идет о приватизации.

– Трудовая демократия – это неотъемлемая часть психологии и мировоззрения русского народа, с которой, хотят того нынешние власти или нет, но будут вынуждены считаться. Пушкин и Гоголь, Достоевский и Толстой, Герцен и Чернышевский, Менделеев и Вернадский, Гакстгаузен и Маркс отмечали глубокий демократизм русского труженика, подчеркивали жизненную необходимость сохранения и развития трудовой демократии, общинных, артельных принципов русского народа. «Русским идеалом, – многократно повторял Д. И. Менделеев, – отвечающим наибольшему благосостоянию нашего народа, является община». Он же считал, что наиболее перспективным путем развития русской промышленности должна быть передача ее предприятий в руки артельно-кооперативного хозяйства, то есть в рабочее самоуправление.

– Но, наверное, и принцип, который Вы называете нестяжательством, следует учитывать при сегодняшней приватизации и капитализации страны. Впрочем, сначала поясните, что это такое.

– В душе наших предков всегда коренилось обостренное чувство высшей справедливости – жить по правде, вознаграждать по совести. Недостойно для человека гнаться за богатством, за наживой, руководствоваться голым материальным расчетом. Народная мудрость проводит эту мысль постоянно.

– В последнее время стало модно говорить, что русский человек стремится к уравнительности в нищете, мол, лучше пусть все будут бедные, но не будет богатых.

– Это злостная выдумка антирусски настроенных людей, которые в стремлении русского человека к справедливости видят намерение уравнять всех в бедности. Я специально изучал этот вопрос. Русские никогда не стремились к уравнительности в доходах и заработке, напротив, в такой уравнительности они видели нарушение справедливости. Неправильно, рассуждали они, когда одинаково зарабатывает и хороший, и плохой работник.

– Но ведь, в самом деле, многие работники жили в бедности, так как мало зарабатывали.

– Заявление о низких заработках русских рабочих до 1917 года тоже миф. Развеять этот миф убедительно удалось видному экономисту академику С. Г. Струмилину, который проанализировал расценки труда на предприятиях России и западноевропейских стран и, сравнив их со стоимостью жизненных средств трудящихся, пришел к выводу, что в XVIII – первой половине XIX века реальная оплата труда русских рабочих была выше, чем западноевропейских.

Резкое падение реальных заработков произошло при советской власти. Доля работника в создаваемом им продукте снизилась с 1913 по 1980 год с 60 до 15–20 процентов. Кстати, только за год пребывания у власти так называемых демократов уровень жизни в России понизился почти в полтора раза, зато одновременно созданы многие тысячи миллионных состояний.

– Это можно почувствовать на себе… Сегодня все больше начинают говорить о том, что предреволюционная Россия была совсем не бедной страной, а наши представления о ее бедности сфабрикованы большевистской пропагандой.

– Россия в начале ХХ века была одной из самых богатых и быстро развивающихся стран, по темпам экономического роста опережала все страны, даже США, рубль был свободно-конвертируемым, а по своей покупательной способности стоил больше, чем доллар. Бурными темпами осуществлялось научно-техническое развитие.

России принадлежит приоритет и разработка вопросов научной организации труда. Еще задолго до Ф. Тейлора, в 60-70-е годы прошлого столетия, в Московском высшем техническом училище разрабатываются и внедряются рациональные методы обучения кузнечному, токарному, слесарному и другим «искусствам». В 1870 году училище на мануфактурной выставке в Петербурге было удостоено золотой медали.

Через два года училище было удостоено еще четырех больших золотых медалей: в 1873 году на Всемирной выставке в Вене училище за свои учебные пособия по научной организации труда получает Медаль преуспевания.

Однако первыми применять русскую методику в широкой практике начали в США. В Массачусетском технологическом институте было построено специальное здание для учебных мастерских, в которых преподавание трудоведения велось по русской системе. В 1884 году три американских города – Чикаго, Толедо и Балтимор – организовали школы по типу массачусетских, а в 1885 году их примеру последовали Филадельфия и Омаха. Американцы так оценили русскую систему: «сберегает время и деньги».

– Как Вы оцениваете судьбу русского труда при советской власти?

– Голод, поразивший страну в начале двадцатых годов, не был стихийным, а объяснялся всеобщим развалом сферы труда и трудовых отношений, был нарушен естественный порядок труда, вызваны вперед худшие элементы, самые нетрудоспособные, и им дан перевес, а самые трудолюбивые подавлены.

Эту политику большевики в той или иной форме продолжали в течение 70 лет, в результате чего отдача трудового потенциала в России снизилась почти в пять раз.

Сегодня нас тоже ожидает голод, так как продолжатели политики большевиков – «демократы» сделали новый резкий виток по выдвижению вперед нетрудовых, паразитических элементов общества в ущерб самым трудоспособным. Мошенникам, спекулянтам, прохиндеям всех видов нынешний режим дает зеленую дорогу, тогда как трудящееся население ставится на грань выживания.

– По-моему, Вы все-таки сильно драматизируете обстановку, слишком много черной краски…

– Судите сами: в стране сложилось крайне уродливое соотношение между настоящими тружениками и людьми, работающими, чтобы только отделаться, предпочитающими праздность труду. Обследование, проведенное недавно, показало, что настоящее стремление работать как можно лучше, высокая самодисциплина, инициативность, творческое отношение к своим обязанностям свойственны только 25–30 процентам занятых в нашем народном хозяйстве, причем в основном лицам от сорока лет и старше. Примерно пятая часть работающих – лица с низкой трудовой активностью. Они инертны, праздность предпочитают работе. Нарушают трудовую дисциплину, отличаются слабой продуктивностью и низким качеством труда. Около половины взрослого населения нашей страны, хотя и понимает ценность трудолюбия и добросовестного отношения к труду, но не стремятся работать как можно лучше, не обладает высокой сознательной дисциплиной. Получается так, что, по крайней мере, две трети нашего населения трудно отнести к хорошим работникам. Степень отдачи трудового потенциала, начавшая повышаться в конце 1950-х годов, с конца 1960-х вплоть до настоящего времени неуклонно снижается.

Катастрофически увеличился разрыв в производительности труда между нашей страной и США, и в особенности в сельском хозяйстве. Если в конце XIX – начале XX века Россия делала стремительный рывок к сокращению этого разрыва, то в последние 70 лет (за исключением некоторых периодов) наше экономическое отставание становится все более и более явным. Оторвавшись от народных корней, превратив сферу труда в арену всевозможных социальных экспериментов, подменив национальную модель трудовой деятельности набором «временных инструкций», отказавшись от народных форм хозяйствования, мы все больше и больше теряем способность к продуктивному творческому труду.

Сегодня мы подошли к опасной черте, за которой теряются главные достоинства души народа – ее трудовые качества. Пока они продолжают жить в народной психологии преимущественно как потенциал, способный дать блестящие результаты. Но с каждым годом тысячелетний заряд этого потенциала слабеет: неработающие органы со временем атрофируются.

Чтобы остановить этот катастрофический процесс, надо встать лицом к нашей истории, вернуться к народным основам, традициям и идеалам, создать условия для возрождения народных форм хозяйствования и труда. Только в этих формах трудовой потенциал России, используемый сегодня не более чем на пятую часть, сможет дать полную отдачу.