Ни полиция, ни разведка так и не установили личность человека, труп которого нашли в порту. Конечно, это был не Грильо, который, чтобы замести следы, пришил похожего на него человека – матроса с парохода, пришвартовавшегося в порту Уарри. Его капитан о пропаже не заявил, поскольку рассчитывал присвоить жалование этого бедолаги, а его прежние приятели даже не обратили внимание на его уход. Мало ли что бывает с человеком, может он решил сойти на берег. Тем временем, сам Грильо поспешил в особнячок, чтобы забрать деньги, свои и чужие вещички и смотаться. В лагерь он, естественно, не поехал. Сев на рейсовый автобус, он доехал до городка у северной границы Гвиании. Здесь он распродал все свои «трофеи», включая пистолет и патроны. Уплатив небольшую мзду пограничникам, он пересёк границу и оказался в соседнем Камеруне. Здесь можно было считать себя в безопасности…

Белмара в этом деле больше всего интересовал Шевалье. По его глубокому убеждению, только он мог дать показания против полковника Роджерса, который заварил эту кашу. В порыве откровения, он как-то рассказал Массанте, что когда-то работал вместе с комиссаром Прайсом, знал этого самого Роджерса и его агента-француза, и теперь жалел об этом.

– Как он держится? – спросил он Массанту.

– Молчит.

– Пусть ему. Это такой орешек, который нельзя расколоть с одного удара. Изолируй его на время и работай с Ру. Протоколы допросов срочно пошли мне с курьером. Мер воздействия к ним пока не принимай. Успеется.

Массанта невольно поморщился: он редко прибегал к таким методам. Всегда лучше поговорит, попугать, ну и применить пентотал. Правда эта «сыворотка правды» действовала не на всех: кто-то был к ней невосприимчив, а кто-то имел противопоказания и мог умереть.

– Понял, сэр. У меня ещё есть несколько подозреваемых на примете. Сейчас мы их ищем.

– Кто это? Зангарцы?

– Полномочный представитель Республики Зангаро Генри Бенъярд отпадает.

– Почему?

– У него есть алиби. У капитана Норбиатто тоже документы в порядке. Кроме того, он – гражданин Италии.

Было слышно, как скрипят зубы шефа.

– Кто ещё есть в твоём списке, – процедил он.

– Ещё есть английский гражданин Уолтер Харрис и торговец Мутото. По англичанину хотелось бы иметь побольше информации.

– Да, да, конечно, – быстро произнёс в трубку суперинтендант. – Тебе пришлют всю информацию, которая у нас есть. А Мутото ищи сам. Имей ввиду, что он – наш человек.

– Знаю, сэр. Поэтому очень странно, что его нигде не могут разыскать.

– Пошли лучших людей. Мне кажется, он как-то замешан в этих событиях.

– Да, сэр. Так и сделаю!

– И вот что ещё, Уинстон, – в голосе шефа появилась странная интонация. – Пока не распространяйся о результатах дознания. Делу присвоить высшую степень секретности!

– Есть, сэр, – высшая степень секретности означала, что доступ к материалам следствия будут иметь только сам Белмар, президент, ну и следователь, конечно.

– Теперь самому придётся писать протокол допроса, – тоскливо думал майор, а его шеф продолжал давать указания в трубку:

– Будь всё время у телефона, Уинстон, я сам скоро с тобой свяжусь.

– Да, сэр.

Белмар так и не связался со своим подчинённым: он примчался сам. Это произошло в тот момент, когда майор заволновался, что шеф долго не выходит на связь. За это время ему полностью удалось расколоть Ру: в страхе он рассказал и о минировании «Гвенко», и о лагере наёмников где-то у южной границы, и о фороне Дого, и об оружии, доставленном морем. Информации было так много – успевай только записывать. Изредка Массанта прерывался, брал протоколы допроса, заходил в соседнюю одиночку и зачитывал отрывки из них Шевалье. Зеленоглазый француз (бывает же такое!) всё время смотрел ему в глаза, молчал и изредка плевал сквозь зубы. Он сидел на бетонном полу, широко расставив ноги, сильный и уверенный в себе мужчина, и сильно отличался от елозившего в допросной Ру. Что будет с ним, когда расследованием займётся лично Белмар? Молчащая отбивная или орущий от ужаса кусок мяса? Массанте было искренне было жаль этого гордого и сильного человека, он пытался ему помочь выжить:

– Поймите, Шевалье, – сказал он напоследок. – Мы всё равно из Вас всё вытащим. При помощи пентотала или тисков. Лучше подтвердите показания Вашего друга – Вам будет легче жить. Всё равно Вам светит лет десять тюрьмы…

– Он всё врёт, – последовал чёткий ответ. – А за свои поступки я отвечу сам. Больше стенки мне все равно не светит…

– Ну, как хотите. Вы мне искренне симпатичны.

– Все тюремщики так говорят, – процедил сквозь зубы француз. – Вы не первый и, вероятно, не последний.

– Это точно, – сказал Массанта, закрывая дверь. По дороге в допросную он встретил Белмара, тот был спокоен и сосредоточен.

– Удалось ли найти Мутото? – первым делом поинтересовался он.

– Нет. Мы нашли квартиру, которую он снимал. Хозяева говорят, что в утро после взрыва он был абсолютно спокоен и даже весел. Часов в десять он ушёл в банк пешком, но быстро вернулся. Своим хозяевам он показался очень расстроенным. Потом быстро сложил свои вещи и уехал. Самое интересное, что из банка он приехал на лендровере, забитом какими-то ящиками.

– Что за груз?

– Хозяева их не разглядели, но я догадываюсь, что это…

– Что?

– Оружие, которое мы искали в пакгаузе…

– Так-с, – потянул Белмар. – Понятно…

– Какие будут дальнейшие указания, сэр?

– Дальше дело веду я, майор! А Вам будет особое поручение?

– Какое?

– Поезжайте в тренировочный лагерь и проведите тщательную сортировку материала.

– Так точно, сэр! Я немедленно направлю туда своих людей!

– Вы это сделаете лично Уинстон.

– Слушаюсь, сэр! – в голосе майора стоял немой вопрос.

– Вас что-то смущает, майор?

– Да, сэр. Согласно показаниям Ру, там три сотни рекрутов и пять белых наёмников. Чтобы их разоружить понадобится целый батальон, усиленный бронетехникой.

– Танки Вам не понадобятся, Уинстон, – засмеялся Белмар. – Тренировочный лагерь переходит под контроль военной разведки!

– Как так? Это же – потенциальные повстанцы!

– А вот так! Мы с бригадиром Спиффом пришли к соглашению с их нанимателем.

– Это мистер Харрис?

– Нет. Он только представитель.

– Моя задача?

– Командир добровольческого батальона. Но самое главное, – мои глаза и уши. Вам ясно?

– Да, сэр!

– Вот и отлично! Отдыхайте. Завтра Вы встретитесь с группой наших военных инспекторов, которые будут направлены в эту часть. Я хочу иметь полное представление, майор, об их лояльности, настроениях, мотивации…

– Так точно, сэр! Я справлюсь!

– Отлично! Завтра получишь в канцелярии свои документы. Тебе будет помогать военный инструктор из числа наёмников. Его зовут Жан-Люк де Валье. Кроме того, тебе будет подчинён лейтенант Ньютон из Второй Бригады. Вы принимать решения будете все вместе. В нашей разведке ты будешь числиться по-прежнему и, естественно, получать жалование.

– Кто это такой, этот Ньютон. С одним я был когда-то знаком. Он служил в Королевских Стрелках. Его звали Фред.

Белмар отрицательно покачал головой:

– Нет, этого зовут Твистлтон, но он тоже служил в африканских стрелках.

– Может родственник?

– Вряд ли. Кстати, пока ты занимаешь должность командира батальона, ты будешь получать его жалование… – Улыбка, проскользнувшая по лицу «Шерифа», многое сказала его подчинённому.

Массанта пожевал губами и спросил:

– Вы точно не знаете, что с ним случилось, шеф?

– Знаю. Получишь на него досье…

– А что будет с ними? – кивнул в сторону камер Массанта.

– Завтра заберу их в Луис. Мы их тщательно допросим, а потом будем судить, – недобро усмехнулся шеф. – Инкриминируем им наёмничество, предумышленное убийство, терроризм, мародёрство, грабежи. Полный букет, чтобы поставить к стенке…

– Ясно, сэр!

– Завтра я тебя представлю твоим новым подчинённым, а потом улечу в столицу. Постарайся выяснить как осуществляется связь между наёмниками и их нанимателем.

– Да, сэр. А что будет с нашей службой?

– Он будет перетасована. Я убедился, что все наши сотрудники – непрофессиональны и, следовательно, для службы совершенно бесполезны. Я их передаю бригадиру Спиффу вместе со всем архивом. Пусть сам копается в этих делах…

– А как же Вы, сэр!

– Мне предложено возглавить столичную префектуру, а ты продолжишь службу в батальоне. Когда я устроюсь, то приглашу тебя в Луис, – «Шериф» не впервые применял эту уловку, чтобы стимулировать подчинённых, но Массанта этого не знал.

Когда Белмар окончательно убедился в том, что Массанта покинул полицейский участок, он решил навестить арестантов. К этому времени Ру уже вернули в его одиночную камеру, где находились минимальные удобства – койка, стол, ведро, и дали фуфу на воде. Затем Массанта приказал выдать арестанту карандаш и бумагу: вдруг ещё что-нибудь вспомнит.

– Пишите всё, что знаете, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд француза. – Это Вам на суде зачтётся…

Через пару часов Белмар вернулся в камеру Ру. Наёмник моментально вскочил и протянул ещё два мелко исписанных листа бумаги. Суперинтендант бегло просмотрел их: это было подробное описание переговоров между ним и Харрисом о наборе группы наёмников. Похоже, что этот трус действительно ничего не знал: ни целей найма, не истинного хозяина, ни даже Роджерса. Выходило так, что доступ к заказчику имел только Уолтер Харрис, то бишь мистер Эндин, и, вероятно, бывший разведчик. К сожалению, что-нибудь предпринять против одного из них было невозможно. Не столько из-за огласки, которую могло вызвать их внезапное исчезновение, сколько из-за бригадира Спиффа, который был близким приятелем начальника Генерального Штаба Гвиании. Именно он рекомендовал Белмара на нынешний пост. Правда, ещё имелась слабая надежда, что кое-что удастся сделать мистеру Блейку. Он явно не в восторге от того, что бывший полковник уже третью неделю сидит в Луисе. Вот, если хозяева Харриса захотят принять его услуги и уволят Роджерса, то он развернётся: деньги, тайная власть, политическое влияние! Как много зависит от этого инкогнито! От собственного бессилия как-то ускорить ситуацию Белмара охватила тихая ярость. Ру истолковал эмоции, отразившиеся на лице тюремщика, по-своему и залепетал:

– Я ни в чём не виноват. Я только – советник по военным вопросам! Я ничего не делал! Я сказал всё, что знаю!

Суперинтендант смотрел на дрожащего лягушатника и понимал, что этот тип с точки зрения закона Гвиании не сделал ничего такого, за что его можно было посадить в тюрьму. Формально, он даже не был наёмником. Даже самый предвзятый суд его признает невиновным и оправдает. А зря!

– Белые уже тем виноваты, что пришли к нам в Африку, – произнёс он на лингвала и с размаху заехал по растерянному лицу француза. Шарль Ру упал и скрючился, в ожидании новых побоев, но Белмар уже успокоился. Увидев этого жалкого труса, он плюнул в его сторону и вышел из камеры.

– Такого даже бить не интересно, – подумал он, захлопывая дверь камеры. Тем временем, Шарль Ру лежал, скрючившись калачиком, и думал, что ему повезло и что бить его сегодня больше не будут. Вдруг он услышал лязг засова в камере напротив: там содержался Жорж Шевалье…