– Теперь о главном, – продолжал доктор. – Мои люди в полицейских казармах захватили вице-президента Шинру,– Шеннон удивлённо посмотрел на Земмлера, тот хмыкнул и отвёл глаза. – Он тут же подписал указ о передаче своих полномочий мне. Лангаротти перевёл взгляд на Шеннона, вопросительно сдвинув брови. Тот повел головой, приказывая всем молчать.

– Мудрый ход, Вайант – произнёс он, – но есть еще один вице-президент, и его мы пока не нашли. Кстати, пусть этого … Ши… Ши… нру доставят сюда. Так надёжнее…

– Хорошо, – Окойе стал пятиться к выходу. – Я пошлю за ним лейтенанта Ракку и двух своих людей.

– А это кто ёщё такой? – спросил Шеннон.

– Я его знаю, – перехватил ответ Жан. – Он из полицейского управления. Правда, утром был ещё сержантом.

– Понятно, – потянул Шеннон. – Вайант, среди твоих людей есть радиотехник? – крикнул он вдогонку Окойе.

– Спросите у лейтенанта Слита, – послышалось из коридора. – Он отвечает за технику.

– Ну, а теперь что? – спросил, закончив свой рассказ, Земмлер.

–Будем ждать, – ответил Шеннон.

–Чего?

Шеннон ковырял в зубах спичкой и молчал. Он думал о Жанни Дюпре и Марке Вламинке, которые лежали внизу на полу, и о Джонни, которому уже никогда не придется добывать себе на ужин очередную козу. Стараясь не мешать своему командиру, Лангаротти решился заняться любимым занятием. Он не спеша обмотал левую кисть кожаным ремнем и стал молча водить по нему лезвием ножа, изредка посматривая на командира. Курт нервно курил, усевшись на подоконник. Его «шмайсер» с полным магазином был прислонён к стене…

АЭРОПОРТ

Солнце сияло, кокосовые пальмы шелестели от липкого бриза, утренняя прохлада быстро таяла под лучами тропического солнца.

– Будем ждать нового правительства, – после долгой паузы вымолвил Шеннон. – Вайянт сейчас готовит свое выступление по радио. А ты, Курт, иди на плац и посмотри, что можно сделать с остальными людьми доктора. Они потихоньку всё прибывают и прибывают. Пора подумать об их тактической организации.

– А аэропорт? – поинтересовался Жан.

– Чёрт с ним, сами сбегут… – безмятежно ответствовал Кот.

Вдруг на востоке вспыхнули цепочки разноцветных ракет. В лучах тропического солнца они были почти незаметны, но их было много. Это явно не был салют в честь революции.

– Кто-то подаёт сигналы. Всё-таки надо выслать дозор в аэропорт, – промолвил Жан, невозмутимо продолжая водить ножом по ремню. – и, заодно, проверить как там дела у Патрика.

– Вот и двигай, – ответил Кот. – Бери автобус, Тимоти и его людей. Выясни там обстановку и сообщи мне.

Жан спустился вниз. На заднем дворе он видел Курта что-то говорящего столпившимся вокруг него неграм. Они стояли полукругом вокруг него и жадно слушали. Тимоти нашёлся на кухне, куда он заскочил в поисках воды:

– Собери всех своих людей у автобуса, – приказал ему Лангаротти. – На всякий случай, возьми с собой базуку и пяток снарядов к ней.

Жёлтый автобус стоял перед воротами дворца. Лангаротти выбрал восемь человек и повёл к автобусу. По дороге в аэропорт он свернул у отеля «Индепенденс» влево на площадь Победы. Она была безлюдна. О ночных событиях напоминали закрытые наглухо двери правительственных учреждений и, стоящие рядом люди с винтовками. Они были одеты в невообразимые лохмотья. Автобус притормозил у полицейского управления. На веранду медленно вышел Хорас и приветственно поднял руку:

– Добрый день, мон женераль, – шутливо сказал он Жану. – Ваши распоряжения выполнены. Все объекты на площади охраняются. Вы, я смотрю, с подкреплением, а то я Вашим протеже-контрабандистам раздал карабины и тот хлам, что удалось собрать на площади. Вы сами знаете на что он годится…

– Подкрепление будет позже, – резко оборвал его Лангаратти. – Мне нужен Патрик.

– А, Ваш человек, – потянул Хорас. – Он находится в здании банка. Вон там! – Он показал рукой на белое здание с зелеными жалюзи. – Там сейчас прохладнее всего…

– Я – в банк. Оставайтесь здесь и ждите, к Вам из дворца уже направлен патруль.

Жан в сопровождении двух добровольцев бегом пересёк площадь. Когда он подошёл к двери банка стоявший у входа волонтёр, неуклюже взял свою ржавую винтовку «на караул». Лангаротти приоткрыл дверь:

– Патрик! – позвал он. Ответа не последовало. Он достал свой вальтер и вошёл во внутрь. За ним последовали добровольцы и охранник. Первое, что Лангаротти бросилось в глаза в помещении банка, были свернутые в углу зала матрасы и брошенный котелок. Жан поднял глаза кверху и увидел, что в нескольких местах крыша прохудилась, вследствие чего вода проходила сквозь штукатурку в прямо операционный зал. Здесь царил полный хаос, кучи бумаг разлетелись по полу, в беспорядке были навалены бухгалтерские книги, печати, штемпеля и прочие принадлежности, Простенок, соединявший зал с кассой был выломан. Жан направился к нему. Здесь за стойкой царил такой же хаос: кассовые аппараты были вскрыты, ящики взломаны, стулья опрокинуты. Он осторожно двинулся по коридору вглубь здания, методически обыскивая все кабинеты. В одном из них он наткнулся на шкаф, занимавший половину стены и открыл его. Все его полки были забиты пачками, издали похожими на писчую бумагу хорошего качества. Корсиканец взял один лист. На ощупь он вызвал какую-то знакомую ассоциацию. Он посмотрел на просвет и увидел водяные знаки. Теряясь в догадках, Жан-Батист не поленился и достал свой бумажник: там случайно завалялся английский пятфунтовый банкнот и не сдержал своего изумления:

– Точно. На этом печатают деньги!

На звук его голоса выскочил ошалелый Патрик, который до этого спокойно дрых на диване в соседнем кабинете. Его лицо его было широко и добродушно, нос почти плоский, а рот растянулся в блаженной улыбке. В руках у него была полупустая бутылка арака.

– Патрик! Ты что творишь, – тряхнул его Лангаротти. – Подъём!

–А, – устало ответил тот. Белки больших черных глаз навыкате, в желтых прожилках сверкнули в полумраке помещения. – Жан. Я тут решил прилечь ненадолго. Смотри, что я нашёл…

Жан посмотрел под ноги и увидел, что рядом с диваном свалены в кучу пачки местной валюты различного достоинства.

– Хочешь? – Патрик протянул Лангаротти недопитую бутылку арака.

– Прекратить немедленно, – Лангаротти зловеще повысил голос. Сзади послышался звук шагов: в помещение вошли люди Жана. Командный тон сразу подействовал на африканца, который немедленно вскочил и отдал честь развёрнутой ладонью.

– Разрешите доложить! Банк захвачен, мародёры прогнаны, имущество захвачено, всё взято под охрану. Всего у меня десять человек, не считая тех полицейских, – он неопределённо мотнул головой

– Кот! У Патрика всё в порядке, – сообщил по рации Лангаротти. – Здесь есть дюжина добровольцев. Я их оставляю на него. Потом их нужно будет сменить.

– Доктор обещал дать своих людей для усиления полиции. – Жан скривился от этой новости. – Прикажи Патрику вести людей во дворец, как только их сменят. Посмотрим, что за фрукты…

– Ты слышал? – Лангаротти спросил подчинённого. – И дай мне бутылку! Я тебя спасаю от трибунала.

– Слушаюсь, сэр.

– Вот, что. Я пришлю пару человек. Упакуйте местные фантики в мешок и отнеси их в автобус. Когда уедем, займись остальными зданиями. Может чего там найдёшь? И не пить! Это приказ!

Переговорив с Лангаротти по рации, Шеннон спустился на плац, где Горан закончил ремонтировать грузовик. Даже в тени пальм было влажно и душно. Он постучал ногой по заднему скату, потом по переднему. Обойдя машину, он оказался рядом с плацем. Десяток рекрутов под командованием Барти проводили строевые занятия, а остальные учились пользоваться автоматами под чутким надзором Земмлера. Рядом с ним стоял незнакомый африканец с нашивками лейтенанта. Он лихо козырнул:

– Лейтенант Пренк! Привёл пополнение.

– Лейтенант, вы поступаете в распоряжение господина Земмлера!

Шеннон вяло козырнул ему и подошёл к немцу:

– Как продвигаются дела, Курт?

– Среди этих засранцев действительно удалось найти несколько бывших солдат,– приятно удивил Курт своего начальника. – Из них я могу сформировать два полноценных патруля. После нормальной тренировки я сделаю из них неплохих бойцов. Главное, чтобы у них было желание ими стать. Кстати, там у церкви я видел пару исправных покрышек для Горана. Что ещё, командир?

– Проследи, чтобы в составе патрулей был проводник из местных. Один во главе с Джинджи я пошлю в порт, а второй оставлю охранять дворец. Если останутся свободные люди, отдай их Тимоти. Пусть учит обращаться с миномётами.

– Задачу понял, командир!

Кот устало кивнул и направился в комнату, где находился Санди. Его безжизненное тело лежало в комнате для прислуги на жёсткой койке. Тишина нарушалась только свистящим тяжелым дыханием раненого. Он все еще не приходил в сознание.

– Он так и не приходил в сознание. Надо везти в местный госпиталь, может быть там смогут помочь, – за спиной раздался шелестящий голос Слита. – Я должен идти в радиорубку. С раненым останется кто-то из прислуги…

Шеннон кивнул, не отводя глаз от соратника, и стал насвистывать «Испанский Гарлем».

Автобус отъехал от банка и покатил из города. На выезде он обогнал испуганную толпу растрёпанных женщин, которая двигалась прочь из города. За плечами они несли детей, а на головах – туго набитые баулы, в них было все их имущество. Для того, чтобы попасть в аэропорт нужно было свернуть с Равнинной Дороги, ведущей вглубь полуострова, направо. Здесь они наткнулись на солдат, перегородивших дорогу.

– Какого черта Вы бежите из города? – подбежал к автобусу человек в офицерской форме. Он выхватил пистолет и закричал: – Быстро освободить автобус! Строится! Вы все поступаете под мою команду! Я – начальник гарнизона Рбако!

– Вы арестованы, подполковник,– спокойно произнёс Лангаротти, приставив к его шее свой любимый нож.

Только теперь до злополучного Рбако дошло, что в автобусе сидят люди, одетые в незнакомую военную форму.

– Это вторжение? Война? – озадачено спросил он. – С кем?

– Революция,– уточнил корсиканец. – Именем Совета национального спасения Зангаро Вы арестованы. Отдайте Ваше оружие!

Рбако посмотрел по сторонам, как бы оценивая расстояние, и неожиданно сиганул в сторону. Раздался резкий звук и лезвие ножа вошло ему в шею по самую рукоять. Нелепо раскинув руки, майор упал в двух шагах от своих солдат, опешивших от неожиданности. Увидев направленный на них «шмайсер» они вытянули руки вверх даже не пытаясь бежать. Послав пару бойцов подобрать оружие, Жан-Батист перевернул труп офицера и спросил:

– Кто это был?

– Судя по форме и знакам различия, майор президентской гвардии, – последовал короткий ответ.

Асфальтированная дорога шла по дну лощины и через большую рощу выводила прямо к зданию аэровокзала. Не зная обстановки, Лангаротти решил не рисковать и разведать объект. Проскочив лощину, он остановил автобус прямо за ней. Корсиканец решил не лезть на рожон: по его знаку люди развернулись в цепь. Неожиданно на дороге появился мотоцикл с коляской. Он выскочил из-за рощи, скрывавшей комплекс убогих строений, гордо именуемый Национальный Аэропорт имени Жана Кимбы. Так, по крайней мере, было написано на указателе, стоявшим у края дороги. Мотоциклист нёсся на предельной скорости, которую мог выжать из своего аппарата с учётом качества дороги. Корсиканец машинально вскинул «шмайсер» и дал очередь по колёсам. Он вспомнил, что при стрельбе из него надо занижать прицел, только после того как нажал на спуск. Ствол повело вверх, и пули хлестнули не по шинам, а по ветровому стеклу. Мак-Грегор увидел, как мотоциклист и сидевший в коляске лейтенант опрокинутые ударом отвалились назад. Мотоцикл врезался в приподнятую каменную бровку края дороги и слетел с неё. Оба солдата были мертвы. Лангаротти осмотрел их трупы и, не обнаружив ничего заслуживающего внимания, подал знак двигаться вперёд. Через несколько минут его люди вышли к краю лётного поля. Со стороны шоссе оно было ограждено невысоким валом и обнесено колючей проволокой, а единственный въезд на него перекрывал тяжёлый красно-белый шлагбаум. Весь аэровокзал Кларенса помещался в небольшом деревянном здании, не имевшем даже телефона. Невдалеке от него высилось покосившееся трёхуровневое строение, которое служило контрольной вышкой. Массивный каменный забор, отделял два полукруглых ангара, стоявшие поодаль. К нему примыкал навес, из которого выглядывал нос древнего «фоккера» F25. Заняв удобную позицию на сейбе, он обнаружил, что все подступы заняты вооружёнными людьми. В бинокль Жан прекрасно видел позиции противника: первая линия представляла собой обложенный мешками с песком блиндаж, защищавший шлагбаум, и несколько плохо отрытых окопчиков, в которых суетились болкее десятка солдат. Вторая линия вражеской обороны проходила в двухстах метрах от ангаров и состояла из окопов с тремя пулеметными гнездами и отдельными ячейками автоматчиков. Атаковать эту позицию своими силами было самоубийственно. Он связался с Шенноном:

– У нас проблема. Люди Кимбы укрепили аэропорт основательно и сами не уйдут. Придётся штурмовать…

– Да, проблема… Я высылаю к тебе на помощь Курта, Он возьмёт с собой всех свободных людей, миномёт, базуку, рации…Жди!

Командир наёмников увидел Окойе, который в сопровождении Бенъярда осматривал трупы.

– Доктор, похороны убитых придётся отложить из-за осложнения обстановки в районе аэропорта. Сколько Вы можете дать мне людей?

– Полковник, их следует подготовить. Вы не можете их бросить прямо в мясорубку – вмешался в разговор Бенъярд.

– Не беспокойтесь. Я пошлю их на замену Патрику и Джинджи – он уже завершил зачистку восточной части города и порта.

Доктор Окойе сосредоточенно морщил лоб:

– Ну, тогда я смогу дать ещё человек двадцать. Их возглавит Пренк. У него всё-таки есть боевой опыт. Бенъард нужен мне здесь.

– Бенъярд, Барти сейчас выдаст вашим людям оружие, – обратился Шеннон к помощнику Окойе. – Пошлите их на Площадь Победы сменить Патрика. Передайте ему: пусть он со своими людьми спешит к аэропорту. Курт, бери Тимоти, людей Барти, миномёт, грузовик, пару полевых телефонов из арсенала и дуй к Жану. Аэропорт надо занять любой ценой!

Земмлер бегом отправился выполнять задание. Десять минут спустя грузовик битком набитый его людьми подъехал к воротам резиденции. Охранники откатили ржавые железные бочки, загораживавшие проезд, и отряд Курта направился по Прибрежному шоссе прямо на восток.

Минут через пять после его отъезда во двор вошли несколько человек. Впереди них важно вышагивал тщедушный человек в полицейской форме. За ним два конвоира вели человека в цветастой рубахе. Командир что-то сказал своим солдатам и поспешил на плац. Конвоиры опустили свои автоматы и стали о чём-то толковать с подскочившими к ним волонтёрами. Щуплый лейтенант подбежал к доктору и, топнув ногой, приложил руку к кепи:

– Лейтенант Ракка доставил бывшего вице-президента Шинру. Какие будут приказания!

Шеннон с любопытством смотрел на доктора, ожидая его реакции. Вдруг лицо Окойе исказила гримаса. Кот проследил за его взглядом. Двое оборванцев из числа рекрутов свалили пленника и стали избивать его ногами. Один глаз жертвы заплыл от удара, изо рта текла кровь. Конвоиры стояли рядом и ничего не предпринимали. Окойе наблюдал за этой картиной, стоя у окна второго этажа. Ему было неприятно, и он отвернулся. Маленький лейтенант стоял спиной к происходящему и не видел, что происходит. Он непонимающе застыл по стойке смирно, ловя взгляд доктора. Поймав насмешливый взгляд Кота, Окойе тихо попросил:

– Пожалуйста, помогите…

Кот двинулся к воротам. Оборванцы продолжали пинать распростёртого человека ногами, размахивая катаной над его головой и что-то крича. Рекруты, которым Барти раздавал винтовки, вдруг бросили строй и бросились глазеть на экзекуцию. Схватив автомат, сержант бросился к командиру.

– Барти, утихомирь их, – крикнул Кот.

Прозвучала очередь из автомата поверх голов, солдаты отшатнулись, но оборванцы продолжали пинать Шинру. Один из них вызывающе пялился на сержанта, коротко замахнулся и резко опустил катаной на свою жертву. В его глазах стояла животная ненависть. Ни мига не сомневаясь, Кот бросил нож: лезвие с хлюпаньем вошло в бок негра по самую рукоятку, тело обмякло и осело рядом с бывшим вице-президентом. Сообщник убитого жутко закричал и рванул в сторону ворот. Барти повёл стволом.

– Не надо, – остановил его Шеннон. – Достаточно…

Он подошёл к телам и нагнулся пощупать пульс. Оба туземца были мертвы. Шеннон тогда не знал, что убил одного из смертников, приговорённых Кимбой к казни. Он обернулся: Окойе внимательно наблюдал за происходящим. Кот медленно подошёл к доктору и вручил золочёный браунинг Кимбы:

– Держи, Вайант, на всякий случай…

– У меня есть свой, – последовал ответ, – с Биафры. – Он распахнул полу своего пиджака: у него из-за пояса торчала рукоятка Кольта 45 калибра.

– Мне кажется, что для главы государства он великоват, – весело подмигнул Кот. – Бери Вайянт! Этот удобнее…

– Спасибо! – доктор с благодарным взглядом опустил браунинг в карман своего белого полотняного пиджака.

– Бенъярд, – обратился он к своему адъютанту. – Разошлите-ка приглашения местным общественным деятелям и вождям. Нам надо, чтобы они поддержали революцию.

По дороге в аэропорт грузовик обогнал две небольшие группы вооружённых людей, двигавшихся на восток. Курт, сидевший за рулём автомашины, узнал среди них Патрика и Джинджи. К моменту его прибытия Лангаротти незаметно выдвинул своих людей на рубеж атаки. Его боевая линия проходила по опушке рощи в десятке метров от здания аэропорта. Курт развернул своих людей прямо на лётном поле влево от него и связался с Жаном:

– Через десять Тимоти ударит из миномёта по линии блиндажей, а Аб долбанёт из базуки по шлагбауму. Потом он пойдёт к тебе. Как только начнём атаку, прорывайся в здание аэровокзала.

– У них четыре пулемёта, два из них зенитных. Один установлен в первой линии.

– Только идиот поставит тяжёлое пехотное оружие в первую линию! Жаль, что у нас нет удобного наблюдательного пункта.

– А вон тот холм? – спросил его стоявший рядом Тимоти, показывая на земляную насыпь, расположенную в стороне от взлётной полосы дороги.

– Он простреливается.

– Но зато оттуда будет виден весь аэропорт как на ладони!

– Хорошо! Я возьму с собой полевой телефон и пару автоматчиков для прикрытия. Немец отложил свой «брен» в сторону, доставая пистолет. – Уже через две минуты Курт и его люди лезли вверх, разматывая на ходу телефонный провод. Они не успели добраться и до половины подъема, как послышался свист пуль и полетели комья земли: их заметили. Прижимаясь к скале, группа обогнула опасное место и начала пробираться по дальнему склону к вершине. Сверху вражеские линии были видны как на ладони. От выдвинутого вперед небольшого блиндажа с пулеметом в тыл вела неглубокая траншея. По флангам были разбросаны гнезда автоматчиков и одиночные окопы, в которых шевелились люди. На расстоянии около километра по прямой была ясно видны ангары аэродрома.

– Шеннон говорил, что здесь может быть человек пятьдесят-шестьдесят, но, судя по линиям укреплений, больше, – подумал вслух Курт. Запищал телефон.

– Алло! Алло! Через минуту открываю огонь. Наблюдайте!

– Сделай сначала пристрелочный выстрел, Тимоти!

– Есть!

Курт бросил взгляд на свои позиции: примерно половина добровольцев, развернувшись цепью, залегла под самым гребнем лощины; остальные сгрудились вокруг миномёта, словно для молитвы. Ровно в 10.30 в лощине раздалось хлопок: Тимоти начал стрельбу. Курт отвернулся от минометчиков и снова поднес к глазам бинокль.

Он увидел, как над холмистой местностью, которая окружала приковавшую его взгляд рощицу, взметнулся фиолетовый дым. Он прикинул в уме расстояние и угол обстрела.

– Еще один пристрелочный выстрел, Тимоти! Пятьдесят вперед и тридцать вправо.

Следующая мина упала за шлагбаумом. Она упала на открытом месте, не причинив заметного ущерба, если не считать загоревшейся копны соломы и клубов дыма, закрывших часть поля.