– Черт, моя книга… – с истерическим смешком пробормотал Рауль и смахнул с лица прилипшие прошлогодние листья. Он осмотрел аппаратуру и выяснил, что пострадала только одна из четырех антенн, чей кончик оказался на пути огненного вихря. Она резко воняла и бугрилась расплавленным пластиком. Ничего, в крайнем случае хватит и трех.

Сидя на теплой земле, он вскрыл самую большую банку с жареной рыбой и съел все без остатка, так и не почувствовав вкуса.

Проклятый стрелок улетел только через полчаса. Вероятно, этот тип был практически уверен, что спалил «отступника» живьем. И в самом деле, выжить без дорогого оборудования, которое дал ему Вешкин, Рауль бы не смог.

«В меня стреляют, а я не горю», – мрачно подумал он. Ему захотелось рассмеяться, кинув в холмы пригоршню нервных, удобных для эха звуков. Сжав зубы, он промолчал и перестроил тепловую защиту, навесив на себя три из четырех антенн, а горелую сложил и затолкал в кармашек. По инструкции, трех должно было хватить. Затем он двинулся в обход тлеющих останков, спускаясь в лощину. Волочь на себе полный мешок с электроникой и продуктами было несладко.

Наши консервы – лучшие

В Парадайс-Хилле прошла ежегодная Продовольственная выставка, в работе которой приняли участие около 700 предприятий из 43 городов Эккарта.

На выставке был представлен и наш рыбоконсервный завод, который выставил для участия в дегустации 72 вида своей продукции. Всего же от участников выставки на соискание медалей и дипломов было представлено более 3000 видов пищевых товаров. Распределить призовые места были приглашены независимые эксперты. Вся продукция, представленная им, была обезличена: на консервах, балыках, колбасах, фруктах, сырах и многом другом стояли лишь порядковые номера. И фернандинцы не подкачали – наши морепродукты шли «на ура» среди экспертов. В итоге делегация нашего завода завоевала две золотых, одну серебряную и пять бронзовых медалей! Поздравляем родной город с успехом.

«Вечерний Эль-Фернандо»

Только в сотне метров от взрыва, когда Рауль завернул за выступ холма, тепловой радар перестал пищать, словно прижатая дверью мышь. Сразу остановившись, Рауль опять просканировал доступное прибору пространство. Оно оставалось чистым.

Теперь главным было передать Ивану файл с рабочим журналом станции, и сделать это следовало как можно более незаметно. Поскольку дорога на юг все равно лежала через станцию-66, Рауль надел инфракрасные очки и двинулся вперед. Он был так зол, что готов был разрядить пистолет в первый же проблеск тепла, что покажется из дверей офиса, и с ласковым остервенением поглаживал рукоятку свой «Ламы».

Подойдя вплотную к дальней стене ангара, Рауль уселся на старое колесо и приладил телефон к уцелевшему блоку бортового компьютера. В другой порт телефона он воткнул разъем портативного шифратора и включил передачу. Налаживать связь с Иваном отсюда было, пожалуй, безопаснее всего – точка выхода слишком близко к антенне станции, и сигнал на первый взгляд вполне легальный, «антиповский».

Распознав цифровые данные, телефон Вешкина в тот же момент перешел на режим трансфера и слил пакет на его ноутбук. Спустя десять секунд пришло подтверждение приема, и тотчас замигал огонек вызова.

– Да, – сказал негромко Рауль.

– Ты ранен? – так же тихо отозвался русский. – Почему таким голосом?

– Спасибо, со мной все в порядке, – хмуро пробормотал Рауль, прижимая губы к мембране. – А вот вашему флаеру не повезло, сгорел на работе.

Вешкин сдержанно выругался.

– Мы включим его стоимость в счет «Антипову», – заявил он. – Так, подожди минутку, сейчас разверну журнал. – Он ненадолго умолк. – Когда, говоришь, ты поставил пиропатрон?

– Двадцать седьмого января, утром.

– Есть такой… Некто Клаудио Пальдини на антиповском «Кондоре». Ладно, Рауль, будем придерживаться плана: я лечу к владельцу в Алмаз и покупаю машину, пока наши «друзья» не опередили меня, а ты добираешься к месту встречи и связываешься со мной как договорились. Надеюсь, они просто не успеют залезть во все отремонтированные тобой флаеры.

– Как, черт побери? – озлился Рауль. – Как я отсюда выберусь? Здесь самая глухая дыра в целом округе! Ты должен забрать меня отсюда!

Поняв, что чуть не кричит, он нервно огляделся, но вокруг было темно и тихо, только из-за угла ангара, со стороны офиса, орало радио. Вешкин какое-то время огорченно сопел, затем выдал неутешительное:

– Придумай что-нибудь. Ты же знаешь, что мы не имеем права менять планы по ходу операции, иначе можем просто провалить ее. Надеюсь, ты справишься, парень, ведь мы с тобой – команда, верно? Все, пора прерывать связь, иначе нас точно отследят. У этих подонков куча проклятых спутников. Пока, Рауль.

Телефон пискнул и замолк, и Рауль в бешенстве замахнулся, чтобы ударить аппаратом о стену ангара, но остановил руку в сантиметре от стены. Напряженные пальцы заныли, грозя раздавить телефон, словно огромного жука.

– Стоп, – сказал себе Рауль и медленно расслабился. – Ничего страшного не случилось. Я справлюсь.

Через секунду Рауль упруго поднялся и прислушался, пытаясь уловить в какофонии подозрительные звуки, однако не смог и направился в сторону офиса. Оставив пакет с аппаратурой у стены, он прижался к ней и короткими шагами, прижимаясь спиной к бетону, пошел к яркому окну, сжимая обеими руками рукоятку пистолета. «Кино, да и только», – с отвращением подумал он и осторожно заглянул в освещенный, словно аквариум, офис.

И первое же, что он увидел – полусогнутое тело Ульфа, лежащее между сейфом и столом. Рука его подвернулась под живот, и прямо напротив ладони, в спине, зияла аккуратная дырка. Похоже, он прополз около метра, потому что за ним тянулся размазанный след крови и еще бог весть чего, что вытекло из отверстия в животе. Казенное оружие валялось тут же, в паре шагов от него.

Рауль еще раз огляделся, но никаких следов присутствия убийцы, конечно, не заметил. Войдя в офис, он склонился над Ульфом и потрогал яремную вену. Бывший напарник был мертв.

– Как глупо, – устало пробормотал Рауль. Так и подмывало сказать что-нибудь банально-прощальное, но вопли ди-джея наверняка смазали бы весь пафос любой возвышенной фразы. На страх эмоций уже не осталось.

Вода или яд?

…3 из 100 проб воды, взятых 18 февраля из разводящей сети Эль-Фернандо, не отвечали требованиям стандарта – содержание марганца в них превысило ПДК на 2%. Департамент геологоразведки Эккарта и мэрия города ссылаются на то, что таяние снега якобы обнажило выходы отработанных марганцевых руд на восточном берегу Фернандины, напротив территории комбината. Означает ли это, что жители нашего города должны молчаливо травиться?..

«Вечерний Эль-Фернандо»

Уже почти рассвело, когда Рауль решил отдохнуть, заметив среди карликовых деревьев одинокий валун. Мутные контуры медленно ползущих туч заволокли небо, и предутренний ветер, свежий и резкий, нахально пробирался даже под плотно застегнутую куртку. К тому же стал накрапывать дождь. Поглядев на пасмурное небо, беглец сдернул с тела надоевшие антенны теплового антирадара и сунул их мешок.

Рауль не сомневался, что радио и телевидение с самого утра начнут выдавать в эфир приметы «свидетеля» и призывать его явиться для дачи показаний.

Он откупорил одну из банок с питьевой водой, что выгреб из холодильника в офисе. Несмотря на промозглую погоду, ему было жарко. И без того тяжелый пакет распух от запаса консервов: Ульфу они больше не понадобятся. «Еще подумают, будто парня прикончили из-за нескольких упаковок с пищей», – подумал он. По правде говоря, ему было жаль этого сопливого трепача, пусть он и собирался сдать Рауля неизвестному убийце. В конечном счете проигрывает тот, кто не может вовремя сделать верный выбор, предпочитая довериться случаю или незнакомому человеку с деньгами. И сам Рауль практически проиграл, потому что выбраться из этой глуши живым будет почти невозможно.

Единственное, на что он надеялся – старая железная дорога, что связывала заброшенный марганцевый комбинат с Нордстремом. После постройки консервного завода ее протянули до самого Эль-Фернандо, но использовали редко, когда отправляли в Нордстрем автоматический состав с товаром. Остальное транспортировалось по морю в Гаево.

Скользя на сучьях и палой листве, Рауль покинул обжитой валун и продолжил путь. Уж лучше продираться сквозь заросли голых кустов, чем карабкаться по голым склонам, рискуя вывихнуть ногу или «засветиться» на спутнике. Порой он сожалел о том, не воспользовался флаером Ульфа – тогда бы его бегство от «Антипова» закончилось быстрой и легкой смертью.

Рауль вышел к насыпи только к полудню, так вымотавшись, что первым делом растянулся на мшистом щебне, с наслаждением ощущая под спиной не осточертевшую «первобытную» почву Эккарта, а нормальное человеческое творение, пусть и созданное из природного материала. Когда-то ему пришлось пролететь над куском этой железнодорожной ветки, и он знал, что она тянется на три тысячи километров с запада на восток, прямая словно шест прыгуна. Эшелон только два раза в неделю проезжал по ней, распугивая бедную северную живность лязгом сочленений.

В следующий раз он промчится здесь завтра. Остается только придумать, как заскочить в него, но на это у Руля имелись еще по меньшей мере сутки.

Возмездие грядет

Слушание по делу банды Педроса, которое проходит в Нордстремском окружном суде, затянулось сегодня до самого вечера. Опрашивались свидетели и потерпевшие шести грабежей, нагло совершенных Педросом и тремя его подельниками на воздушной трассе Нордстрем – Эль-Фернандо. Разбирательство по этим эпизодам может продлиться не меньше недели.

«Из зала суда»

Отшагав по служебной узкоколейке пару километров на восток, Рауль наткнулся на ржавую дрезину. Видно, она простояла тут не один год и успела чуть ли не прирасти к рельсам – под магнитными подушками, бессильно лежащими на стальных путях, завелись какие-то бледные грибы и обильно рос мох. Краска слезла с ее обтекаемого корпуса, но в остальном она выглядела целой. Но только внешне.

Салон представлял собой жалкое зрелище. Суровая северная погода не пощадила аппарат, подчистую лишив его наружной электроники. А может быть, заодно и внутренней. Диагностировать рельсы с помощью дрезины уже было, очевидно, нельзя: кто-то добрый выворотил с корнем выдвижную штангу с навесным оборудование, что некогда составляла главную деталь этой специализированной машины. Обшивка кресел прогнила, и сквозь нее проглядывал пол аппарата.

Рауль с трудом открыл двигательный отсек и чуть не подпрыгнул от радости. Неподъемной тяжести реактор, древний как сам Эккарт, стоял на месте и выглядел вполне работоспособным. Рауль отвинтил колпачок топливного отсека и вынул на свет совершенно пустую, пыльную капсулу. «Да, кто-то вволю покатался», – подумал он и отбросил ненужную емкость в кусты. Запустив руку на самое дно мешка, он выудил свою капсулу с плутонием и вздрогнул: оказалось, что топлива в ней не так много, как он надеялся. Впрочем, до Нордстрема могло и хватить, старые агрегаты отличались экономичностью. Потом он сказал себе, что вовсе не собирается раскатывать на дрезине, привлекая внимание спутника. У этого мастодонта вполне мог сохраниться маячок, и его перемещение сразу скажет полиции и врагам, что кто-то завел давно заглохший агрегат.

«Какого черта? – после некоторых раздумий решил Рауль. – Что я, не сломаю маяк? И прокачусь до сторожки ремонтников! Если заведу, конечно. Тучи и дождь на моей стороне». Повозившись в начинке дрезины, он отыскал-таки источник радиосигнала и выворотил его.

Затем Рауль лег на покатой насыпи и завел часы на четыре. В это время как раз начнет темнеть, он успеет перекусить и поставить капсулу, чтобы двигаться на восток. Только бы не небо не прояснилось.

Мода-47

Некоторые могут сказать, что модницы Эккарта предпочитают носить то же самое, что и землянки, с усмешкой добавив при этом, что из-за неизбежного сдвига по времени они все равно не успевают за «родиной предков». Однако в последние годы вновь наметился интерес к исконным «эккартовским» нарядам, мода на которые возникла после открытия вертикальных захоронений в урочище Мокрый Камень.

Наступает весна, и со дня на день женщины сменят теплые куртки и шубки на легкие пальто. Думается, идеи космоса и новых технологий, реализованные в серо-стальной гамме, должны постепенно заглохнуть. Впрочем, это не значит, что все разоденутся, как эккартяне на погосте. Просто в моду войдут цвета, отделки, аксессуары, присущие этносу – зеленые косички, жакеты «под кору», листовидные украшения и т.д. Будет популярна набивка – определенный, «древесный» рисунок на ткани. Вообще, произойдет реабилитация зеленого цвета.

«Вечерний Эль-Фернандо»