Цитаты из книг автора «Олег Куваев»

Кефир искоса глянул на Сидорчука, нахлопнул шапчонку и пошел прочь. Но неожиданно вернулся, с веселой фамильярностью хлопнул Сидорчука по плечу. – Шуба у вас богатая. В такой шубе и по Бродвею. Ну-у! Все американские цыпочки лягут. – Не в шубе сила, – сказал Сидорчук. Он взял Кефира под руку, отвел в сторону и что-то пробормотал ему на блатном жаргоне. Кефир изумленно округлил глаза, и они с Сидорчуком, уважительно пожав руки друг другу, разошлись.

Вот думают иные начальники: работяга аванс взял, бормотухи, портвейн по-научному, выпил и сопит спокойно в две дырочки. А начальство о производстве не спит, калики-моргалики из пузырьков отмеряет, заботится: ну как заснет – сразу все рухнет. А производство – что? Это же дерево! И растят его работяги. – Кефир закатил глаза и взмахом нарисовал размеры «дерева».

Сидорчук молчал и лишь однажды сказал Чинкову: – Вместо того чтобы про сопки и торосы рассказывать, лучше бы в мой портфель заглянул. – Давай, Иван, загляну. – Смотри! – Сидорчук открыл портфель, и даже несмотря на бензиновый дух и выхлопные газы в вездеходе запахло аптекой. Скляночки, пузырьки, пакетики.

В управлении он долго ходил по обшарпанным коридорам, заглядывал в захламленные и пустые рабочие кабинеты. – Вы бы краску, что ли, какую повеселее нашли. А то с похмелья не угадаешь: в управлении ты или в камере предварительного заключения. – К осени выполним указание. Сделаем, чтобы нашим героям-полевикам было радостно зайти в управление, – с усмешкой ответил Чинков.

и тонко, совсем по-буддиному, сказал Куценко. – Гуси прямо в костер падают. Надо тихонько в палатку перебраться, пущай отдохнут.

Снег падал все гуще, гуще, и спины стали уже намокать от него. И вдруг метрах в пяти от костра под снежный обрыв тяжко и обессиленно грохнулся один гусь, за ним второй, третий. Гуси отбежали к краю обрывчика и настороженно стояли, готовые в тот же момент взлететь. Так прошло минут пять, встопорщенные перья гусей улеглись. Потом один мягко прикрыл собой лапки, и тут же улеглись все трое. Они лежали, прижавшись друг к другу, как серые валуны, только крайний неотрывно смотрел на людей круглым глазом. – Правильно говорил Илья Николаевич – страна великих возможностей, – тихо

Небо с полудня уже затянуло, на вершине холма струились вихри поземки. Но в долинке, где находилась база, было тихо. Снег пошел сразу крупными хлопьями. Где-то в стороне он крутился в струях ветра, но над ними затихал и падал почти отвесно.

Баклаков злился. Всякие отвлекающие игрушки в рабочем маршруте он считал недопустимыми, но не мог приказать Гурину, потому что у них, видите ли, ссора по личным причинам.

– Чаю нет, Клим Алексеевич? – спросил Баклаков. – Как нет? – удивился Куценко, – Я вас-тебя за пять километров увидел, сразу термос залил. Во-он у стенки вас-тебя термос ждет. Это где же такое бывает: человек из маршрута, а чая нет?

Гурин был весел, и Баклаков подумал, что Гурин все-таки умница и с ним можно поддерживать отношения, даже будучи в ссоре.