– На восточной окраине есть клуб с названием «Солдат удачи». Там бар и несколько номеров, где можно отдохнуть и снять шлюх. Но главное, именно там можно всегда найти желающих выполнить любую грязную работу за ваши деньги. Один из завсегдатаев этого клуба, парень по кличке Краб, как раз занимается посредническими услугами в поиске подходящих по профилю специалистов.

– Это он набирал людей для ограбления конвоя Асади? – уточнил Майкл.

– Точно, – закивал Половски. – Он и ко мне заглядывал, спрашивал – нет ли кого на примете. Уж больно большой заказ к нему поступил, а в клубе не сразу такое количество найдешь. Говорил, что не менее трех десятков бойцов заказали.

– Надеюсь, на этот раз ты меня не наводишь на кого-то из твоих конкурентов, – проговорил безразлично Малыш, направляясь к выходу. – Уходим!

Половски не мог оторвать взгляда от порхающего в ладони девушки клинка, поэтому не заметил качнувшийся в руке бойца, молчаливо стоящего до этого у выхода, короткий ствол оружия. Одиночный выстрел прервал все страхи дилера, которому, судя по всему, совершенно изменила Удача.

* * *

Заведение под названием «Солдат удачи» оказалось настолько пропитано псевдоармейским духом, что Малыш невольно криво усмехнулся. Вошедшего в двери посетителя встречал зрачок дула стоящего прямо на полу ручного крупнокалиберного пулемета «ПРК-12,7». Никто не сомневался, что, в соответствии с законодательством Федерации Объединенных Наций, оружие приведено в нерабочее состояние. Но смотрелся пулемет весьма колоритно. Особенно на фоне хорошо освещенной барной стойки из оплавленных листов брони, скрепленных крупными клепками. Броню украшали шрамы от попаданий пуль и энергетических импульсов, и кое-где она была тронута патиной от воздействия высоких температур. Да и сам бармен – татуированный белобрысый детина в камуфлированном древнем бронежилете, являл собой весьма красочное дополнение к пулемету и потрепанной броне стойки. Все остальное помещение клуба тонуло в уютной полутьме, уходя тем самым практически за пределы видимости.

У барной стойки сидели, хмуро коротая время с кружками пива, несколько разновозрастных мужчин. Соседствующие с ними пара молодых женщин, облаченные в одежды не оставляющие сомнения в роде их деятельности, не проявляли к мужчинам никакого интереса. Из этого напрашивался единственный вывод – девушки были отлично осведомлены о финансовом состоянии завсегдатаев клуба, а те, в свою очередь, ожидали залетного работодателя, а вовсе не ласк путан. В полутьме, за столиками, тоже виднелись темные силуэты фигур. Но рассмотреть их в контрасте с ярко освещенной барной стойкой не представлялось возможным.

Когда дверь клуба отворилась с негромким, но натужным звуком работающих электроприводов, пропустив на освещенный пятачок перед пулеметом троих новых посетителей, все сидящие у стойки как по команде обернулись на звук. Но через мгновение, совершенно потеряв интерес к вошедшим, вернулись к прежнему ничегонеделанию. И ничего странного в этом не было, ибо эта троица вполне соответствовала духу клуба, а значит, помимо ненужной конкуренции на потенциальные вакансии, ничего хорошего более ранним гостям клуба не сулила.

– Пойду, перетру с барменом, – буркнул лениво Малыш, и сопровождающие его Упырь и Самум молча ушли в тень, туда, где виднелся неясным контуром свободный столик.

Майкл неторопливо прошествовал по световой дорожке к барной стойке и взгромоздился на крайний табурет. Белобрысый бармен, несмотря на внешнюю нерасторопность, мгновенно оказался рядом с посетителем, чья внешность ему не была знакома. Он не знал всех посетителей клуба в лицо, но такого здоровенного урода запомнил бы непременно. Поэтому он даже изобразил на своем веснущатом лице самую радушную улыбку:

– Что будете пить?

– А что ты посоветовал бы от чистого сердца? – улыбнулся в ответ Никсон.

– У нас весьма неплохое пиво, – пожал плечами бармен, прикидывая, что карманы одежды военного покроя, в которую был облачен посетитель, вряд ли топырилась от излишка денег и развести гостя на пару-тройку кружек пива станет вполне достойным результатом на сегодняшний неурожайный вечер.

– В такую погоду холодное пиво не совсем то, что надо, – проворчал гигант, окидывая взглядом уставленные бутылками полки.

– Тогда посоветовал бы вам взять виски. У нас есть настоящий Джонни Уолкер. Блэк Лэйбл, – оживился белобрысый.

– Ты так сказал, словно это многолетний элитный коньяк, – усмехнулся Майкл. – Хотя, я тоже не интель из Старой Европы. А Джонни Уолкер весьма неплохое пойло. Особенно, если это не суррогат. Хоть на мой вкус он чересчур жесткий.

– Я гарантирую качество, – заверил бармен.

– Уговорил, – кивнул Малыш. – Куда сели мои спутники видел? Туда бутылку. И мне накапай. Я здесь посижу, если ты не возражаешь.

При этом Малыш бросил на стойку квадратик чипа в двадцать кредитов. Белобрысый подхватился и плеснул в широкий стакан из початой бутылки. Потом извлек из недр прилавка новую и, прихватив на поднос пару стаканов, небольшое ведерко со льдом и блюдце с кубиками искусственного лимона, умёлся к указанному столику. При этом он выглядел довольно комично – похожий на бывалого солдата, выскочившего из какого-нибудь окопа, но с подносом в руке. Быстро обернувшись, он обосновался неподалеку от Никсона, соблюдая комфортную для клиента дистанцию, но готовый оказаться рядом по малейшему взгляду или жесту. И Малыш не заставил себя ждать. Одним глотком проглотив налитую порцию спиртного, он качнул головой, подзывая бармена. Белобрысый мгновенно оказался рядом, услужливо отмеряя следующую порцию.

– Послушай, любезный, – заговорил Малыш негромко. – Мне нужно несколько поверенных и надежных бойцов для работы. Один мой хороший знакомый посоветовал обратиться к парню по прозвищу Краб. Говорит, что его можно найти в вашем добром заведении.

– А как зовут вашего знакомого, сэр? – полюбопытствовал белобрысый. – Я так сразу и не припомню, о ком идет речь.

– Не строй из себя целку, – нахмурился Никсон. – Какая тебе разница, как зовут моего друга? Я зову его Алан и большего тебе знать не нужно. Тем более что у меня есть еще друзья, готовые замолвить за меня словечко. Вот один из них.

С этими словами Малыш щелчком послал в сторону бармена чип на десять кредитов. Белобрысый ловко поймал пластиковый квадратик, словно отяжелевшую муху и стремительным движением спрятал в кармане бронежилета.

– Его сейчас нет в зале, – ответил он так же негромко, как обращался к нему Майкл. – Но он скоро подойдет, и я сразу же направлю его к вашему столику.

– У меня выгодное дело, – заверил Никсон с улыбкой. – Думаю, ты сумеешь и с Краба стрясти десяток кредитов за посредничество.

Малыш прихватил со стойки свой стакан и неспешной походкой удалился за занятый его спутниками столик. Слишком долго ждать не пришлось – худощавый жилистый мужчина неопределенного возраста с короткой по-армейски стрижкой и арабскими чертами лица подошел к столику.

– Кто-то из вас хотел меня видеть? – поинтересовался он, останавливаясь в двух шагах.

– Это зависит от того, тот ли вы человек, который нужен нам, – пожал плечами Никсон и сделал приглашающий жест рукой. – Присаживайтесь. В ногах правды нет.

– Спасибо! – поблагодарил мужчина и уселся на предложенный стул. – Меня называют Крабом. Бармен сказал, что вам посоветовал меня проныра Половски.

Майкл пожал протянутую мужчиной руку и понял откуда взялось столь странное прозвище – ладонь оказалась сухой и широкой, а рукопожатие честным и сильным. Малыш не жаловался на мощь в своих руках, но с возникшим чувством уважения оценил эту прямую крепость рукопожатия. Он вообще считал, что это первое прикосновение к ладони незнакомого человека очень многое дает в формировании дальнейшего восприятия. Конечно, это не повод делать выводы, но, несомненно, первый штрих в портрете.

– Бармен весьма проницательный малый, – улыбнулся Малыш. – Я не называл ему фамилии советчика. Но имеет ли это значение, коль скоро мы уже встретились. Не стоит страдать излишней подозрительностью.

– И то верно, – согласился Краб. – Да и воду в ступе толочь не стоит. Можно сразу перейти к делу. Кто бы вам меня не порекомендовал, он наверняка дал оценку моей работе. Значит, вы представляете уже, что от меня ожидать. Я работаю честно и дорожу своим имиджем. Я никогда не кидаю клиента и нахожу именно то, что ему необходимо. И я не болтлив, даже в случаях, когда сделка не состоялась.

Никсон про себя подумал, что в их отдельно взятой ситуации как раз эта черта нового знакомого вовсе не является положительной. Куда проще вышло бы общение с болтливым пьяницей. Впрочем, к пьянице не стали бы обращаться клиенты с серьезными заказами. Эти мысли, промелькнувшие в голове Малыша, несли оттенок легкого сожаления – Краб вызвал зачатки симпатии, но все шло к тому, что придется развязывать ему язык совсем не корректными способами. А исходя из того, что до конца лабиринта еще далеко, и оставлять следы тоже нельзя. Излишней сентиментальностью Малыш никогда не страдал, но ему не хотелось убивать этого парня.

– Уверен, что все это именно так и есть, – кивнул Никсон, размышляя над вариантами действий. – Нам необходимо подобрать с десяток или немного более человек. Наверное, стоит собраться в нашем офисе и оговорить все тонкости заказа и оплаты. Вы могли бы подъехать к нам?

– Прошу меня извинить, – возразил Краб. – Я не заключаю сделки нигде, кроме как в этом уютном клубе. Поверьте, здесь вы в полной безопасности, как и я. А безопасность в нашем деле дорогого стоит. Мы можем обсудить тонкости в отдельной комнате. Она полностью изолирована от окружающего мира. Не подумайте, что это проявление недоверия к вам или вашему советчику. Это отработанные и многократно проверенные меры безопасности. Так что…

Он развел руками, предлагая войти в его положение и принять разумное решение.

Конец ознакомительного фрагмента.