Глава вторая
Наемники

Над Москвой только-только начинало подниматься солнце, освещая крыши высоких домов и предвещая день пятницы. Машин практически не было, лишь изредка можно было слышать промчавшегося мимо железного коня. Многие люди еще нежились в кроватках или же только собирались на работу. Но не все, некоторые возвращались с ночного дежурства. Одним из таких был молодой человек, стоявший на автобусной остановке.

На вид ему можно было дать двадцать четыре года. Его темные волосы были коротко пострижены, и прическа напоминала военный полубокс. Брови были несколько нахмурены над синими, холодными, смотрящими куда-то вдаль глазами, взор которых, будь он материален, мог бы с легкостью пронзить человека насквозь. Левая половина чуть вытянутого лица была украшена длинным шрамом от середины надбровной дуги почти до угла нижней челюсти. На этом лице нечасто можно было увидеть улыбающуюся гримасу, казалось, что она никогда там и не поселялась. Одет он был в черную футболку, поверх которой был накинута легкая темно-синеватая куртка-жилетка с капюшоном на голове. На ногах были темно-серые, практически черные, джинсы и черные военные ботинки. В одной руке он держал объемную спортивную сумку. Телосложение парня было очень атлетическим, и многие даже говорили, что чересчур гипертрофированным, с уже выпирающими венами. Его вид выражал напористость и непроницаемость, подчеркиваемые прямым носом. Он поглядывал то на часы, то в сторону дороги, откуда должен был приехать автобус.

Глядя туда, его взгляд упал на алкоголика, который вышел, вернее, вывалился из ближайшей пивной забегаловки и, пошатываясь из стороны в сторону, борясь с силой притяжения, начал двигаться к остановке. Парень с пренебрежением смотрел на подходящего алкаша, который, приблизившись, прислонился к столбику. Переведя дух от трудного путешествия и увидав стоящего поблизости человека, он громко спросил:

– Слышь, пацан. Закурить не будет?

Парень не ответил, лишь косо посмотрел на пьяницу и помотал головой, давая понять, что он не курит. Тот, видимо, не заметил этого намека и продолжил:

– Эй, я с тобой говорю!

Молчание.

– Ты глухой, что ли? – теряя терпение спросил тот, подходя к нему.

– Я не курю, – бросил парень в ответ.

В его голосе зазвучали металлические нотки, заставляющие собеседника невольно приклониться. Алкаш даже отпрянул от него на несколько шагов в сторону, после чего, скривившись, язвительно произнес:

– Что, спортсмен? Курить и пить боимся? Или боишься, что мамка спалит?

Парень гневно посмотрел на пьяницу, а его левый глаз дернулся от негодования. Сжимая кулаки, он более-менее спокойно ответил:

– Уж точно не бухающий в хлам, который лыком не вяжет.

– Че сказал?

– Я думаю, ты и так прекрасно расслышал.

Алкаш, пошатываясь, пошел в его сторону, явно намереваясь проучить неучтивого с его персоной гражданина. Подойдя ближе, он икнул, а затем грубо толкнул уже отвернувшегося парня, заставив последнего вновь развернуться в его сторону. Затем он замахнулся, собираясь ударить обидчика, но парень, естественно, оказался намного проворнее. Остановив неуверенную руку пьяницы, он бросил сумку на асфальт и приготовился к потасовке. Алкаш, не желая отступать, приготовился вновь сделать замах, тогда парень спокойно и быстро отклонил его блокированную руку, заломив ее в плечевом суставе, провел алкаша по кругу, инерционно повалив на землю, и завел конечность за спину противника. Посмотрев сверху вниз на барахтающегося в пыли алкаша, он металлически произнес:

– Не будем усугублять ситуацию. Иди своей дорогой.

Отпустив алкаша, парень помог ему подняться и сурово заглянул в глаза. Тот, вновь икнув, что-то пробубнил себе под нос и, обойдя парня, направился дальше по улице. Подобрав сумку, парень вновь глянул в сторону дороги на приближающийся автобус. Когда тот подъехал к остановке, он расправил плечи и вошел в салон.

Пробравшись в дальний конец, он уселся на одно из последних сидений, бросил сумку на соседнее, накинул на голову капюшон и скрестил руки на груди. Некоторые пассажиры порой посматривали в его сторону, но, как только он поднимал на них глаза, тут же отворачивались. Новых заходивших в автобус людей он холодно встречал своим взглядом, из-за чего те не решались проходить в дальний конец. Посматривая в окно на просыпающийся город, парень рассматривал дома, проносившиеся мимо, постепенно озаряемые лучами солнца, уже поигрывающего на окнах. Неожиданно он навострился при виде знакомого ему района.

«Может, зайти к ней сегодня, раз отпросился? – подумал он. – Сделать сюрприз? Родители ведь ее уходят рано, и она сейчас должна быть одна».

Автобус начал притормаживать, подъезжая к остановке. Парень же своевременно направился к ближайшим дверям. Как только он вышел, пассажиры, словно с облегчением, заторопились в дальний конец салона. Он снял капюшон, оглянулся по сторонам и быстрым шагом направился в сторону высокой многоэтажки. Обогнув ее, он прошел дворами, пересек парочку узких переулков и, наконец, вышел на широкую улицу. Грузно ступая по дороге, он направился к белому двенадцатиэтажному зданию. Обойдя его с другой стороны, подошел к единственному подъезду, набрал код и вошел внутрь. По привычке парень хотел взбежать по лестнице, но его остановил пронзительный голос вахтерши, будто она царапала гвоздем по стеклу:

– Стой, ты куда?

– Здрасьте, Марь Иванна, – быстро проговорил он.

– Батюшки, кого я вижу! Давно ты не заявлялся.

– Дела были. Так вы пропустите меня?

– Да ты, считай, наш, так что только распишись здесь.

Она протянула ему тетрадку формата «А4» и ручку. Парень молча взял их и, быстро расписавшись и сунув их обратно, побежал на пятый этаж. Он остановился перед дверью и нажал на кнопку звонка. Спустя минуту ответа не последовало. Парень насторожился и вновь позвонил. Снова ничего не произошло. Он вновь хотел ткнуть в кнопку, но с другой стороны послышался звук отодвигающейся щеколды. Из-за двери показалась симпатичная девятнадцатилетняя блондиночка с красивым телом и милым личиком, одетая только в кружевные лифчик и трусики. Она осмотрела гостя и произнесла удивленным голосом:

– Я не ждала тебя сегодня…

– Решил сделать сюрприз, ты не рада? – спросил в ответ парень, проходя в квартиру и прикрывая за собой дверь.

– Рада, – без особой радости произнесла она.

– Ты же вроде должна собираться в колледж? – пристально глядя на нее, заметил он.

– У нас сегодня нет пар.

– Вон оно как.

Парень понимающе кивнул, бросил сумку на стоящую у входа скамеечку и закрыл за собой дверь. Правда, не только на верхнюю щеколду, но и на заедающий и тугой нижний замок, справиться с которым не обладающим достаточной силой людям было проблематично. Обернувшись к ней, он осмотрел ее, деловито скрестившую руки на груди. Она молча следила за его действиями, но в ее глазах он уловил медленно закрадывающийся страх.

– Может, попоишь гостя чаем, Анжелика? – продолжил он, бросая куртку вслед за сумкой и выставляя заткнутый за пояс пистолет «Стриж».

– Идем.

Она прошла на кухню, покачивая бедрами и, подойдя к электрическому чайнику, залила в него воду и поставила нагреваться. Парень же прошел дальше, сел во главе стола и стал смотреть на свою девушку, ведущую себя несколько необычно, явно выражая напряжение. Анжелика, встав на цыпочки, доставала с верхней полки заварные пакетики и, когда чайник вскипел, налила воду в парочку чашек, после чего бросила туда пакетики и поставила на стол. Парень потягивал горячий чай и всё еще продолжал наблюдать за Анжеликой, которая, сев напротив, так и не притронулась к своей чашке, а только постукивала пальчиками по столу и смотрела куда-то в пустоту.

– Ого, печенюшки еще остались, не хочешь? – спросил ее он, беря пакетик с глазированным печеньем.

Девушка мельком глянула на него и отрицательно покачала головой. Парень же опустошил пакет с печеньем и, допив чай, направился к раковине, под которой стояло ведро, скрытое дверцей. Тут девушка словно очнулась от забытья и, вскочив, бросилась к нему со словами:

– Давай, лучше я выброшу!

– Не стоит, я не немощный.

Он открыл дверцу и, чуть притормозив, всё же выбросил пакетик. Повернувшись к Анжелике, он не узнал свою девушку. Она стояла вся бледная, будто из нее выкачали абсолютно всю кровь, в глазах метался испуг, а рот был чуть приоткрыт, видимо, она собиралась что-то сказать, но не решалась. Парень лишь смотрел на нее, но от этого она словно зажималась в комочек и потом обреченно опустилась на табуретку. Хмыкнув, он медленно прошел в коридор и, остановившись, сказал оттуда:

– Может, пойдем в комнату?

– Сейчас?

– Сейчас.

Анжелика замешкалась, не решаясь встать, но его пронзительный взор словно заставил ее сделать это, и она, пройдя мимо него, направилась туда. Он проследовал за ней, зайдя в комнату, украшенную нежно-розовыми обоями, с красивым декоративным шкафом, парой гардеробов и другим убранством. Парень отогнул угол матраса и сел на еще не заправленную кровать, простыня и одеяло на которой были необычайно взбаламучены. Девушка села в креслице напротив письменного стола и, не поднимая глаз, ждала его дальнейших действий.

– Страшный сон снился? – спросил парень, поправляя махровое одеяло.

– Нет, не снился.

– Удивительно, состояние простыни говорит об обратном. Да и как в такой духоте он мог не присниться?

Девушки молча встала и приоткрыла окно, после чего подошла и села на кровать рядом с ним. Анжелика прижалась к нему всем телом, и он почувствовал, что у нее было учащенное дыхание и чуть повышенная температура тела, словно она необычайно нервничала. Он встал и подошел к шкафу, осмотрел его и медленно провел рукой по его дверцам, после чего вновь окинул взглядом комнату и остановился им на Анжелике, которая теперь пристально следила за ним.

– Тут что-то поменялось.

– Перестановку сделали, – ответила она.

– Это было давно, – резко отрезал он, после чего Анжелика вновь опустила глазки. – Нет, тут что-то другое, словно появилось нечто лишнее. Не знаешь, что бы это могло быть?

Анжелика лишь пожала плечами в ответ.

– Знаешь, хотел сходить в душ вместе с тобой и, раз у тебя нет пар, могли бы чем-нибудь заняться…

– С удовольствием. Я только за!

– Может быть, в другой раз, у меня есть еще пара дел.

– Уже уходишь? – переспросила она, с небольшой надеждой в голосе, которую он отчетливо уловил.

– Видимо, я не вовремя, – невзначай бросил он.

– Да. То есть нет… Ну, то есть…

Анжелика замолчала, видимо, поняв, что проговорилась, и отвела взгляд. Парень же, хрустнув суставами пальцев, вновь привлек ее внимание, продолжая с ней играть, хотя свою партию Анжелика уже проиграла.

– Знаешь, люди обычно нервничают по одной из двух причин, – начал он, пристально глядя на нее, а Анжелика лишь изредка и пришибленно поглядывала на него. – Они либо трусы, либо что-то скрывают. Насколько я знаю, ты не жуткая трусиха, а это значит…

Тут он резко повернулся к шкафу, настежь распахнув его, выбросил оттуда прятавшегося там щупленького паренька, одетого лишь в трусы и года на два или три младше него. Анжелика вскрикнула от такого резкого действия и вскочила с кровати. От мощного броска любовничек впечатался в стоявший напротив комод, сильно ударившись спиной о его ручки. Парень продолжил наступление и, схватив его за шею, кинул на кровать. Тот попытался отползти подальше, но здоровяк не желал его отпускать и, поймав за ногу, подтянул к себе. Схватив его за длинные волосы, он помог ему принять стоячее положение и ударил его по лицу, отчего тот влетел уже в книжную полку, а Анжелика отбежала в сторону. Не дав любовничку подняться, парень добил его ударом ноги в живот, повалив его, сломав полки и свалив на того книги. Анжелика бросилась к нему.

– Стоять на месте! – грозно рыкнул парень, глянув на нее.

Анжелика замерла и лишь переводила взгляд с одного на другого. Парень тем временем смотрел на поверженного врага, который, потирая спину и бока, глядел на него злобным взглядом. Склонив голову набок, парень приподнял край футболки и достал из-за пазухи пистолет, отчего глаза любовничка и самой Анжелики округлились от страха.

– Значит, решила поразвлечься, Анжела, – грозно произнес парень, держа палец на спусковом крючке.

– Не трогай его! – вскричала та.

– Ну, тише, детка. Надо продумывать всё наперед, – ответил он, глянув на нее. Затем вновь повернулся к любовничку. – Знаешь, друг? Не стоило тебе обхаживать ее и бегать за ней, видишь, к чему это привело.

– Ты не выстрелишь, – ответил тот, нервно поглядывая на дуло пистолета.

– Да, лишнее проблемы мне не к чему. Но учить таких, как вы, всё же надо, как считаешь?

– Так проблема в тебе, друг. Ты не можешь ее удовлетворить.

– Сомневаюсь. После двух месяцев, которые мы были вместе, это ее «ошибка». И единственной причиной, по которой мы еще говорим, является неимоверно низкое падение ее значимости в моих глазах. Хотя какая уже разница…

Палец парня заскрипел по спусковому крючку, и любовничек закрыл глаза, ожидая неминуемого конца. Анжелика нервно смотрела на разрешение этой напряженной ситуации.

– Бум! – вдруг резко произнес парень, от чего остальные двое дернулись.

Он убрал пистолет обратно и пошел на выход из комнаты.

– Ты вот так уйдешь? – удивилась она.

– Я думаю, что это не первый, кто тут побывал вместо меня, пока я отсутствовал. Знаешь, если бы я закурил рядом с твоей «черной дырой», Анжела, меня бы оштрафовали.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– То, что в общественных местах не курят.

Глаза Анжелики полыхнули от обидно высказанной парнем правды, но его это уже не волновало.

– Мне здесь больше нечего делать, считай это моим благословением. Что же до тебя, хлюпик, – обратился он к любовнику, – то посмотрим, сколько продержишься ты, прежде чем ее натура вновь вырвется наружу. И, знаешь, Анжела… – посмотрев на бывшую, произнес он. – Хотя нет. Совет да любовь!

Выйдя в коридор, парень взял свои вещи, спустился вниз и, не попрощавшись с вахтершей, вышел из этого дома, в которой он не зайдет больше никогда в жизни. Парень направился к метро, полностью погруженный в мысли о произошедшем, поэтому совершенно не замечал уже суетившихся на улице прохожих. Многие обходили его, решая не связываться, других же он упрямо бортовал. Подходя к метрополитену, он заметил симпатичную девчонку, уже раздающую листовки. Когда он проходил мимо нее, она протянула ему очередную бумажку, и он потянулся было к ней рукой. Обрадованная девчонка улыбнулась, однако, когда он оттолкнул ее руку с листовкой, тем самым освобождая себе путь, удивленно посмотрела ему в след. Парень залез в один из поездов, пришедших на станцию и, втиснувшись в вагон, наконец поехал домой.

Может, его поведение в квартире у Анжелики и было вызывающим, но в тот момент он осатанел, поняв, что на его уже бывшую девушку залезает какой-то засранец. Конечно, он мог спустить его с лестницы и, поговорив обо всем с ней, возможно, простить ее, но он был не таков и прощать подобное не собирался. Для него всегда действовало правило: «уступи хоть раз, и об тебя вытрут ноги». Поэтому, послав Анжелу не совсем в мягкой форме, он был доволен таким исходом событий. Возможно, на его принципах еще сказалось не особо радужное детство.

Его мать умерла от туберкулеза, когда ему было всего три года. После этого отец забросил сына, начал пить, бросил работу и, пропив квартиру, угодил в тюрьму. Опеку над четырехлетним мальчуганом взяла бабушка, с которой он жил в двухкомнатной квартире в Отрадном. В школе парень учился не особо хорошо, даже, можно сказать, ужасно: еле тянул на тройки и постоянно ввязывался в потасовки. Можно сказать, что основное воспитание ему дала улица, а не единственная родственница. В шестнадцать лет он лишился и ее, после чего попал под социальное обеспечение. С тех пор он стал более замкнутым и серьезным, не смотрел на жизнь глазами рядового школьника, а пытался ею распоряжаться. Он был один против всего мира и пытался выжить, пытался хоть как-то реализоваться. После девятого он уходить не решился, поскольку не знал, куда ему податься. Кое-как дотянув до выпуска из одиннадцатого, он добровольно пошел в армию, попав в войска специального назначения. Отслужив основной год и еще тройку лет по контракту, он пошел в МВД России, а конкретно, хотел попасть в отряд специального назначения управления «А», более известного как спецподразделение «Альфа». Но быть завербованным туда из-за проблем с агрессией ему не посчастливилось, и парня приняли в обычный полицейский спецназ. Продержав его там еще около двух с половиной лет, судьба образовала новое русло его жизни. Его распределили в совершенно новый, недавно сформированный отряд тактического назначения «Викинг». Грубо говоря, он попал в один из небольших взводов наемников, состоящий из десяти человек, где парня быстро приняли за амбициозность, однако он не всегда следовал прямым указаниям, что очень злило командование, хотя, с другой стороны, его вызывающие действия всегда приводили к успеху операции.