Лично я считаю методы визуальной социологии крайне ценными, актуальными полезно-объективными. На деле мы не можем исследовать то, чего не видим, то есть, исследовать какое-либо событие или происшествие, не имея на то каких-либо материальных доказательств (совершенно необязательно, чтобы это были письменные источники или иные документы).

И даже если мы изучаем некое поле «невидимого» – например, психику – мы исследуем механизмы психики, её функции и структуру посредством экспериментов. Учёный способен доказать некую парадигму «вот это работает так», только по итогу проведения ряда экспериментов. (В том числе, при условии заблаговременно подготовленного прогноза последствий.) И выглядеть логически это будет следующим образом:

Я хочу доказать, что если сделать в отношении человека «вот так», то его реакция будет вот «такой».

Отлично! Ставим эксперимент. Допустим, эксперимент подтверждает исходное утверждение. В этот момент всегда задается следующий вопрос:

А что, если только один – вот этот конкретный человек – так отреагирует?

В таком случае формируем выборку. Определяем экспериментальную группу, скажем, в 100 человек, и повторяем эксперимент с каждым.

И делаем соответствующие выводы.

Особенно точны и безапелляционны эксперименты, подразумевающие происшествия, связанные со сложными, многокомпонентными ситуациями. Например, вождение самолета или мотоцикла. Допустим, можно сделать выборку из 100 ДТП и проанализировать их. В итоге, по факту уже произошедших событий (ДТП) можно восстановить исходную психологическую картину – что предшествовало этому ДТП, почему оно вообще произошло. И тем самым исследовать самоё психику (и полностью сформулировать модель, систему механизмов и функционал относительно того, как она работает).

Обратите внимание, на основании чего проводится такое исследование – на основании видимых явлений (ДТП), а не вымышленных или воображаемых.

Установки в науке, специальные методы (в том числе, «а оно вам надо?»), разность уровня восприятия, систематическая дезинформация СМИ, паутины интернета, приёмы одурачивания – всё это грани и элементы системы бесперебойного дезинформирования хомо сапиенс.

Как говорится, бесплатно и без СМС-регистрации.

Причём в данной главе мы только начинаем знакомство с методами одурачивания и введения в заблуждения (это не все методы, есть ещё, и постоянно норовят придумать что-то новенькое). Отдельное внимание, естественно, приходится обращать на так называемые «научные методы» или «игры разума», цель которых та же: дезинформация.

Так делают только ученые? Конечно, нет. От пастырей до политиков – многие «не грешат» пользоваться тождественными методами. И новые религиозные дивизии, в том числе, и старые, проверенные временем, так сказать.

Опять-таки, вместо тысячи слов лучше прояснит картину один простой эксперимент.

Обратитесь к буддизму XIX века и затем – к версии буддизма «двадцать-один-точка-ноль», то есть, к суперсовременному. А дальше – просто сыграйте в детскую игру «а давай найдём отличия!» Проверьте, их там даже не 10 и не 20, этих весьма заметных отличий. Натуральная бездна разверзнется перед вашими любопытными очами, бездна меж буддизмом, скажем, сохраненном в старых книгах и фолиантах XIX века и буддизмом из современных ресурсов. А прошло всего-ничего 150 лет или около того. И уже – колоссальное, неописуемое различие, обобщённое одним прекрасным словом – буддизм.

И кстати, поаккуратнее всматривайтесь в бездну…

И второе: если удастся найти источники раньше XIX века (заявлено-то, что само учение буддизма уходит к 14-му веку) – можете начинать задумываться о личном памятнике – себе – при жизни. Просто по странному стечению обстоятельств источников ранее XIX века не найти (вероятно, конечно, что их украли пришельцы, поглотили пожары ужасных войн или спрятали в частные коллекции).

И третье: на какие источники буддизма вообще опираются сегодня? На книги и труды 70-х гг. XX столетия. Ровно на те книги, что писались китайцами, индийцами, японцами и прочими учителями и исследователями буддизма, специально под американский рынок голодающих по чему-то новому.

И четвёртое: касательно тех, кто учит, как правильно выглядит буддизм или как жить буддисту. Большинство из них ни разу не были в Тибете, не знают, кто такой «Лама» и ни разу не читали Ламрим. Логически, вот как такие люди могут чему-то научить? Но практически… с точки зрения подхода молчаливого большинства, почему бы их не послушать?

И дело совсем не в буддизме. Это просто пример. Немало идентичных примеров и экспериментов можно рассмотреть в плоскости православия (которое во всём мире почему-то называют «ортодоксальным»), католицизма, ислама и так далее.

Ни один британец или американец не знает, что такое «православная церковь». Для них не существует «православия», зато есть Orthodox Church.

Вот как так? Почему настолько разнится и отличается взгляд всего мира на ортодоксию-православие, от взгляда самих православных на себя?

Поистине, Мир – прекрасная бесперебойная центрифуга, в которой винты дезинформации работают безотказно!

Но и это осознание – не самое яркое событие. Не менее любопытен следующий факт: у нас с вами, дамы и господа, теперь две Науки. Американская наука – отдельно, европейская наука – отдельно. Как две упрямые параллельные прямые, что никак не пересекутся в Евклидовом пространстве.

И, соответственно, полмира изучает одну науку, а вторая половина – другую. И дебри эти научные – разные. А о том, как яростно спорят представители этих самых двух лагерей и вовсе не считаю необходимым упоминать. Всё-таки, данная книга – не антология развития циркового искусства. Даже просто исходя из практики последних трёх лет, беседуя с учеными из США (чему свидетельствуют ряд публичных интервью), чего я только не наслушался! И что философия – не наука. И что нашим развитием мы обязаны обезьянам (они, похоже, до сих пор не в курсе). И что думают люди мозгом. И что по законам физики шмель летать не должен, но он почему-то это делает с завидным упорством…

Две науки? Поверьте, это не предел. Есть и третья, вернее, была. Советская Наука. Кстати, а что, если… она никуда и не делась? Не исчезла? Тогда что, получается, науки – три? Или больше?

Как бы то ни было, все озвученные примеры и изложенные факты говорят об одном: живём мы с вами в глобальном мире дезинформации. И любой человек, так или иначе, анализируя самоё жизнь, глядит на происходящее сквозь призму установок, призрачных убеждений, сквозь очки дезинформации и линзы несуществующего с примесью выгодного.

Помните, дважды-два = четыре – это верно только в десятичной системе счисления. Стоит изменить систему координат на двадцатеричную, как сие утверждение перестанет соответствовать действительности. Но ведь мы-то ещё со школы «зарубили на коре головного мозга» (а кто-то на носу), что точно «четыре». Так сказали. Мы и привыкли. А потом появились резко на первом курсе вышки комплексные числа и пересекающиеся параллельные прямые Лобачевского… всё стало сложно, неоднозначно, и как-то нежизненно, в отрыве от повседневности. И как нельзя кстати «вовремя» пришёлся вопрос: «А оно мне надо? Где я, где Лобачевский?»

Так что? В Евклидовой геометрии параллельные прямые не пересекаются. А вот у Лобачевского чего-то пересеклись. Так какая геометрия верна??? Немое молчание нам в ответ…

Объём знаний, который дан молчаливому большинству, должен быть такой, какой предусмотрен – и никак не меняться. И государство (эдакая фантомная среда) строго следит, чтобы программа образования неукоснительно была такой, какой надобно. А не такой, какой хотел бы обыкновенный гражданин.

И что бы ни говорили про эпоху СССР, всё же, с точки зрения реализации политики образования, подход был иной. Да, не всё положено было знать электорату. Но была правда и предтеча правды. Классические точные науки изучались как элемент правды. И постепенно занавес над правдой открывался всё шире и шире для тех, кто наукой занимался серьёзно. И те, кому было положено (не сразу, конечно), постепенно узнавали всю правду, – и иначе они не смогли бы выполнять и реализовывать сложнейшие задачи.

Логика государственного образца – достаточно проста и очевидна. Нельзя человеку дать всю Правду. Иначе невозможно будет им помыкать и управлять.

Самообман делает человека беспомощным.

И обманывать себя он даже вынужден… ведь попросту говоря, как ему иначе жить, если НЕТ другой информации, кроме как лживой? Нечем больше оперировать. Нет других данных! Система дезинформации дана и точка. Всё иное – исключено. Знаете, это похоже на примерно следующее: вас привели за руку в библиотеку, завели в комнату с одним стеллажом, указали на полку – и вот это всё, что есть. «Пользуйся, не стесняйся, и ни в чём себе не отказывай!» – «А другое что-то есть?» – «Нет, не существует».

И кстати, такой момент: вообще неважно, что написано в тех книжках на одной-единственной полке. Важно, что, кроме этого, ничего знать и не получится.

И я искренне понимаю потуги и порывы тех же альтернативных искателей правды и истины. Как бы порой ни были нелепы и абсурдны их гипотезы и сумасбродны неожиданные алогичные выводы, суть и причина альтернативных подходов известны. Однако, порывам к достижению благородной цели должны сопутствовать научный подход, методология, инструментальная проверка, а никак не скоропалительное некачественное журналистское расследование.

И поэтому так часто встречаются ораторы, спикеры и прочий люд, смело констатирующие истину в последней инстанции, не обращая внимания, что ходят они вокруг да около симулякры натуральной, в обильной среде дезинформации взращённой. И далеко не всегда таковыми распространителями фейков и глупостей выступают блогеры или владельцы иных каналов в струе «альтернативных взглядов». Как показывает практика (в том числе, участия в международных научных форумах и конференциях) от печати дезинформации порой и академики не защищены.

По факту, подводя итог изложенных наблюдений, получаем следующее: человеку дают информацию, с которой он в дальнейшем и вынужден жить. А самостоятельно работать с информацией, обрабатывать данные, отличать подлинное от вымысла он не умеет и не может. Адекватно оценивать происходящее и не становиться потоковым продуктом массовой дезинформации человек просто не способен. Его не научили, как можно иначе. Он с детства не в курсе, что может быть как-то по-иному. И при условии отсутствия навыка и фактической ограниченности, что вообще «с него спросить»?

И совершенно логично, что если человек желает чего-либо добиться, ему требуется актуальная, своевременная, безупречная информация о происходящем. Кем бы он ни был. В какой бы ситуации не оказался. А у него таковых данных нет. И не предвидится.

Во что же верит человек? В то, что ему хочется. В то, что сулит удовольствие.

Он, подобно таракану, повинуясь программным ходам, доступным системе автоматизмов, бежит по тонкому суку бытия: бежит от проблемы – к удовольствию. И в удовольствие – в приятное – верится охотнее, нежели в тёмное, мрачное, недосягаемое…

И попробуйте только на минуту представить, как будет воевать командующий армии, обладая исключительно дезинформацией? Известно как: потерпит сокрушительное поражение.

Как будет бизнесмен вести дела, если в его распоряжении сплошь ложь, вымыслы, фейки и прочие «прелести» дезинформации? Ответ известен заранее. А если не известен – спросите у командующего армии абзацем выше.

И как, в таком случае, жить человеку, ежели он с детства плавает в среде дезинформации и иного, как света в конце тоннеля, не видать? Также известно. Влачить состояние зависимой субстанции. Ему обязательно потребуется Пастырь. Поводырь. Проводник. Лоцман. Пожалуйста, название можете выбрать на свой вкус.

Таким образом и формируется предпосылка «исторического образования классов в социуме», которая на деле определяется степенью дезинформированности населения – и касается это всех участников среды. Всех до единого.

Знаете, что по этому поводу писал великий деятель, мыслитель, советник Короля, создатель Дестрезы Иеронимо Санчес де Карранза? Как он в «Философии оружия» описывал, чем простолюдин отличается от дворянина? Напомню: простолюдин ненавидит правду. Ненавидит! И это – ключевой параметр. Известный и письменно изложенный на бумаге ещё в XVII веке.

Соответственно, принадлежность к классу определяется степенью дезинформированности. Представим на мгновенье человека как сосуд. Допустим, в этот сосуд по самое горлышко заливается вонючая, склизкая, мерзкая, протухшая, покрытая тиной болотной субстанция – дезинформация. Так метафорично выглядит простолюдин. А дальнейшее соотношение взвеси, в составе которой не только «деза болотная», но и чистая колодезная правда, будет определять принадлежность другим классам.

А если знает он только дезинформацию, то и верит исключительно в дезинформацию.