Он шел по тротуару худой, длинный, весело посматривая по сторонам. Если у хронических алкоголиков лицо обычно опухшее, сразу узнаваемое, то у него было лицо алкоголика в завязке, уже не опухшее, но истончившееся, когда кожа становится похожа на серый пергамент. Он прошел один дом, пошел вдоль другого.

Из-за угла пятиэтажки до его слуха донеслось какое-то непонятное пыхтение, всхлипы, возня. Он прошел дальше и увидал, что возле черного «Рендж Ровера» несколько человек молотили ногами другого. Тот неподвижным кулем валялся на земле, беспомощно закрывался руками, что-то бормотал. Случайно увидев прохожего, лежащий закричал визгливым голосом: «Эй, помоги! Русских бьют!»

– Мужики, вы че творите? – тут же встрял Гонцов. – А ну, отвалите!

– Ты муд..ла, тоже захотел? – повернувшийся к нему черноволосый мужчина говорил с акцентом.

«Похоже, армяне», – определил Гонцов.

Его рука потянулась к карману рубашки, чтобы достать удостоверение офицера ФСБ и ткнуть им в рожи хулиганов. Но несколько человек бросили пинать лежащего и подскочили к нему, после чего мирно побеседовать и представиться сотрудником силовой структуры как-то оказалось затруднительным. Они начали драться.

Гонцов получил пару чувствительных ударов по корпусу, еще один попал в скулу, вызвав странное ощущение невесомости и тонкий свист в ушах. Но он тоже не остался в долгу, припечатав поддых соперника, который налетел с правой стороны. Впрочем, битва у дома продолжалась недолго. За спиной завизжали тормоза и хлопнули дверцы УАЗа приехавшего наряда полиции.

У него забрали удостоверение, деньги, сотового телефона не оказалось, вероятно, утерял в драке, поэтому позвонить коллегам не смог, а домой было стыдно. Как будто он вернулся в старые недобрые времена, нажрался где-то и наскандалил в пьяном угаре. Его ведь уже не единожды забирали в милицию, но сегодня как раз сложилось по-другому – он был трезв, и от этого становилось еще обиднее.

Капитан, из дежурной смены посмотрев удостоверение сотрудника ФСБ, удивленно хмыкнул, бросил его на стол. Он ничего не сказал, но обозначил чрезвычайную занятость, уткнувшись в бумаги, лежащие на столе.

– Капитан, позвоните дежурному в ФСБ! – потребовал Гонцов.

– Будет время, позвоню, – не глядя на него обронил полицейский. – Посидите пока, до выяснения…

Гонцова отвели в общую камеру, где тот встретил уличных противников. Это, действительно, были армяне. Неизвестно каким образом, но они уже знали, что дрались с эфэсбэшником и потому их взгляды утеряли былую враждебность, наоборот, в них читалось желание объясниться. Один из армян, тот, что постарше, с сединой в волосах, подошел к Гонцову и, тяжело вздохнув, присел рядом.

– Уважаемый, ты нас вот что, прости, не держи зла! – армянин настойчиво смотрел Юрию Юрьевичу в лицо.

– А че вы все на одного-то? – без прежней запальчивости спросил Гонцов. – С одним, конечно, легче справиться.

Армянин помялся.

– Слушай, уважаемый, мы сидели в машине, никого не трогали, ждали земляка. А тут этот козел пьяный подошел, нас в машине не увидел из-за тонировки и начал ссать на колесо.

– На какое колесо? – не понял Гонцов.

– На заднее правое. Стоит, шатается. Ну, мы, конечно, не выдержали. Это же неуважение, сам понимаешь.

– Понимаю! – протянул Юрий Юрьевич, до которого стало доходить, что он ввязался не в свое дело. Если тот алкаш, действительно, так поступил по-свински, то и поделом ему досталось.

– Так ты, уважаемый, что хочешь? Будешь подавать заявление на нас? Или сговоримся?

Собеседник Гонцова глянул на него с хитринкой.

– Я…мм, – пробормотал Юрий Юрьевич, в голове которого сразу появились идеи, причем, разные. Но тут он вспомнил, что в их отделе один из молодых оперов собирался жениться. «Вот ему бы костюм на свадьбу», – мелькнула мысль в голове Гонцова.

– Сколько бабок дадите? – осведомился он.

– Александр Юрьевич, где же твой опер? Ты обещал его прислать! – Забелин уже второй раз за эти дни звонил Владимирову и все безрезультатно, майор Гонцов не появился на пороге его кабинета.

– Слушай, Сергей Павлович, – Владимиров замялся, и Забелин сразу понял, что затяжка с Гонцовым возникла неспроста, – он сейчас в ИВС², полиция заграбастала.

Голос Владимирова погрустнел, и Забелин явственно представил, как побагровела картошка его носа.

– Что с ним такое? Напился?

– На этот раз нет, но ввязался в драку. Теперь надо разбираться кто прав, а кто виноват. Слушай, если хочешь, я подыщу другого…

– Нет, не надо! – Забелин прикинул, что на подбор нового человека уйдет еще какое-то время, которого уже нет. Генерал поставил задачу два дня назад и Сергей чувствовал себя так, словно спортивный судья нажал на кнопку секундомера и крикнул над его ухом: «Время пошло!»

«Нет, посмотрим на этого Гонцова!»

– В каком он отделении? – с недовольством в голосе поинтересовался он, справедливо посчитав, что коллега его подставил, руководствуясь только своим местечковым интересом. Владимиров назвал номер и адрес.

Появившись в отделении полиции спустя некоторое время, Забелин вызвал изумление Гонцова.

– Вы откуда? – спросил тот, едва полицейский из дежурной смены вернул ему вещи, и Юрий Юрьевич нос к носу столкнулся с Забелиным. Сам-то майор ожидал увидеть Владимирова.

– От верблюда! – грубовато ответил Сергей Павлович, решив взять строгий тон в отношениях с будущим сотрудником группы. – Полковник Забелин, Сергей Павлович. Вы откомандированы в мою группу.

– Какую группу? Кто? Я? – Гонцов засыпал полковника вопросами уже на ходу – они пошли из здания отделения внутренних дел.

– Особая группа, создана вчера приказом заместителя Директора ФСБ. Будем заниматься террористами.

– Но я курирую полицию!

– Послушай, Юрий Юрьевич, – Забелин остановился, внимательно посмотрел на осунувшееся после бессонной ночи в ИВС лицо Гонцова, – ты хочешь, чтобы с тобой сейчас начали разбираться? Реально разбираться? С написанием рапорта, внутренним расследованием, опросом армян, с которыми ты дрался… – уловив удивленный взгляд Гонцова, он пояснил, – я разговаривал с дознавателем и все знаю. Хочешь этого? Или будем заниматься делом?

– Да нет, уж лучше делом!

– Ну, то-то! Сейчас поедем ко мне в Управление. Твоего начальника Владимирова я предупредил.

Москва, ФСБ РФ, СЗКСиБТ, Управление по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом, кабинет начальника отдела полковника Забелина С.П., 22 июня, 10:40

В Управлении, у кабинета Забелина нерешительно топтался молодой человек, круглолицый, в очках, с фигурой явно отягченной лишними килограммами. Он был в клетчатой рубашке с короткими рукавами, синих джинсах с низкой посадкой, которые казались приспущенными на бедра как того требовала мода. Сергей Павлович неприязненно на него покосился – хорош будет оперативник, если во время преследования потеряет штаны!

– Вы ко мне? – поинтересовался он, открывая дверь кабинета. За его спиной маячил Гонцов.

– Мне к вам назначили, товарищ полковник. Я из аналитического отдела.

– Не надо так официально! – поморщился Забелин. – Проходи!

Они вошли, Сергей махнул рукой, показывая, чтобы его новые подчиненные садились. Он с иронией вспомнил поговорку следователей о том, что садятся в тюрьму, а нормальные люди присаживаются. «Ничего, будем ломать стереотипы», – решил Забелин.

Прежде чем начать разговор, он вызвал своего заместителя Драгунова и едва тот возник на пороге кабинета, Забелин его огорошил:

– Привет тезка! Придется тебе все брать на себя. Там, вроде, уже все готово, остались детали. Справишься?

Они понимали друг друга с полуслова, тем более что о предстоящей операции было уже много сказано, добавлять нечего.

– Конечно, справлюсь, Сергей Павлович! Вы уезжаете? В командировку? – поинтересовался Драгунов и с любопытством посмотрел на сидящих за столом начальника незнакомых людей.

– Можно сказать и так. Командировка пока бессрочная, как справлюсь, вернусь.

– Значит надолго?

– Не бойся, соскучиться не успеешь! Короче так, приказом заместителя Директора ФСБ создана внештатная спецопергруппа. Я ее возглавляю. Ты возьми на себя все текущие отдельские дела, если будет что-то суперважное, зайдешь, доложишь! Или позвони, я всегда на телефоне.

– Все ясно! – произнес Драгунов с заминкой, показывающей, что, на самом деле, ему ничего не ясно.

– Ну, если ясно, то действуй! Нам посовещаться надо.

Забелин проводил взглядом своего подчиненного, который направился из кабинета, переживая в душе за положение дел в отделе. Как оно сложится без него? Не возникнут ли проблемы?..

– Итак, – произнес он, и поглядел на молодого человека, еще ему незнакомого, – как зовут?

– Александр Ракитин, капитан.

– Бином, значит! – бросил реплику Гонцов, и Ракитин смущенно поправил очки, не зная, чем парировать выпад коллеги.

Забелин строго посмотрел на Юрия Юрьевича.

– Из аналитического – это хорошо, мне аналитик нужен! – сказал он, специально для Гонцова делая ударение на слове нужен. – В нашей группе есть еще один сотрудник, он сейчас в больнице.

– Задохлик что ли? – хмыкнул Гонцов, у которого было хорошее настроение по случаю освобождения из полицейского узилища. – Сергей Павлович, я думал, у нас будет серьезное дело, а тут – один бином, второй инвалид.

– Не твоего ума дело! – оборвал его Забелин. – Никакой не инвалид, боевой парень. На него покушение было, машину взорвали. Понятно?

– Вы про Димку Ковалева? Слышал про него, нормальный опер.

– Успокоился? Теперь, – Забелин взял две тонких папки, в которых были материалы о подрывной деятельности ваххабитов в России, и отдал их Ракитину с Гонцовым, – ознакомьтесь! Это то, чем мы будем заниматься в ближайшее время. После обсудим.

Московская область, дачный поселок «Дружба», сорок километров от Дмитровского шоссе, 23 июня 2013г., 15:00

Постаревший и располневший полковник в отставке Шумилов все лето жил на даче вдали от городского шума и суеты. Он вышел на пенсию несколько лет назад, передав отдел Забелину, и теперь наслаждался пенсионным покоем.

Жене его Ларисе больше нравилась городская жизнь, и она только периодически появлялась на даче, чтобы завезти мужу продукты. Лариса уже не работала, сдала на права, освоила «Фольксваген Тигуан». Вождение доставляло ей удовольствие.

– Проходи, Сережа, проходи! – обрадованно сказал Николай Поликарпович, заметив Забелина возле калитки.

– Николай Поликарпович, давно не виделись! – ответил Забелин, он обнял своего бывшего начальника. – Вот, скромный презент.

Сергей протянул пакет, в котором было пару бутылок виски, набор обычной, в таких случаях, закуски. Глянув внутрь, Шумилов скептически улыбнулся, словно сомневаясь в своих возможностях и возможностях друга – организм уже не тот, не как в молодости, когда они могли продлить застолье до утра. Забелин приехал с ночевкой, как всегда он делал, когда, предварительно сговаривался с Шумиловым о своем посещении дачного отшельника. Николай Поликарпович знал его программу: сперва банька, где они хорошенько парились, потом шашлыки и за стол. И разговоры, разговоры, разговоры!

Сегодня разница была только в том, что Забелин приехал в воскресенье, а не в субботу, как обычно. Но и в воскресенье баню топить никто не запрещал.

– Шел по улице, особняков у вас добавилось, – заметил Забелин. – Скоро, Николай Поликарпович, будете как на Рублевке.

– Не говори! – махнул рукой Шумилов. – С моим скромным домишкой скоро стыдно здесь будет находиться. Вон видишь, как люди отстраиваются? – он показал на огромный кирпичный коттедж в конце улицы, обнесенный каменным трехметровым забором. Из-за него был виден только второй этаж и крыша особняка.

– Что за магараджа? – иронично поинтересовался Забелин. – Какой-то чиновник средней руки?

– Не знаю точно! – пожал плечами Шумилов. – Тут не принято интересоваться кто, да откуда. Хозяин ездит на черном «Мерседесе», а прислуга, что у него работает – вся из Средней Азии. Ходят в одеждах своих национальных, но ведут себя тихо, не пьют, не хулиганят как наши, вежливые. Ладно, давай в хату, чего стоять-то на дворе!

Они пошли в дом, небольшой по нынешним меркам, но двухэтажный. Там Забелин неторопливо переоделся, а затем отправились в баню. В бане обычно разговоров не вели – зачем нарушать удовольствие земной суетой? Шумилов плеснул на раскаленные камни воду, в которую добавил немного пива и тесное банное пространство заполонили пряные запахи ячменя и хмеля. Забелин, широко вдыхая ноздрями этот ароматный дух, улегся животом на скамью. Он чувствовал, как тело обтекают тугие жаркие струи воздуха, и кожа поначалу влажнеет, а затем делается скользкой от пота. Лежать было приятно.

Сидящий рядом на полке Шумилов бросил взгляд на его спину. Слава богу, хоть шрамов не прибавилось! Под левой лопаткой Забелина длинной бороздой протянулся белесый рубец, полученный Сергеем при обезвреживании группы террористов, захвативших когда-то давно самолет в Уральске. А еще пулевое отверстие на бедре, давно затянувшееся, но остающееся розовым. Пуля прошила его ногу года два назад, когда они проводили операцию в Дагестане – туда привел московский след.

«Давай, что ли попарю тебя!» – предложил Шумилов, поднимаясь, и принялся хлестать веником незагорелое тело своего сменщика в отделе.

Потом они делали шашлыки, вернее, делал их Шумилов, который томясь от дачного безделья, освоил это нехитрое, но затейное дело, требующее кропотливого соблюдения последовательности. Сначала мясо в маринад, потом угли, затем, собственно, жарка на мангале. Это тоже, своего рода, был ритуал, как с пельменями, к которым приучила Сергея в Уральске его сестра Маша.

Сергей не принимал активного участия в процессе, он расслабленно сидел рядом, и смотрел на суетящегося Поликарпыча. Когда же шашлыки были готовы, Шумилов снял шампуры и положил благоухающую груду мяса на большую тарелку. Сели за стол.

«Давай помянем ребят, которых нет, – произнес Шумилов, – особенно, Сашу Цыганкова. Сколько прошло? Тринадцать лет уже после Ростова? Время летит, словно вчера было. Да, – раздумчиво протянул он, – наши покойники остаются с нами!»

Они выпили и незаметно для себя перешли на дела. Работа не отпускала и здесь, хотя Шумилов уже года два как не работал. Забелин поделился новостями об общих знакомых: кто-то уволился, как Шумилов на пенсию, кто-то перешел в другой Департамент, кто-то покинул столицу и уехал в регион. Жизнь кипела и двигалась дальше, не останавливаясь, не притормаживая, даже если отдельные персонажи покидали сцену.

Это чувство поначалу смущало Шумилова. Как обойдутся без него, если он покинет стены привычного учреждения? Не застопорится ли работа, пойдет ли она в нужном русле? Всегда кажется, что именно ты знаешь, как надо правильно вести дела, что ты один наделен теми качествами и умениям, которые позволяют тебе быть лидером. Но по рассказам Забелина Николай Поликарпович быстро уяснил, что ничего плохого с его уходом не случилось, наоборот, возникли новые заботы, новые веяния, новые решения. И Шумилову пришлось приглушить, возникшую было ревность.

– Сейчас появилась реальная угроза со стороны ваххабитов, – говорил Сергей Павлович, заедая выпитую водку мясом, которое снимал вилкой с шампура, – они активизировались, и что опасно для нас, их активность распространилась сюда, в Москву, Подмосковье.

– Ваххабиты – это серьезно! Они же подозревались в подрыве «Невского экспресса».

– Да, организовал все Саид Бурятский. Его несколько лет назад ликвидировали, еще при вас.

– Помню!

– Так вот, этот Саид – Александр Тихомиров, он наполовину русский, там сейчас много таких, полукровок или чистокровных этнических славян.

– Переключились на неверных, сменили тактику?

– Как-то так. Были неверными, стали правоверными.

Шумилов покачал головой.

– А как удается ваххабитам их вербовать?

– Так же, как и в других бедных странах. Упор делают на коррупцию, угнетение свободной мысли и подобную фигню. Короче, обыкновенные вербовщики, трогающие чувствительные струны, нащупавшие болевые точки нашей жизни.

– Недавно читал о взрыве машины в Орехово-Борисово. Пострадал наш сотрудник, кажется. Так что, бандитские разборки? Нет, погоди, не отвечай, давай выпьем за близких.

Николай Поликарпович разлил водку по рюмкам.

– Как Рита поживает? – спросил он, после того как выпили, без всякой связи с предыдущим вопросом.

Забелин усмехнулся.

– С Ритой все нормально, занимается бизнесом. Старший учится хорошо, по баллам прошел в Высшую школу экономики.

– Бондаренко с ним не видится? – спросил Шумилов о бывшем муже Риты, с которым та развелась еще в Уральске.

– Нет, свалил в Штаты, даже не вспоминает о сыне. А дочка наша младшая еще в школе. Так что все нормально. Рита, кстати, предлагает как-нибудь собраться, посидеть.

– Хорошая идея! – одобрил Шумилов. Он вытащил из пачки сигарету, закурил.

Сергей улыбнулся.

– Все не можете бросить?

– Несколько раз пробовал, ну ты же помнишь. Теперь уже и не пытаюсь.

– А у меня получилось.

– Так я теперь на тебя плохо влияю? Ну, извини, брат! – с усмешкой бросил Шумилов. Он поднялся из-за стола, вышел на крыльцо, оставив после себя облачко сизого дыма, висящего в комнате без движения, как воздушный шар на привязи. Сергей поднялся и пошел следом, чтобы подышать чистым воздухом. Он встал возле Николая Поликарповича, с той стороны, откуда дул ветер, уносящий сигаретный дым вдоль стены дома, и продолжил разговор.

– Так вот, об Орехово-Борисово. Тот сотрудник, Дима Ковалев, его сейчас прикомандировали ко мне. Теперь разбираемся, кто устроил покушение.

– Прикомандировали? – поднял брови Шумилов.

– Ну да! Руководство решило сконцентрировать силы и средства для удара по московским ваххабитам. У Ковалева я был на днях в больнице, сейчас он потихоньку приходит в себя.

Забелин мелко постучал по деревянному столу три раза, чем вызвал удивление Шумилова. Но тот промолчал и не озвучил, готовую сорваться с языка насмешливую реплику о странной суеверности своего бывшего подчиненного. Сергей перехватил его взгляд, криво усмехнулся:

– Станешь поневоле суеверным.

– Его тоже ваххабиты? – поинтересовался Николай Поликарпович, затягиваясь сигаретой.

– Вряд ли! Там наркогруппы работали, и он попал под раздачу…

Они проговорили почти до утра и легли спать, едва в окне забрезжил рассвет. Но Забелин долго не мог заснуть, лежал с открытыми глазами. Думал о предстоящей работе, о своих теперешних коллегах – молодых операх. Справятся ли они, смогут ли противостоять возникшей угрозе? Для них это дело новое – раньше курировали совсем другие линии. Хотя почему новое? Оперативная работа, по сути, является универсальной, потому подходы в ней используются одни и те же. И здесь все равно, чем занимаешься: борьбой ли с наркодилерами, коррупционерами разных мастей или уничтожаешь террористов.

Он повернулся на бок, услышал, как на улице залаяла собака, живущая на соседней даче. Хозяина там не было, тот не приехал на выходные, вот пес и скучал, бегал по двору, заглядывал через дыры в изгороди к соседям. «Встать что ли, дать ему мяса?» Сергей поднялся, взял со стола остывшие куски шашлыка, вышел на крыльцо. Он сразу услышал слева от себя, поскуливание и хруст деревянной изгороди. На улицу медленно наплывал рассвет, и фонарь, подвершенный на кончике козырька крыльца, казался совсем бесполезным. И так было видно достаточно хорошо.

Забелин спустился с крыльца, пошел на звук и чем ближе подходил, тем явственнее слышал собачье сопение. По звуку определил, где прыгает пес, подошел туда, забросил через изгородь мясо. Серый пес резво прыгнул, схватив зубами кусок. Но не отошел назад к будке, а поднялся и поставил лапы на доски забора, словно ожидал, что Забелин примется с ним играть.

«Ну-ну, – вслух произнес Забелин, – играть, дружок, я с тобой не буду. Спать пора!»

Собака, и он видел это в рассветном воздухе, смотрела не него умными глазами, наклонив голову бок, как бы оценивая.

«Не уговоришь!» – ухмыльнулся Сергей.