Читать книгу «Игра в куклы» онлайн полностью📖 — Олега Кожина — MyBook.

Жан

На похороны явился чуть ли не весь двор. Так сложилось, что большинство жильцов знали друг друга если не поименно, то в лицо уж точно. Женщины прикладывали платки к мокрым глазам, мужчины хмурились, скупо перебрасываясь ничего не значащими фразами. У подъезда дремал до поры черный фургон с траурными лентами. Мир казался застывшим куском смолы, липкой и мутной. Не было шума, свойственного большим собраниям. Придавленные общим горем, жильцы разговаривали на пониженных тонах, ходили на цыпочках. Одно лишь солнце весело румянилось аппетитным оранжевым блином. Оно грело всю планету, и в его масштабах потеря одной маленькой жизни значила не много. Мальчишки стояли у фургона, чувствуя странное опустошение внутри. Будто то место, которое раньше занимал неугомонный, язвительный, вредный Юрка, теперь затопило ледяной водой.

– Даже ворон нет, – разглядывая грязные носки кроссовок, выдавил Серый. – Эта гадина и ворон сожрала…

Мимо, ведомые бойкой Клавдией Ивановной, проковыляли две сухонькие старушки из первого подъезда.

– Что за беда такая? Только-только Иван Георгиевич преставился… – скорбно кивала одна, с фиолетовыми волосами. – А мальчонка-то молодой какой, ай-яй-яй!

– Високосный год, – многозначительно воздела палец Клавдия Ивановна. – По телевизору показывали передачу – в високосный год всегда много людей помирает. В прошлый високосный у меня четыре подруги померли…

Знойный ветер лениво теребил пожухшие кроны деревьев. На газоне поникла трава. Мальчишки устали. От жары, от непривычных тесных рубашек и отглаженных по стрелочке брюк, от утешительных хлопков по спине, от скорбных лиц. Устали от горя и слез, хотя ни один из них даже под страхом смертной казни не признался бы, что плакал.

– Пошли? – хрипло предложил Тоха.

Жан сосредоточенно кивнул. Серый понурился, пряча глаза:

– Н-не могу! Не могу! Я… я мертвяков боюсь.

Он замотал головой, стыдясь своего страха, не в силах что-либо ему противопоставить.

– Это не мертвяк. Это Юрец, – сквозь зубы процедил Тоха, до белых костяшек сжимая кулаки. – Наш Юрец, слышишь?!

– Не могу, – еще ниже опустив голову, шепотом повторил Серый.

Нависнув над сгорбленным другом, Тоха яростно сжимал кулаки. Жан мягко взял его за локоть:

– Тоха, не надо…

Тоха зло стряхнул его руку, и на секунду Жану показалось, что драки не избежать. Глупой, абсолютно ненужной, какой-то совершенно детской драки. Но Тоха сплюнул на асфальт и, толкнув Серого плечом, скрылся в подъезде. Жан ободряюще похлопал друга по спине:

– Не кисни, все нормально…

– Ничего не нормально, – грустно вздохнул Серый. – Но я правда не могу. – Он помялся, теребя ворот рубашки. Покрасневшие глаза его влажно блестели. – Простись там за меня, ладно?

– Ладно, – очень серьезно кивнул Жан и нырнул в подъезд следом за Тохой.

* * *

Жан бывал в этой квартире миллион раз. Наверное, смог бы с завязанными глазами пройти в любую комнату, кроме спальни Юркиных родителей. В этой прихожей, встречаясь, мальчишки крепко, по-мужски, жали друг другу руки. На этой кухне была съедена, наверное, тонна бутербродов и выпито сто литров чая. В этой комнате они часами играли за компьютером, смотрели кино, делали домашку и стояли на ушах. А теперь здесь стоял гроб.

Мрачные взрослые ходили по квартире как тени. Вся в черном, стояла на балконе Юркина мама, похожая на смерть. Жан был рад, что не видит ее постаревшего лица, не видит красных, до дна выплаканных глаз. Он бы с радостью ушел отсюда, смалодушничал, как Серый, но Тоха клещом вцепился в его запястье и тащил за собой. Понурые взрослые тени разлетались с их пути. Страшный гроб делался все ближе и ближе.

Жан старался не смотреть, но все же увидел краем глаза – неестественно бледного, в каком-то нелепом пиджаке, в галстуке-бабочке. Да Юрка в жизни так не одевался! Жан зажмурился на секунду, представляя, что это просто кукла, манекен, а все происходящее – дурная шутка, до которых Юрка большой охотник. Но убитые горем люди, и согнутая спина Юркиной мамы, прячущей лицо в тонких дрожащих ладонях, и траурные ленты, букеты, свечи, тихие всхлипы – и сладкий тяжелый запах, – все это было настоящим, ужасным непоправимым настоящим.

Сложенные на груди руки Юрки оказались холодными и пластиковыми на ощупь. Жан словно потрогал покрытое воском яблоко, вынутое из холодильника. От этого сравнения его замутило, и он схватился за край гроба, чтобы не упасть. Откуда-то вынырнула крепкая рука, обхватила его за пояс и уверенно потащила прочь, подальше от этого кошмара, невесть как ставшего явью.

Поддерживаемый Тохой, Жан вывалился из подъезда, жадно хватая свежий воздух без примеси запаха смерти. Облокотившись на забор детской площадки, он глубоко дышал, унимая подползающую тошноту. Длинные волосы шторками повисли по обе стороны лица, скрывая его зеленоватый цвет. Тоха хлопал Жана по спине, дрожащим голосом бормоча что-то утешительное:

– Все хорошо, старик, все хорошо… я сам чуть в обморок не грохнулся… это все потому… это душно там просто, вот че…

Подошел Серый, смущенно переминаясь, встал рядом:

– Жан, ты как?

Жан оторвался от пахнущего нагретым металлом забора. Глаза его слезились, Серого он видел как сквозь пленку.

– Правильно сделал, что не пошел, – выдавил он. – Нечего там делать.

Что-то проворчал Тоха. Судя по тону, он был согласен, но признавать это напрямую не собирался. Серый подошел поближе, положил ладонь Жану на плечо:

– Что будем делать, пацаны?

– Что-что, – буркнул Тоха. – Ясен пень, полезем на чердак, найдем этого дракона и башку ему оторвем!

– Не полезем, – Серый помотал головой. – Не знаю, как у вас, а в моем подъезде старую чердачную дверь сегодня сняли и поставили новую, железную.

– Ну и что? – не понял Тоха. – Спилим замок и…

– Ты не понял? – перебил Жан. – Взрослые там были. Целая толпа взрослых. Они весь чердак перевернули и не нашли там ни фига! Ну спилишь ты замок – а дальше что? Какой толк от этого, если там уже нет никого?

– Баба Клава трепалась, что там кучу зверья нашли, – тихо сказал Серый. – Всех наших потеряшек. И птиц еще…

– Знаю… Ох, Жанчик, там же и Клеопатра ваша, и Альмочка моя. – Жан скривился, передразнивая скрипучий голос Клавдии Ивановны. – Она думает, что это Юрка. Они все думают, что это Юрка…

– И что теперь? – помолчав, спросил Тоха. – Не искать? Забыть про все? Пусть дракон этот, или что там… пусть дальше кошек таскает?

– А как ты предлагаешь его искать? Объявления по городу расклеишь?

Тоха и Жан переглядывались зло и беспомощно. Серый задумчиво покусывал ноготь большого пальца.

– Знаете, пацаны… А что, если он по-прежнему там?.. Ну, вдруг взрослые его просто не видят, а?

Друзья молчали, обкатывая странную, пугающую мысль. Широкие плечи Тохи дернулись, и он выпалил:

– Давайте решим, – вот прямо сейчас решим! – кому мы верим?!

– Чего тут решать? – Жан неловко отвел глаза. – Мы верим Юрке.

– Он хоть и балабол… был… но кошек этих точно не он убил, – поддержал Серый. – Взрослые могли что-то проглядеть, не придать значения…

– Значит, – с нажимом продолжил Тоха, – нам все-таки придется подняться туда самим. Все обшарить, все разнюхать и понять, что это за дракон такой. Надо выждать недельку, чтобы все успокоились, перестали за чердаком следить, и наведаемся туда…

– А если мы ничего не найдем? – неуверенно пробормотал Серый. – Что, на этом все и кончится?

– Нет, не кончится. – Жан задумчиво ковырнул землю носком туфли. – Мне кажется, все только-только началось.

Серый

Это казалось невероятным, но следы Юркиного убийцы действительно отыскались с помощью объявлений. Вечером, когда спала жара и с Онеги потянуло долгожданной прохладой, Серый вышел на улицу с планшетом под мышкой. Вид у него был на редкость самодовольный, но он все же терпеливо дождался, когда на площадку выползет хмурый Тоха и вернется с тренировки Жан. В тени пластикового грибка Серый триумфально уложил планшет на колени. Пальцы вернули экран к жизни, раскрыли заранее подготовленную страницу городского форума.

– И чего? – хмыкнул Тоха недовольно. – Ты нам объявления читать будешь?

– Сам читай, блин, – обиделся Серый. – Или буквы забыл со своей качалкой?

– Да тихо вы! – поспешил вмешаться Жан. – Что там у тебя? Что это?

Серый все буравил Тоху обиженным взглядом, но тот и сам понял, что перегнул, и помалкивал. Без Юрки на площадке ощущалась незнакомая ранее пустота. Не хватало его болтовни и подколок, кривой ухмылки и скептически изломанных бровей. Слишком тихо, слишком много свободного места, которое раньше умудрялся занимать один Юрка. Оттого и цеплялись друг к другу ребята, неосознанно пытаясь вернуть потерянную атмосферу дружеского подтрунивания.

– Ладно, замяли… – сказал наконец Серый. – Короче, это объявления о пропажах кошек, собак, всякой домашней живности. Вчера, перед сном уже, как молнией ударило! До двух ночи в Сети просидел, пока мамка в кровать не загнала. Вот зацените: «Разыскивается собака, порода пудель». А вот еще: «Пропала собака, пекинес». Улавливаете?

– И че? – не удержавшись, встрял Тоха.

– Через плечо! На дату смотри!

– Ну? Так это почти месяц назад было, в мае еще.

– Ой, какой наблюдательный! – пропищал Серый язвительно. – А теперь адрес смотри, Шерлок!

– Ну, Ригачина, дальше что?

– Вот дальше и смотри, баран!

– Щас за барана кому-то в рог дам, – пообещал Тоха.

– Хорош лаяться, серьезно. – Жан примирительно поднял руки. – Ну пропала псина на Ригачина? Там же заросли вдоль озера. Чудо, что люди не пропадают.

– Дальше, дальше читай! – Серый нетерпеливо постучал пальцем по экрану. – Вот Ригачина! И вот Ригачина! И снова – улица Ригачина! Пудель, пекинес, кокер-спаниель, опять пекинес… И все в мае! Одних собак восемь штук пропало, а вы тут мычите – что дальше, что дальше!

– Маленькие все! – сообразил наконец Тоха. – Слышь, Серёня, а ведь это в самом деле след!

– Я, между прочим, так и сказал! – все еще сердито проворчал Серый. – Кошек там тоже валом пропало. И еще попугай. Но этот мог и сам улететь. А еще вот…

Пальцы с обкусанными ногтями открыли новую страницу. Сайт «Столица на Онеге» кричал ярко-алым заголовком «На улице Ригачина пропадают собаки и кошки. Местные жители подозревают сектантов-сатанистов». Серый быстро проскроллил вниз, до картинки с огненной пентаграммой, явно вырезанной из какого-то фильма.

– Так-то там ерунда всякая. Одна бабка видела подростка в капюшоне. Кто-то в подъезде перевернутый крест нарисовал. Какой-то мужик тоже что-то там видел, то ли лужу крови, то ли краску кто пролил, не понять. Короче, никого, ясно-понятно, не нашли, а потом зверье перестало исчезать и все про это дело забыли…

– У них перестало, значит, а у нас началось, так, что ли? – Тоха наморщил веснушчатый лоб.

– К нам перекочевало, – кивнул Жан. – Смотри: если по Ригачина двигаться, получается очень удобно. Самый край города, с одной стороны – дома, с другой – уже парки, заросли всякие, а за ними Онега. Может, он среди деревьев прячется, а в город кормиться залетает?

– С каких это пор оно вдруг летает? – удивился Тоха.

– Юрец, – горько напомнил Жан. – Юрец написал, что дракон с крыльями.

Вновь стало тихо и неуютно. Под грибком вяло кружила одинокая, сомлевшая на жаре муха. От песка под ногами поднимался запах раскаленной пустыни. Серый отключил планшет, зачерпнул песок носком сандалии:

– И что это нам дает?

– У меня есть кастет, – невпопад ответил Тоха.

– Что ты несешь?! Какой кастет?! – выпучил глаза Серый.

– На Зареку пойдем, к Колену. Он как раз на Ригачина живет, и половина его шайки тоже. Поговорим – может, расскажут чего по делу.

– Поговорим… – автоматом повторил Серый.

Загар его стал бледнее на несколько тонов. Зубы вцепились в обгрызенный до мяса ноготь. Вожака пацанов с нижней Зареки звали Толиком. В том смысле, что звали его так мама и бабушка, и то не наверняка. Для пятнадцатилетки он был невероятно огромен и прозвище свое заработал в многочисленных драках. Толик любил добивать противника коленом.

– Серьезный замес. – Жан задумчиво теребил подбородок, поглаживая несуществующую бороду. – Вот что… не бери кастет. Без ничего пойдем.

– Без ничего… – вновь повторил Серый.

Грядущая перспектива самостоятельно искать встречи с Коленом замкнула в его мозгу какой-то контакт.

Тоха

Улица Ригачина вытянулась вдоль озера, но красивыми видами похвастать не могла. Отделенная от темного глянца Онеги производственными зданиями и неухоженными зарослями, она выглядела именно тем, чем и была – пыльными запущенными задворками. Отсюда было рукой подать до шумного центра и забитой туристами набережной, но Ригачина существовала как бы вне городской жизни. Здесь не светились завлекательные вывески клубов, сюда не водили приезжих, а дорога выглядела так, словно ее не ремонтировали со времен Великой Отечественной. Даже местные, казалось, не жили здесь, а обитали, готовые в любой момент сорваться и переехать.

По-настоящему родным это место было только мальчишкам, живущим в домах по четной стороне улицы. Замусоренные заросли стали их джунглями, а берег озера – пиратской бухтой. Они знали по именам всех окрестных сторожей и спросонья могли наизусть отбарабанить расписание их дежурств. Где моют бутылки бомжи и где вырыла нору беременная бездомная овчарка, в каком подлеске растут кусты смородины и во сколько по дороге проезжает последний троллейбус – для неугомонных маленьких исследователей на родной улице не было тайн и загадок. За своих они стояли горой, а случайно забредшим на их территорию чужакам не давали пощады. Идти сюда втроем, да еще и с пустыми руками, было чистым безумием. Потому Тоха все же прихватил с собой кастет.

От гостиницы «Карелия» они прошли дворами, заглядывая на детские площадки, забираясь в подвалы, проходя насквозь заброшенные дома. Шаг за шагом они исследовали все места обитания местных хулиганов. Здесь тоже не было птиц, и это сразу бросалось в глаза. Лишь однажды они встретили одинокую ворону, уныло клевавшую пустую пачку из-под чипсов и косившуюся на чужаков умным черным глазом. На площадках сидели скучающие мамочки с колясками, у подъездов вросли в скамейки вечные бабушки, провожающие мальчишек подозрительными взглядами. Коленовской ватаги не было нигде, и Тоха начинал нервничать. Запал, с которым он подбил всех идти на чужую территорию, потихоньку угасал. Кастет, свинцовым весом оттягивающий задний карман, больше не придавал уверенности. Хотелось воспользоваться случаем и уйти, не потеряв лицо, но в этот миг к ним, застывшим в растерянности посреди очередного двора, обратилась дородная старушка, протирающая лавочку в тени куста сирени:

– Вы, поди, Толика ищете?

– А? – Тоха не сразу понял, о ком идет речь.

– Полчаса назад убежали. Он своих бесенят в кусты повел. – Старушка многозначительно покачала головой на толстой шее. – У них там халабуда. Точно-точно!

Слушая, как Жан от лица всех вежливо благодарит старушку, Тоха едва сдерживался, чтобы не наорать на глупую каргу. Так не вовремя сунуть свой длинный нос туда, куда не просили, это надо уметь! Он тоже кивнул – в знак благодарности, которой не испытывал. Не скрывая разочарования, горестно застонал Серый. Деваться было некуда, мальчишки перебежали дорогу и скрылись в зарослях, плавно уходящих на улицу Онежской флотилии.

Буйное сплетение веток и некошеной травы не имело названия. Не парк, не сквер – остаток дикого леса как он есть. На кустах, траве и ветвях деревьев серебрились нити паутины, с повисшими нотами росы. Под ногами то чавкали размокшие листья, то хрустел валежник, то поскрипывала сухая утоптанная тропка. Птиц и здесь было пугающе мало. Высоко-высоко, теряясь в кронах, тоскливо чивиркала крохотная пичуга, да еще, отвечая ей, хрипло каркала ворона. Зато ребята видели белку, похожую на облезлую крысу с очень пушистым хвостом.

Тоха пер тараном, отводя руками ветки, проламываясь сквозь высокую, почти по самую грудь траву. Неимоверно чесалась кожа, и в голову лезли непрошеные мысли о клещах, но по зрелом размышлении Тоха приходил к выводу, что в свете грядущей встречи с Коленом возможные клещи – наименьшая из проблем.


1
...
...
8