– Хорошо… – изрекла кореянка. С одной стороны… Но вот с другой стороны… Нужно убираться как можно быстрей. Если нас поймают над тремя трупами с оружием в руках – доказывай потом что ты не шлюха, повздорившая с клиентом.

– Т-ты… ты права… А если еще ствол где то засветился – вспоминала Хикэри эпизоды полицейских детективов увиденных ею когда-то.

Стон смешанный с самой грубой бранью заставил ее замереть.

Дергаясь в агонии, лысый смог вырвать стилет-заколку и сейчас отчаянно пытался вздохнуть, пуская кровавые пузыри. Подойдя поближе, Чхун вскинула пистолет и прекратила его бесполезные потуги, всадив третью пулю прямо в рану. Тот в глаз которого влетел стилет Хикэри дергаться не пытался, а лишь глухо стонал. – Ты сама или мне? – деловито осведомилась кореянка. Да – вижу ты не в настроении…

Если бы Чжун видела себя со стороны!

Почти обнаженная девушка деловито приставляет дуло к виску хрипящего парня и спускает курок.

Хикэри застыла глядя на почти обезглавленный труп.

Чжун повернула ее к себе и яростно поцеловала в губы. Хикэри пришла в себя и кинулась к одежде.

Собрав разбросанную одежду в кучу, Хикэри стала быстро одеваться. Сперва натянула трусики и брюки. Обнаружилось что лифчик пришел в полную негодность, а на блузке не хватает половины пуговиц. Бюстгальтер отправился в карман, блузку кое-как застегнула и прикрыта целой курткой.

Хорошо что костюм красного цвета.

– Сомневаюсь, что случайные прохожие смогут разглядеть на нем кровь… – сообщила Чхун словно прочтя ее мысли. Особенно в такой темноте. Она уже оделась.

Старательно обходя лужи крови, Чхун обыскала убитых. У баракумина кроме бумажника и мобильника – дорогого «Сони» третьей модели обнаружилось две запасных обоймы и нож. В комнате обнаружился портфель с кучей денег.

– Трофеи нам пригодятся, – прокомментировала Чжун.

Не долго думая она вытряхнула из портфеля содержимое. С лязгом на пол упали поверх денег три пистолета. Точнее – два пистолета – обычные для якудза корейские браунинги «тип 36»^[10].и револьвер – старый английский «веблей-скотт». Еще выпал глушитель для револьвера.

– «Не слабо вооружились стервецы!!! Понятно и зачем револьвер – глушитель к «корейцу» не присобачить – стало быть хотели кого-то грабить» Решив, что спешкой делу не поможешь, девушки собрали стрелянные гильзы и пуговицы от одежды. Кореянка кинула в сумку найденное оружие и бумажники со стволами мерзавцев.

– Да, если попадемся полиции, то доказать что мы белые и пушистые не выйдет, прокомментировала Хикэри, вытащила стилеты и отдав корейский Чхун, кинула шпильку в карман и достала платок. Постаралась протереть все к чему прикасалась.

Поиски ключей затянулись – она нервничала, ожидая дальнейших неприятностей. Но к счастью опасения не оправдались. Ни сообщники убитых, ни полиция появляться не спешили. Видимо толстые стены приглушили звуки выстрелов, а может предпочти не влезать в криминальные проблемы – но так или иначе случившееся осталось незамеченными.

А – вот и ключи!

– Ну пошли – милая… – и Чхун поцеловала в губы – но не страстно, а нежно – как сестру.

⁂

– Может быть ты расскажешь о себе? – спросила Хикарэ.

Та ответила не сразу подлив гостье чаю….

– В Калифорнии говорят что секс не повод для знакомства – улыбнулась кореянка… Даже двухкратный!

– Но послушай – воскликнула японка. Ты… ты спасла меня – ты убила трех человек ради меня – и так говоришь…

Кореянка поставила чашку и задала вопрос изумивший девушку.

– Ты не христианка случайно?

– Ну да!.. Моя матушка – урожденная княжна Урусова-Вест-Фальская – кем же мне быть?

Чхун рассмеялась.

– И что тогда ты делала в Кабуки-тё?! – «И у меня в постели?», – молчаливо продолжил ее прищуренный взор. – Хотя… – подумала она вслух – У нас в Корейском королевстве православных почти половина, а то и больше – однако же и веселые кварталы не пустуют. Недавно как раз скандал был – главу попечительского совета Сеульской Духовной Академии Святого Михаила в Ихтэмвоне полиция во время облавы прихватила. Прямо с кисэн сняли!

Хикэри лишь пожала плечами. Религиозные вопросы не то чтобы ее совсем не волновали – она скорее не могла определиться… Разумеется ее учили верить в Христа – да если подумать – в наше время странно верить в бога Сусанно напоившего дракона-людоеда сакэ до положения риз или богиню Аметерасу… Но с другой – православные проповеди казались ей уж очень далекими от истории ее народа.

– А почему ты спросила – ну про веру? – осведомилась девушка.

– Ну – понимаешь – протянула Чхун – в православии это же смертный грех – убить даже злодея… А по языческой как батюшки говорят вере – все равно ведь душа переродиться. Ну и разбойника который на тебя покусился убить – даже Будда не воспрещает.

«Да – пусть переродятся они помоечными крысами!»

– Нет… я не про то… – Хикэри растерянно пожала плечами как – то отрешенно подумав (не в первый раз) что этой девушке она обязана честью и жизнью. И что теперь с этим делать?! Ну – приложила она к сердцу ладонь, – просто – я хочу знать – с кем меня свела судьба.

– Хорошо… – кивнула кореянка и отложила чашку хлопнув в ладоши. Звать меня Ким Юн Ми – а Чхун-это мой псевдоним.

– Ты писательница? – не подумав спросила Хикэри.

– Ну ты сказала! – рассмеялась собеседница. Я учусь в академии Кирин.

– Так ты айдол? – челюсть Хикэри только что не отвалилась.

– Ну – пока что наверное нет. Но у меня своя группа. Жаль все диски раздарила…

– Ты приехала на гастроли?! – невольно восхитилась Хикэри.

– Если бы, – вздохнула Ри-Чхун. Мы вашим продюсерам записи высылали, – а те пишут – мол сейчас отношения между империей и королевством не лучшие – так что не выгодно. А когда они были лучшими? Как при Хидэеши началось так и скандалим… Я просто приехала соседей посмотреть, мангу прикупить – у нас Совет по искусству и нравственности опять запретил ввоз книжек из Японии.

Хикэри мысленно покачала головой.

…В себя она толком пришла уже у дверей отеля куда ее приволокла кореянка.

Как ни странно их без вопросов пустили внутрь…

Придя в номер Чхун заявила что ей надо принять душ – прежде всего…

И стягивая с себя одежду устремилась в ванную.

А Хикэри словно ведомая инстинктом открыла бар и найдя там бутылку японского виски «Командури» (Проще – «Командор») налила себе стаканчик и випила не разбавляя. Ее все ощутимее трясло… Чувства ее… Коротко говоря она испытывала не не самые приятные ощущения в данной ситуации.

– Твою мать! – послышалось за спиной…

Примерно то же промелькнуло в мозгу в сию же секунду вырвалось у нее – из ванной выбралась кореянка стоявшая сейчас к ней вполоборота – в полумраке белизна полностью обнаженного тела, еще мокрая густые волосы, собранные в аккуратный пучок, от того открывался еще более возбуждающий вид: кожа гладкая, непредставимо шелковистая… Попа слегка перекачена, а на правой половинке красуется маленькая родинка.

– Охохо, не строй из себя скромняшку, Хикэри, – и оценивающе осмотрев ее еще разок, добавила, – Плохо что ты пьешь… Понимаю тебе худо, но ужасная лесбиянка тебе поможет…

Через минуту – другую Хикэри обнаружила себя раздетой и лежащей на низком диване. Чхун улеглась рядом, обнимая ее со спины, и начала нежно целовать её в шею, убирая волосы. Ох, лучше бы она этого не делала…

Кореянка перевернулась на кровати, подминая Хикэри под себя, уверенно глядя ей в глаза. Ее нежная грудь вздымалась все чаще. Нежно сначала, а потом требовательно и страстно, целовала ее вишневые губы…

– Хочу тебя! Хочу…! – задыхаясь, простонала Ри.

Вот она переворачивается, седлает бедра японки, и припадает губами к груди. Она ласкает и целует соски, смотря прямо ей глаза сосет и покусывает их…

Немного погодя, разморенные бурным сексом, они лежали на кровати, и ели круассаны.

– …Длинные волосы беззвучно рассыпались по плечам. Кореянка взяла простенькую деревянную расческу и начала проводить ею по волосам…

Точно шелк…

И губы мягкие, бархатные, которые хочется целовать и целовать до крови, до потери пульса и сознания, до помутнения рассудка…

– …Скажи, – Ри ласково перебирала волосы Хикэри, слушая удары ее сердца, – ты веришь в судьбу? Судьба послала тебе меня, а мне тебя.

Амитофо – ну что за бред она несет?… Это какой то дешевый слезливый девчачий роман, какая то пошлость… Мало того что это грех – это суррогатная любовь. Не настоящая, замена. Дешевая подмена и розовая дымка на глаза. Порочное извращение…

– Дааа… – протянула она и выгнулась назад как кошка – потянулась.

В дверь постучали…

– Не заперто, – машинально бросила Хикэри, и тут же спохватилась – она же не дома.

В комнату вошла немолодая госпожа в кимоно, с бэджиком.

– Госпожа Ри, – произнесла она нарочито игнорируя Хикэри. Я хочу вам сообщить что вас ждут…

Сообщив это она с достоинством удалилась, перестукивая лакированными гэта словно копытцами.

– Подожди меня внизу… – произнесла Ри – и отчего то Хикэри не стала спрашивать – что и почему а просто выбралась из номера наскоро приведя себя в порядок.

Удивляться настал момент примерно через четверть часа.

Сперва из лифта вышел, професионально оглядываясь, широкоплечий крепыш по европейски одетый – в широком полурасстегнутом пиджаке фасона что призван скрыть кобуру под мышкой. За ним появилась Чхун…

И в первый миг Хикэри ее не узнала.

Куда делась отвязная полураздетая девчонка в кружевном белье и с голым пупом?

Сейчас перед ней была настоящая придворная дама в шелковом красно зеленом вонсаме отливающей золотыми аппликациями кимбак, волосы которой были уложены в изящную прическу и скреплены теми самими шпильками… Увидя замершую с открытым ртом Хикэри ее подруга только многозначительно улыбнулась, помахав рукой в знак прощания. А японка так и стояла замерев – даже не обратив внимания ни на угодливо семенящего швейцара с двумя чемоданами ни на второго телохранителя вышедшего из лифта следом за этой незнакомой ей молодой госпожой – к выходу из гостиницы где уже ожидало не тривиальное такси, а изящный мерседес.

⁂

Сеул. Корейское королевство. День спустя.

Объединенное управление разведки и контрразведки.

– Итак, насколько я знаю, – приступил хозяин кабинета к сути дела не тратя времени на словесную разминку, – по сути, кроме майора Юн Чона, отсутствующего здесь, вы – наиболее компетентный в отношении… проблемы… Но как я понимаю вам кроме всего прочего, небезразлична судьба самого… фигуранта?

– Да – господин Ён – вы правы, мне небезразлична судьба самой… фигурантки, – довольно спокойно отозвался подполковник Цой.

– Гм… Вот как? Приятно что ты не разучился разбираться в мотивах подчиненных.

Его спокойный ответ несколько смутил начальника оперативного отдела разведки корейского королевства.

Он, мельком глянув на гору бумаг, украшавшую стол (его шеф так и не смог привыкнуть к новомодным компьютерам), и перевел взгляд на расположенную позади него картину знаменитого Ким Хон До – «Котенок и бабочка» (подарок короля Александра – вернее еще наследника корейского престола еще поручику Ёну).

– Хикэри-сан жива и здорова, но… – он сделал многозначительную паузу, – спокойной её жизнь теперь, уже не будет. Она уцелела чудом – но источник опасности пока что не устранен… Это не говоря что это не результат, как вы говорите, нашей работы.

– Избежала опасности? – он грустно усмехнулся. – Поневоле решишь что, обереги все-таки помогают…

– Обереги? – переспросил.

– Ну да – обереги… Амулеты… – сдерживая раздражение, подтвердил он. Хикэри-сан носит несколько родовых амулетов. Впрочем – нам хвалить себя не за что – но и ругать особо тоже. А если и были ошибки то вероятно дело не в вас, а во мне – это я же настоял на том чтоб ввести в операцию эту… особу.

– Вы о Чхун? Да – та еще штучка…

– Я знаю и без вас ее дурацкий псевдоним! Что вообще происходит?! Что за бессмысленная легенда – туристка, приехала на каникулы?? Пусть это не лучшая идея – но обдумать ее как следует можно было? Вы же знаете с кем она… кто заинтересован в её судьбе!

Подполковник ухмыльнулся.

– В том то и дело! Представьте что она пожалуется Самому! Кто станет разбираться в наших с вами мотивах и ошибках – отставка без мундира и с половинной пенсией – лучшее что может произойти с нами в таком случа…

– Впервые в жизни согласился на такие глупости… – процедил полковник Ён Ким Сан. – Я признаться вообще с самого начала не понимал – чем это может нам помочь? Не будь я первый заместитель начальника нашего разведуправления – я бы подумал что играю в какой то бессмысленной пьесе. Где только пения не хватает для превращения в «Такарадзуки»!

– Господин Ён – я вообще считаю что это не наше дело! – вдруг вымолвил подполковник. Всем известно, что в Японии политику делают группы, фракции, мафии – назовите их как угодно. И если кто-то создал такую группу, которая подбирается к власти, то заниматься этим должен политический отдел ОСВАГ или непосредственно Третье Отделение. Мы же – лишь военная разведка и контрразведка небольшого королевства… Передайте в Константинополь всю информацию по делу, дописав в доклад что выяснили все это благодаря нашим стараниям и… долгой аналитической работе – ухмылка возникла на его губах. И займемся наконец тем что нас касается – китайцами.

Полковник Ён внимательно посмотрел на подчиненного… Умен – не отнять. Но всё же глуп – не понимает какая идет игра. Сиккэн – это вам не шутки! Впрочем, если бы он узнал ВСЁ… Нет – вот этого никому постороннему знать не нужно!

– Оставим на крайний случай, – неопределенно бросил он. А пока – пошлите человека в префектуру Нагоя чтобы порыться в прошлом… нашей подопечной и в обстоятельствах случившегося с ней несчастья.

– Кроме того – хорошо бы собрать информацию о ее нынешнем окружении – ученики ее школы, их родители, дальняя родня по линии отца… Может быть кто-то попытается установить с ней контакт. Ну и само собой – дядя.

– Хорошо!

«Не хорошо а так точно, болван!» – хотел прикрикнуть Ён, но вслух мягко предупредил.

– Ну, смотрите, Цой. Не тратьте ваше… наше время зря.

– Я вас не подведу, шеф!

– Итак, к делу…

Когда подполковник удалился, Ён прошел в крохотную уборную своего кабинета и зачем то долго смотрел в зеркало. На него глядел молодой еще – только сорок – мужчина в мундире Первого (он же единственный) лейб-гвардейского полка корейской армии. На лацкане – маленькая орденская колодка всего с двумя лентами. Но это были ленты двух важнейших орденов двух стран. Ордена Белого Орла – одной из четырех высших наград Российской империи, и корейского ордена «Сокровища и меча» Первого класса.

«А всё-таки вы не знаете ВСЕГО, господа!» – мысленно произнес он, и улыбнулся сам себе. Самой обычной доброжелательной улыбкой примерного служаки, хорошего отца семейства, и непреклонного стража блага и спокойствия отечества…

⁂

Чемоданы немцев были уже упакованы и лежали в автомобиле, который доставит их в аэропорт Нарита, где они сядут на самолёт для утомительного перелёта в Берлин – через Хабаровск, Новогеоргиевск, Екатеринбург, Варшаву… Беспосадочные «Гаккели-100» и сверхзвуковые» СГ» были слишком дорогими с точки зрения прижимистого бюргера. Один из них ещё раз посмотрел на огромный цех внизу. Стартовые ускорители первой ступени стояли в ряд подобно гигантским сарделькам – пятнадцать ракет находились в различных стадиях сборки, и рабочие в белых халатах, суетясь как маленькие обезьянки в куче бананов, занимались своим делом. – Вон те десять уже, похоже, готовы.

– Совершенно верно, – кивнул главный инженер завода.

– Когда у вас следующий испытательный запуск?

– В следующем месяце. Три первых… полезных груза уже к нему подготовлены, – ответил японец.

– Да, принявшись за дело, вы не мешкаете!

– Просто серийное производство гораздо эффективней, – пояснил японец. Люди не забывают что должны делать.

– Значит, ракеты будут перевозиться в собранном виде?

Последовал кивок.

– Совершенно верно. Разумеется, мы наполним топливные баки сжатым инертным газом, но одно из преимуществ этой конструкции заключается в том, что ракеты и предназначены для транспортировки в собранном виде. Таким образом мы исключаем монтаж на стартовой площадке.

– Повезёте на трейлерах?

– Нет, – покачал головой японский инженер. – По железной дороге.

– А как насчёт начинки?

– Её собирают на другом заводе. Это собственность фирмы-изготовителя, и доставку они осуществляют сами.

… Место где собирали «начинку» никакие иностранные гости не посещали. Более того, там вообще не бывало посторонних, хотя завод располагался в пригороде Токио. Вывеска снаружи гласила, что здесь находится научно-исследовательский центр корпорации «Асано», и жильцы соседних домов полагали, что тут ведётся работа над компьютерными модулями или чем-то вроде того. Линии электропередач, ведущие к заводу, не отличались от обычных, да и львиную долю электроэнергии потребляли не станки а обогрев и системы кондиционирования воздуха, расположенные в небольшой пристройке сбоку. Перед заводом находилась обычная стоянка примерно на восемьдесят мест, и обычно она была наполовину пустой. Завод опоясывала не слишком солидная ограда, ничем не отличающаяся от тех, что принято устанавливать вокруг небольших предприятий. У входов – основного и запасного – располагались будки охраны. Сюда редко приезжали грузовики, и посторонний наблюдатель вряд ли обратил бы внимание на этот «исследовательский центр».

Внутри все резко менялось. Хотя в двух наружных будках находились пожилые охранники снабженные лишь дубинками, которые с вежливой улыбкой объясняли дорогу заблудившимся водителям, служба безопасности в самом здании была совсем иной. На контрольно-пропускном пункте охранники уже не улыбались и выглядели моложе и даже на вид опаснее. А в ящиках столов лежали не дубинки и даже не короткие дробовики «хауда» или полицейские револьверы. Там находились «Люгер-08 Артиллерийский» с дисковым магазином внизу рукояти – старый но мощный и безотказный пистолет, все еще производившийся в Латинском Союзе для «Гуардия Сивиль».

Разумеется, местные церберы и не имели представления о том, что охраняют. Есть вещи слишком необычные, чтобы можно было догадаться об их назначении. Производственный цех впрочем тоже не выглядел чем-то особо необычным. В нем двумя рядами выстроились станки, каждый из которых был закрыт футляром из прозрачного пластика, отделяющим его от окружающего мира. Внутри воздух был заменен тяжелым аргоном – оттого не требовались вакуумные насосы и мощные шланги – он просто вытеснял воздух а когда было нужно – сам стекал в резервуар в подвале. Правда особой очистке подвергался и воздух в самом цехе. Инженеры и техники здесь были в белых глухих комбинезонах и перчатках и походили на рабочих заводов по производству электронных компонентов, и, когда кто-то из них выходил наружу покурить, прохожие действительно принимали их за таковых.

Внутрь этого стерильно чистого цеха с одной стороны поступали металлические отливки напоминавшие обрезки труб или кувшины. По мере обработки на станках каждый из которых был все точнее и изощреннее они превращались в сияющее совершенство как лучшее зеркало. Именно тут и производили основной компонент Проекта. Почти все прочее можно было заказать на других заводах, раскидать по сотням и тысячам фирм и фирмочек – и в Японии и за ее пределами – вписав в заказ любое назначение – и никто бы не заподозрил. Но это можно было сделать лишь самим.