Известен текст, озаглавленный «О Хетепет^[17] и ладони Ра». Там говорится:

Так вот, Ра сомкнул две ладони, чтобы образовать лоно,

выпустил туда бывшее в нем и так создал Шу и Тефнут^{25}.

А в тексте «О ладони и пальцах Ра» мы читаем:

1-й месяц засухи.

Золотая (т. е. Хатхор), божественная ладонь Ра, была

беременна Шу и Тефнут.

Дали им появиться в этот месяц^{26}.

Это не вполне традиционное зачатие и столь же необычное рождение отмечались в первый месяц засухи «праздником ладони»:

Изготавливают форму (ладони) в этот праздник, говоря:

«Это ладонь, сжимающая семя бога».

Приветствуют Золотую, (ударяя) палочками и говоря:

«А она тоже ладонь».

Собирают этот амулет и опускают в воду^{27}.

В источниках существуют небольшие разночтения по поводу технических подробностей этого самого значимого в мифической истории акта мастурбации. В «Книге о знании творений Ра и низвержении Апопа» говорится о том, что в конечном итоге семя оказалось во рту у бога. Именно там, а не в ладони-Хатхор, из этого семени и родилась первая супружеская пара – Шу и Тефнут.

После того как возбудился я кулаком, возжелал я свою кисть,

изверглось семя из моих уст,

я выплюнул Шу, я выплюнул Тефнут.

Я сотворился единственным богом,

и вот (стало еще) три бога помимо меня^[18].

Сотворились два бога на этой земле.

Радовались Шу и Тефнут в Нун, где они были.

‹…›

Мой отец Нун вырастил их^{28}.

Другие составляющие мироздания, вероятно, появились из того же источника, потому что Ра сообщает: «Многочисленны творения, сошедшие с моих уст…»^{29} Интересно, что порождение богов не стало случайным последствием спонтанной мастурбации. Напротив, ее целью в протовселенной, в которой еще не существовало полноценного женского начала, было получение семени для дальнейшего мироустройства. Другого способа оплодотворить что-либо или кого-либо у Ра попросту не имелось. Акт творения был глубоко продуман и прочувствован. Ра говорит о нем: «Я закладывал основу своим собственным сердцем»^{30} (в другом переводе: «Задумал я (это) в своем собственном сердце…»^{31}).

Причем родившиеся из семени Ра и выплюнутые им боги, а также их дети существовали в непроявленном состоянии изначально (как, например, уже упоминавшаяся ладонь-Хатхор). В какой-то мере они были частью тела самого Атума-Ра. В «Книге мертвых»^[19] говорится: «Кто он “великий Бог, воссуществовавший сам”? ‹…› Он Ра, когда он творил имена своих членов. Так воссуществовали эти боги, которые в его свите…»^{32}

Давая имена своим членам, Ра тем самым давал жизнь соответствующим богам. Имя (и человека, и бога), с точки зрения египтян, являлось неотъемлемой частью его существа. Имелось даже специальное руководство, известное под названием «Да процветает имя мое»^[20], – оно было призвано обеспечить загробное существование имени (а значит, и личности) покойного египтянина. Для живых имя имело столь же большое значение. Как отметил чешский египтолог Франтишек Лекса, египтяне не утверждали, подобно нам, что «Всякая существующая вещь имеет свое название», а в полную противоположность этому постулировали: «Вещь, не имеющая названия, не существует»^{33}.

Итак, Атум-Ра творил мир, давая имена своим членам и тем самым позволяя богам «воссуществовать». В то же самое время он зачинал богов из своего семени в ладони-Хатор. И он же выплевывал их, завершая акт творения.

В «Текстах саркофагов» приведен диалог Атума-Ра и Нуна, состоявшийся до начала творения:

«Сказано Атумом Нуну: “Я очень устал, (находясь) на плаву, члены мои инертны (вялы). Геб оживил бы (меня), подняв сердце мое: оживил бы он сердце мое, защитил бы он члены мои от усталости великой!” Сказал Нун Атуму: “(Приложи) дочь твою Маат к носу твоему, (и) оживится сердце твое! Недалеки они от тебя – дочь эта твоя Маат вместе с сыном твоим Шу, имя которого – Жизнь”»^{34}.

Геб, будущий сын Шу и Тефнут, – это бог земли, ее олицетворение. Желание уставшего Атума-Ра обрести землю под ногами вполне естественно. Однако Нун дает ему другой совет: начать мироустройство с обретения порядка (Маат) и жизни (Шу). Именно богиня Маат должна обеспечить переход от первичного хаоса к упорядоченному пространству сотворяемого мира. Эту богиню часто отождествляли с Тефнут. И сам Атум-Ра подтверждает их тождество:

«Сказано Атумом: “Это – дочь моя Тефнут, будет она вместе со своим братом Шу. Жизнь – (это) его имя, Маат – (это) ее имя. Жив я вместе с двумя моими детьми, вместе с двумя моими близнецами”»^{35}.

Шу и Тефнут были разнополыми богами, и им уже не пришлось прибегать к мастурбации. Они вступили в брак и родили Геба (Землю) и Нут (Небо). Нут изогнулась над землей, упираясь в него руками и ногами, и образовала небесный свод, а Шу и Тефнут этот свод поддерживали.

Геб и Нут, в свою очередь, вступили в брак и родили еще две божественные пары: Осириса (Усира) и Исиду (Исет), Сета (Сетха) и Нефтиду (Небетхут). Осирис был богом производительных сил природы; после своей смерти и последующего воскрешения он стал управлять загробным миром египтян. Исида – близнец Осириса и его супруга. Она ведала плодородием и считалась образцом идеальной жены и матери. Сет был богом пустыни, олицетворением зла, и более всего прославился убийством Осириса. Жена Сета, Нефтида, не прославилась почти ничем (разве что, по одной из версий, рождением бога Анубиса). Роль ее среди прочих богов представляется египтологам весьма невнятной. Впрочем, эта достойная богиня, вероятно, осудила своего мужа-убийцу – во всяком случае, она оплакивала Осириса и участвовала в поисках его тела.

Таким образом, в результате деятельности Атума-Ра появились девять богов: он сам и восемь его потомков. Их называли Гелиопольской Эннеадой (девяткой), или Великой Эннеадой. По аналогии в других городах возникали свои эннеады, а иногда и восьмерки первых богов…

В списке прямых потомков Атума-Ра, перечисленных в «Книге о знании творений Ра и низвержении Апопа», назван еще один бог – Хор (Гор)-хентинирти.

Шу и Тефнут породили Геба и Нут,

(а они) – Усира, Хора-хенти<н>ирти, Сета, Исет, Небетхут.

И (также) они породили и сотворили многочисленные

создания на этой земле

в обличиях детей и обличиях их детей^{36}.

Хор-хентинирти (Хор-хентиирти) не вошел в Гелиопольскую Эннеаду, хотя в перечне детей Геба и Нут он стоит вторым по счету. Этого бога иногда называли Хорур (Хор старший), чтобы отличать его от Хора (Гора) – сына Исиды и Осириса (хотя они были не разными богами, а разными воплощениями одного и того же бога). Среди прочего Хор старший ведал медициной, а эпитет «хентинирти» указывает на его связь с офтальмологией^{37}. Почему гелиопольцы не включили его в Великую Эннеаду, авторам настоящей книги неизвестно. Впрочем, тогда она уже не была бы эннеадой, ибо это слово означает «девятка».

Итак, при наличии воздуха, влаги, земли и неба (или по крайней мере олицетворяющих их богов) основы Вселенной были заложены. Но с этими основами не всё однозначно, поэтому о них стоит сказать особо. И прежде всего поговорим о земле.

Из «Книги о знании творений Ра и низвержении Апопа» не вполне понятно, когда же, собственно, была создана земля. В приведенном ранее отрывке Ра говорит, что Шу и Тефнут сотворились «на этой земле». Но в другом фрагменте той же книги Ра сообщает:

Многочисленны творения, сошедшие с моих уст,

еще когда не было сотворено небо, еще когда не была

сотворена земля^[21],

еще когда не была создана суша на этом месте.

Я поднял их из Нун в усталости, не найдя места,

где бы я встал!^{38}

Таким образом, об очередности сотворения земли и богов Книга говорит противоречиво. С одной стороны, творение происходило «на этой земле», с другой – когда земля еще не была сотворена. Слово «земля» в обоих случаях написано одинаково^[22] – так, как обычно обозначается страна, территория. Более того, когда происходило творение, еще «не была создана суша на этом месте».

Однако раньше или позже, но земля выступила из вод Нуна в виде холма, причем иногда с этим холмом отождествляли самого Ра. В «Текстах пирамид» говорится: «Привет тебе, Атум, привет тебе, Хепри, который возник сам! Ты поднялся в твоем имени “холм”…»^{39}

Позднее, в «Книге мертвых», Атума-Ра тоже отождествляют с холмом: «Славься, Атум! Ты, создавший небо, ты, сотворивший жизнь; ты, что воздвигся холмом над водами, ты, что сотворил семя; господин всего сущего, давший жизнь богам; великий бог, породивший сам себя»^{40}.

Жители Гелиополя, естественно, считали, что показавшийся над водой изначальный холм находился в их городе. Одним из первых дел демиурга было озеленение столь значимого места:

Существующее появилось (?) перед Ра.

Он вырастил там сикоморы…^{41}

Позднее гелиопольцы построили здесь свой главный храм, посвященный Ра-Атуму. Сам холм и стоявший на нем одноименный камень-обелиск они называли Бен-бен (слово «бен» означает «возникать»). Считалось, что при сотворении мира на этом камне появился бог в виде цапли. Бога звали Бену, что переводится как «тот, который из себя возник»^{42}. Согласно «Книге мертвых», он без ложной скромности заявил: «…вылетел я из изначального прошлого, воссуществовал я как Хепри»^{43}. Но поскольку мир, в том числе и цапли, был создан, как известно, богом-Солнцем, то Бену отождествили с душой «ба» (или, возможно, с силой и энергией или властью^[23]) бога Ра… Древние греки, в отличие от египтян, считали Бену не цаплей, а фениксом.

Несмотря на то что солнечный бог рассказывал о том, как сотворил Шу и Тефнут «на этой земле», есть основания думать, что это было лишь оборотом речи. Дело в том, что богом земли египтяне считали Геба (он же Себ), сына Шу и Тефнут. И надо полагать, что земля должна была появиться на свет не ранее чем родился отождествляемый с нею бог.

Кстати, отметим, что у большинства народов божество земли женского рода. Это не удивительно – ведь земля плодородна, она засевается семенами, в ней вызревают новые жизни. Небо же, находящееся сверху, обычно отождествляется с мужским божеством, оплодотворяющим землю. У египтян все было наоборот. Небо ассоциировалось у них с несколькими божествами женского рода, а земля – с богом Гебом, мужественность которого не вызывала особых сомнений.

Правда, некоторые сомнения все же имелись, но не столько у древних египтян, сколько у позднейших исследователей их мифологии. Дело в том, что имя Геб иероглифами писалось очень похоже на название водившегося в Египте белолобого гуся (Anser albifrons). При этом было известно, что в Египте существовал некий гусь (его называли «Великий гоготун»), отложивший на первозданном холме яйцо, из которого, собственно, и возник остальной мир. Это была не главная, но вполне общеизвестная космогоническая версия. Некоторые ученые отождествили Великого гоготуна с белолобым гусем, а заодно и с Гебом^{44}.

В результате возникла версия о том, что мировое яйцо было снесено богом земли – что дает основание приравнять его даже не к гусю, а к гусыне. Но эта обидная для Геба теория была поставлена под сомнение по следующим причинам. Во-первых, Великий гоготун изображался не белолобым, а египетским (нильским) гусем, относящимся к другому виду (Alopochen aegyptiacа). А во-вторых, ни один из этих двух гусей не отождествлялся с Гебом. Иероглиф, обозначающий белолобого гуся, использовался при написании имени этого бога, но только по созвучию. Знак гуся иногда рисовали на голове анонимного мужского божества, чтобы указать на личность Геба. Но сам Геб в виде какого бы то ни было гуся не изображался и с ним не отождествлялся. Гусь даже не был его священной птицей^{45}. Поэтому приравнивать Геба к гусыне некорректно.

Скорее это можно сделать по отношению к Амону. Его действительно часто отождествляли с гусем, но не с белолобым, а с египетским. А еще точнее – с тем самым Великим гоготуном, который, несмотря на все свое величие, относился к банальному виду Alopochen aegyptiacа; его представители имеют длину до 73 сантиметров, тяжеловаты в полете и питаются растениями, саранчой и червями. Тем не менее гусь этот мог играть роль прародителя Амона. Амон и сам выступал в облике этой птицы – в качестве изначального бога-творца, снесшего мировое яйцо. А у женщин эпохи Среднего царства встречалось имя, которое переводилось как «Гусыня Амона»^{46}.

Существует и версия о том, что солнечный бог не снес яйцо, а сам вылупился из яйца, которое изначально существовало в Нуне. Американский египтолог Ричард Вилкинсон пишет, что, согласно гелиопольской точке зрения, Атум «как иногда говорят, существовал внутри первозданных вод “в своем яйце”»^{47}.

Впрочем, это спорное положение. В базовом для гелиопольской космогонии тексте, «Книге о знании творений Ра и низвержении Апопа», о яйце ничего не сказано. Правда, о нем говорят другие источники. Однако надо отметить, что яйца в них, как правило, упоминаются в весьма невнятном контексте. Известный российский египтолог В. В. Жданов пишет: «…во многих египетских текстах (причем не только мифологического содержания) оно (яйцо. – О. И.) является широко распространенным образным обозначением начала, первоначального состояния какого-либо процесса»^{48}. Поэтому совсем не обязательно любое яйцо, упомянутое в связи с каким-либо богом, надо воспринимать в том смысле, что он его снес или из него вылупился.

Но вернемся к основным элементам мироздания, воплощенным в богах, воссуществовавших с помощью Атума-Ра. Итак, первый холм, вышедший из глубин Нуна, стал землей, которую олицетворял Геб. Его сестра-жена Нут изогнулась над ним, образуя небесный свод. Поначалу небо и земля находились очень близко друг к другу, что естественно для молодоженов. Нут рожала от Геба детей – так появились звезды. История этой божественной семьи описана в одном из текстов, начертанных на стенах гробницы Сети I^[24]:

«Ночью плывут эти звезды по ней (Нут. – Прим. пер.) до края неба, они поднимаются, и их видят. Они входят за этим богом (Ра. – Прим. пер.) и выходят за ним. И тогда они плывут за ним по небу и упокоиваются в селениях после того, как упокоится его величество в западном горизонте».

Но каждое утро Нут пожирала собственное потомство: «Они входят в ее рот на месте ее головы на западе, и тогда она поедает их». Этим и объяснялся тот факт, что днем звезды не светят. Вечером Нут рожала звезды заново. Однако Геб был недоволен тем, как Нут обходилась с детьми, и супруги ссорились. В тексте на потолке кенотафа^[25] Сети I Нут не слишком почтительно названа свиньей, поедающей своих поросят.

Чтобы избежать склок, отец обоих молодоженов, Шу, решил отделить небо от земли и поднял его на значительную высоту: «И вот ее отец Шу поднял ее и возвысил ее выше его головы и сказал: “…Геб, да не ссорится он с ней из-за того, что она поедает (их) порождения, ибо она родит их, и они будут жить и выйдут из места под ее задом на востоке ежедневно…”»^{49}

Вероятно, этот развод – первый в истории Египта. Кстати, с легкой руки божественных супругов разводы супругов-людей в Египте тоже были распространены и вполне предусмотрены и традицией, и законодательством^{50}. Но разлучение с мужем не вразумило Нут – судя по тому, что звезды каждое утро продолжали гаснуть, богиня не раскаялась и на путь добродетели не вступила.

Впрочем, в «Текстах пирамид» описан и другой вариант происхождения и бытования звезд. Там говорится о том, что звезды – это души покойных египтян^[26], которым посчастливилось попасть на небо, и боги, которых Нут «засвечивает» в ночном небе. Правда, не все боги могли удостоиться такой чести, а лишь владельцы барок. Ведь передвижение на небесах происходило преимущественно водным путем – по небесному Нилу. На стенах пирамиды царя Пепи I^[27] сохранились обращения к Нут:

«Большая, стала ты небом, поскольку обрела ты власть, поскольку шевелилась ты, наполнила ты место всякое красотой своей. Земля под тобой вся, (ведь) приняла ты ее. Заключила ты себе землю (и) вещь всякую в объятия(х) свои(х). Поместила ты себе Пепи сего звездой негибнущей, сущей в тебе»^{51}.

«(Хотя) далеко ты от земли – владеешь ты головой отца твоего Шу, властвуешь ты над ним. Полюбил он тебя, поместил он себя под тебя, и даже всё и вся (буквально «вещь всякую»). Взяла ты себе бога каждого (буквально «всякого») к себе имеющего морскую барку свою, (чтобы) засветить тебе их в ночном небе, (чтобы) не удалились они от тебя, будучи звездами»^{52}.

Возможно, богу Шу было трудно удерживать Нут на должной высоте – известно, что Хор (сын Осириса) подпер небо четырьмя столбами, установленными в четырех концах света. На стене храма Хора^[28] в Эдфу высечен текст, в котором есть следующие слова: «Царь Верхнего и Нижнего Египта, защитник, защищающий своего отца, великий отражатель, отражающий врага. Это он установил небо на его столбах!»^{53}

Четыре сына Хора (Амсет, Дуамутеф, Кебехсенуф и Хапи^[29]) олицетворяли четыре стороны света, и их часто, еще начиная с «Текстов пирамид», называли столбами неба.

Помимо столбов, земля и небо могли соединяться лестницей. Известна лестница, сделанная Хором и Сетом для восхождения Осириса на небо. Потом ее же использовали души покойных египтян, которым полагалось существование в небесных областях загробного мира. «Тексты пирамид» пестрят упоминанием этой лестницы. Говорится о ней и на стенах пирамиды Пепи I:

«Приветствую я тебя, лестница божья, приветствую я тебя, лестница Сетха. Встань, лестница божья; встань, лестница Сетха; встань, лестница Хора, сделанная Осирису, (чтобы) взошел он по ней на небо (и) сопутствовал он Солнцу»^{54}.