плане мало отличается от обжорства или пьянства, разве что может стать источником гордыни для того, кто ему предается. Когда мы показательно лишаем себя чего-либо
В отношении к телу лучше исповедовать срединный путь, лежащий между двумя крайностями: заботиться в достаточной степени, чтобы требования организма не отвлекали, но не превращать заботу в самоцель.
плане мало отличается от обжорства или пьянства, разве что может стать источником гордыни для того, кто ему предается. Когда мы показательно лишаем себя чего-либо, возникает ощущение, что совершаем нечто важное, настоящий шаг на пути развития, на самом же деле лишь меняем один эмоциональный шаблон на другой. В отношении к телу лучше исповедовать срединный путь, лежащий между двумя крайностями: заботиться в достаточной степени, чтобы требования организма не отвлекали, но не превращать заботу в самоцель.
в этом плане мало отличается от обжорства или пьянства, разве что может стать источником гордыни для того, кто ему предается. Когда мы показательно лишаем себя чего-либо, возникает ощущение, что совершаем нечто важное, настоящий шаг на пути развития, на самом же деле лишь меняем один эмоциональный шаблон на другой.
этом плане мало отличается от обжорства или пьянства, разве что может стать источником гордыни для того, кто ему предается. Когда мы показательно лишаем себя чего-либо, возникает ощущение, что совершаем нечто важное, настоящий шаг на пути развития, на самом же деле лишь меняем один эмоциональный шаблон на другой.
вздрогнул. – Вот видишь, – сказал брат Пон. – Наблюдай, смотри. Вот они, усмирители плоти. Терзают себя по-всякому, кто-то не спит, другой ест раз в неделю, третий сидит меж трех костров так, что умирает от жары… И что толку в подчинении изнуренной плоти, если они не могут контролировать сознание? Влечения и страсти не изжиты, и не важно, что они вовсе не
принялся рассказывать, как возник мир: космические ветра, порожденные совокупной кармой существ предыдущего мирового периода, задули над бездной и сформировали огромный вихревой столб; космические дожди, проливаясь на него, создали нечто вроде цилиндра из воды, в котором произошло «закипание золота», тоже космическое.