Читать книгу «Ледяные крылья» онлайн полностью📖 — Олега Геннадьевича Фомина — MyBook.
image

Глава 5

Появление Милиты разнообразило жизнь, появилась важная цель – сделать девочку самостоятельной, помочь побороть страхи, вывести в мир, познакомить с интересными людьми, явлениями, событиями, в общем, наполнить бытие затворницы приятными сильными впечатлениями. И, конечно же, научить готовить! С этим приходилось особенно туго. Перестать бояться грозы Милите оказалось проще, чем научиться варить суп. Что ж, у всех свои недостатки.

Однако мирную жизнь тревожили участившиеся нападения демонов.

Демоны посещали мир всегда, и продолжают посещать. Телепортируются из царства демонов. Предсказать, когда и где появится демон, нельзя. Портал может открыться на улице, в жилом доме, бывало даже, демоны застревали в стенах, что спасало окружающих. Жуткое зрелище, хотя отчасти забавное.

Эгорд был свидетелем, как демон появился около каменного строения, кончик хвоста телепортировался в недра стены, демон дергался точно бешеный пес на цепи, рычал, брызгал слюной на визжавших горожан. Эгорд успел вовремя: тварь вырвала хвост с куском стены, тот превратился в смертоносную булаву, но в следующий миг ледяной шар Эгорда превратил демона в небесно-молочную статую в шубе морозного тумана.

А однажды портал открылся в подвале Эгордова дома, демон вынырнул в помещение, но голова застряла в потолке. Бес исступленно дергался, хвост в агонии перебил много посуды, бочонков, стекла для алхимии, но через минуту-другую незваный гость задохнулся, тело обмяло.

На то, что демонов стало больше, обратили внимание не сразу, даже Светлый Орден, что ведет хронику вторжений, понял запоздало.

Число появлений демонов всегда колеблется: в одну неделю семь, в другую восемь, в третью пять, в четвертую девять, а бывает – ни одного. Баланс смещался постепенно, демон за демоном, не забывал иногда падать, и довольно низко, дабы снижать бдительность Ордена и горожан. Но в какой-то момент стало невозможно не сознавать: демоны зачастили. Посетители таверн лишь это и обсуждали, хоть уши затыкай, то же самое делали соседки через забор, пока развешивали постиранные вещи, ну а рынок – настоящий котел слухов и сплетен, словесные испарения разлетались по всему Старгу, накрывали туманом обеспокоенности, страха.

Эгорд решил проверить опасения, заглянул в архивы Светлого Ордена, осветленные имеют право с дозволения жрецов. Архивариус принес том с пометкой «Демоны», Эгорд засел за чтение… Жила надежда, что вспышка демонической напасти – случайность, все вернется в прежнее русло, но после сводок об инцидентах надежда погасла. Нападений и впрямь было больше. В списке погибших Эгорд нашел родителей Милиты. Демоны атаковали в обувной лавке, растерзали их и лавочника. Хорошо, что Милита не видела…

Как-то раз Витор и Эгорд патрулировали город, проходили мимо рынка, на окраине мелькнула фигурка Милиты, воины догнали. Милита обрадовалась, будто выкопала клад.

– А я за продуктами! Сегодня вечером будет новое блюдо, Эгорд научил, но пока секрет.

– Весь в нетерпении, – засмеялся Витор. – Буду до вечера кусать локти, обгладывать, представлять жареные бараньи ляжки.

– Жуть какая! Нет, потерпи, родной, будет гораздо вкуснее бараньих ляжек!

– Верю. С таким-то наставником…

Витор похлопал по плечу Эгорда.

– Куда уж мне! – ухмыльнулся тот. – Милита давно придумывает рецепты сама, а на меня ссылается для страховки.

Троица углубилась в рыночные дебри, настоящее болото для внимания. И денег.

Народу было как пузырей в кипятке, бурлили, растекались кто куда, за всеми не уследить, красок больше чем на маскараде, льстивые торговцы-ораторы и придирчивые покупатели воевали за выгоду в шумной веселой тесноте. Милита жадно рассматривала прилавки, Витор любовался Милитой, а взгляд Эгорда отлавливал воров, здесь их благодатный оазис.

Проходили мимо палатки с тканями. Смуглый купец из далеких жарких краев, в богато расшитом цветастом халате, облаке тюрбана с рубином и пышным алым пером, расхваливал товар, руки плавали в широких гостеприимных жестах, речь с обворожительным акцентом изобиловала красивыми метафорами, медовой лестью в адрес потенциальных покупательниц, гурьба девушек зачарованно разглядывала, ощупывала яркие полотна, разлетались охи и ахи.

Палатку стерегли гноллы-наемники, четверо, по одному на каждый угол. В узорчатых кожаных доспехах, завернутые в синие складчатые накидки, на макушках тоже тюрбаны, синие как тучки, из них торчали высокие треугольники ушей, блестели золотые серьги, за поясами висели в ножнах крест-накрест сабли. Согнутые спины и колени покачивались, хвосты неспешно виляли, гноллы оглядывались, косились, скалились, сверкали рядами влажных зубных кинжалов, словом – бдели. Один, со шрамом через морду, делал это более сдержанно, без лишних телодвижений, другой, самый молодой, разглядывал свои лапы, голова была озадаченно наклонена вбок. Шерсть гноллов была на редкость ухоженной, шелковистой, будто людей-псов полдня купали в мыльной воде, а затем ровняли гребешками. Для гноллов опрятность совсем уж не привычна. Купец расщедрился не только на снаряжение и одежду, но и позаботился о гигиене стражей, чтобы не портили товарный вид.

Милита изучала прилавок мясной лавочки, кулачки упирались в бока, носик и прищуренный взор плыли вдоль свежего багрового товара. Толстый торговец-мясник в окровавленном фартуке дирижировал тесаком, нахваливал горки мясных деликатесов, мол, все самое свежее, только что с убоя. Милита ткнула пальчиком на бордовую горку.

– Сколько? – спросила требовательно.

– Пять серебра, – ответил торговец так, будто хвастался дешевизной.

– Сколько-сколько?!

– Пять!

– Грабеж средь бела дня!

– Печень молодой гидры, леди! А вы как хотели? Для такого лакомства пять серебра – можно сказать, даром…

– Да уже видела за три серебра, пойду лучше туда…

Милита развернулась.

– Стойте-стойте, леди! Четыре!

– Вот еще… Буду я переплачивать серебряный, когда рядом за три…

– Там наверняка обман, леди! Три серебра за печень гидры – чепуха! Вымазали чем-нибудь для вида или морок наложили и впаривают!

– Три серебра и десять медных. Больше не дам.

– Хорошо! Для такой красивой леди…

Милита вновь обернулась к прилавку, важно следила, как мясник заворачивал одну из печенок в бумагу.

Витор и Эгорд наблюдали чуть поодаль, у первого руки покоились на боках, у второго – на груди, плащи колыхались от пестрых людских потоков, хотя встречались не только люди. Витор наблюдал на любимой с умилением.

– Моя школа! – сказал довольно.

Эгорд покивал. Когда девочка в сопровождении воинов пришла на рынок впервые, не то что заговорить – в лицо торговца посмотреть не решалась, глядела в песок и камни мостовой, боялась голову поднять, тряслась.

Эгорд нахмурился.

– Витор, глянь ниже…

Рядом с Милитой крутился низкий тип в рваном сером плаще, лица не было видно под капюшоном, тип смотрел в другую сторону. Пока девушка наблюдала за действиями мясника, у ее пояса сверкнула звездочка, мешочек с деньгами упал в ладонь типа, он поспешил затеряться в толпе.

– Ямор дери!

Витор побежал в ту сторону.

Эгорд заострил внимание на мягких башмаках вора, пальцы прищелкнули. Похожий на тень силуэт почти растворился в живом лесу, но его ноги вдруг пристыли к мостовой, тип нелепо зашатался, изогнулся, руки махали, пытались удержать равновесие. Помог Витор: перчатка впилась в запястье ручонки, что держала мешочек с добычей, вор взвыл, толпа мгновенно отпрянула, вокруг Витора и пойманного на горячем образовался кружок пустоты, взгляды устремились в центр.

Ноги вора были прикованы к мостовой ледяными наростами, белый с голубыми прожилками лед источал морозный пар.

Неудачник выл сквозь зубы.

– Холодно!

– Ничего, сейчас нагрею, крыса! – прорычал Витор. – Будет жарко как в заднице демона!

Витор отнял мешочек с деньгами, поспешил к Милите. Та побелела от ужаса, когда обнаружила на поясе лишь обрезок веревочки, хотела от стыда провалиться, мясник вдавливал ее в землю тяжелым взглядом, мол, где деньги, соплячка, время мое тратишь, а товар пропадает!.. Но Витор появился рядом, заплатили вместе.

Эгорд подошел к вору, тот попытался вырваться из ледяных оков, но это привело к потере равновесия, вор успокоился. Эгорд сдернул с него капюшон.

– Опять ты, Таракан.

На ледяного мага снизу вверх испуганно смотрели глазенки с красными сеточками, под одним зрел, как слива, синяк, приплюснутый нос нервно принюхивался, шевелились бурые усики.

– Я же предупреждал, чтобы духу твоего в Старге не было…

– Я… меня заставили, господин Эгорд! – взмолился вор по кличке Таракан.

– Не лги.

– Я не хотел! Это… само!..

– Ну да, само в руку прилетело, – вздохнул Эгорд.

Толпа расступилась, на свободный пятачок вырвались двое стражников в доспехах, на Таракана и Эгорда уставились стальные клювы алебард.

– Что здесь творится?! – громыхнул здоровенный усатый стражник.

– Почему… – начал было второй, худощавый, с мальчишеским лицом, но, увидев Эгорда, осекся. – Господин Эгорд!

Алебарда встала смирно, стражник поклонился.

– Ты чего? – сердито спросил первый.

Но второй пихнул его налокотником в панцирь, бухнула сталь.

– Тише ты!.. Это осветленный… О, господин Витор!

Поклон в сторону подошедшего Витора, рядом ютилась Милита, дух девушки был надломлен, держался на уверенности возлюбленного.

Эгорд и Витор принялись растолковывать, что этот вот тип украл у девушки кошелек. Эгорд приказал ледяным оковам разрушиться, но теперь Таракана удерживала за шиворот могучая рука мага. Усатый страж был настроен враждебно, мол, еще надо разобраться, кто у кого украл, а моложавый подталкивал напарника, наступал на ногу, это отдавалось громом на все прилавочное русло.

– Надо отвести куда следует, – сказал Эгорд Витору.

Усатый страж выступил вперед.

– Отведем!

Таракан со счастливой рожей потянулся к стражу, но Эгорд дернул назад.

– Нет уж.

– Что?!

Стражник стиснул алебарду до скрипа, его загородил худощавый.

– Простите, господа, он у нас недавно…

Витор хмыкнул.

– Мы поняли.

Любопытные глаза окружали пассивным рваным хороводом, воздух пронизывали галдеж и перешептывание. Худощавый спешно уводил в пучину толпы злого раскрасневшегося напарника, яростно шипел на ухо:

– …хочешь, чтобы Светлый Орден нам яйца спалил, кретин?!

Эгорд улыбнулся, притянул вновь попытавшегося удрать Таракана, тот взвизгнул.

– А почему не отдали стражникам? – робко спросила Милита.

– С ворами заодно, – объяснил Витор, обнимая за плечи. – Воры обчищают купцов и покупателей, а стражники за долю от добычи закрывают глаза. И вмешиваются, если что не так, покрывают воров. Ну, отвели бы в темницу, подержали бы пару часов для галочки. И выпустили бы косить урожай дальше.

Эгорд тряхнул насмерть перепуганного Таракана.

– Я этой блохе давал шанс. По закону полагалось отрубить руку, бросить в тюрьму на год, но я подержал три дня, велел исчезнуть из города. Видимо, зря.

– Больше не буду, о милосердный господин Эгорд, отпустите! Уберусь за стены Старга сию же минуту!

Эгорд поволок вора, тот брыкался, извивался, даже пробовал укусить, но зубы вонзились в корку страшно холодного льда, тот, как живой хищный слизняк, мгновенно переполз в рот, Таракан завыл от боли.

Ледяной маг остановился у палатки торговца тканями.

Меж пальцев заблестела золотая монета.

– Найму на десять минут одного из твоих стражей, достопочтенный купец.

Монетка перекочевала в ладонь торговца, тот понимающе кивнул, бакшиш нырнул за пазуху.

Эгорд приблизился к гноллу со шрамом на морде.

– Эй, дружок, есть дело.

На свет появилась еще монета.

– Вон на той окраине рынка есть тюрьма. Отведи туда этого шакала. Скажи, чтобы заперли на дюжину дней, так велел Эгорд. Скажи, Эгорд проверит.

Маг сорвал с пальца вора наперсток с бритвой, что подрезала кошелек Милиты.

– И проследи, чтобы отрубили этот палец.

Глазенки Таракана стали глазищами.

– Н-не надо! Господин Эгорд, смилуйтесь! Чем буду на хлеб зарабатывать?!

Эгорд усмехнулся невесело.

– Вот, значит, как это называется…

Монета опустилась на черную ладонь-подушку, та сжалась в кулак, когти сомкнулись с лязгом. Гнолл осклабился, клыки блеснули на солнце как жемчуг.

– Могу! Сам! – пролаял наемник.

В доказательство клацнул челюстями, будто захлопнулся медвежий капкан.

– Как хочешь, – сказал Эгорд.

Хватка ослабла, плащ вора тут же оказался нанизанным на когти гнолла.

Грива ощетинилась, плечи вздулись, морда вытянулась как на охоте, человек-пес потащил отчаянно сопротивляющийся груз широкими пружинистыми шагами, народ растекался словно масло перед острием раскаленного ножа, сабли на поясе позвякивали часто, хвост вилял как у верной собаки, хозяин которой зашвырнул в кусты палку.

Позже осветленные и их спутница неспешно брели по рынку.

Милита бороздила потухшим взором истоптанные камни мощеной дороги, Витор нес корзину с покупками, обнимал за плечи, утешал, ласково твердил, какая умница, как смело разговаривала с этим страшным мясником, а что кошелек украли – со всеми бывает, не застрахован никто, тем более, на рынке.

Эгорд шагал вровень, голова была запрокинута, глаза щурились, помогало заклинание острого зрения…

Под облаками изящно летели жрецы Светлого Ордена верхом на махаонах – гигантских бабочках с желтыми крыльями в черных узорах и ярко-синих крапинах. За крыльями тянулся шлейф золотой мерцающей пыльцы, та растворялась в воздухе, оседала на Старг невидимым туманом, который защищал горожан от болезней, излечивал тех, кто уже болен, ускорял заживление ран. Всадники виднелись белыми, трепыхающимися как пламя на ветру силуэтами. Просторные жреческие одежды отмечены гербом Ордена – солнцем с протянутыми руками вместо лучей. Эскадрилья летела цепью.

Летуны возвращались в башню Светлого Ордена, та видна из любой точки города, даже далеко за стенами. Башня из белого камня, с гигантской резьбой, как посох для бога, на вершине – огромная световая сфера, будто солнце, но свет щадящий, как если на настоящее солнце глядеть сквозь черное стекло.

Заклинание светового щита.

Каждый жрец Светлого Ордена умеет окружать себя таким щитом. Конечно, менее мощным, соразмерным. А этот создан усилием всех жрецов, поддерживается источником энергии в его недрах. Световой щит защищает самое ценное, что есть в башне, освещает Старг ночью, внушает злодеям, что на них найдется управа.

Милита более-менее освободилась от уныния.

– А почему стражники не сидят в тюрьме, если заодно с ворами?

– Других нет, родная, – вздохнул Витор.

– А если поставить новых?

– Ты видела нового. Видела, как вора защищал? Еще не понимает, что дозволено не все. А второй здесь давно, знает, с нами и Светлым Орденом лучше не связываться, уже не наглеет, закон нарушает изредка, когда совсем уж без посторонних глаз. А поставят новых – тем еще надо объяснять, чтобы не борзели, да не словами, а парой-тройкой наказаний. Трата времени. Пока дойдет, из-за них пострадают ни в чем не повинные.

Милита вздохнула.

– А нельзя поставить честных?

Витор улыбнулся печально.

– Честных мало. Везде честных не расставишь, приходится надевать такие вот красивые плащи, патрулировать огромные территории. Что успеем заметить, то исправим.

– Неужели миры, где честные и добрые все, только в книжках?..

– Еще в песнях… Да, мир далеко не совершенен… Но другого нет. Приходиться работать с тем, что есть. По крупицам, по крупицам делать лучше, пусть не у нас, но у потомков будет шанс увидеть мир в тысячу раз прекраснее.

– Тоже хочу внести крупицу…