Эгорд спускается по склону горы к месту назначенной встречи на розовом облаке телекинеза, фигура в доспехах со сложенными на груди руками плывет величественно, ровно, даже меч за поясом не качается, зато играет волнами плащ.
– Ты уверен, что идея хорошая? – кричит вслед Тиморис.
Прыгает по глыбам льда, точно горный козел, но все равно поспевает за Эгордом едва.
– Мы каждый день ходим в пещеры под скалами напоминать Хафалу, чтобы не совался в крепость. А теперь ты приглашаешь его к нам!
– Сейчас так удобнее, – сказал Эгорд.
– А где Леарит?
– Снаряжается. Чую, сегодня придется идти в пещеры вновь.
– Вот Ямор! Этот дерьмопаук наверняка что-то сделал с Велирой, а теперь сочиняет, что она, мол, куда-то пропала… Убью, гада!
– Разберемся.
Приближаются к алтарю.
Эту площадку на середине склона Эгорд создал для Халлига. Старшие жрецы привыкли совершать молитвы в храмах. Но где взяться храму на острове, что раньше принадлежал темным магам… Поначалу Халлиг возносил молитвы у себя в покоях, но когда остров получил мощную магическую подпитку в виде снежно-ледяной ауры, Эгорд сотворил гигантский ледяной алтарь.
Воин-маг приземлился на полукруглый ледяной утес, тот всажен в гору, словно бог наступил башмаком, а каблук остался. Поверхность площадью с бальный зал во дворце мэра такая же ровная и блестящая, как пол в том зале. По краю полукольца возвышаются статуи богов, в середине – статуя Малиина, главного бога. Чтобы обозреть ледяные лица, голову пришлось запрокинуть.
Ветер усилился, снежинки танцуют бурно.
К Эгорду спрыгнул Тиморис. Оба идут к статуе слева, там из-за ноги бога мелькнул кончик здоровенного скорпионьего хвоста.
– Держи себя в руках, дружище, – попросил Эгорд.
– Если этот уродец тронул Велиру, то извиняй, Эгорд. Я его на котлеты…
Дальше Тиморис бубнит, не разобрать, кулак шлепнул в ладонь.
За статуей лежит демон. Руки за голову, согнутое колено лениво покачивается туда-сюда. Над блестящим от хитиновых панцирей телом извивается не менее блестящий хвост, жало вырезает на ноге бога непристойное слово, дымит стекающая по льду зеленая кислота-яд, лед исчерчен руганью от пяты до лодыжки.
– Ну, хоть писать умеет, – пробормотал Эгорд.
Голова демона повернулась к пришедшим. Глазницы жидкого зеленого огня. Жвалы раскрываются, сверкают белые острозубые челюсти.
– Ааа, явились…
Демон вскочил дугой, ступни ударились об опору с грохотом, ледяной пол треснул, хвост взвился как пламя.
– Не мог выбрать место лучше? – рычит Хафал. – Я, демон, уже час торчу под задницами небесных выродков!
Отхаркнул, плюнул в израненную жалом ногу статуи.
– Не ври, – говорит Эгорд. – Ты здесь минут десять, не больше.
– Тоже мне, разница!
– А ну отвечай, говнюк, что сделал с моей дочерью?!
Тиморис надвигается на демона с кулаками, рожа как раскаленный камень.
Эгорд удерживает за наплечники.
– Не сейчас, друг.
Демон фыркнул.
– Твое придурошное отродье с сиськами, похоже, само с собой что-то сделало! Дура, вся в папашу! Оно и видно, ха-ха!
– Да я тебя!..
Тиморис сам почти демон, порывается к Хафалу, Эгорд обхватил его туловище, тянет назад.
– Остынь.
Воин лягается.
– Убью!
Лед под ногами Тимориса выращивает кольчатые ледяные щупальца, те оплетают сапоги.
Эгорд отступил, воин тут же сделал очередную попытку кинуться на Хафала, но в итоге – нелепый выпад, Тиморис тут же вернулся в прежнее положение, руки в стороны, удержать равновесие. От ледяных щупалец вьется белесый мороз.
Хафал держит лапы на поясе, грудь вздувается и выгибается от хохота.
Эгорд метнул в него острый взгляд.
Пасть демона заткнул ледяной кляп. От неожиданности Хафал пошатнулся, ручищи инстинктивно подбросило, контуры зеленого света вокруг глаз округлились, спустя миг на Эгорда глядят два острых жидких изумруда.
Хафал хищно согнулся, вот-вот прыгнет, рычание такое, что ледяной кляп белеет от трещин, хвост рубит воздух со свистом.
– Не успокоишься, – предупреждает Эгорд, – заморожу всего.
Человек-скорпион зарычал громче, от кляпа откалываются пирамидки, демон от напряжения взбух, сжал веки, в белый, как молоко, лед ударили жвалы, лед со стеклянным звоном разлетелся бутоном сверкающих мух.
– Р-р-р, ледяная падаль!..
Демон кашляет, язык вываливает под ноги остатки льда.
– Разбить бы тебе череп! Угомони лучше своего дружка!
К этому времени Тиморис закончил шквал ругательств, не удалось разобрать, на кого был направлен – на Хафала или Эгорда. Воин пыхтит как пробежавшая через царство демонов лошадь.
– Успокоился? – спросил Эгорд.
Взгляд воина хочет Хафала сжечь. Хорошо, что из Тимориса огненный маг пока никудышный, сжечь взглядом по-настоящему не способен. Хафал нужен Эгорду живой. Впрочем, демонам огонь вреда не причиняет.
– Что ж, надеюсь.
Щелчок пальцев, и ледяные щупальца рассыпались, Тиморис сделал порывистый шаг вперед, перетаптывается на месте, осколки щупалец расползаются живой колючей лужей, превращаясь под действием ауры острова в ледяных муравьев.
– Зверюга ты, Эгорд, – процедил Тиморис.
– Ага, зверюга, – рычит демон, – называется червяк!
– Может быть, – говорит воин-маг равнодушно. – А теперь, Хафал, расскажи то, что говорил через кольцо, только без воплей, матов, проклятий и прочих лирических отступлений.
– Р-р-р…
Голова демона опустилась, взгляд в сторону, когти почесывают в затылке, хвост волнуется как пламя свечи на сквозняке.
– Когда ты со своей бабой улетел, мы с Велирой поругались, затем подрались. У нас это ничего особенного, по десять раз на день собачимся. Потом не разговариваем, иногда эта дура убегает и не показывается несколько часов, но всегда возвращается. Но в этот раз поцапались славно, друг друга чуть не убили, Велира убежала и… ее нет уже сутки.
Хафал снова глядит куда-то в себя. Свирепое бормотание, наверное, демон кричит воображаемой Велире, какая она дура, стерва, вшивая бестия, вонючая подстилка пиратов, прибил бы как крысу…
– Мы в скалах уже бес знает сколько, но никогда не расставались дольше, чем на три-четыре часа. Стал искать – нашел пещеру. Там на камнях рубцы от сабель, земля разворочена, и еще кровь. Ее кровь. Наверное, дуреха на кого-то напоролась, а тому не понравилось… Может, он ее сожрал. Или взял в плен, или она погналась за ним… Я нашел лишь кольцо.
– А как узнал, что кровь ее? – спросил Эгорд.
– По вкусу. В драках часто друг друга раним. Вкус ее крови познал давно.
Хафал ухмыльнулся.
– Такой сладкий, не спутать ни с чем!
Тиморис надул щеки, Эгорд опустил ладонь ему на плечо, смотрит на демона.
– Пытался идти по следу?
Демон кивнул.
– След уходит в нижние пещеры, но очень скоро обрывается. Будто Велира и ее враг просто исчезли. Магия! Вот и пришлось обратиться к тебе, ледяной червяк, ты в этом вроде… чего-то… гр-р-р, понимаешь… как бы… немножко… совсем…
– Я ему не верю! – крикнул Тиморис.
– По крайней мере, надо взглянуть, – говорит Эгорд. – Слушай, Хафал, зачем тебе вообще понадобилось ее искать? Ты же демон, не какой-нибудь, а сын великого Зараха! Сгинула – и бес с ней! Ты что… за нее беспокоишься?
– Что-о-о-о?!
Глаза демона вспыхнули, сгорбился как перед броском, хвост извивается крутыми петлями.
– Да мне на эту курицу насрать с высокой башни! В царстве демонов таких орда, и все красивые, умелые, не брыкаются, сами кого хошь изнасилуют, не то что эта… Но мне здесь торчать Ямор знает сколько, пока тебя не убью, скотина ледяная! А с этой дурой не так скучно, есть с кем погавкаться, клешнями помахать. И дерется неплохо, тренируемся каждый день, с ней быстрее отточу навыки, быстрее приближу миг, когда тебе череп воткнется мое жало, ха-ха!
Тиморис схватил рукоятку сабли, из ножен полезла гладкая и чистая, как зеркало, полоса, но на полпути клинок к ножнам примерз.
– Эгорд!
– Хватит, Тиморис! – повысил голос ледяной маг. – Не время.
– Дай хоть саблю в ножны вернуть!
Лед с клинка слетел как пух с одуванчика, пыль твердой воды оформляется в прозрачных насекомых. Щелчок гарды о ножны нарочито громкий, как ругательный вопль.
Хафал гнусно посмеивается, но в присутствии воина-мага дальше этого не заходит.
Эгорд смотрит на склон горы с улыбкой.
– А вот и Халлиг.
Халлиг парит вдоль тропы, его покачивает розовое облако. За жрецом скачет пара ланей, вокруг него вихрь птиц. Ледяные животные любопытны, но безобидны.
Снегопад усилился, валят густые потоки, снежинки как комочки ваты, пушинки объединяются в живые колонии – снежных призраков. Те изображают каких-то людей, имитируют немые сцены, события… Что-то из памяти Халлига. Таково свойство снежных фантомов – отражать воспоминания тех, кто рядом. Эгорд не раз узнавал в роях снега черты Наяды, Милиты, Витора, Зараха…
Края жреческого одеяния коснулись пола алтаря, зазвучали шаги, в этот ритм вклинивается ритм посоха, его нижний конец то и дело ударяет о лед. Волшебная живность границы алтаря пересечь не решается. То ли испытывает священный трепет перед статуями богов, то ли боится демона.
Эгорд махнул рукой.
– Доброе утро, Халлиг!
– Хочется верить, что так, – говорит жрец размеренно, в голосе свежесть. – Хотя встретил Леарит, она рассказала, что случилось.
– Доброе, да не совсем, – проворчал Тиморис.
Белая фигура выросла до размеров присутствующих, шаги оборвались, жрец оглядывает всех.
– Вижу, все здесь, даже наш демонический гость.
Хафал с презрением отвернулся.
– Как спалось? – спросил Эгорд.
– Парочка кошмаров, пустяки… После столь долгого бодрствования – дело обычное. Значит, хотите уйти на поиски?
– Да. Но тебя, Халлиг, прошу остаться. Нужно присматривать за островом, первые ученики прибудут через две недели, надо успеть подготовить все. И разобраться с нашим загадочным открытием под крепостью… К тому же, кто-то должен обеспечивать нам связь с внешним миром, пока будем под землей. Думаю, ты, Клесса и Камалия справитесь.
– Конечно, Эгорд! Можешь положиться.
– Отлично. Схожу за Леарит. Халлиг, будь добр, проследи, чтобы эти двое друг друга не поубивали.
Тиморис и Хафал вновь перестреливаются злыми взорами.
– Да, проваливай, червяк, без тебя будет веселее!
– Не советую распускать лапы, Хафал, – предупреждает Эгорд. – Халлиг не менее… кхм… убедителен, чем я. Тебя тоже касается, Тиморис.
– Разберемся, – буркнул воин, не отрывая взгляд от демона.
– Все будет в порядке, – говорит Халлиг добродушно. – Послежу, заодно подготовлюсь к молитве. Ступай.
О проекте
О подписке