Глава 3. Флагелланты

«Мы веселые сектанты,

Мы ребята – флагелланты»

Пер. С латинского. Реконструкция средневековой частушки.

«Стремительное распространения болезни, бессилие врачей и массовая смертность заболевших побудили людей обратиться к Богу. Но чудовищность чумы породила крайности религиозного мировосприятия. На современников наибольшее впечатление произвел необычайный расцвет секты флагеллантов, или самобичевателей».

Макс внимательно рассмотрел рисунок на экране своего ноутбука. Коряво нарисованные смешные человечки лупили друг друга различными предметами – палками, вилами, плетьми.

Совещание в это утро первого дня недели было на редкость нудным. Отделы докладывали о героических достижениях на ниве развития современной компьютерной индустрии. В данный момент невысокий пузатый очкарик воодушевленно рассказывал, как он отважно продал крупную партию компьютерной техники в один известный банк. Эта сделка готовилась несколько месяцев, и вот, похоже, она победно завершилась. Начальник АйТи департамента этого банка скоро купит своей любовнице новый Порше с гигантского отката, а этот очкарик, который сейчас вещает, получит в конце полугодия крупный бонус, на который, конечно, Порше не купишь, но какой-нибудь Ниссан – легко.

«Процессии флагеллантов были введены святым Антонием Падуанским. Напомнил о них в 1260 г. эремит Райнер в Италии, где в скором времени секта флагеллантов насчитывала в своих рядах около десяти тысяч человек. Отсюда она распространилась за Альпы, обнаружилась в Эльзасе, Баварии и в Польше, причем движению ее не могли воспрепятствовать никакие вмешательства и запреты со стороны правительственных властей».

– Ну а сейчас консьюмерная часть, – поспешил закончить шеф слишком долгую речь укротителя банков. – Господин Маршалин, какие успехи на ниве потребительских продуктов?

Макс с сожалением оторвался от интересной статьи.

– Флагелланты.

– Что, простите?

– Флагелланты. Была такая секта в средневековой Европе. Самобичеватели. Ходили по улицам и бичевали сами себя и друг друга, надеясь, что Бог примет их покаяние и избавит их от чумы. Но все равно почти все умерли.

– Максим Анатольевич, – шеф был нехило удивлен, – это вы к чему?

– Да к тому, что все мы – крупные вендоры-производители, ведем себя как флагелланты. Вместо того, чтобы собраться вместе и изобрести вакцину, которая победит чуму, мы лупим сами себя, снижая цену и убивая и без того небольшую маржу. Вот вы, например, в курсе, что все эпидемии чумы в Европе приходили через Азию из Китая? Вам это ничего не напоминает? Конечно, в области корпоративных продаж это может быть не так заметно, но в ритейле азиатские производители свирепствуют не хуже бубонной лихорадки 14 века. Все свободные площади в рознице завалены паллетами с китайской техникой. Компьютер – от семи тысяч рублей. Ноутбук – от пятнадцати. Стоит ли нам ввязываться в эти ценовые войны, тем более, что эффект от этого такой же, как от хождения голым по улице и лупцевания себя плеткой. Тем более, что если мы продолжим снижать цены, мы скоро действительно всем офисом будем ходить по улицам без одежды – показатели прибыли в низшем ценовом сегменте перешли в отрицательную полуплоскость. Я считаю, что нам нужно дифференцироваться от китайцев. Да, мы не сможем побить их в «лоу енде». Не беда. Будем действовать в тех сегментах, где мы сильны. Например, в сфере дорогих мультимедийных машин. Там одна-две тысячи рублей в цене не играют особой роли, в то время, как для покупателей этого продукта гораздо большее значение играют производительность и брэнд, чем цена. Поэтому мое предложение следующее: в предстоящий сезон «Бэк ту скул» мы должны сфокусироваться на среднем и высоком ценовом сегменте. Щитовая реклама, радио, промоушн в магазинах – все это должно касаться только высокопроизводительных машин. Модели я пришлю. – Макс посмотрел на девочку из отдела маркетинга, которая конспектировала его речь.

– Ну и отлично. – Шеф немного обалдел от начала выступления Макса и был рад, что оно закончилось нормальными, понятными ему вещами. – Поздравляю всех с началом очередной рабочей недели, приступайте к работе.

Сотрудники начали расходиться по своим рабочим местам. Девчушка из маркетинга догнала Макса в коридоре.

– Максим Анатольевич, а вы серьезно насчет этих… фалло… тьфу, ну этих… флаго…

– Флагелланты, Светик. Конечно, серьезно, какие уж тут шутки. Представь себе: улицы древнего Рима, ночь, темень… Ты, кстати, была в Риме?

– Нет еще. – Максу показалось, что девочка немного покраснела.

– Ну так, вот. Ночь, темно. И в свете факелов идет процессия. Мужчины и женщины, бедные и богатые. И все голые. И все бьют друг друга плетками и плачут.

– Фу, какая гадость!

– Во-во, Светик. Именно. Потому что ночью в Риме надо не ходить по улице голозадой толпой, стегая друг друга плетками, а что делать?

– Что?

– Надо сидеть в ночной тиши над спящим городом на балконе самой шикарной гостинице в Риме и, любуясь вековыми руинами Коллизея, смаковать тосканское вино, закусывая его копченым овечьим сыром. Можно голыми, да Светик?

– Дурак вы, Максим Анатольевич. – Светлана зарделась и бросилась в свой отдел.

«Ну вот, теперь будет всем рассказывать, что сам Маршалин к ней с харасментами приставал, – подумал Макс. – Ну ничего, мне полагается. Я теперь мужчина свободный. Кстати, этот Светик очень даже ничего…»

Он представил огромный балкон шикарного пентхауза в римском Ритце, кованый столик со стеклянной столешницей, на котором живописно расположилась бутылка тосканского, бордовый цвет которого еле обозначает свет свечи, бьющийся в старинном фонаре. Невдалеке, подсвеченный мощными прожекторами, громадиной лежит Коллизей, а здесь, совсем рядом, в соседнем кресле, по домашнему уютно поджав ноги, сидела Светлана в легкомысленном шелковом халатике, подол которого недвусмысленно…

Тьфу, ты. Знаешь же, что на работе – ни в коем случае нельзя. Жесточайшее табу на любовные интриги. Он прогнал дурацкие мысли и отправился на свое рабочее место. Здесь, под его рабочим столом, уставленным техникой и заваленным кипами бумаг, в черном рюкзаке с логотипом копании лежала его самая ценная находка. Побоявшись оставлять ее дома, несмотря на то, что квартира стояла на сигнализации, он взял ее с собой. Опять же, у него были планы обсудить с Кириллычем, к кому именно обратиться за помощью в атрибуции. Уж очень ему хотелось расшифровать надписи на бутыли. Возможно, они бы пролили свет на ее происхождение. Был, конечно, огромный соблазн вскрыть ее и посмотреть, что внутри, но некое шестое чувство подсказывало Максу, что с этим торопиться не стоит.

– Андрей Кириллович, здравствуйте, это Макс Маршалин. – Макс сумел дозвониться до Кириллыча только к обеду.

– А, Максимка, здравствуй, здравствуй. – Кириллыч сегодня был в хорошем расположении духа. – Поздравляю тебя с чудной находкой.

– А вы уже в курсе?

– Ну как же. Уже целые сутки вся поисковая общественность только об этом и говорит. Я вот, тоже, признаюсь, полночи вчера разглядывал фотографию – пытался понять, что же там такое написано. Жаль, фото так себе, да и в древнееврейском я не спец.

– А это древнееврейский?

«Отлично, – подумал про себя Макс, – с языком надписи стало понятно».

– Определенно, Максимка. Это я смог определить, да вот больше мне тебе сказать нечего, я больше по древним славянам.

– Андрей Кириллович, я, собственно, на эту тему и звоню. Неужели нет у вас специалиста знакомого, который, так сказать, смог бы взяться…

– Ну как же нет. Есть, конечно. Я даже хотел послать ему вчера фотокарточку, да что-то адрес его не нашел электронный. Но телефончик есть. Записывай. Скажи, от меня. Если и есть в Москве специалист, который может помочь, то это определенно он.

– Спасибо, Андрей Кириллович, век вам признателен буду. И вообще, с меня причитается.

– Ладно, ладно. Сочтемся. Ты вот, знаешь что, если чего интересного про свою находку выяснишь, ты уж будь любезен, меня в известность поставь, ладненько? Уж больно любопытство стариковское заело – что же это Максимка нарыл такое загадочное.

– Обязательно, Андрей Кириллович, обязательно.

Макс задумчиво вертел розовую бумажку-напоминалку с телефоном специалиста. «Лев Аронович». Да уж, если ему кто-то и сможет помочь с распознаванием древнееврейского текста, то только «Лев Аронович». Он набрал номер и договорился о встрече.

Хотя встреча была назначена на девять, Александр Иванович приехал в офис намного раньше. Спал он плохо, никак не давала покоя мысль о находке молодых искателей. Несколько раз он вставал и подолгу сидел, разглядывая на экране ноутбука нечеткое изображение. Прав был его информатор, вещь безусловно ценная. Вот только, хотелось бы понять, насколько. Надписи явно на древнееврейском, вот только разглядеть их толком не получалось, ракурс, с которого было сделано фото, этому не способствовал. Да, впрочем, и неважно. Вещь сделана из золота и возраст у нее – несколько тысяч лет. Этого вполне достаточно, чтобы начинать считать ее стоимость как минимум с пятизначных чисел.

Без пяти минут девять интерком на его рабочем столе тихо пискнул голосом секретарши:

– К вам Алексей Николаевич и Борис Петрович.

– Пусть проходят.

Давным-давно, в конце восьмидесятых, когда он открыл свой первый антикварный салон на Большой Никитской, эти двое пришли к нему, предлагая свои скромные кровельные услуги, то есть, попросту, «крышу». Состояли они тогда в знаменитой «Таганской» группировке и ничем не выделялись среди своих коллег – спортивные накачанные парни в тренировочных костюмах с интеллектом хомячков. Коллеги называли их Лёлек и Болек – уж очень эта пара была похожа на известных мультперсонажей – высокий Лёха и крепыш Боря. Александр Иванович вовремя понял, что антикварный бизнес – это вещь достаточно опасная, и без серьезной силовой поддержки на этом рынке не выжить. Единственный выход, который он видел на тот момент – это создавать свою собственную службу безопасности. Два молодых «таганца» для этого подходили идеально.

Сначала он давал им небольшие и не особо криминальные поручения, при этом щедро оплачивая их услуги. Ребятки быстро привыкли к легким деньгам от Иваныча, как они его называли и, спустя какое-то время, легко согласились перейти к нему на работу, тем более, что у «танганских» тогда были не лучшие времена, их отстреливали по-одиночке и группами, в ресторанах, подъездах и скверах. А тех, кого недострелили, принимали в свои заботливые руки органы правопорядка. Таким образом, спокойная и непыльная работа у Иваныча была для них самым лучшим и счастливым вариантом.

– Здорово, Иваныч. – Первым зашел Лёлек.

– Бонджёрно, шеф. – Зацепив плечами дверной косяк, в кабинете появился Болек.

– Здравствуйте, ребятки, проходите, присаживайтесь.

– Ирочка, принесите нам, пожалуйста, кофе с молоком и зеленый чай с лимоном. – За полтора десятка лет Иваныч успел изучить вкусы своих помощников.

– Вот такое дело, ребятки. Откопали, понимаете ли, одни, скажем так, копатели, вы уж простите меня за тавтологию, некую ценную вещь. И есть у меня к этой вещи огромный интерес.

Лёлек что-то записывал в своем блокноте. Вообще, его вид внушал серьезное уважение стороннему наблюдателю, не знающему его близко – дорогой итальянский костюм, очки в тонкой золотой оправе, блокнотик в кожаной обложке, ручка «Монблан» – Лёлек выглядел очень респектабельно.

Александр Иванович повернул экран ноутбука так, чтобы его было видно гостям.

– Вот, собственно, находка. А вот и счастливые её обладатели. – На экране появилось фото Маршалина, сделанное на одном из кладоискательских слетов. Далее пришла очередь появиться Сереге и Егору.

– Какие будут предложения, товарищи?

Лёлек повернул свой блокнот так, чтобы Иваныч мог видеть, что там нарисовано. Тщательно прорисованные детали, красиво набросанные тени. Перед зрителями предстал нарисованный во весь лист блокнота паяльник.

– Лёлек, мы же интеллигентные люди. – Иваныч поморщился. – Насколько я понимаю, нынешние обладатели этой находки не совсем, скажем так, представляют её истинную ценность. Поэтому мы сначала попытаемся что?

– Украсть?

– Нет, Борис. Сначала мы попытаемся ее банально купить. Ну а уж если не получится, мы перейдем к плану номер два, – Иваныч кивнул на Болека. – Ну, а если и это не выйдет, хотя, надеюсь, до этого не дойдет… – Иваныч показал на красивый блокнот в кожаной обложке. – Тогда к плану номер три. Задание ясно?

– Так точно, шеф.

– Ну, тогда приступаем. Первый контакт с клиентом я беру на себя. Дальше – по ситуации. Поехали!

«Добрый день, дорогие пассажиры. Мы рады приветствовать вас на рейсе Аэрофлота номер семьсот сорок один по маршруту Мюнхен – Москва».