Цитаты из книг автора «Олег Дорман»

жена рассказывала, что видела его плачущим, как дитя, на койке этой больницы-тюрьмы. Потом один смелый врач стал делать ему инъекции витаминов вместо нейролептиков, и он понемногу восстановился,

Дачники не были диссидентами. Но мы поддерживали борьбу диссидентов за гражданские права, которой отмечен был конец шестидесятых годов, начиная с дела Синявского – Даниэля.

Она, как известно, осталась в истории под названием «Бульдозерная выставка». Э

Вскоре эти молодые поэты – Вадим Делоне, Леонид Губанов и многие другие, никогда не опубликовавшие ни строчки, – образовали своеобразную ассоциацию, которую они назвали СМОГ (Самое молодое общество гениев). В манифесте, который они бесстрашно читали на площади, они уже высказывали определенную политическую позицию, выступая против советского образа жизни, к примеру – против формализма и ограниченности комсомола, и требовали полной свободы слова и поведения.

Шарага – это тюрьма, бывшая одновременно научно-исследовательским институто

Это была вторая зима войны. Мы, конечно, не знали толком, что происходит на фронте. Не знали, что под Сталинградом идет величайшее, беспримерное по жестокости, решающее сражение. Его потом описал и Некрасов в «Окопах Сталинграда», и Гроссман в «Жизни и судь

Вот, я это чувство помню, я его сохранила в себе: темная звездная ночь, широкая река Кама – было ощущение огромного мира и нашей затерянности в нем. В этом было что-то пленительное. Хотя и страшновато.

Он спросил о редакторе ифлийской стенгазеты – она называлась «Комсомолия» – Шелепине[17]. Тут отвечать было легко, Шелепин был секретарь институтского комитета комсомола по кличке «железный Шурик». Когда его спрашивали: «Кем ты хочешь стать?» – он, не задумываясь, отвечал: «Вождем

На аллеях центрального парка Майским утром растет резеда. Можно галстук носить очень яркий И быть в шахте героем труда. Как же так: резеда – И героем труда? Не пойму, объясните вы мне. Потому, что у нас Каждый молод сейчас В нашей юной прекрасной стране.

И там мне очень понравилась одна девочка, которая училась, правда, не в моем классе, а в параллельном. Она мне понравилась потому, что в ней этой активности – быть как все и во всем участвовать – я не чувствовала. Это была очень грустная девочка, с огромными, очень красивыми, печальными серыми глазами