Цитаты из книги «Выбраковка»

Указ провозглашал основной ценностью Славянского Союза его граждан, их личное пространство, имущество, честь и достоинство. Граждан Союза больше нельзя было обижать безнаказанно. Преступник, решившийся на такое злодеяние, провозглашался «врагом народа», то есть лицом, сознательно поставившим себя за грань человечности и не достойным сожаления.

Эти безусловные достижения режима Ельцина они успели оценить по достоинству и не хотели с ними расставаться. Им просто казалось странным, почему внешние атрибуты демократии загадочным образом уживаются с разгулом бандитизма, невероятно высокой уличной преступностью, повальной безработицей, жестокими финансовыми кризисами и тем, что богатые все богатеют, а бедные становятся еще беднее. Многократные удары по нарождающемуся среднему классу, который мог бы стать истинным гарантом стабильности общественного устройства, только усугубили положение дел, выбив из «зоны лояльности» самых одаренных и трудолюбивых.

– Хотел сделать мир чистым и справедливым. Хотя бы в одной стране. Хотел создать единое общество, не порванное на бандитов и людей, а цельное. Уничтожить основу преступности – ее воспроизводство. Дело ведь не в экономике, Данила, не в уровне жизни.

Не ждал эксцессов и один из ведущих заговорщиков – нынешний директор АСБ, лично готовивший выбраковку своих ветеранов.

Переворот, названный позже «октябрьским путчем», начался в три часа дня субботы. Не самое удобное время для масштабных операций по всему городу, но у путчистов были вполне определенные задачи. Пятнадцать ноль-ноль – пересменка у АСБ, когда в отделения подтягивается максимум выбраковщиков, и их можно брать оптом. Брать легко: утренняя смена устала, а вечерняя еще толком не проснулась. Такого расклада не предполагал даже Гусев со всей своей хваленой тревожностью. Настоящего дворцового переворота он вообще не ждал. И того, что выбраковщиков назначат главными козлами отпущения – тоже. Ему-то казалось, что «плохих» уполномоченных просто сменят на «хороших», и все дела. Придут с оружием, скажут лечь на пол… Ему просто в голову не приходило, каким страшным жупелом стала выбраковка в масштабах Союза, и как удобно показать стране, кто тут хозяин, учинив в очагах вселенского зла – отделениях АСБ, – массовый разгром.

За годы выбраковки честные граждане разучились глазеть на чрезвычайные происшествия, а взамен приобрели способность мгновенно рассасываться в пространстве, едва запахнет жареным.

«Стрелять в нехороших парней – неужели я всю жизнь к этому стремился? Разве я больше ни на что не годен? Да, но кто тогда будет стрелять, если я такой возвышенно-брезгливый? Другой, кого я не смогу контролировать. А вдруг однажды этот другой постучится в мою дверь? Если ты взял на себя право решать, кто хороший, а кто плохой – будь готов, что тебя могут забраковать тоже. А значит, нужно становиться выбраковщиком самому.

Представитель обреченной на вымирание породы: недавно вброшенный в массы лознуг «У нерусских не покупаем» людям понравился, и могущество чернявых диаспор таяло на глазах. Но пока они еще хорохорились. Как этот, например. Даже со спины чувствовалось: вот настоящий хозяин жизни, из тех, что с московской пропиской и тридцатью тремя зубами девяносто шестой пробы.

«Все-таки, самые лучшие защитники и спасатели – это малость сумасшедшие люди. И пока им есть, кого защищать и спасать, будет порядок. А когда они перезащищают и переспасают всех-всех-всех… Что тогда?» Исторические аналогии подсказывали Гусеву, что в таких случаях герои-богатыри сами учиняют дикий бардак. Чтобы было чем заняться. Конечно если вовремя не приходят другие богатыри и не ликвидируют первых.

А нынешний порядок, как к нему ни относись, человеческое достоинство не ущемляет. Наоборот, он ставит его выше всех остальных ценностей. Он может разве что убить тебя».