Цитаты из книг автора «Олег Дивов»

– Так он же псих, – напомнил Тим. – Он уверен, что все должны с ним соглашаться. Он же спаситель человечества, мать его за ногу!

– У меня сердце больное, – пожаловался интерполовец. – А у меня голова, – Игорь постучал себя пальцем по темени. – Это я понял, – согласился Улоф. – Я не причиню вам никакого вреда. Я не опасен. Все в порядке, коллеги.

Вот ты попробуй, как Костенко, против советской психотронной пушки! Которая, во-первых, плохо сделана, а во-вторых, плохо отлажена. И, главное, хреново придумана. Отчего ею впору не людей зомбировать, а ракеты сшибать…

— Не переживай, старик. Дальше будет только хуже, — пообещал Хунта и тяжело утопал к воротам.

Это у него было не природное, а самовоспитанное: если тебе еще в детстве объяснили, что ты мечтатель, фантазер и раздолбай, «такой же, как твой отец», и никогда из тебя серьезного человека не получится, даже не пытайся – результат может выйти прямо противоположный. Конечно, если ты понимаешь, что в главном-то мама права и глубоко внутри тебя прячется он самый: мечтатель, фантазер и раздолбай.

Воспитание мамонта до обидного похоже на выращивание детей: ты вкладываешься пятнадцать-двадцать лет, а дальше кто-то другой пожинает, так сказать, плоды. А тебе остается чувство глубокого морального удовлетворения от хорошо проделанной работы. Вслед за которым идет подозрение, что можно было и получше. Да чего там, намного лучше. Ну действительно что-то пошло не так с самого начала. И за каким чертом ты выбрал эту профессию. И вообще, наверное, ты неудачник.

Спросить: «В чём смысл жизни?» – можно лишь осознав его отсутствие…

Обломки прошлого, артефакты. Сноси их. Выноси. Взорвать бы. «Весь мир в труху», как говорят старшие. Дождешься от них. Только говорят. Они свое отбегали.

Перекуси зубами кабель, оставь школу без интернета.

– Взяли, перевернули, – скомандовал Муромский. Вервольф застонал и… Расплакался. Больше всего это было похоже на жалобное нытье очень маленького ребенка. – И такая пое…ень – целый день! – провозгласил некто, проламываясь сквозь придорожные кусты. – Вы чего, мужики, совсем охреневши? Лузгин с облегчением вздохнул. Сейчас он готов был простить Вите Яшину всё – даже регулярное злостное нарушение правил самогоноварения. Лишь бы тот переломил ситуацию.