Такая вот игра у нас. Когда работаешь в одиночку, как я, чтобы не разучиться разговаривать вообще, приходится с кем-то тренировать разговорные функции. Искусственный интеллект – самый тот кандидат. У большинства промысловиков такого нет.

Снова ложемент становится в вертикальное положение и разворачивается. Пора на работу. Она начинается только сейчас. До этого так, семечки. Подстрелить эрга – самоё лёгкое. Бли-и-ин, как же неохота. Надоело до чёртиков. Но деваться некуда. Как говорилось в одном из тех же древних фильмов: «Надо, Федя, надо».

Четыре шага – и шлюз. В обратном порядке всё происходит быстрее. Труба шлюза провернулась. Снова здравствуй, Экзотт, глаза б мои на тебя не глядели! Беру из специального инструментального отсека, что располагается снаружи, эластичный трос, уже привычно затягиваю по петле на задней ноге каждой огромной туши и каждую привязанную ногу цепляю на отдельный гак. Их как раз два, намертво прикрученных к наружной части днища машины. И когда туша повиснет в воздухе, поднятая Пчёлой, ноги расшеперятся, словно у трудолюбивой продажной девки под клиентом. Сравнение так себе, но зато работать удобно.

– Вира помалу.

Тональность работы импеллеров изменилась, тросы натягиваются. Вот задние ноги огромного чудовища начали задираться вверх. Длина туши, если полностью вывесить, составит примерно, на глаз метров шесть – шесть с половиной. Но в таком разе обработать её не получится. На такую высоту я при всём желании не подпрыгну, а уж зависнуть на необходимой высоте тем более не смогу. Как-то вот не повезло научиться летать. Поэтому делать всё придётся постепенно.

– Стоп, Пчёла. Хватит пока. Так зависни.

– Принято, – бухтит искин в наушниках шлема приятным баритоном.

Если говорить откровенно, каждый раз, когда я начинаю кровавую работу, сердце ёкает. Страшно до ужаса просто. Экзотт – мир жестокий. Опасность может появиться в любой момент. А силовая штора хоть и является дальним родственником настоящей боевой защиты, призвана защищать рабочее место исключительно от пыли, поднимаемой работающими импеллерными двигателями. Так что надежда сугубо на следящее оборудование и собственные глаза. Да ещё интуиция порой спасает, причём гораздо чаще, чем собственно электроника. Без хорошо развитого чутья на Экзотте никак. Да и глаза, будем говорить честно, сквозь ту пылюку, что беснуется по другую сторону тонкой защитной плёнки, мало помогают. Одним словом, ни хрена не видно.

Однако страшно тебе или нет, работать-то надо. Значит, засовываем страх поглубже и начинаем. В правой руке – изуверского вида нож. Такие когда-то, на заре звёздной экспансии человечества (имеются в виду земляне), использовали абордажные команды. Идею слямзили у имперцев в Содружестве. И хотя на тот момент военные империи Кадар давно уже отказались от такого, с позволения сказать, «холодного» оружия, земных вояк это не остановило. Видимо, ещё не успели настолько цивилизоваться и хорошо помнили, что пуля, как водится, дура, а штык, наоборот, молодец.

Вот и этот «клинок», давненько уже доставшийся мне по случаю, был когда-то именно штык-ножом. Им оказалось гораздо удобней орудовать, нежели специальным разделочным инструментом. Он вибрирует мелко, раскручивая режущую мономолекулярную струну.

Работа давно привычная. Перехватила горло – кровь обильно брызнула на землю. Далее дело за малым. В первую очередь разобраться с требухой. Кровавое действо с вываливанием из брюха и перебиранием требухи – минут пятнадцать на всё про всё. Два короба шоковой заморозки полностью забиты ценной добычей. Пчёла как раз уже и грузовую лючину открыла.

Вниз скользнул трос погрузчика с магнитным захватом. Минута – и оба короба исчезли в недрах летуна, чтобы через такой же промежуток времени снова оказаться на земле, только уже пустыми. Работа продолжается. Нужно снять шкуру, параллельно с этим срезая с костяка деловые куски мяса. Как закончу с этой громадиной, ещё три ждут. Охо-хо-хо-хо!

Спустя два с половиной напряжённых часа, из расчёта тридцать минут на тушу, наконец всё закончилось. Вот что значит опыт. Правильно говорят: его не пропьёшь. Он либо есть, либо его нет. Хм-м, когда-то мне и двух часов на разделку одной туши не хватало.

Блин, а спина-то не казённая. И это ещё экзоскелет скафандра помогает. Без него вообще никак. Гравитация Экзотта на 0,2 G выше привычной.

– Регистрирую угрожающую активность агрессивной фауны! – сообщает искин летуна.

О! Что-то сегодня слишком рано зашевелились. Однако вовремя управилась. Так-то я знаю, что мелкие падальщики давно уже тусуются неподалёку, да пугалка останавливает. Но сейчас что-то, видимо, особенно засуетились, Пчёла ведь просто так предупреждать не станет. Впрочем, мелкие они, но разве что по сравнению с крупными – человеку хватит. Мелочь размером с крупного земного медведя. Нормально так, да? Правда, от одного такого легко можно отстреляться даже одним игольником. Вот только проблема в том, что по одному они не ходят, всегда стаей, голов в двадцать, иногда даже больше.

Против такой толпы даже двух тяжёлых игольников мало будет. Ещё и бегают, гады, быстро. Очень быстро. Вот они далеко – а вот уже грызануть пытаются. Случись что, защитные турели летуна и те не успеют всех на ноль помножить, по-любому несколько особей да доберутся. Они вообще мало кого боятся: стая есть стая. И если уж начали суетиться, жди беды. А это не хорошо.

И тут два варианта. Первый – сильно голодны. В таких случаях могут проигнорировать даже пугалку. Она, конечно, им неприятна и заставляет до поры до времени держаться на приличном отдалении, но именно до поры. Бывает так, что и она, в смысле пугалка, не помогает. Голод, как говорится, не тётка. Второй вариант и вовсе плохой. Ожидающие своей доли могли почувствовать приближение более крупного и опасного хищника. Тогда тем более надо поторапливаться. Бывало, приходилось бросать законную добычу, едва начав разделывать, если на неё заявлял права тот, кому не откажешь.

Например, виверн. Такие в этом регионе чаще всего встречаются. Это некая помесь земного тиранозавра, вымершего многие миллионы лет назад, и мифологического китайского дракона. Почему китайского? Ну, те вечно рисуют каких-то летающих вопреки законам физики зубастых червяков с мелкими крыльями. Вот у виверна они тоже имеются, рудиментарные такие. Видимо, предок животины когда-то умел летать. Хорошо, что теперь эта способность в процессе эволюции утрачена. Потому что если бы тварь ещё и летала… ну его на фиг, в общем.

Тварюга и так не подарок. Носится, как гоночный болид, и прыгает высоко. А если учесть, что скотинка размером с трёхэтажный дом плюс имеет природную броню, которую не каждая пушка пробьёт… Короче, понятно: такому «кыш» не скажешь. Благо виверны, в отличие от местных падальщиков, одиночки и стаями не охотятся. Такая вот «курочка»-переросток, только вместо клюва – пасть размером с ковш древнего карьерного экскаватора. Знатное такое хлебало, в общем.

В этот раз повезло. В смысле мне повезло, что успела, а вот падальщикам, наоборот, облом вышел. Потому что именно вышеупомянутый виверн пожаловал на огонёк. Этот сожрёт всё, даже землю, которая пропиталась кровью. Ничего не оставит.

– Запрашиваю дальнейшие указания.

– На Центральную, Пчёла. Пора уже тобой нормально заняться.

– Выполняю. Турели в следящем режиме. Условно безопасный маршрут построен. Расчётное время прибытия – семь часов.

– Отличн… а-а-а… – Рот сам собой пытается порваться от смачного зевка. – Я спать. Если что…

– Разбужу, – продолжил за меня искин. – Приятного отдыха, командир.

Но прежде чем спать – мыться, мыться, мыться, мыться. За день, проведённый в скафандре, несмотря на кондиционированную атмосферу внутри, я пропотела насквозь. Правда, моя душевая кабина больше похожа на узкий шкафчик для одежды: слишком тесная. Можно только зайти, и всё, даже двигаться не выйдет. Но не беда, струи бьют со всех сторон, смывая мыльный раствор, которым сначала обрабатывается тело. Даже такое, прямо скажем, не очень удобное место для помывки не каждый добытчик имеет на своей машине. Ибо удовольствие сильно дорогое. А у меня есть, вот! Могла бы, язык бы показала. Впрочем, показать-то могу, да некому.

Боже!!! Какое это счастье – иметь возможность помыться. Я на стоковом аппарате почти не работала. Так, немного совсем полетала, в самом начале. А потом мне достался другой летун. Вернее, не достался, сама и нашла. Но до сих пор помню, каково это – не иметь душа на борту. Сидишь в сыром комбезе и преешь, воняешь. Аж самой противно. Ну не было таких удобств изначально, не предусмотрены конструкцией.

Потому «Пчёла» – моя гордость. Можно сказать, не столько транспорт, сколько уже настоящий дом. Как-то давно, ещё на Марсе, нашла в Сети каталог старых треков, ровесников веку двадцатому. Так вот, там был один трек с песней, дословно уже не помню, но что-то такое: «Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь…». Вот это как раз мой вариант. Назвала машину «Пчёла», ибо трудяга.

Ух, хорошо-о-о!!! Растёрлась насухо. Грязный комбез вместе с трусами – в ультразвуковую чистку, чистый – на себя. Если что случится во время сна и искин подаст тревогу, придётся запрыгивать в скафандр с ходу, некогда будет надевать комбинезон. Поэтому так. Надо же, а я, когда в первый день прибытия на Экзотт мне пихали два новых комбинезона со склада, пыталась отказаться. Думала: хватит, мол, и одного. Теперь вот и трёх бывает мало. Что тут скажешь? Идиотка? Факт.

Ну, вроде всё. Осталось откинуть складную койку, которая ложится как раз в проход до места пилота. Уф-ф-ф!!! Здорово! Впереди ещё семь часов полёта. Если ничего не случится, может, высплюсь. Вдруг именно сегодня не будут мучить кошмары? Хотя кому я вру? Сроду нормальных снов не видела. Только картинки из прошлого. Могла бы не спать – давно отказалась бы от этой почти бесполезной затеи. Но организм требует. Глаза сами закрываются, и приходят они – сны-воспоминания.