Глава 5

В сознание Илья пришел как-то рывком. Раз, и он осознал себя в небольшой квадратной комнате с низким потолком. Стены и потолок по виду металлические, но, поди разберись, может, это штукатурка такого цвета. Сидел на стуле, во всяком случае, на чём-то очень похожем на него, раздетый по пояс и зафиксированный по всем правилам. Запястья прижаты к подлокотникам металлическими хомутами, ноги тоже пристегнуты.

Перед собой он узрел очень колоритного персонажа. Тот стоял возле металлического же стола (тут всё было металлическим) и наблюдал за реакцией Илюхи. Невысокого роста мужичок, примерно метр семьдесят, не больше, одетый в обтягивающий комбинезон цвета индиго и лысый. Мужичок лысый, не комбинезон. Причем не просто лысый, а ЛЫСЫЙ. Абсолютно лысый. То есть даже брови с ресницами отсутствовали как класс.

«Однако!!! Какой контраст», – подумал Илья, усмехнувшись, вспоминая того, памятного чеченца. А потом с удивлением понял, что страха нет. Казалось бы, он просто обязан бояться, учитывая ситуацию, в которой оказался, но не боялся. Видимо, сознание просто устало от напряжения, связанного с последними событиями, и просто отключило эту функцию за ненадобностью. Мужичок между тем тоже усмехнулся в ответ и что-то сказал. А возможно, и спросил. Илья даже догадывался, что конкретно. Что тот ещё мог спрашивать? Кроме как кто такой да откуда. Но что ответить? Хотя что ответить тоже ясно. Но толку-то? В общем, Илюха ответил так, как это бы сделал любой на его месте:

– Не понимаю я. – Илья не являлся полиглотом (с грехом пополам и словарём мог бы ещё изъясняться на английском), но на слух вполне мог, наверное, определить многие из земных языков. Да только в произнесённом лысым не было ничего похожего на земные диалекты. Это Илья чувствовал ещё и на интуитивном уровне.

Мужик нахмурился. Сложно хмуриться, когда нет бровей, но у него получилось. Повысил голос и снова повторил свой вопрос. Илья пожал плечами. А что ещё оставалось делать? И повторил свой ответ:

– Мужик, я тебя всё равно не понимаю.

Тот, походу, начинал злиться. Лицо порозовело, рот открылся и выдал длинную гневную речь. Тут и без переводчика было понятно, что мужик грозится очень серьёзными неприятностями, которые падут на голову Илюхе, если он сейчас же не прекратит валять дурака и не заговорит по-человечески, то есть на ихней мове. Так он и рад бы ответить, но хоть тресни, если и может это сделать, то только на великом, но, как водится, очень могучем. Однако молчать тоже не вариант. Илюха попытался придать голосу успокаивающие нотки:

– Слышь, дядя. Не рви связки. От того, что ты кричишь, знаний вашего языка у меня не прибавится. Ду ю спик инглишь? Шпрехен зи дойчь? Парле ву франсе? Понимаешь? Нет? Вот и я тебя не понимаю. Короче, ищи переводчика.

А лысый уже рассвирепел всерьёз. Лицо снова сменило цвет, теперь уже по колеру ближе к спелому помидору. Подскочив вплотную, он замахнулся и отвесил оглушительную пощечину. В голове загудело. Илья помотал ею, пытаясь избавиться от звона в ушах.

«Ну начинааается!» – подумал он, а вслух ответил, зло посмотрев на «собеседника»:

– Ну не понимаю я тебя, лысый дебил. Лучше пристрели, ей-богу, так проще будет и тебе и мне! – В другой ситуации Илья вряд ли стал бы грубить. Но чего уж теперь-то? Терять более нечего, окромя собственных цепей, в данном случае стальных хомутов.

Мужик ещё что-то угрожающе промычал, похоже, последний раз предлагая заговорить по-хорошему. На что получил в ответ вполне ожидаемое:

– Да пошел ты… дятел!

Лысый молчал, продолжая сверлить злобным взглядом Илюху, наверно, наконец-таки дошло, что дальше так общаться это дохлый номер. Поразмышляв с минуту, мужик закатил глаза, как будто под сводами собственного лысого черепа пытался найти ответ на интересующие его вопросы. А ещё через пару минут с тихим шелестом незаметная глазу дверь скользнула вбок, и в комнату вошёл другой персонаж, не менее колоритный, чем первый. Ростом весьма так поболее, этак на метр восемьдесят потянет, да и сложением серьёзно покрепче. Одет он был однотипно с первым и… не менее лысый. Разница заключалась в том, что, в отличие от первого, голова вошедшего (в том числе и лицо), шея, а может, и ниже (под комбезом не видно), были покрыты разноцветными татуировками. Плюс что-то вроде кейса в правой руке.

«Кажись, местный палач пожаловал», – отрешённо подумал Илья, но нет. Разноцветный открыл кейс и извлек оттуда какую-то приспособу, как оказалось, ручной инъектор. Инъектор ткнулся в плечо, коротко пшикнув. Через пару секунд Илюха почувствовал, что по телу разливается приятная истома. Колено перестало дёргать, боль практически прошла, стало как-то хорошо и радостно, захотелось говорить. При этом он всё прекрасно продолжал понимать, как такового одурманивания не было.

Цветной лысый кивнул просто лысому, мол, всё в порядке, можно начинать. И тот затараторил, обращаясь к Илье. В полной уверенности, что уж сейчас-то он точно должен выболтать все тайны мира. Илюха тоже был совсем не против, он и раньше не отказывался отвечать, а уж теперь, под местным аналогом сыворотки правды, и тем более. Знать бы ещё, как им ответить. Ситуация показалась ему комичной. Всё это, помноженное на состояние эйфории, дало вполне предсказуемый эффект, он заржал. А сладкая парочка смотрела на него квадратными от удивления глазами на лысых мордах.

– Эй, гуманоиды, вы чё такие тупые, а? Хрен ли мне ваша химия, если я не знаю языка?

Гуманоиды переглянулись и залопотали уже между собой, размахивая руками. Это может показаться странным, но и сейчас Илья в принципе догадывался, о чём трындят аборигены. Вкратце это представлялось ему так:

– Ты чего ему ввёл? – Это лысый цветному предъяву кидает.

– Как чего? – отмазыватся цветной. – Что ты сказал, то и ввёл.

– А почему тогда этот упырь, – тычок пальцем в Илью, – ржёт, как дикобраз?

– А мне почём знать? – мажется цветной. – Может, он и вправду не понимает? Одно могу сказать точно, химия работает нормально, все симптомы этого можно на его волосатой роже прочесть.

– Но откуда он такой вообще мог тут взяться? – Взмах рукой куда-то за спину, видимо намекая на Илюхину кучу камней. – И кто он такой вообще? На дикого не похож, экипирован слишком хорошо, – продолжает настаивать лысый. – Ты посмотри, – он достаёт из стола Илюхин «Абакан» и тычет в него пальцем, – это техногенная цацка. Повезло, что слабовата она против брони, да сам этот ранен, – тыкает в больное колено, – а воевал вполне грамотно. Ясно ведь, что солдат.

– Слушай! Чего ты от меня хочешь? – начинает заводиться цветной. – Что ты сказал, я сделал. Ещё чем-то могу помочь?

– Да чем тут поможешь? – Вздыхает лысый. – Если он не знает языка, то его хоть на куски режь, толку не будет. Вот только чего теперь с ним делать прикажешь?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю! – Ехидно ухмыляется цветной. – Ты тут начальник, – тыкает пальцем в грудь лысого, – ты и решай. – И, развернувшись, отбыл, не забыв прихватить с собой кейс.

Лысый задумчиво разглядывал Илью, а тот продолжал глупо улыбаться. Потом, видимо, что-то для себя решив, лысый ткнул себя пальцем в грудь и сказал:

– Дио Ген. – Затем изобразив вопросительную мину на лысом черепе, ткнул пальцем в грудь Илье.

Ну вот, могут же, когда хотят. Это больше похоже на конструктивный диалог.

– Леонов Илья Сергеевич, – ответил Илюха.

– Лео Нов. – Повторил лысый, как бы пробуя слово на вкус, не обратив никакого внимания на имя и отчество Ильи. – Лео Нов, Лео Нов, – повторил мужик еще пару раз, а потом сам себе кивнул, принимая окончательное решение, одновременно с этим опять закатывая глаза. Через секунду в комнате появились два здоровенных молодца (походу, караулили за дверью) в уже знакомых бронированных скафандрах, только на этот раз без гермошлемов. Быстренько отстегнули Илью от стула и, подхватив под руки, воздвигли его в вертикальное положение. Несмотря на обезболивающие свойства сыворотки правды, колено не вылечилось само собой, естественным образом напомнив о себе. Илюха охнул и опять вырубился.

Очередное пробуждение было вновь болезненным. Когда он пришел в себя, то увидел, как уже знакомая цветастая рожа бесцеремонно что-то делает с его коленом, пристраивая туда странный девайс. Было больно, но, в принципе, терпимо. Вряд ли цветной пытается ему навредить. Там уже вредить нечему. Илья прекрасно понимал, что с такой раной долго не живут без своевременной квалифицированной помощи. В рану столько грязи попало, что омертвение тканей и гангрена, в общем-то, уже не за горами. Так что наносить ещё больший вред было бы бессмысленно. Скорее всего, пытается помочь. Поэтому Илья не стал дёргаться. А ему бы и не дали. За спиной у цветастого стояла парочка дуболомов, держа в клешнях дубинки, весьма неприятные на вид. Может, это те, что давеча его со стула сдернули, а может, и другие. Хрен поймёшь, все одинаковые в этих скафандрах, как близнецы. Короче, понятно, что будут лечить, но не понятно, зачем им этот геморрой? Какие у них планы на здоровье Ильи. И спросить не получится, не поймут-с.

Цветной закончил, похоже, он был доволен проделанной работой, затем, глядя на Илью, изобразил ходьбу при помощи указательного и среднего пальцев. После чего уже одним указательным помахал в стороны. Илья кивнул, понял, мол, не дурак. Ходить не рекомендуется. Тот еще раз скептически оглядел получившуюся конструкцию и вышел, дуболомы тоже ретировались вслед за ним. Дверь скользнула на место.

Оставшись один, Илья огляделся. Это была камера, к бабке не ходи. Комната два на три метра, узкая шконка и санузел в углу. Наверное, все камеры, где бы они ни находились и кто бы их ни строил, выглядят одинаково. Каких-либо осветительных приборов видно не было, свет как бы исходил от потолка, но неявно. То есть, судя по тени, свет идёт сверху, но, если смотреть туда, то потолок как потолок. Проще сказать так, «светит, но не светится». Удивительно. В другой ситуации Илья обязательно бы заинтересовался подобным феноменом, но сейчас его больше волновало, что с ним будет дальше. Ответа на этот вопрос по-прежнему не было, а посему он продолжил изучение окружающего. Санузел обычный. Очень даже узнаваемый унитаз вакуумного действия. С подобными устройствами Илье уже приходилось встречаться, когда он до армии работал на пароходе финской постройки. Так что ничего удивительного. Это Илюха проверил, допрыгав до него на одной ноге, чтобы справить малую нужду. Да и особо далеко прыгать не пришлось, камера была маленькой. Рядом с унитазом малипусенький умывальник (буквально только два кулака можно засунуть) с носиком, из которого полилась тепловатая вода с привкусом железа, как только Илюха нажал на кнопку, расположенную рядом. Нажал, полилось, отпустил – не льётся. Носик можно повернуть вверх, и тогда можно без труда напиться. А чтобы умыться, одной рукой жми кнопку, а другой плескай в рожу. Этакий ватерминимализм. Но к чему это всё? В распоряжении целая планета, и вода на ней должна быть, судя по тому лесу, который довелось видеть собственными глазами. А тут жёсткая экономия. Вопросы, вопросы, вопросы, вопросы, их всё больше, а вот ответов пока всё ещё нет. Осмотрев помещение, Илюха занялся осмотром той хреновины, что сейчас висела у него на коленке. Вот это было уже куда как интереснее. По виду прибор был отдаленно похож на аппарат Илизарова. Штаны с Ильи сдёрнули, вон на шконке валяются, кстати, куртку с майкой вернули. Ногу от середины голени до середины бедра сначала обмотали неизвестным Илье материалом, который, затвердев, стал подобием гипса. Но прежде чем он зафиксировал ногу, срезали тот участок, который был непосредственно над местом коленного сустава, таким образом оголив рану. Потом выше и ниже колена на уже затвердевшей шине закрепили обручи или, скорее, манжеты даже, набранные из отдельных сегментов. Очень похоже на металлические браслеты наручных часов, где отдельные фрагменты браслета соединены штырьками-шарнирами для гибкости. Видимо, добавляя или убирая отдельные сегменты, можно менять величину охвата манжеты. Они держались плотно, но при этом были еще и очень лёгкими. На взгляд вроде металл, но может и полимер какой. Далее имелись две спицы, слева и справа от раны, каждая из которых одним своим концом крепилась к верхней манжете, а другим к нижней. На этом сходство с аппаратом Илизарова заканчивалось. К этим спицам крепился основной прибор, который время от времени передвигался по ним то выше, то ниже, тихо жужжа и попискивая, подмигивая в основном оранжевыми и красными огоньками. Надо полагать, трудится девайс.

Как только Илья закончил с осмотром, дверь отъехала, впустив в камеру очередного дуболома, который принес миску, вручил её в руки арестанту и отбыл восвояси. В миске оказалась зеленоватая масса, по виду и консистенции как гороховый суп-пюре. А на вкус… вы пробовали когда-нибудь чуть подсоленный жидкий пластилин? Вот и Илья не пробовал, но если бы такой существовал вообще в природе, то, может быть, имел бы именно такой вкус. Короче, мерзость, но есть надо, тем более что это, скорее всего, не отрава. Иначе тогда какой смысл лечить? Вот только есть этот бурдомес было нечем. Пришлось пить. Выпив и удержав это в себе, Илья поставил миску на стол, а сам завалился на шконку. Надо было всё обдумать и переварить. Переварить не только те зеленые сопли, что здесь считают пищей, но и своё положение.

«Во-первых, – размышлял Илюха, – судя по окружающим декорациям, я не дома, в смысле не на Земле. Там таких технологий вроде бы нет. Во-вторых, похоже, что из одного плена угодил в следующий. Как в песне матерной: “Ежик выпрыгнул в окно, мордой вляпался в говно”. Очень похоже. В-третьих, языковый барьер. Они что-то лопочут, а что – непонятно. В-четвертых, пока не грохнули и ещё лечат, значит, для чего-то я им нужен. Значит, пока ещё поживем. Ну и в-пятых, а собственно, где я, чёрт возьми? Если не на Земле, то где? А главное – как, каким, мля, образом я тут нарисовался?

Так, что я помню? Да, собственно, ни хрена и не помню. Помню, как тащил капитана, затем был короткий бой, а потом… как поленом по затылку и аут. Далее уже тут, ночь, темно, звёзды, нет луны… ёбин-бобин, вот оно. Сразу-то и не сообразил. Звёзды есть, а луны нет. Так не бывает, во всяком случае, на Земле она обязана быть. Тут нет, вот и ответ на один из вопросов. Хотя то, что я не на Земле, понятно было и так, но теперь уже есть уверенность. Знать бы ещё где. А станет ли от этого легче? Не уверен, но знать всё же лучше, чем не знать. Однако пока ответов нет, но рано или поздно они будут. Надо только ждать, а уж ждать-то я умею, “чехи” научили».