Цитаты из книг автора «Олег Цендровский»

Воля человека тогда лишь оказывается удовлетворена, когда вырывается за пределы маленького индивидуального «Я» и получает возможность наложить свою печать на широкий контекст действительности, произвести в нем некую существенную перемену к лучшему. Нам нужен простор для движения и бесконечный горизонт впереди, и он имеется не только в столь масштабных сферах, как наука, искусство или политика. Любая деятельность при должном отношении к ней имеет свёрнутую внутри бесконечность ступеней совершенства и перспектив расширения.

Желая предотвратить раскол личности и пожать от своих трудов наиболее обильные плоды, на каждом этапе необходимо иметь подобное даже если мы и не сможем пронести его и любовь к нему через всю жизнь – что, конечно, замечательно, но не обязательно.

незначительных целей раздробят нас на осколки».

Независимо от того, в какой ситуации пребывает каждый из нас, человек оказывает себе дурную услугу, если пренебрегает уже наличествующим и не направляет себя всецело на что-то в пределах его досягаемости. Это не означает, что все пути одинаковы и мы не должны стремиться к тому, что подходит нам больше. Однако пребывая в самих этих поисках, мы должны полноценно проявлять творческую энергию здесь и сейчас. В силу того что созидание представляет собой накопительный процесс и требует концентрации, неразумно, впрочем, растрачивать ее равномерно на множество разных целей. Как писал Ницше в письме к Эрвину Роде (1882 г.), «мы должны вкладываться во что-то целое, иначе множество

Когда человек сосредотачивает свое чувство на каком-то конкретном человеке, занятии или опыте, но при этом черств и равнодушен к прочему, мы не можем говорить здесь об этой высшей форме любви. Это скорее эгоистическая привязанность, зависимость, привычка или просто поведенческое предпочтение. В них нет ничего дурного, однако они не способны стать фундаментом для здоровой и плодотворной человеческой жизни. Разве последняя мыслима, если мы задействуем свои высшие возможности только по случаю, если наш дух остается холоден и работает на сбавленных оборотах остальную часть времени?

Люди постоянно озабочены так называемыми «поисками себя», и если попробовать расшифровать эту расплывчатую формулировку, они ищут то, что могли бы по-настоящему полюбить. Тут с самого начала кроется серьезная ошибка, поскольку по умолчанию предполагается, что пока таковой объект не найден, эта способность должна находиться в режиме ожидания. Философы и богословы, мистики и поэты, размышлявшие о природе любви, знали, что так быть не должно и не может. Истинная любовь предшествует объекту и потому не требует его поисков: она не специфична и представляет собой общий настрой личности, наше отношение к миру в целом.

Как профессиональные пловцы мы соединяем тогда напряжение мускулов души с их расслаблением, и она поплывет быстрее и благостней, нежели раньше. Мы делаем то, что должны, не привязанные к результату и объектам своего желания.

Запад и Восток, Ницше и Будда как их эталонные выразители, взялись за проблему жизни с противоположных концов. Начав движение из этих полярных точек, мы должны продолжить его до момента их встречи, где нам откроется панорамный взгляд на существо дела и возможность выхода на новый уровень практики и осмысления. Мы соединяем тогда ницшевское устремление к бесконечному преодолению собственных ограничений и росту возможностей жизни с буддистским умением грамотно управлять этой силой и своим сознанием, выдерживая должную дистанцию.

Альбер Камю некогда заметил, что «творить значит жить вдвойне»[11]. Слова прекрасные, но, пожалуй, здесь изрядное преуменьшение: творить и значит по-настоящему жить, во всяком случае, для человека. Созидание – это ключ к великой Триаде нашего бытия: оно отпирает высшие сферы счастья, лишь оно наполняет существование настоящим чувством осмысленности и оно, разумеется, тождественно продуктивности. В потреблении и при постановке перед собой столь малых и неамбициозных целей как накопление и растрата имущества, мы забираем только крохи со стола жизни. Мы расписываемся в бедности своего воображения и наглухо заколачиваем для себя двери к высшим возможностям собственного бытия. Это вовсе не моральная проповедь, но просто констатация устройства человеческой психики, которая восходит к глубинной природе жизни как таковой и в конечном счете к неживой материи, из коей эта жизнь некогда возникла. Лишь творчество, которое одновременно есть любовь (ведь нельзя по-настоящему творить, не любя, и нельзя любить, не творя), способно дать нам то, что нам нужно. Отказом от него мы обкрадываем себя, становясь собственной тенью.

Творчеством является любая целенаправленная деятельность с накопительным эффектом, в которой наши замыслы получают последовательное воплощение. Оно увеличивает степень организации материи или меняет ее структуру в соответствии с новым планом. Это может быть починка покосившейся полки, приведение в порядок внешнего вида, изучение нового навыка или создание своей компании. Важно лишь не ограничивать себя задачами ощутимо ниже своих способностей и не прерывать естественного прогрессивного движения. Отказываясь от ориентации на созидание, человек становится проводником противоположного начала. Потребление и разрушение, энтропия и стагнация, разложение – известное во многих формах и под многими именами, оно представляет собой понижение степени организации материи, разрыв и распадение структуры. Это та же самая фундаментальная стихия, однако в отрицательном режиме работы. Она необходима и неизбежна, поскольку так происходит устранение препятствий, расчистка пространства для творчества, накопление и восстановление сил. Но когда разрушение, потребление и застой превращаются из инструментов творческого процесса в само содержание жизни, они оказываются губительны для индивида и общества.