Организация дивизии редифа в Гьилане была получена албанскому полевому командиру Идрису Сефери(1847-1925)²⁶. Собрав 6000бойцов, он попытался остановить продвижение сербов на перевале Кончуль в горах Карадаг. 24 октября после семи дней интенсивных боев Сефери и турецкие войска были вынуждены отступать к Дибре, открыв дорогу к городу Гьилан. В районе Дьякова они присоединились к солдатам 14 (редиф) и 21 (низам) дивизиями²⁷. Авангард 3-й армии на пути к Куманово наткнулся у Феризая на турецкий заслон. Его составили около 10000 стрелков албанского и мустахфиза. Во второй половине 25 октября сербские войска начали общий штурм и к вечеру захватили Феризай. Затем генерал Янковича повёл свои главные силы, охватывая фланг главной группировки турок, а вспомогательную колонну направил на Призрен. В ущелье Каралева её продвижение на два дня остановили 2000-300о арнаутов. Благодаря их стойкому сопротивлению сербы смогли занять Призрен только 30 октября. К этому времени основные силы полевой турецкой армии отступали через Ускюб (Скопье) к Монастиру, где 18-19 ноября состоялось последнее сражение Западной турецкой армии. Потерпев поражение, её корпуса стали отступать к Янине. Шестой и седьмой корпуса под командованием Джавид-паши прорвали заслон сербской Моравской дивизии (второй очереди) и двинулись в сторону Охрида на соединение с 21 дивизией. При приближении сербских войск они разделились: 12000 солдат под командованием Павит-паши двинулся к Янине существенно усилил гарнизон крепости, а Джавид-паша повёл остатки шестого корпуса к Корпуса. Остатки пятого турецкого корпуса²⁸ во главе с командующим армии Зекки-пашой отступил на юг и кружным путём отошли к Корице, а от неё к Янине.

Понимая, что Османская империя терпит поражение, Хасан-Бей Приштина выступил с проектом создания биэтничной албано-болгарской державы в Северной Македонии и сопредельных районах. Эту идею активно поддержал британский консул в Скопье, но сербские оккупационные власти быстро пресекли их деятельность. В ноябре албанские полевые командиры Хасан Приштина, Нексип Драга, Саит Ходжа, Идрис и Косум Сефери были арестованы, а остальные их соратники были вынуждены скрываться. Поскольку они отказались подписать обязательства о лояльности оккупационным властям, их интернировали в Белграде, где они пробыли вплоть до 16 мая следующего года. На оккупацию Албании были направлены две дивизии 3-й армии²⁹. Одна из них опрокинула турецкую оборону у Дьякова, прошла долиной Дрина в Луму, Мирдиту и Мати и устремились в направлении Сан-Джованни ди Медуа. Другая сербская дивизии должна была наступать от Приштины через Тирану на Дураццо.

Эпирская греческая армия генерала Цапунзакиса³⁰ воспользовалась общей ситуацией на фронте и перешла в наступление. Ей противостояла группировка в составе 23 дивизии низама и редифа второго призыва, которая была вынуждена прикрывать обширное горное пространство³¹. Её командующий мирлива (генерал-майор) Мехмет Эсат-паша (1862-1952)³² оттянул свои войска на укреплённую линию Бизани. Вследствие отсутствия дорог, Цапундзакис только к концу октября достиг её. Считая свои силы недостаточными, он потребовал подкреплений. Ему была послана на помощь 2 пехотная дивизия.

С моря Эпирскую армию поддерживала Ионическая флотилия под командованием капитана К. Георгантаса. Она состояла из дюжины старых судов: четырёх «паровых барков»³³, четырёх «ренделловских» канонерок³⁴ и нескольких транспортных судов. 18 ноября три барка («Эвротас», «Ахелоос» и «Пиниос») высадили десант³⁵в химарской бухте Спилиа. Им которым руководил местный уроженец майор критской жандармерии С. Спиромилиос³⁶. Идея использовать его иррегулярные формирования, приспособленные к горной войне, была подсказана греческому Генеральному Штабу экс-министром иностранных дел Георгиосом Христакисом-Зографосом (1863 – 1920). После короткой стычки с турецкой жандармерией греческий десант занял Химару к вечеру того же дня.

После первых ошеломительных успехов правительства и общественность Сербии, Черногории и Греции стали все более открыто заявлять о своих намерениях в отношении Албании. Своё стремление к аннексии они оправдывали их нелепыми доводами о неспособности «диких» и «варварских» албанских племен образовать собственное государство. 22 ноября 3 «паровых барка» по приказу министра Н. Стратоса провели операцию поиск в заливе Валоны с целью выяснения наличия там вражеских частей и целесообразности десанта. На острове Сасено (Сазан) были высажены 10 моряков, а для контроля бухты оставлены две «ренделловские» канонерки. Этот пост наблюдения за входом в бухту просуществовал до конца боевых действий, после чего был эвакуирован. Его размещение вызвало острую реакцию со стороны Австро-Венгрии и Италии, в результате чего план занятия Валоны греческим десантом был Генеральным штабом отменён.

Карта 2. I Балканская война

§2 

.

Декларация независимости

На фоне побед антиосманской коалиции активизировалась албанская эмиграция, возглавляемая Исмаилом Кемаль-беем (1844-1919). Обри Герберт³⁷ характеризовал его, как «доброго и разностороннего человека, чья жизнь была долгой и нестабильной. Его слабость заключалась в его обстоятельствах и в его привязанности к своим детям. Если он и был извилистым, то потому, что ему было трудно сохранять прямоту в своей позиции. Безденежье было его наставником, и иногда ему приходилось совмещать неудобные убеждения с удобным поведением в ущерб первым. Он был учеником Мидхат-паши³⁸, советником султана и беженцем от него, редактором, англофилом, другом Гордон-Китай³⁹, дитя приключений; он также был усталым и сломленным стариком, защитником разбитой страны. Он был превосходным рассказчиком, и я восхищался его рассказами о себе и других»». 19 ноября 1912 года албанская диаспора в Румынии провела в Бухаресте совещание, в котором приняли участие многие видные представители эмиграции. Это были, в основном, отставные османские чиновники, потерявшие свои должности после младотурецкой революции. На собрании была принята резолюцию о необходимости созыва Всеалбанского конгресса и формирования Временного правительства Албании.

Неделю спустя Этем-бей (сын Исмаила Кемаль-бея) и Экрем-бей Влера (18851964) подняли в Валоне флаг восстания 1908 года, а Сирадж-бей (отец Экрем-бея,) и некоторые политики разослали телеграммы, созывая албанских общественных деятелей на конгресс. В канун войны видный представитель националистов Сирадж-бей(1860-1940) вступил в контакты с австрийским правительством⁴⁰ и получил у них негласное согласие на закупку оружия. Сделки должны были происходить втайне от турецкого правительства через Австрийскую Восточную компанию. Вместе с её представителем он посетил завод Штейра, где ему сообщили о подготовленных для албанцев 15000 винтовок Манлихера⁴¹. Их должны были сопровождать три десятка добровольцев из числа отставных военных австро-венгерской армии, которые должны были обучить албанцев стрелять из них по сербам.

После того, как Сирадж-бей занялся созывом национального собрания, Кемаль-бей в сопровождении Пандели Цале(1879-1923) покинул Бухарест и через Вену и Триест направился на родину. В доме графа Яноша Гаддика он тайно встретился с графом Берхтольдом и деловыми кругами, убедив их в своих проавстрийских симпатиях. Некоторое время спустя, российский генеральный консул в Валоне А.М. Петряев⁴² сообщал, что, будучи в Вене, Исмаил Кемаль-бей обязался предоставить группе австро-итальянских финансистов концессию на открытие национального Албанского банка. Подписывая это соглашение, они выговорили себе право окончательного утверждения его в течение трех месяцев⁴³.

На австрийском пароходе Кемаль-бей проследовал в Дураццо, откуда посуху перебрался в Валону. Его искали турецкие жандармы, но местный католический епископ Никола Качорри (1862-1917) предоставил ему убежище. На следующий день он остановился у Дервиш-бея Бичаку(1874-1952), крупного латифундиста⁴⁴ и сторонника независимости. Затем Кемаль-бей перебрался в Фьер и остановился в доме Омера-паши Вриони⁴⁵, видного последователя бекташей. Оттуда местный полевой командир Абди-бей из клана Топтани (1864-1949) и внушительная толпа националистов сопроводили его в Валону. Другие местные чиновники, осознавшие падение османского владычества, также оказали ему необходимое содействие. Солдаты редифа и особенно мустахфиза не желали воевать против своих соотечественников и единоверцев. Из-за их настроений комендант Берата не только выполнил приказ вали Янины Эсат-паши⁴⁶ о поимке Исмаила Кемаль- бея, но и убедил своего начальника отменить своё распоряжение. Он считал, что союз с албанцами, обосновавшимися в Валоне, надёжно прикроет его гарнизон от атак войск Балканского союза и позволит организовать экспедицию на помощь Янине.

Когда Кемаль-бей со своими сопровождающими добрался до Валоны(Влёры), в ней вместе с ним оказалось 27 представителей от различные политических групп и кланов. Многие из них могли опереться на группы вооруженных сторонников из местного мустахфиза (ополчения) и были способны оказать сопротивление не только местным жандармам, но и регулярным войскам. Наиболее сильными среди них были Риза-бей Гьякова⁴⁷ и Иса-бея Болетини, отступившие со своими поредевшими отрядами в Валону под давлением сербских войск. Иса-бей поручил двум молодым косоварам⁴⁸ охранять главу первого правительства, невольно присвоил себе атрибуты командующего правительственного гвардией.

Властям Валоны сразу же пришлось защищать свой городсо стороны Химары, где обосновался капитан Буас. К его «критскому» десанту присоединились местные греки-химариоты, известные своими разбойничьими подвигами и склонные к разбою жители Ионических островов. Закрепившись в родном крае, Спиромилиос предложил греческому премьер-министру Венизелосу прислать части греческой армии. Он их предлагал использовать для немедленной оккупации Валоны. Известия об этом вызвало панику среди её жителей, опасавшихся за своё имущество и жизнь. Однако, никто из местных беев не пожелал покидать Валону накануне провозглашения независимости. По этой причине экспедицию в Химару возглавил Экрем-бей Влера, командир батальона мустахфиза. В течение двух последующих дней он собирал добровольцев в подгородных сёлах Смоктине и Велче.

Собрав      несколько      сотен бойцов, Экрем-бей      занял      Куч, где нему

присоединились еще двести бойцов из района Курвелеша. После того, как нему присоединилось около сотни редифов из Аргирокастроы, численность его отряда выросла до тысячи человек. После серии стычек, растянувшихся до конца 1912 года, солдаты были блокированы в Химаре по хребту Акрокеравнион. Отряды Экрем-бея трижды прорывались через него, но всякий раз отступали под огнём греческой артиллерии. Греческое командование было озабочено интенсивностью атак противника и решило эвакуировать Химары. Однако, Спиромилиос убедил своих начальников в сохранении этого плацдарма и добился подкрепления своих сил ротой регулярной пехоты и «ренделловской» канонеркой. После её прибытия фронт на этом направлении стабилизировался вплоть до окончания Балканских войн.

28 ноября члены национального собрания единогласно провозгласили независимость Албании, а правительство Кимзы самораспустилось. Демарш католиков севера был результатом агитации видного публициста Мидхата Фрашери(1880-1949), который с группой соратников посетил виднейших вождей Мирдиты и уговорил их прислать своих уполномоченных в Валону. Он разоблачал двуличие черногорского короля, желавшего присоединить к своим владениям Скутари и Малезию. и подчеркивал правовую преемственность Декларации о независимости Албании с их движением. После того, как стали известны случаи насилия со стороны черногорцев, северные горцы, активно сражавшиеся под знамёнами короля Николы, стали массово дезертировать.

Декларация была составлена на турецком языке⁴⁹, вследствие чего самый наследственный князь Мирдиты Пренк (принц) Биб Дода (1860-1919) не подписал этот документ. Опасаясь засилья мусульман, он занял выжидательную позицию в отношении Временного правительства, сформированного в Валоне 5 декабря. Пользуясь покровительством Франции, он вплоть до лета 1913 года побуждал ее дипломатов поддержать идею создания в Мирдите католического княжества под французским протекторатом.

Первый кабинет Кемаль-бея состоял из 9 министров⁵⁰. Используя закулисные интриги, Исмаил Кемаль-бей устранил от руководства Сирадж-бея и его сына Экрема. Несмотря на активное участие в национальном движении, представители клана Влёра не блистали особыми талантами. За время 14-летней эмиграции они растеряли контакты с местной элитой и отвыкли от тонкостей восточной политики. Заместителем премьер-министра стал епископ Дураццо Никола Качорри, а военное министерство возглавил пожилой жандармский миралай (полковник) Мехмет Рушеди-паша Дерала.

Министр образования Л. Гуракучи⁵¹ начал осуществлять на практике то, за что боролись идеологи албанского Возрождения: создавалась сеть албанских школ, велась просветительская работа среди широких кругов населения, албанский язык объявлялся обязательным для всех ветвей государственной администрации. Он добился отчисления из земельного налога на школы до %%, увеличив бюджет своего ведомства на 50%. Только в 1913 году его усилиями в Тоскерии и Гегнии открылись 2 албанские учительские семинарии и около 100 светских школ. Несмотря на его усилия на подконтрольной правительству территории насчитывалось 524 селения⁵² с населением более 100 дворов, в которых их не было.

Профессиональный юрист Пьетро Пога(1860-1944) активно упразднял шариатские суды, заменяя её светской судебной системой. 7 декабря остальные инициаторы «национального собрания» образовали Сенат, председателем которого стал Зейнет-бей, а его заместителем Экрем-бей. Другие министры Кемаль-бея составляли свои документы турецкими буквами, поскольку мало кто из них не владел албанской латиницей. Должность генерального секретаря правительства исполнял османский чиновник Кемаль Караосманлы (1875-1749) ⁵³, кузен эльбасанского префекта Акиф-паши Бичаку⁵⁴.

Австрийский военный агент обер-лейтенант Бруно Томас сообщал, что официальные заседания правительства проходили в доме Джемал-бея, приходившегося племянником Сирадж-бею. Он имел только один зал заседаний с единственным столом. Протоколы велись на турецком языке, поскольку не все члены правительства умеют читать и писать по-албански. В руководящих кругах наблюдается полная безынициативность. Нынешнее отсутствие ясности в обязанностях правительства является отличным оправданием бездействия. Все, что они делают, это сидят в кафе, болтают и строят планы на то, что произойдет, если произойдет то или иное. Сенат также оказался чисто формальным органом: он не проводил заседаний и не принимал никаких решений.

Под контролем Временного правительства находилась территория площадью 4000 кв. км. Помимо Валоны в неё входили округи Люшня, Фьер, Берат и формально Аргирокастроо, в которых проживало около 250 000 человек. С учетом 30 000-40 ооо беженцев и турецких дезертиров, легко можно сказать, что Временное правительство управляло одним из крупнейших «санджаков» в бывшей Османской империи. Хотя с турецкой точки зрения Валона и Берат были высокодоходными округами, из-за греческой блокады доходы таможни резко упали. Для организации работы порта в Албанию был приглашён Казим Коцули (1887-1943), герой морского сражения при Превезе⁵⁵. Он был назначен директором Валоны и выполнял свои функции до октября 1914 года.

Благодаря министру финансов Абди-бею Топтани казне удавалось иметь месячный доход в размере от 6000 до 7000 наполеондоров и кое-как поддержать правительство. По воспоминаниям Экрем-бея, он периодически пребывал в депрессии из-за задержки выплат зарплаты на неделю или две. Из-за отсутствия постоянных источников дохода средств на содержание администрации, жандармерии и беженцев постоянно не хватало. Казна их покрывала за счёт торговых пошлин (11% ad valorem), портовых сборов, табачного и алкогольного⁵⁶ акцизов, доходов от концессий на шахты, леса и рыбную ловлю, а также специальный земельный налог (1V2 %).

Следует отметить, что ни один из беев в составе администрации не получал вознаграждения. По мнению иностранных наблюдателей, природа власти Кемаль-бея и его министров была такова, что вожди местных кланов и латифундисты, владевшие половиной всех пахотных земель страны, действовали абсолютно бесконтрольно. Одним из таких помещиков был Омер-паша Вриони, который выступал в качестве неформального советника правительства. Его сын Сами-бей (1876-1949) занимал место сенатора, а близкий родственник Азиз- паша(1859-1920) был префектом Берата и часто конфликтовал с Абди-беем на почве налогообложения.

Обретя некое подобие власти, Временное правительство приступило к раздаче концессий австрийским предпринимателям. Так, концессию на изыскания по строительству железнодорожного пути от Скутари в Валону через Эльбасан получила группа австрийских и итальянских инженеров. Австрийские предприниматели получили приоритетные права на оснащение государственной типографии в Валоне. Из документов следовало⁵⁷, что главная инициатива в раздаче концессий принадлежала Кемаль-бею. В обмен на них его правительство получило реальную помощь из Вены. В конце ноября из порта Фазан, расположенного рядом с Пулой, в Валону ушёл небольшой пароход. На его борту находилась партия винтовок Манлихера и несколько австро-венгерских офицеров и унтер-офицеров.

Провозглашение независимости 28 ноября 1912 года.

§3 

. Краплёные карты

В течение ноября войска Балканского Союза постепенно очищали территорию Албании от остатков турецких войск, к которым относили албанское ополчение. 26 ноября 1912 года над Дураццо был поднят красный флаг с чёрным двуглавым орлом. Уже через два дня его сменил черногорский золотой. 29 ноября части 3-й сербской армии вошли в Эльбасан, выбив из него остатки шестого турецкого корпуса. Король Никола рассматривал Шкодерский санджак, как часть исторической территории Зеты. Сербия рассчитывала занять центральную Албанию, а Греция планировала аннексировать весь Эпир, включая Аргирокастроу, Корицу и Химару. 20 ноября 6 греческая дивизия заняла Корицу, пытаясь выйти в тыл гарнизону Янины. Однако, её дальнейшее продвижение было блокировано остатками 6 корпуса генерала Джавида-паши.

24 ноября в городе Саранда «при неописуемом энтузиазме местного населения» высадился 1-й пехотный полк при поддержке с моря «Эвротаса», «Ахелооса» и «Пиниоса». Согласно плану Цапунзакиса десант должен был занять городу Дельвина и соединиться с 6-й дивизией, окружив Янину с севера. Из-за отсутствия гужевого транспорта полк выступил в поход только 28 ноября. Задержка дала возможность Джавид-паше подтянуть из Корчи резервы для контрудара. Встретив превосходящие силы противника, греческий полк вернулся в Саранду и под защитой «паровых барков» был эвакуирован на Корфу и далее Превезу. Неожиданная эвакуация греков из Саранды породила у турецкого командования надежду на удержание Янины.