Цитаты из книги «Русско-еврейский Берлин (1920—1941)»

восток. Одни нашли убежище за океаном, другие закончили свою жизнь в нацистских лагерях смерти, некоторые – в ГУЛАГе.

Сам Мульман ездил в Берлин в советское консульство, просил о возобновлении заграничного паспорта. Видимо, он всерьез подумывал о возвращении в СССР, тем более что ни в чем предосудительном по отношению к советской власти замечен не был. Однако консул ответил отказом, заявив: «Живите, как до сих пор жили»903.

Сотни тысяч «друкеров» оказались менее удачливы. Разумеется, это пишется не в упрек задним числом Гольденвейзеру – он помогал тем, кому мог.

Русский еврей Друкер, вероятно, родился в Бессарабии, в результате чего попадал в давно переполненную «румынскую квоту» и, соответственно, не мог эмигрировать в США даже при наличии аффидевитов. Далее вопрос о выезде за пределы Германии или о возвращении в Дахау уперся в возможность достать 150 долларов (и, очевидно, денег на билет до Эквадора).

Мария Абрамовна Друкер, сестра покойного киевского адвоката Д.А. Капника, которого я очень уважал, хлопочет о спасении своего мужа, проведшего год в немецком концентрационном лагере и освобожденного под условием, что он выедет заграницу не позже 1 июля с.г. В противном случае ему грозит новый арест и возвращение в Дахау. Виктор Друкер не может получить визы в Соединенные Штаты, так как он подлежит румынской квоте, заполненной на многие годы вперед. Здесь говорят, что есть возможность выхлопотать ему визу в Эквадор, но для этого требуется сумма в $400 для депонирования в банке. Г-жа Друкер собрала значительную часть этой суммы ($250), но не может достать недостающих $150, так как здешние организации не выдают денег для такой цели900.

В 1940 году евреям, даже побывавшим в лагере, еще можно было выбраться из Германии. Проблема заключалась в другом – в возможности въезда в другие страны. Вопрос иммиграционных квот был вопросом жизни и смерти для тысяч людей. Иногда цена жизни измерялась сотней-другой долларов. В апреле 1940 года

Я продолжаю получать из Германии и других стран просьбы по вопросу о переселении в Америку. В отношении русских беженцев этот вопрос пока сводится к добыванию аффидавита, притом консулы (по крайней мере, берлинский) относятся довольно снисходительно к вопросам о родстве поручителя с иммигрантом и даже о материальных средствах поручителя. Боюсь, что это благополучие скоро кончится. Номера выданных в последнее время виз уже перевалили за 2000, между тем общая цифра квоты составляет всего 2700. Хуже обстоит дело с немецкими, польскими, чешскими, венгерскими и другими беженцами. Квоты этих стран заполнены на несколько лет вперед (венгерская квота, говорят, на 70 лет), надежды на увеличение квот нет, а возможности обхода иммиграционных законов все сокращаются889

Яков Львович Тейтель неожиданно скончался 19 февраля 1939 года от отека легких в Ницце, в доме своего сына Александра

что пресловутый вопрос о вывозе капиталов из Германии интересует лишь самую ничтожную часть кандидатов в эмигранты, а громадное большинство не имеет даже на билет. Между тем, все усилия сосредоточиваются на переговорах об этих капиталах – быть может, для того чтобы завуалировать полную пассивность в главном и основном вопросе: о квотах и визах885.

все это – делается в «перчатках», под предлогом борьбы с коммунизмом, с большевиками.