Цитаты из книги «Русско-еврейский Берлин (1920—1941)»

Речь идет о единственном Фронте Единства, который сегодня имеет право существовать в Германии, о союзе тех, чье немецкое сердце признает лишь одну Родину, – о немецком народном союзе»

В сентябре 1921 года начинает выходить газета Союза – «Nationaldeutscher Jude» («Национал-немецкий еврей», или «Еврей – немецкий националист»).

Восточноевропейские евреи стали также частично отождествляться с коммунистами и социалистами230.

С идеологической точки зрения негативное отношение немецких евреев к единоверцам из Восточной Европы обусловливается боязнью немецких евреев быть идентифицированными с остъюден и в конечном счете восходит еще к просветительскому неприятию образа традиционного восточноевропейского еврея. Государственные деятели еврейского происхождения, не чувствуя никакого родства с евреями-мигрантами, редко вступались за них, особенно если интересы последних входили или могли входить в конфликт с интересами государственными.

немецкие евреи «должны были защищать остъюден, поскольку… осознавали, что негативные стереотипы могут быть перенесены и на них самих»213.

актуальная в 1920-е годы сионистская идея о существовании еврейской этнической самоидентификации, объединявшей евреев и противопоставлявшей их культурно более близким немцам. Эта идея заставляла некоторых ее адептов уходить из собственной культурной среды, чтобы стать такими же, как восточноевропейские евреи.

Например, Кафка восхищался восточноевропейскими евреями и считал работу в Народном доме единственным верным путем немецких евреев к духовному освобождению206.

немецкие евреи воспринимают остъюден как чужого и подчеркивают разницу между ним и собой.

В 1920 году в Берлине вышел альбом «Облик восточноевропейских евреев», который состоял из графических работ Штрука (портретов остъюден, выполненных преимущественно во время войны Штруком-солдатом) и текста, написанного Цвейгом. Цвейг противопоставляет восточноевропейских евреев немецким: если у первых лица прекрасны и «неподвластны времени», то у вторых – «жирные лица торговцев»; первые – носители народного духа, вторые его утратили в деловой суматохе202.

Апогеем недоверия стал всплеск антисемитизма сразу после окончания войны, когда идея о том, что в неожиданном и незаслуженном сокрушительном поражении Германии виноваты евреи, артикулировалась открыто197.