Глава 5
Имперский охотник

Староста, представившийся Кухом, повел меня к себе, обещая накормить до отвала. По пути я времени не терял и узнал у него некоторые интересные подробности, касающиеся твари. Оказалось, что ничего подобного в округе раньше никто из местных не видел. Здесь частенько встречались ыши, выхи и сокры, но все они были намного меньших размеров, поэтому жителям без проблем удавалось справиться с ними самостоятельно. Хотя мне и было любопытно, но я не стал просить обрисовать мне всех перечисленных тварей, так как это поставило бы под большое сомнение мою репутацию. Как же, такой хороший охотник – и не знает прописных истин?

Поэтому я только кивал и уточнял, давно ли в здешних лесах повывелась вся крупная дичь и не случалось ли чего необычного зимой. Как я и предполагал, исчезновение дичи деревенские начали замечать несколько месяцев назад. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это было связано с появлением твари, которая по какой-то причине решила переселиться в здешние места с началом сезона холодов. Сперва она питалась только животными, потому что в это время жители деревни не заходили далеко в лес, ну а после двух лесорубов тварь оценила вкус человечины и с той поры охотилась только на людей. Именно поэтому нечисть схватила пастуха, но не тронула стадо коров, именно поэтому напала на одинокого путника. А последующие дни тварь сперва переваривала посланца, а потом бродила возле деревни, дожидаясь появления новой добычи. Двух смертей оказалось достаточно, чтобы местные наконец-то поумнели и больше не рисковали выходить из деревни, а это создание наверняка имело инстинкты и опасалось подходить близко к жилью. Ну а сейчас либо мое появление заставило тварь выбраться из чащи, либо она сама настолько оголодала, что оставила всякую осторожность, после чего я ее и прикончил.

Набив желудок на торжественном ужине, где присутствовали многие жители деревни, то и дело поднимавшие здравицы в мою честь, я не сразу завалился спать, а сперва занялся более нужным делом. Нашел местную кузню, выгнал оттуда ее хозяина, потому что хотел воспользоваться магией без свидетелей, а затем подправил и наточил свое оружие, вернув ему первозданную остроту. Несмотря на магию, с клинками я провозился долго, после чего, удовлетворившись результатом, вернулся в дом Куха. За праздничным столом уже не обнаружилось никого, кроме старосты, поджидавшего меня с бочонком яблочной браги. Выпив поднесенную мне чарку, я признал, что хотя этот напиток довольно неплох на вкус, но содержит много градусов и крепко шибает по мозгам. Поэтому, когда староста снова наполнил мой бокал, я решительно отказался от продолжения пьянки, сказав, что наутро мне нужно иметь ясную голову. Этим я вызвал глубокое разочарование Куха и сообразил, что он банально пытался меня напоить, чтобы снизить цену за мои услуги.

А затем начался цирк. Видя, что пить я не хочу, староста долго умолял меня пожалеть деревню и взять за работу всего три золотых. Мне, если честно, было абсолютно все равно, заплатит он мне или нет, но я держал каменное лицо и не реагировал на уговоры. Когда же староста дошел до кондиции и стал бить себя в грудь и причитать, что я оставлю его деток голодными, мне надоел этот спектакль, поэтому я картинно зевнул и сказал:

– Уважаемый Кух, я очень хочу спать и вообще предпочитаю все финансовые вопросы решать на свежую голову. Вот если утром у меня будет хорошее настроение, то, возможно, мы с вами договоримся о некотором уменьшении моего гонорара.

Староста все понял верно, уступил свою кровать и пожелал хороших снов, а через несколько минут ко мне осторожно заглянула старшая дочка Куха. Девушке было всего девятнадцать лет, но у нее был такой шикарный бюст, что все деревенские парни наверняка слюной исходили, глядя на него. И вот сегодня это сокровище целиком и полностью было предоставлено в мое распоряжение. Девушка была далеко не невинна, но с жаром осваивала новые премудрости секса, была активной и настойчивой, так что кувыркались мы с ней почти до самого рассвета, устраивая кратковременные перерывы. А утром я встал свежим и бодрым, накрыл одеялом умаявшуюся за ночь, но абсолютно довольную дочку старосты и после недолгих водных процедур принялся за завтрак.

Наглый староста хоть и выставил на стол еды на троих, позволив мне восстановить силы, но начал торг уже с одного золотого, хитро щурясь и легонько подмигивая. Да и правильно, ведь наши ночные стоны и охи не слышал разве что абсолютно глухой. Я даже не припомню, когда в последний раз так выкладывался с женщинами. Быстро позавтракав, я решительно оборвал причитания старосты, который умолял не разорять его, воскликнув:

– Да леший с вами, давайте золотой!

– Вот и сговорились, – Кух довольно улыбнулся и с ожиданием посмотрел на меня.

– Что? – не понял я.

– Так ведь это, договор давайте, господин охотник, – как-то растерянно пояснил староста.

Вот блин! А ведь Семуш мне не рассказывал ни о каком договоре! Выходит, одного перстня все-таки мало, нужно еще подтвердить свою личность договором, чтобы получать гонорары за работу. Ладно, придется выкручиваться.

– А нету договора, – спокойно ответил я Куху, который начал посматривать на меня уже с удивлением.

– Что, неужто закончились?

– Именно, – подтвердил я, даже толком не понимая, о чем речь.

Но старосту это убедило. Он кивнул и сочувствующе протянул:

– Ну что же вы так, господин охотник? Заранее нужно было побеспокоиться. А теперь как же я вам деньги-то буду платить, без договора? Я ведь закон нарушать не хочу, да и вам от этого худо будет – свои же потом и спросят, а не утаили ли вы денежки от Гильдии? Так что не серчайте, господин охотник, но платить сейчас я не стану, вот вернетесь с договором, тогда и поговорим. И не думайте, от своих слов я отказываться не собираюсь, один золотой за работу отдам.

– Добро, – кивнул я и поднялся из-за стола.

Похоже, никто меня называть самозванцем не станет, а мне только и нужно было уехать из деревни без скандала. Нет, все-таки как же я раньше не догадался, что у охотников должна существовать какая-то система учета их доходов? Ведь Гильдия является довольно серьезной организацией с многовековой историей. Было бы логично предположить, что такой важный вопрос она не станет пускать на самотек. И хорошо еще, что Кух не стал акцентировать внимание на моей забывчивости, хотя сейчас его взгляд ясно говорил о том, что староста очень надеется больше никогда не увидеть меня в своей деревне.

Сев на свою накормленную и почищенную кобылку, я помахал рукой провожающим меня деревенским и отправился в путь. Выбравшись на дорогу, я доехал до развилки и мысленно сверился с картой. Итак, если сейчас взять севернее, то получится немного дольше, но зато мой путь будет пролегать по деревням, а если взять южнее, то в Кальсот я смогу попасть быстрее, но тогда придется посетить несколько городов. Поколебавшись, я все-таки решил поехать по южной дороге. Ведь не стоило забывать о том, что моя миссия – разведка, поэтому на городскую жизнь Империи тоже стоило поглядеть краем глаза. Вдруг что-нибудь интересное увижу.

В обед я весьма удачно поохотился, добыв какую-то жирную птаху, мясо которой оказалось весьма вкусным, а вечером решил снова завернуть в ближайшую деревеньку. По пути к ней я долго размышлял, стоит ли мне и дальше носить маску охотника или лучше сбросить ее поскорее, чтобы не огрести неприятностей. Ведь мне удалось избежать скандала только чудом, а если доведется нарваться на своего «коллегу», что тогда придется делать? Хвастаться своими подвигами? Так ведь я, кроме водяницы, больше никого из нечисти не знаю, так что настоящий охотник без труда сможет раскрыть самозванца, подловив меня на деталях.

Но все равно, даже найдя такой убедительный довод, который буквально умолял меня не рисковать понапрасну, я решил оставить свою маску. Все-таки мне она очень нравилась. Прямо как настоящий наркотик – попробовав раз, очень трудно остановиться. Наверное, меня так разбаловала жизнь в Подгорном королевстве, где все меня уважали и ценили, поэтому мне подсознательно было тяжело играть роль обычного странника, а хотелось чего-то большего. Именно поэтому я заехал в деревеньку, не убрав перстень с руки и надеясь на то, что именно этот населенный пункт не донимает какая-нибудь кошмарная тварь.

Моя надежда продержалась недолго, ровно до того момента, когда все жители, завидев меня, высыпали на улицу. А когда местный староста, дождавшись, пока я спешусь, объяснил, в чем дело, я понял, что крупно влип. Оказалось, деревню уже пару десятиц терроризирует оборотень, который за это время успел убить троих. Причем он не пожирал своих жертв, не пил их кровь, а просто убивал ради самого убийства, подчиняясь инстинктам. И теперь староста просил меня помочь им обнаружить гада и с мольбой заглядывал в глаза.

Я долго колебался, браться за это дело или нет, ведь прекрасно знал, что оборотни заслуживают право на существование, в отличие от неразумных тварей, именуемых нечистью. И даже убийство односельчан могло иметь свои оправдания – вражда, неприязненные отношения, а может, и банальная ревность. Но когда я попытался уточнить подробности происшедшего, мне показали тельце пятилетнего мальчика, которого оборотень загрыз сегодня ночью, и после этого все мои сомнения моментально улетучились. Я сразу же указал жителям на волосатого мужика средних лет, вычленив среди прочих его ненормально насыщенную силой ауру. Точно такую же, какая была у Марика.

Мне повезло, это оказался не обычный одаренный и даже не церковник, с чего-то вдруг решивший снять серое одеяние и серебряный медальон, а именно оборотень. Пока остальные решали, верить мне или нет, он попытался обернуться и наброситься на окружающих, но был остановлен моим кинжалом, пробившим ему череп. Оглядев труп, я понял, что еще одна сказка не подтвердилась – после смерти тело оборотня не трансформировалось, перетекая в человеческую ипостась, а осталось наполовину звериным. Таким, каким его застигла смерть.

После расспросов выяснилось, что этот мужик появился в деревне недавно, года два назад, был хорошим охотником, да и плотником приличным. Поселился у одинокой женщины и жил себе тихо и мирно, со всеми односельчанами был приветлив и дружелюбен, поэтому никто даже предположить не мог, что он являлся оборотнем. В общем, мне было понятно, что после того, как из ближайших лесов пропала крупная дичь, спугнутая тварью, у зверя не было возможности утолить свои природные желания, поэтому он сорвался. И детали, которые сообщили местные, только подтверждали эту версию.

Первое убийство произошло случайно – злому от неудачной охоты перевертышу попался на глаза мужичок, отправившийся в лес за дровами. Наверняка к тому моменту желание убить стало таким сильным, что оборотень даже не подумал его сдерживать. Второе было уже намеренным – оборотень специально дождался, пока одна из женщин пойдет на реку стирать белье, а затем набросился на нее и перегрыз горло. Но на этот раз его заметили, поэтому вскоре все в деревне знали, что в округе появился оборотень, нападающий на людей. Целую десятицу после убийства мужик крепился, охранял деревню ночью с остальными дозорными, старательно играл роль защитника, но потом звериная натура взяла свое. Обернувшись, он проник в дом соседа, пока тот был на дежурстве, и убил его сына. На этот раз удалось сделать все тихо, поэтому гибель мальчика обнаружили только наутро, а оборотень не оставил никаких следов, и деревенские все так же продолжали думать, что он прячется в лесу. Им и в голову не пришло, что зверь среди них, ведь глупо было гадить там, где живешь.

За эту работу я не взял ни монеты, только поужинал на халяву, выслушивая благодарности жителей деревни, а потом вырубился на мягкой перине и проспал до самого рассвета. Утром же я покинул деревушку, заодно напомнив местным, что оборотничество половым путем не передается, а то они уже надумали выгнать женщину, приютившую в своем доме зверя. Кстати, детей у нее не было, поэтому несложно догадаться, отчего селянку бросил прежний муж. Ну и заодно порадоваться тому, что проблем с плодами нескольких лет жизни с оборотнем у нее точно не будет по причине отсутствия таковых.

Вернувшись на дорогу, я продолжил свой путь, а уже к обеду миновал несколько развилок и отметил, что движение стало более оживленным. Попадались всадники, деревенские телеги и даже пешеходы. Пришлось изменить свою маскировку, чтобы не привлекать лишнего внимания, и это решение было верным. Где-то через час после привала на обед я встретил одинокого путника, который окликнул меня:

– Эй, парень, ты не в Гордый едешь?

Остановив свою кобылку, я посмотрел на странника, с удивлением отметив на его правой руке серебряный перстень, метательные ножи на перевязи, небольшую сабельку на поясе, и ответил:

– Да, в Гордый.

– Подвези, будь другом! – попросил охотник. – А то я боюсь до закрытия ворот не успеть.

– Залезай! – ответил я, радуясь возможности узнать об охотниках, как говорится, из первых уст.

Путник схватился за протянутую ему руку, забрался на кобылу и, устроившись за моей спиной, сказал:

– Я Дашок Легкий.

– Алекс, – представился я в ответ. – А почему именно Легкий?

– Прозвище у меня такое, – пояснил охотник. – Я ведь на подъем легкий, могу, не раздумывая, сорваться с места и отправиться в какую-нибудь даль, откуда прислали пустяковый заказ. Друзья посмеиваются, говорят, что на подобных делах я не заработаю даже на новые сапоги. Но я-то знаю, что как раз на этих заказах можно неплохо жить, не боясь погибнуть в схватке с какой-нибудь тварью вроде гныха или навра. К тому же меня уже давно во всех окрестных деревнях знают, всегда накормят и обогреют. А все потому, что какая-то крупная нечисть может забрести к ним раз в цикл, но, к примеру, сокры заводятся постоянно. А знаешь ли ты, как можно быстро извести сокров? О, брат, это целая наука, которую я освоил в совершенстве…

Легкий был ужасно болтливым и всю дорогу до города трещал без умолку. Мне лишь оставалось направлять его словоизлияния в нужное русло и слушать. Так я узнал, что договоры – это совсем не удостоверения личности, а самые обычные пустые бланки контрактов, которые заполняются заказчиками на месте работы. Понял, что прозвища охотникам даются не просто так и далеко не всем, они являются предметом гордости и даже могут заменять имя. Выяснил, что у охотников очень суровая организация, которая может за халтуру очень сильно наказать.

К примеру, был в Гордом такой охотник Левет, который специализировался на фашках – мелкой нечисти, представляющей собой нечто вроде помеси хомячка и лягушки, которая на людей не нападала, но зато портила запасы в деревенских погребах. Так вот этот Левет наловчился прогонять фашек специальными травами, убивая при этом десяток и демонстрируя хозяевам, чтобы те не скупились на оплату. Но вся фишка с этими фашками заключалась в том, что спустя пару десятиц запах трав из погреба выветривался, грызуны возвращались и снова начинали портить продукты. Именно поэтому хитрый охотник умудрялся до трех раз собирать деньги с одного и того же заказчика. Когда же эту махинацию раскрыли обеспокоенные однотипными жалобами гильдейцы, Левета примерно наказали. Связали хорошенько и бросили в еще не очищенный подвал. А фашки свежее мясо тоже любят, да и зубки у них острые. В общем, хитрый охотник оказался загрызенным источником своей наживы, а Гильдия еще долго переделывала его работу, возвращала деньги заказчикам и восстанавливала свою репутацию.

С появлением попутчика дорога перестала быть скучной, время пролетело незаметно, и к вечеру мы достигли Гордого. Почему он так назывался, я выяснить у Дашока не смог. Охотник совсем не интересовался историей и только сообщил, что то ли семь, то ли восемь столетий назад, в те времена, когда Империя только начинала расширяться, здесь была какая-то большая битва. Кто с кем воевал, кто кого победил – непонятно, но, вполне возможно, именно после этой битвы город получил свое имя.

У ворот была небольшая очередь желающих попасть в Гордый, но охотник посоветовал не обращать на нее внимания и скакать прямо к стражникам, которые, увидев перстень Дашока, даже не подумали нас задерживать. Выехав на мощеные улицы города, я принялся осматриваться и вскоре признал, что гордиться этому населенному пункту особо нечем. Дома были серыми и невзрачными, архитектурным изяществом не отличались, никакой зелени вокруг не наблюдалось. Да и вообще, сам город был очень грязным. Глядя на давно не чищенные сточные канавы, источавшие неприятные запахи, кое-где покрытые плесенью стены домов, мусор, валявшийся на улицах, я пожалел о том, что решил сюда заехать.

Спустя десяток минут Дашок попросил меня остановиться, соскочил с лошади и распрощался, напоследок посоветовав неплохой постоялый двор, где можно было снять комнату. Поблагодарив охотника за компанию, я последовал его совету и снял комнату всего за серебрушку, что было весьма дешево. Однако на этом постоялом дворе не оказалось своей кухни, поэтому я отправился искать трактир, где можно было перекусить, надеясь заодно поглядеть хоть на какие-то местные достопримечательности.

После четверти часа ходьбы я обнаружил храм Единого, который был совсем непритязательным. Заходить я не стал, так как там как раз шла вечерняя служба, и лишь удивился сравнительно небольшому количеству прихожан. Если во всех деревнях, в которых я успел побывать, жители поголовно верили в Единого, а священников очень уважали, то здесь, в многотысячном Гордом, на вечерней «дойке» присутствовало всего полсотни человек. Да и святош было только двое, причем с очень слабенькими способностями. А больше в городе ничего, заслуживающего моего внимания, не оказалось, поэтому я сосредоточился на обонянии и вскоре обнаружил заведение, откуда доносились вкусные ароматы. Но когда я вошел в трактир и хотел присесть за столик в уголке, то услышал радостный возглас:

– Эй, Алекс, давай к нам!