Глава первая,
в которой Энтони пытается найти проводника

Деревенька Выселки славилась… или, точней, не славилась, потому что находилась на самой окраине королевства Фрайвур. Она была неприметная, совсем крохотная, и потому о ней никто толком не знал. Даже Энтони, хотя жил от нее буквально в часе ходьбы.

Когда Енот добрался до Выселок, его встретила гробовая тишина, будто деревенька вымерла много лет назад. Только перекошенные домишки смотрели на Энтони своими мутными глазами-окнами, сделанными из бычьих пузырей. Людей вообще видно не было – лишь на одном старом облезлом крыльце сидел босоногий мальчишка и играл со спичками: собирал их в ладонь и бросал на доски, а потом вытаскивал одну за другой, стараясь не шевелить остальные.

– Привет, – сказал Энтони с дружелюбной улыбкой.

Дядюшка всегда говорил, что улыбка располагает людей к общению.

Однако мальчишку, видимо, воспитывали немного иначе, потому что он лишь смерил Энтони подозрительным взглядом и проворчал:

– Че надо?

– Проводника надо. А ты чего здесь один? – поколебавшись, спросил Энтони. – Где все?

– На площади все, – нехотя ответил мальчишка, мотнув головой в сторону. – Собрание у нас, ежедневное, староста проводит. Все должны быть.

– А ты чего не пошел?

– А мне че, надо? Я ж не все, – пожал плечами мальчишка и щелчком отправил спичку прямиком в стог сена, который громоздился неподалеку от крыльца.

Энтони проводил «снаряд» взглядом и пошел дальше –  туда, где, как он понял, находилась площадь. Вскоре стал слышен людской гомон. И хоть Энтони пока не разбирал слов, он уже понял, что идет в верном направлении.

Наконец площадь стало не только слышно, но и видно. Энтони с интересом смотрел на селян, которые толпились возле помоста с трибуной.

За трибуной стоял невысокий мужчина с крайне неприметной внешностью. Увидишь такого раз – и сразу забудешь. Мужчина ослепительно улыбался и то и дело рефлекторно поправлял прическу.

– А жить-то на что? – вопросил кто-то из толпы.

– Как – на что? Жизнь, она ведь сверху дана, а значит, не просто так! – радостно ответил Неприметный, одернув серый ветхий пиджак.

– А с мостами что делать? – последовал новый вопрос. – У меня жена недавно от матери возвращалась, провалилась, чуть не утопла! Ладно б теща ехала…

– Поверьте, работы в этом направлении уже ведутся, – заверил Неприметный. – В столицу уже направлено письмо, ждем ответ, но, сами понимаете, мы такие не одни, а казна все же не бездонная, как бы нам того ни хотелось…

– А что с домами делать? – спросил тучный мужчина, стоявший рядом с Энтони. – Мы же на починку всей деревней собираем, а ничего не делается! Вон, у Джека уже дом скоро завалится!

– Это, безусловно, печально, – вздохнул Неприметный. – Но нельзя все время спрашивать, что для нас может сделать Фрайвур, нужно всегда задавать и другой вопрос: что мы можем сделать для Фрайвура?

– Так мы деньги сдаем, говорю ж, на починку! – напомнил тучный.

– И за это, безусловно, мы заслужили похвалу. – Неприметный похлопал в ладоши. – Ну же, давайте поблагодарим сами себя, смелей! Потому что если вы себя не любите, как вас полюбят другие?

Из толпы послышались первые робкие аплодисменты, которые с каждой секундой становились все громче.

– Ну же! – воскликнул Неприметный. – Не скромничайте! Вы все заслужили эти овации! Вы все – молодцы!

Толпа поддержала его радостным ревом, и вскоре хлопали уже все, включая тучного, который задал вопрос о починке. Даже Энтони не смог сдержаться и тоже присоединился к другим.

Когда овация стихла, Неприметный проникновенно сказал:

– Знаете, в тех местах, где я вырос, мы не ждали помощи откуда-то извне. Мы все были опорой и поддержкой друг для друга.

– Я думал, вы из наших, из местных, – заметил кто-то.

– Увы, мы не выбираем, где родиться, – сказал Неприметный. – Но зато выбираем, где хотим остаться на всю жизнь. И мое сердце давно и навечно принадлежит Выселкам. Ура!

Все снова захлопали.

– Какие-то еще вопросы есть? – с деловитым видом осведомился Неприметный.

Воцарилась неловкая пауза.

– Я, значится, слышал, что этот… Гарзиэль вскорости должен с небес спуститься, – наконец заметил один из селян, болезный и сгорбленный.

Толпа радостно ахнула.

– Это же хорошо! – выкрикнул кто-то. – Правда, староста?

– Безусловно! – подтвердил Неприметный.

– А я слышал, что он всех нас съест, – вдруг добавил тучный, разом забыв про тему с починкой.

Толпа с ужасом охнула.

– Съест – это плохо! – тут же озвучил общую мысль крикун.

– Друзья! – воскликнул Неприметный. – Могу вас заверить: пока я, Барни Дотс, являюсь старостой вашей деревни, никто никого не съест без крайней необходимости! Да пусть даже нас всех сожрут – это неважно!

Воцарилась неловкая пауза.

– Главное, чтобы Выселки жили! – воскликнул староста и вскинул вверх сжатый кулак.

Толпа победно заулюлюкала, кто-то захлопал, и его порыв тут же подхватили другие. У Энтони перехватило дыхание от восторга: речь Неприметного очень напоминала Дядюшкину…

Но как будто ей чего-то все-таки не хватало.

– На этой прекрасной ноте, – с широченной улыбкой сказал Барни Дотс, – предлагаю всем вернуться к работе! От себя же обещаю, что приложу все возможные усилия, чтобы ускорить… и всячески способствовать… и вообще не сбавлять темпа…

Люди стали разбредаться кто куда. Только Энтони двинулся не от сцены, а к ней. Он хотел поговорить с Барни, предположив, что никто в деревне лучше его не поможет с поиском проводника.

Когда селян на площади не осталось, староста облегченно вздохнул и вышел из-за трибуны.

Энтони с удивлением уставился на его дорогие брюки голубого цвета и ярко-зеленые ботинки, явно привезенные из-за Спящего моря. Кажется, они вообще не сочетаются с видавшим виды пиджаком.

“И зачем он их тогда надел?” – удивился Енот про себя.

Тут Барни заметил Энтони и смущенно отступил обратно за трибуну.

– А ты чего работать не пошел, мальчик? – неуверенно спросил староста. – Или учиться… Учение – оно, знаешь ли, свет…

– А я не из деревни, – ответил Энтони, – я в лесу живу.

Барни нахмурился.

– В лесу? Надо же… А ты… ты никому об этом не говорил, кроме меня?

Энтони покачал головой, и Барни снова облегченно выдохнул и спросил, уже куда более будничным тоном:

– И что же ты хочешь от меня, мальчик? Если тебе необходима какая-то помощь, то я непременно сообщу о твоей проблеме, когда в следующий раз окажусь в столице…

– Да нет, мне… мне просто нужен проводник. Можно у вас в деревне нанять кого-нибудь?

– Проводник? – удивился Барни. – А ты куда собрался-то, мальчик из леса?

– Мне надо в Логово Дракона, – просто ответил Энтони. – У меня там брат.

Заслышав про Дракона, староста удивленно захлопал глазами.

– Ну и ну… – пробормотал он наконец. – Впервые вижу, чтобы кто-то сам, добровольно, в Логово шел. Какие странные нынче времена настали – дети живут в лесах, ищут пути к Дракону, вместо того чтобы учиться и становиться полезными для общества…

– Так что с проводником? – осторожно уточнил Энтони.

Однако Барни, похоже, снова оседлал любимого конька.

– Думаю, при должном везении и терпении ты мог бы рассчитывать на какие-то пусть весьма скромные, но все же успехи в этом деле, – важно произнес староста. – Однако не стоит исключать различных внезапных неурядиц, поэтому на твоем месте я бы рассмотрел ситуацию, в которой проводник так и не будет найден. И тут надо спросить себя: если я не смогу попасть к Дракону, чем еще я могу заняться? Допустим, ты мог бы выучиться на маляра или строителя и работать себе в городке Каунтри… или любом другом, ведь Фрайвур настолько велик и многообразен… причем я сейчас не только о его размере. Я и об истории, истинно великой… и многообразной. Ты ведь знаешь историю нашего королевства?

– Немного, – с трудом переварив слова Барни, ответил Энтони.

– А я знаю историю прекрасно. И картографию! Могу закрыть глаза и представить Фрайвур как на ладони!

– О, картография! – обрадовался Энтони. – Так вы, получается, сами можете стать моим проводником?

– Мой опыт, безусловно, мог бы быть полезен…

– Так что, станете?

– Это зависит от ряда очень спорных… – Барни запнулся, – …которые мне… в общем, неподвластны…

– А вы можете просто сказать “да” или “нет”? – без обиняков спросил Энтони.

Барни, услышав это, побагровел и сквозь стиснутые зубы процедил:

– Знаешь что, мальчик из леса… у меня сегодня еще три встречи в двух советах… поэтому если тебе недостаточно моих вполне полных ответов, чтобы сделать какие-то умозаключения, то… то…

Он осекся, потом, круто развернувшись, подошел к трибуне, взял ее в руки и спустился с помоста. Энтони провожал его расстроенным взглядом. Барни это, очевидно, почувствовал, потому что на середине площади остановился, оглянулся через плечо и сказал строго:

– И это… заруби себе на носу!

– Что зарубить? – окончательно растерялся Энтони.

– Как – что? – возмутился Барни. – Знать надо! Тоже мне… мальчик из леса…

Фыркнув, он снова отвернулся и с утроенной прытью засеменил к домам.

Энтони ничего не понял, кроме того, что в Выселках ему проводника не найти.

Ну и ладно, ну и пожалуйста.

В окрестных землях только и говорят о твоей внимательности, путник!

Уверен, тебе не составит труда найти 20 отличий между зеркальными отражениями на следующих двух разворотах!

Глава вторая,
в которой Энтони приходит в город контрастов

Городок Каунтри Энтони приметил издали –  таких роскошных фасадов Енот в жизни не видывал. Кажется, здесь поработали лучшие архитекторы королевства, а потом еще и лучшие маляры – стены были идеально ровными, и каждый следующий дом внешне очень походил на предыдущий.

Отличие заключалось только в цветах.

Зеленый дом, розовый, желтый…

Огромные окна, через которые просматривались большие светлые комнаты. Балкончики с различными вещами, которым не нашлось места внутри. Веранды со спящими на них котами.

Городок выглядел просто чудесно… до того момента, как Энтони не подошел к домам практически вплотную и не увидел, что все это – ненастоящее. Вблизи уже можно было отчетливо рассмотреть шероховатую чешую краски, покрывающей огромный холст ближайшего к Еноту дома.

Весь фасад был холстом.

Каждый фасад – по крайней мере, на ближайших домах.

Удивленно рассматривая рисунки неизвестных мастеров, Энтони побрел вдоль живописных рядов, надеясь отыскать хоть одно настоящее здание либо кого-то из местных жителей. У Енота накопилось немало вопросов, и хотя бы на часть из них он очень хотел получить ответы.

Например, Энтони по-прежнему хотел найти проводника в Логово Дракона, и Каунтри казался тем местом, где он мог такого найти.

Также Энтони обратил внимание, что некоторые холсты стоят неплотно друг к другу и в щель между ними видны старые дома с облезлыми стенами и грязные, заваленные мусором проулки между ними. Очевидно, Каунтри не был райским местечком, но очень хотел на него походить.

Вот только почему таким странным образом, недоумевал Энтони. Зачем тратить краску на картины, если можно покрасить сами дома? Ответа на этот вопрос у Енота не было.

Дойдя до конца улицы, Энтони свернул за угол очередного нарисованного дома… и вздрогнул, увидев мальчишку в сиреневой накидке и сиреневом же колпаке. Мальчишка стоял в нескольких шагах от очередного холста и, закусив кончик языка, делал непонятные пассы руками – будто лепил большой снежок.

И картина, на которую взирал незнакомец, от его телодвижений вдруг затряслась мелкой дрожью, потом заходила ходуном… и вдруг начала расползаться на отдельные слои, каждый – строго определенного цвета. Энтони поначалу даже глазам своим не поверил, когда абсолютно плоские фрагменты, изображенные на полотне, обрели объем и начали стремительно сливаться с настоящими элементами фасада. Белая клякса медузой налетела на колонну, подпирающую балкон, желтая – тысячей тонких змеек побежала по стенам…

Казалось, на глазах у Энтони происходит настоящее чудо, осуществить которое по силам только величайшим магам королевства.

Однако это чудо творил мальчик, творил с таким шкодным видом, будто не колдовал, а озорничал и получал настоящее удовольствие от результатов своего баловства.

Заметив Энтони, мальчишка замер с выпученными глазами, а потом осторожно спросил:

– А ты кто?

– Я из леса, – с невинной улыбкой сказал Енот.

Мальчик недоуменно захлопал ресницами.

– Меня Энтони зовут, – помедлив, сообщил путник. –  А тебя?

– А меня – Иан, – поколебавшись, ответил мальчик.

– Красиво у тебя получается, Иан, – сказал Енот. –  Никогда такого не видел. Хотя я вообще мало что видел в лесу… Но все равно. Ты, наверное, учился этому у лучших чародеев?

– Не-а, – ответил Иан. – Тут, в Каунтри, других чародеев нет. Сам как-то наловчился.

– Ого! Да ты талант!

– Наверное, – зарделся Иан. – Хотя я вообще не думал ни о чем таком. Просто папину картину оживил сначала. Там такая птичка смешная была! Представил, как она бы пела и порхала вокруг, – и она правда запорхала и зачирикала! Так и понял, что могу. Стал учиться.

– Ну, даешь, – покачал головой Энтони. – Никогда бы не подумал, что этому можно вот так запросто научиться…

Иан пожал плечами:

– Ну, папа говорит, мы, Юджины, всегда отлича…

Договорить ему не дали: откуда-то издали послышался протяжный звук рога. Не успел Энтони удивиться, как к этому звуку добавился топот копыт нескольких лошадей.

– В чем дело? – удивился Энтони, заметив, как побледнел Иан.

– Ящеры, – одними губами ответил тот. – Они… близко. Но почему… почему так рано? Папа же сказал…

– Ящеры? Это которые из Логова? – спросил Енот.

Иан быстро кивнул.

– Хм, – задумался Энтони. – Интересно, а у них не найдется одного местечка для меня?

– Местечка? – недоуменно переспросил мальчик.

– Да мне просто тоже в Логово надо, – буднично сообщил Енот.

Иан не успел никак отреагировать на это внезапное откровение – только-только открыл рот, когда за спиной у Энтони громко рявкнули:

– Вон он! Хватай!

Енот, не понимая, что происходит, оглянулся и увидел, как кавалькада ящеров выехала на улицу и понеслась прямиком к ним с Ианом. Выглядели слуги Дракона устрашающе – одетые в черные доспехи, они нещадно стегали плетьми вороных коней, будто спешили на пожар.

– Бежим! – испуганно пискнул Иан. – Быстрей!

И первым бросился наутек. Энтони не понял, что произошло, но времени на раздумья не оставалось, и он устремился следом за новым знакомцем.

Они с Ианом, не жалея ботинок, неслись по улицам Каунтри, мимо уже обращенных домов и тех, фасады которых еще загораживали не тронутые чудесным мальчишкой полотна.

Однако бежать наперегонки с черными лошадями оказалось безнадежной затеей. С каждой минутой топот копыт становился все громче, пока грозный вороной конь наконец не поравнялся с Ианом и мощная рука в кожаной перчатке не ухватила беднягу за шиворот.

Миг – и маленький волшебник просто пропал из поля зрения Энтони. Пробежав несколько шагов по инерции, Енот замер и обернулся.

Ящер, поймавший Иана, поднял забрало своего черного шлема и, поднеся чародея к мутным глазам, шумно втянул воздух ноздрями.

– Объемщик, – заключил всадник пару мгновений спустя.

– Надо решать, Урфин, – сказал другой ящер.

Всадник, державший Иана, кивнул… и вдруг отпустил мальчишку. Тот неловко упал на землю и распластался, хотел тут же вскочить, но оказался моментально припечатан к мостовой мощным копытом черного коня Урфина. Иан замахал ногами и руками, словно муха, попавшая в паутину, – и с тем же успехом: вырваться на свободу мальчик не мог.

Урфин тем временем взялся за рукоять меча за спиной и потянул его из ножен. Блеск клинка в лучах солнца на миг ослепил Энтони, и он заморгал слезящимися глазами.

Неужели ящер намерен убить Иана?!

Напуганный этой мыслью, Энтони бросился к новому знакомцу и, ухватив его за руку, попытался вытащить из-под копыта… когда удар сапога отбросил его в сторону.

Бам!..