Пока Матвей слушал, людей на перроне стало меньше. Почти все, поддавшись общей панике, покинули фойе. Матвей посмотрел вдоль состава. Дальний вагон, вроде третий с конца, выделялся среди остальных. Его окна были обильно заляпаны красным. Матвей сделал несколько шагов в сторону вагона, думая подойти поближе, чтобы лучше все рассмотреть. Несмотря на то, что он уже слышал о случаях нападения людей и даже пришел к выводу, что надвигается что-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СЕРЬЕЗНОЕ, в рассказ пассажиров верилось с трудом.

Матвей обогнул полицейских и успел сделать не больше десятка шагов, когда в открытых дверях злополучного вагона, появились несколько силуэтов.

– Женщина, успокойтесь. Мы разберемся, что происходит, – говорил полицейский, видимо, главный из двух. – Это, наверное, какая-то ошибка. Вы просто не совсем правильно все поняли.

– Не совсем правильно поняли?! – в один голос с надрывом переспросили студент, мужчина в сером пиджаке и дама средних лет.

– Мы во всем разберемся, – повторил полицейский. – В любом случае, сейчас вы в безопасности.

Силуэты покинули проем дверей, и на перроне один за другим появились несколько человек, или как их там. Матвей остановился. Зомби (как их назвал студент) смотрели по сторонам. Кроме Матвея и группы людей рядом, на перроне почти никого не осталось. Несколько зевак, не поддавшихся общей панике и рассматривающих подъехавший поезд, как по команде сорвались с места и побежали к эскалатору. Их бег привлек внимание полицейских. Те проводили их взглядом и посмотрели назад на Матвея. Матвей поднял руку, указывая в сторону злополучного вагона и вышедших из него. Студент, мужчина и дама дружно шепотом произнесли:

– Это они, – и побежали вдоль перрона к выходу.

Матвей посмотрел на злополучный вагон. Около десятка зомби двигались в сторону него и оставшихся стоять полицейских. От эскалатора подбежали еще четверо в форме, что пытались организовать порядок при бегстве целого поезда.

– Эй, встань за нами, – сказал главный Матвею.

Шестеро полицейских встали в ряд, достав пистолеты и приготовившись стрелять. Матвей обошел их сбоку и встал за спинами, чуть сбоку, чтобы все видеть.

– Остановитесь! – крикнул главный приближающейся толпе.

Те продолжили идти, лишь ускорив шаг.

– Остановитесь или мы начнем стрелять!

Нападавшие продолжали приближаться.

Главный выстрелил в воздух. В ответ – холодящее сердце рычание. Полицейских от нападавших разделяло уже меньше пяти метров.

– Стреляем по ногам!

Шестеро полицейских открыли огонь. Матвей оглох от выстрелов. Он видел, как пули попадают в бедра, колени и голени бегущих. Из дырок где-то вырывался фонтан крови, где-то начинало расплываться красное пятно, где-то просто появлялся маленький черный кружок.

Матвей не сразу понял, что в воздухе зависла тишина. Наконец, в ушах перестало звенеть и стало слышно, как лихорадочно щелкают пистолеты. Патроны кончились, но полицейские продолжали нажимать на курки. Ноги нападавших были все сплошь в ранах от пуль, но нападавшие, казалось, не замечали этого. Они все также продолжали приближаться, хотя и походка стала менее уверенной, а один из зомби шел медленнее остальных, волоча правую ногу.

Матвей спиной начал отступать к эскалатору.

Пятеро полицейских растерянно смотрели на своего лейтенанта.

– Уходим, – наконец скомандовал он.

Когда полицейские развернулись, Матвей уже вбежал на металлические ступеньки эскалатора. Лестница понесла его наверх. Матвей обернулся. Шестеро в форме бежали к нему, за ними не отставали девять зомби, и десятый, хромая, завершал процессию.

Полицейские один за другим вошли на полотно эскалатора. Группа преследователей была метрах в трех. Полицейские было побежали вверх по движущимся ступенькам, но остановились и перекрыв лестницу приготовились к бою. В этот момент в будке возле входа на эскалатор появился смотритель. Женщина – толстая и возрастом хорошо за пятьдесят. Видимо, услышав выстрелы, она спряталась на дне своей конуры. Теперь она, наконец, решилась встать. Грузное тело неповоротливо двигалось внутри будки. Женщина пыталась повернуться, чтобы выйти.

Группа зомби бросила преследовать полицейских и окружила будку смотрителя. Женщине как раз удалось развернуться. Писательское воображение Матвея услужливо нарисовала ту картину, которую увидела перепуганная смотритель. Запылившиеся стекла осточертевшей будки, а сквозь них перепачканные кровью, оскалившиеся рычащие лица. Лица приближаются, растут, окружают будку, от чего в ней становится заметно темнее.

Стекла затрещали, и вот раздался звон. Матвей видел, как окна осыпались. Воздух заполонил раздирающий сердце вопль женщины. Толпа нападающих окружила будку, лезла внутрь через проемы окон и двери. Эскалатор уносил Матвея и полицейских все выше, а в воздухе звенел крик женщины-смотрителя. Вот он взлетел вверх и оборвался. В тишине Матвей и шестеро полицейских продолжили ехать вверх.

В банк, нужно срочно добраться до банка. По словам тех людей, на станции Кропоткинская произошло то же, что он видел только что сам. Только там этих существ было в десятки раз больше. А от выхода со станции до входа в банк, где работает Марина, метров тридцать, не больше. Нужно срочно забирать Марину и спрятаться в каком-нибудь безопасном месте.

– Эй, парень, – полицейские что-то хотели ему сказать, но Матвей не стал слушать. До конца эскалатора оставалось метров пять, и Матвей побежал по ступенькам вверх.

В вестибюле было немного людей. Обычные пассажиры метро и несколько полицейских. Матвей побежал мимо них. Полицейские из вестибюля устремились ему навстречу, и на миг показалось, что они его сейчас схватят. Но полицейские пробежали мимо, направляясь к своим.

– Отключайте эскалатор! – кричал лейтенант, приехавший снизу. – Закройте чем-нибудь эти проходы. И свяжите меня с начальством, тут такое нахрен творится!!!

Дальше Матвей не слышал, он выскочил на улицу. Такси обнаружилось в нескольких метрах справа. Дверь машины послушно открылась, и Матвей влетел внутрь.

– Банк на станции Кропоткинской! Быстро, гони!

Таксист бросил взгляд на Матвея, подождал несколько секунд, высматривая что-то в зеркале заднего вида, и вот завел мотор.

– Что за спешка? Гонится кто-то? – спросил водитель, выезжая на дорогу.

– Тут такое нахрен творится! – Матвей только и смог, что повторить слова лейтенанта.

17

Когда Алена поднялась наверх и прошла дальше по коридору, зараженные стали появляться на лестнице.

Алена вспомнила фильм, который смотрела на очередном неудачном свидании. Мировая война Z – так он, кажется, назывался. Там мир оказался на грани вымирания из-за странного вируса. Зомби – так называли зараженных в фильме. Сейчас происходило что-то очень похожее. Сотня зараженных поднималась по лестнице и брела по коридору. Еще пара минут и бойня, что произошла внизу, повторится здесь, у выхода из метро. А потом зараженные попрут на улицы Москвы. И через час их будет не сотня, а тысячи.

Один из полицейских достал рацию и стал описывать в нее происходящее. Наконец динамик затрещал в ответ.

– Свободных нарядов нет. Рассчитывайте только на свои силы. Попытайтесь их сдержать как можно дольше. Отступайте, как станет опасно.

В вестибюле повисла тишина.

– И все? Да это я и без вас знал! И как мы вдвоем должны сдержать толпу из ста человек?

Алена посмотрела вниз. Зараженные были уже совсем рядом. Чувствовался идущий от них запах крови. Еще секунд двадцать, и они загрызут их так же, как и тех пассажиров на перроне внизу.

– Эй, девушка, пойдем. Незачем умирать тут геройской смертью.

Алена обернулась. Все выходили через турникеты наружу: смотритель, зеваки, полицейский.

– Турникеты могут их сдержать, – сказала Алена.

– Ага, вполне возможно, – кивнул сержант. – В любом случае больше мы ничего сделать не сможем.

Они вышли за проходную. Зеваки не расходились, чувствуя себя в безопасности за защитой турникетов.

Появился первый зараженный, и вслед за ним по пространству вестибюля стала растекаться перемазанная кровью толпа. От резкого запаха кружилась голова, сердце бешено колотилось в груди. Зараженные не спускали глаз с Алены, полицейских и зевак и приближались к ним.

– Охренеть! – произнес кто-то за спиной Алены. – Прямо как в фильме про зомби.

– Может это и вправду фильм какой снимают?

– Или глупый розыгрыш телевизионщиков?

Зараженные начали ускорять шаг.

– Уходим, – сказала Алена. – Эти турникеты их не остановят.

Зараженные рыча бежали к ним. Зеваки и полицейские сорвались с места и, толкаясь в дверях, пробивали себе путь на улицу. Алена прошла первые двери, обернулась назад. Толпа зараженных налетела на преграду из турникетов. На миг показалось, что они их сдержит. Но вот створки под давлением десятков людей затрещали и сломались. За створками в одном турникете сломались и еще в нескольких. Зараженные протискивались наружу.

Вот и улица. Солнце, теплый майский воздух приятно освежает. Первое, что бросается в глаза – крупная авария прямо на площади: перевернутый автобус, несколько столкнувшихся машин. Рядом на тротуаре выстроились пара карет скорой помощи и три машины ДПС.

Люди, с которыми Алена вышла из метро, разбегались. Двое бежали к сотрудникам дорожной полиции, видимо, чтобы рассказать происходящее. Остались только двое полицейских.

– Можно подпереть двери машинами, – предложила Алена. – Их вряд ли сдвинут.

Полицейские посмотрели на кареты скорой помощь, потом назад, в вестибюль.

– Поздно.

Алена посмотрела сквозь стекло дверей. Толпа зараженных окажется на улице через пару секунд.

– Бежим, не стой тут, – полицейские схватили ее под руки и потащили прочь от выхода из метро.

Втроем они подбежали к машинам ДПС. Скрытые за машинами скорой помощи, здесь стояли человек двадцать. Постовые, очевидцы и пострадавшие в аварии.

– Что там у вас происходит?

– Бегите, просто бегите, – ответил сержант, огибая толпу.

Алена кинула взгляд через плечо. Из дверей метро толпа зараженных выливалась на улицу и растекалась в разные стороны. Часть устремилась к ним.

– Бегите! – крикнула Алена, перебегая дорогу. Люди возле машин скорой помощи так и остались стоять. Высокие кузова машин скрывали от них приближающуюся толпу зараженных.

– БЕГИТЕ!!! – Алена остановилась на тротуаре перед дверями банка и крикнула изо всех сил.

Несколько человек нерешительно двинулись в ее сторону. Пара постовых обошла скорую помощь, чтобы взглянуть, что за опасность приближается. Зараженные волной огибали машины с двух сторон и набрасывались на стоящих людей. Все наконец увидели угрозу, но было поздно. Зараженные за несколько секунд смели группу из двадцати человек, и теперь склонившись над сваленными на асфальт телами, кусали и рвали их руками.

Несколько не нашедших себе жертву зараженных устремились к Алене. Кто-то схватил ее за талию и потащил. Секунда, и она оказалась внутри банка. Тут уже стояли оба полицейских. Охранник, затащивший ее внутрь, запер двери, подергал, проверяя надежно ли те закрыты.

Алена посмотрела наружу. Зараженные несколько раз ударились в стеклянные двери банка, но те выдержали. Наконец, нападавшие потеряли к ним интерес и побежали дальше в поисках новых жертв.

– Теперь понятно, о чем весь день в новостях рассказывается, – наконец, произнес охранник. – Похоже, скоро такое будет по всей Москве.

18

Экскурсионный автобус проехал набережную, миновал Храм Спасителя и, свернув, начал подъем к площади Пречистенские ворота. Все молчали и просто ждали конца дороги.

Паша Конкин обнимал Аню. Что бы там не произошло, сейчас они в безопасности, а водитель увезет их еще дальше, в тихое место, где они смогут забыть о случившимся. «Все будет хорошо» – в который раз мысленно произнес Паша, но спокойнее не стало. Ладони были влажные и холодные от пота, а затылок стягивало так, что в голове пульсировало.

Хотелось оказаться подальше отсюда. Поскорее добраться до безопасной гостиницы. Поскорее убраться из Москвы.

Вспомнились слова мамы, сказанные на прощание. «Будь осторожен. В Москве может случиться все, что угодно. Там полно идиотов». Тогда он только отмахнулся. Мама всегда была паникершей и вечно ждала, что случится что-то плохое. Все детство прошло под эгидой маминых страхов. И сколько прекрасных событий прошло мимо.

На дискотеки не ходи, там тебе продадут наркотики, и ты станешь наркоманом, подхватишь СПИД и умрешь.

Вечером гулять не ходи, темно, тебя ограбят и изобьют.

С девушками не целуйся, подхватишь венерическое.

О его отношениях с Аней мама, конечно же, не знала. Паша всегда говорил, что идет гулять с друзьями. Эта была ложь, и Паша каждый раз чувствовал вину, произнося ее. Но с другой стороны, и правду сказать Паша боялся. Скажи он, что встречается с девушкой, и его обольют таким количеством дурно пахнущих наставлений, что он больше никогда не сможет взглянуть на Аню по-прежнему.

Паша был очень рад, что во время экскурсии ему выпадет шанс побыть с Аней наедине. Он еще ни разу не занимался сексом, и надеялся, что это многое изменит. Ведь не просто так это называют «стать мужчиной».

Но теперь все пошло не так.

«А я говорила!» – всплыл в голове голос матери. «Нужно было остаться дома!».

Паша усилием отогнал наваждение.

«Ты каждый раз, когда я выхожу из дома, говоришь, что может случиться что-то плохое, и каждый раз я возвращаюсь домой целый и невредимый».

«Но не в этот раз! В этот раз все серьезно. И ты мог бы этого избежать, если бы послушал меня. Ты никогда меня не слушаешь!»

«Ты ошибаешься. Я слышу все твои страхи каждый раз. И всегда будто покрываюсь неприятной липкой пленкой. И каждый раз, когда случается неприятность, я чувствую, что мог бы избежать ее, если бы ты не забивала мне голову всеми этими страхами. Я помню все, что ты сказала, как бы это не звучало нелепо. Что меня могут в Москве ограбить, похитить и продать на органы, что в гостинице я могу подхватить какую-нибудь заразу, что одноклассники могут меня напоить и я стану алкоголиком. Я помню еще много другого. Но я не помню, чтобы ты предупреждала меня, что на Красной площади меня могут загрызть насмерть зомби!»

На плечо легла чья-то рука, и Паша вздрогнул. Это был Ромка. Он сидел на сиденье сзади.

– На Анастасию Сергеевну посмотри, – голос одноклассника и то, что он назвал учителя по имени-отчеству, настораживало.

Паша проследил за кивком Ромки. Анастасия Сергеевна стояла в проходе между сиденьями, как уже не раз было за время их поездки. Пока они ехали до Москвы, Машкина часто вставала вот так, чтобы посмотреть на учеников, а потом шла до самого конца салона и проверяла, не занимаются ли ее подопечные чем-то, чем им заниматься не следовало.

Только в этот раз выглядела она по-другому. Не было устрашающего и сердитого вида. Взгляд ее был пустой, а глаза, казалось, затянуты пеленой.

Анастасия Сергеевна повернулась в проходе и, сделав несколько неуверенных шагов, замерла возле водителя. Казалось, что она просто смотрит через лобовое стекло, проверяет, где они и далеко ли осталось до гостиницы.

Паша посмотрел в окно. Они подъехали к перекрестку и остановились. На перекрестке произошла серьезная авария. Несколько машин столкнулось, а автобус перевернулся, загородив половину проезжей части. По ту сторону образовавшегося затора был виден вход в метро, а на площадке перед ним стояла группа машин скорой помощи и дорожной полиции. Возле машин собралась приличная толпа.

Движение регулировал постовой, и по его знаку экскурсионный автобус после нескольких минут ожидания, наконец, тронулся вперед. Осторожно продвинулся вдоль затора и, свернув, поехал вдоль машин скорой и полиции. В боковое окно Паша увидел, как из метро в суматохе выбегают люди. Их лица были перепуганы. Автобус проехал дальше, и Паша наклонился через Аню к окну, чтобы видеть вход в метро. Люди разбегались в разные стороны, а из дверей показались люди в форме. Вышедшие из метро полицейские побежали к стоявшим машинам, что-то крича. С ними, тоже крича, бежала девушка в форме. Из дверей метро показались еще силуэты, но автобус миновал затор, и Паша уже не мог видеть, от кого бежали эти люди. Хотя что-то в его груди считало, что он знает, что их так напугало. И Паша боялся материализовать это в слова, даже мысленно, не вслух.

В автобусе по-прежнему царила тишина, лишь негромко урчал двигатель, подчеркивая висевшее в воздухе ощущение чрезвычайно натянутой струны, готовой лопнуть в любой момент.

Паша посмотрел вперед. Экскурсионный автобус преодолел перекресток и выехал на улицу Пречистенка, судя по табличке на доме сбоку. Справа на первом этаже виднелась вывеска банка, а слева на небольшом пяточке возвышался памятник какому-то бородатому мужику.

Анастасия Сергеевна, стоявшая до этого в проходе возле водителя, наклонилась к нему, словно собираясь что-то спросить. Но вцепилась тому в шею, и даже в полумраке салона было видно, как и учителя и водителя залило чем-то красным, хлынувшим из прокушенной кожи.

Тишина в салоне взорвалась криками, и люди с первых рядов суматошно вылезали в проход и проталкивались вглубь автобуса, пытаясь убраться подальше от происходящего.

Лишь двое кинулись на помощь водителю. Учитель физики, Степан Александрович, и один из укрывшихся с Красной площади мужчин. Они попытались оттащить потерявшую рассудок учительницу, но та с невероятной легкостью оттолкнула их.

Автобус, потеряв управление, съехал на встречную полосу, вот пересек ее и покатил по газону за памятником бородатому мужику. Еще несколько секунд, и он врезался в стену здания. Автобус тряхнуло. Степан Александрович не удержался и стал падать вперед, прямо на свою вцепившуюся в водителя напарницу. Мужчина рядом успел подхватить его.

Водитель и Анастасия Сергеевна исчезли из виду, упав на лестницу возле входной двери.

«Нужно выбираться из автобуса», – мелькнуло в голове. Паша осмотрелся. Двери, конечно же, закрыты. На стеклах виднелась надпись «В случае аварийной ситуации разбить стекло молотком». Паша поискал молоток. На предназначенном для него месте было пусто. Наверно, кто-то из бывших экскурсантов ради шутки забрал его.

Через проход молоточек был на месте, и кто-то из одноклассников, сняв его, ударил по стеклу. Безрезультатно. Он ударил еще раз и еще, но стекло выдержало. Наверно, одноклассник слишком боялся осколков и не вкладывал в удар достаточно сил.

– Бей сильнее, – сказал Паша, и его голосу вторил голос Ромки.

Парень ударил вновь и по стеклу побежали трещины. Паша посмотрел в начало салона. Степан Александрович спустился на площадку водителя. Повернув голову, он смотрел вниз, на входную лестницу, где исчезли водитель и Анастасия Сергеевна. Левой рукой учитель физики нажимал кнопки на приборной доске, видимо, ища ту, что открывает двери. Действия в слепую не помогли, и Степан Александрович перестал следить за угрозой, устремив взгляд на приборную доску. Секунда, и раздалось столь знакомое шипение открывающейся двери. Звук шел из начала автобуса. «Ну давай, – подумал Паша, – теперь открой задние двери».

Мужчина, помогавший учителю, вдруг резко дернул того за шиворот, утягивая его в проход. Там, где он только что стоял, оказалась зараженная. Она повернулась лицом в салон и зарычала. С зубов и подбородка капала кровь. Внутри Паши все похолодело от страха.

Мужчины секунду колебались, решая, стоит ли вступить в схватку с зараженной и попытаться-таки открыть задние двери, но вот стали отступать. Мужчина, помогавший учителю, помог подняться с сиденья девушке и, что-то сказав ей, подтолкнул в конец автобуса.