Мы, молодые, подражая взрослым, уже с 12 лет, пока родители на работе, собирались у кого-нибудь дома и потягивали «Жигулевское» пивко, «Рябиновую на коньяке» и прочую легкую мелочь. Иногда вечером просто собирались в подъездах или «за детским садом, где грибочки», как пел Высоцкий. Весной, летом и осенью ходили в походы, а зимой ездили на дачи и в дома отдыха и там уже напивались до поросячьего визга. И это до 15 лет. Родители не замечали, а единичные замеченные случаи легко списывались на «дни рождения у друга» и проч. Это было целое поколение.

И вот, в 1985 году все одним махом прекратилось. Наверное, взрослые находили пути добычи спиртного, ставшего дефицитом, нам же, пацанам, не продавали, а искать точки самогонщиков, куда-то ехать было слишком хлопотно. Мы стали ходить по барам и пить безалкогольные коктейли, это было модно и круто, ведь и раньше пили-то мы для крутизны, а не для опьянения. И вот я, привыкший уже в 15 лет выпивать несколько раз в неделю, уже в 16 лет не выпил ни капли за год.

Более того, как раз к этому времени подоспела запоздалая общественная антиалкогольная пропаганда. Лекции академика Углова, каких-то лекторов из общества «Память»… Их надо было пускать в эфире Первого канала, но они почему-то распространялись только на магнитофонных кассетах и были доступны ограниченному числу людей. Мне такая кассета попала случайно, но я прослушал и ужаснулся, сколько вреда приносит алкоголь. Мы с другом дали клятву не брать в рот спиртного. Юношеские клятвы крепки, с 16 до 19 лет я не выпил ни грамма. Уехал в Екатеринбург, далеко от мамы и папы, жил в общежитии, которое занималось только тем, что бухало. До второго курса я не пил вообще, потом год пил весьма умеренно, предпочитая дорого продавать дефицитную водку по отоваренным талонам монголам, а потом женился, и тут совсем уже было не до попоек. Так я проскочил опасный период жизни. Страшно подумать, что могло стать со мной, если бы не этот закон и эти лекции. Поступил бы вообще в университет, а если поступил, не вылетел бы после первого курса? А если бы не вылетел, то закончил бы его с «красным» дипломом?

Итак, потребление алкоголя в стране восстановилось только к 1994 году и потом рост пошел огромными темпами, поощряемый рекламой по центральным каналам, отмене госмонополии на производство и продажу, усугубляемый общим беспределом в стране.

Профессор Лос-Анджелесского университета Калифорнии Дэниел Трейзман в работе «Алкоголь и ранняя смертность в России» пишет, что наш алкоголизм связан с доступностью водки для населения. Он обнаружил две волны роста смертности: 1990–1994 и 1998–2005 годы. Во время первой волны, когда цены на все товары были отпущены, ценники на водку как на политически важный товар власти сохранили. В результате если в 1990 году на среднюю месячную зарплату можно было купить 10 литров водки, то в 1994-м – уже 46. Во вторую волну рост зарплаты значительно опережал рост цены на водку.

Ситуация и сейчас просто катастрофическая, отмена рекламы алкоголя и пива мало что меняет. Да, рост потребления замедлился, но само-то потребление остается на высочайшем уровне. Растет пивной алкоголизм…

Все нации так или иначе заботятся о сбережении себя, и только у той, где самые страшные проблемы связаны с алкоголем, головы забиты идиотскими предрассудками о «вечном пьянстве», о бесполезности борьбы, о водочных доходах казны, о неэффективности запретов.

Как легко мы повторяем формулы, даже не вдумываясь в их содержание! «Запреты неэффективны». Бред! У нас запрещены торговля наркотиками, воровство, убийства… Эти запреты неэффективны? Было бы эффективнее все это разрешить? А потом, когда страна погрузилась бы в кровавую баню, какой-то умник бы стал говорить, что, дескать, «запретами все равно ничего не решить», нужно искать «истинные причины», почему люди воруют и убивают, а не запрещать им делать это, мол, «запретный плод сладок», и возобновление запрета на воровство и убийство только увеличит их количество…

Не нужно путать причину и следствие, и особенно, как говорят на Лубянке, «не нужно путать следствие». Главной причиной пьянства является не какая-нибудь там безработица, а именно продажа и доступность спиртного!!! График доступности спиртного, то есть объем водки, который средний россиянин может купить на одну зарплату, и график мужской смертности практически полностью совпадают.

Когда профессор Преображенский из булгаковского «Собачьего сердца» говорил, что «разруха не в клозетах, а в головах», он бил в самую точку. Объяснять разруху в головах разрухой в клозетах неправильно. Только наоборот. Пьянство – не следствие социальных проблем в России, а ПРИЧИНА этих социальных проблем именно потому, что пьянство непосредственно несет разруху в головы, а уже следствием являются разрушенные клозеты. Это нужно очень четко понимать, потому что причинами убийства и воровства тоже можно объявить и безработицу, и плохое социальное положение, и все что угодно. Но это не уважительные причины и они не отменяют того, что воровство и убийство – преступление, и не стоит людям искать такой выход для своих социальных проблем.

Пьянство, как именно легкий выход из проблем, разрешено, это и есть прямая, а не косвенная причина пьянства. Оно не считается преступлением и злом, вот что самое опасное. Мы должны понимать, что нельзя объявлять что-либо злом и при этом разрешать его. Сам запрет уже есть квалифицирование чего-то как зла. И наоборот, разрешение чего-либо интерпретируется обществом как нечто неопасное.

Большинство уверено: прямое убийство гораздо большее зло, чем пьянство, ведь за убийство судят, а за пьянство нет. Но возьмите статистику, и вы увидите, что от пьянства в нашей стране умирает в несколько раз больше людей, чем от убийств, да и большая часть самих убийств, особенно бытовых, происходит на почве того же пьянства! Но пьянство – причина не только убийств, а массы других социальных последствий. Причина всегда коренится в сознании, но пьянство и есть разрушение сознания!

Почему же сознание начинает разрушать само себя? Ницше говорил, что если воле не поставить цель, она будет волить Ничто. И подчеркивал, что воля всегда хочет быть выше себя, и в этом смысле опьянение есть именно тот дешевый суррогатный способ почувствовать себя выше, сильнее, свободнее.

В позднем СССР большой идеологический советский проект стал морально устаревать. Он стал неадекватен состоянию массового сознания. У нас были миллионы инженеров, творцов, героев, ученых, фантастов с самыми великими идеями, которые никуда не внедрялись и не были никому нужны только потому, что еще не «отбились» инвестиции, вложенные в прежние идеи, предприятия, технику. А общество не могло ждать, миллионы талантов чувствовали свою невостребованность.

Да что таланты… Приведу пример из собственного опыта. Мой отец всю жизнь проработал экспертом-криминалистом в милиции. Работал в опергруппе, как герои популярного сейчас сериала «Менты». Надо понимать, что в сериале показаны довольно идеальные для нашего времени менты, в жизни все эти Дукалисы и Мухоморы чуток похуже. Но даже их мы с трудом сейчас можем представить как людей, которые, например, профессионально занимаются фотографией, пишут заметки в газеты о природе, читают Достоевского и Астафьева. Покажите мне сейчас хоть одного милиционера в стране, кто бы этим занимался! А мой отец, совершенно рядовой мент, был хорошим фотохудожником, писал заметки в газеты и постоянно читал Лескова, Достоевского, Толстого, Пришвина, Шукшина и Астафьева, читал от корки до корки «Вокруг света» и даже «Иностранную литературу». А Астафьев, Шукшин и Хэмингуэй тогда все равно что Пелевин и Умберто Эко сегодня. Вы найдете сегодня стража порядка, который бы читал Пелевина и Умберто Эко? Отец не был уникумом, у его друзей имелись свои любимые фишки и книжки: кто-то Хэмингуэю и Астафьеву предпочитал Арсеньева, Проскурина и Ирвина Шоу… Но все они безбожно пили, потому что не могли реализовать свои таланты. Каждый из них разбирался в мировой политике уж точно не хуже, чем Буш, но не имел такой власти… Мой дядька, работавший металлургом на заводе, как семечки щелкал любые кроссворды. Поищите сейчас такого! За последние 30 лет общество деградировало в разы… У нас была самая читающая страна в мире и эта страна не знала, куда применить свои таланты…

Поколение их отцов выиграло войну и было героями, поколение их дедов сделало индустриализацию, построило заводы, а что осталось им? Они тоже хотели не повторять то, что делалось другими, а совершить что-то более высокое. Им предлагалось совершать трудовые подвиги, но это уже сделали деды, им предлагалось на митингах бороться с «гонкой вооружений», но что это в сравнении с подвигом их отцов, победивших Гитлера?

Что может быть выше экономики и политики? Только искусство, религия, поэзия, наука, философия. Но эти области были либо запрещены, либо поставлены на службу более низшему – политике и экономике. Потому выхода в эти сферы не было, все заменил суррогат самодеятельной песни под гитару у костра, самодеятельного изобретательства и рационализаторства, кухонной философии… И все это под водочку.

А если бы после великого экономического прорыва 1930-х, геополитических побед 1940-х и 1950-х, научно-технических космических побед 1960-х мы бы совершили великие гуманитарные прорывы во всех видах искусства, творчества, философии? Если бы мир был заполонен новой литературой и архитектурой, невиданным дизайном, музыкой, поэзией? Если бы мир увидел новую нравственность, новый образ жизни, который бы могли создать эти люди, если бы им дали волю реализовываться в этих областях? Не у нас, а в Америке свершилась бы катастрофическая перестройка, не им бы, а нам подражали все страны и народы мира.

У того поколения было столько идей, но все они умерли вместе с их спившимися носителями. Отец был мастером спорта по биатлону и боевому самбо в 25 лет, здоровый организм в 40 лет стал уже алкоголиком, а в 45 умер от отравления суррогатным спиртом. Сколько было таких пропавших людей с такими духовными, моральными и профессиональными качествами, до которых нынешним россиянам еще расти и расти, просто потому, что образовательная система тогда была несоизмеримо более высокого уровня.

Отец был троечником из шахтерского города, но писал без ошибок. Мои мать и дядя окончили школу в деревне, они пишут без единой ошибки и постоянно читают книги. Найдите сейчас выпускника московской элитной школы, который бы не сделал хотя бы одну ошибку на две страницы! И так во всем, во всех областях знания… Старики-инженеры стонут, им некому передавать опыт: уходят советские профессионалы из всех областей, а на смену идут дети – продукты перестройки и 1990-х.

Сколько трудов и бюджетных денег государству надо потратить, чтобы заново вырастить многомиллионное поколение, любимой передачей которого была бы «Что? Где? Когда?» с призами в виде книг научной фантастики, а не «Дом-2»? Как далеко отстоит общество, где звездами являются девчонки-недоучки с голыми прелестями, вроде Берковой или Канделаки, от общества, в котором звездами были философы и интеллектуалы вроде Нурали Латыпова, Никиты Шангина, Александра Бялко? Где они сейчас, эти «знатоки»? Кто спился, кто маргинализировался. Они нигде не востребованы, эти интеллектуалы мирового уровня. А ведь американские аналогичные шоу были на несколько порядков ниже и по популярности, и по качеству участников. Советская система образования дала великий урожай качественного человека с дерзновенным умом, великими идеями, чистыми помыслами. И этот урожай потравили. А какую-то часть мозгов выкачали за границу…

Скептический читатель, наверное, скажет: ага, попался… Сам говорит, что причина в пьянстве, а в итоге пришел к тому, что причина в системе, в невостребованности людей и их потенциала, а пьянство всего лишь следствие…

Нет. Пьянство никакое не следствие, и я себе не противоречу. Для объяснения приведу одну аналогию. Советскую систему образования уподобим плите, которая нагревает котел. Людей, которых она производит, уподобим пару внутри котла. Пар может сделать полезную работу, если будет выпущен в какую-то инженерную систему. Возможно, эта работа потом как-то будет обменена на ресурсы, которые подогревают и сам котел, и что-то еще останется для иной полезной работы. Если же в крышке котла сделать дырку, пар уйдет в нее, вода кончится, котел сгорит, да и ресурсы, которые подогревают котел, кончатся, так как они не возобновляются в результате той или иной работы, которую бы мог проделывать пар. Вот эта дырка в котле и есть разрешенное пьянство, и она причина того, что вся система в итоге исчерпала ресурсы и сгорела.

Кто-то возразит, что причина в отсутствии механизма, который бы утилизировал получаемый пар, ведь без дырки котел бы взорвался. Верно, только здесь-то аналогия между обществом и котлом хромает. Грубо говоря, общество – это такая штука, такой пар, который сам создает механизм утилизации. Общество ведь состоит из людей, и механизм утилизации людского потенциала не мог бы взяться ниоткуда из вне, кроме самого общества. Да, можно сказать, есть опасность взрыва котла, не будь дырки в виде пьянства, но это был бы позитивный взрыв: не перестройка, отбросившая общество на ступеньку ниже и разметавшая всю общественную систему, а перевод системы в новое качество, более высокое, в сравнении с тем, что было.

Да, если бы пьянство было невозможно, новые люди, нашедшие в пьянстве легкий выход, перестали бы бороться, маргинализировались и просто самоустранились от общественных проблем. Эти люди вынуждены были бы менять общество, творя, мечтая, дерзая. Уже тогда, в 1970-е, был бы не застой, а духовная революция, преобразовавшая бы и культуру, и идеологию, и политику, и экономику и весь образ жизни.

К концу XX века возникло бы невиданное в истории новаторское общество: не коммунизм, не капитализм, не социализм, а что-то иное. Это не был бы переход к дикому либерализму 1990-х на 30 лет раньше просто потому, что жило огромное поколение коммунистов-победителей, но и обычным застоем это бы тоже не было.

Не будь пьянства, разве бы кто-то дал брежневским старикам почивать на лаврах? А так все спокойно сели с бутылочкой на кухне, оставили политику и идеологию старикам. Молодые волки превратились в неудачников, идеи которых перестали позже слушать уже из-за низкого морального облика их носителей. Эти неудачники озлобились и переродились. Они к концу 1980-х умели только ненавидеть общество, которое их породило, а потом потравило. Они уже не несли позитивного заряда, а хотели только уничтожить «совок», отомстить за загубленную жизнь.

Даже идеи, казавшиеся позитивными в эпоху либеральных перемен, были недоношенными и, главное, нереальными просто потому, что у кухонных экономистов и политологов не было опыта управленческой практической работы, они не понимали ее специфику.

Не понимали, что большая часть утверждений официальной пропаганды не ложь, а нечто, имеющее реальную экономическую и политическую основу, которую не видно из кухни. Но всему, что говорила власть, уже не верили и все отвергали. Только сейчас заново приходиться постигать эти истины.

Некоторые заявления нынешних руководителей страны звучат как речи на съездах КПСС. Это происходит не оттого, что кто-то специально реставрирует СССР по ностальгическим соображениям, а потому, что бывшие перестройщики, прошедшие школу государственного управления, получившие по морде на мировой арене, вдруг осознали, в каких условиях пришлось работать их отцам и дедам, и что это были за тяжелые условия – не в пример тяжелее, чем сидеть на кухне с бутылкой, читать Пастернака, ненавидеть «совок» и считать, что все легко можно сделать «как в Америке». Всякий разматерый либерал, если он патриот и намеренно не желает зла стране, в которой живет, если постоит у руля государства, через несколько лет становится государственником и забывает инфантильные либеральные химеры.

Сегодня воспроизводится застой, но совершенно не в том смысле, как говорят отставные либералы 1990-х. У нас нет «завинчивания гаек». Наоборот, все гайки развинчены, в крышке котла зияют огромные дыры, гораздо более слабая система образования продолжает производить людей, которые не нужны и не востребованы, потому что наверху сидят люди, которые много критиковали Брежнева за долгий срок правления, но которые давно уже переплюнули его по времени нахождения у власти. Невостребованная молодежь, которой и так мало, колется, нюхает клей, пьет, бездельничает на тусовках, смотрит телешоу, ходит за «Клинским», но она асоциальна и озлоблена на систему.

Какой тут можно предложить позитив? Во-первых, после нормальной пропагандистской артподготовки все-таки заклепать все дырки в котле, то есть ограничить алкоголизацию. Во-вторых, серьезно заняться вовлечением молодежи во власть и вообще в любую позитивную деятельность в технической и гуманитарной областях: пусть набирается опыта. Весь критический пафос по отношению к системе тут же исчезнет, как только молодые люди станут частью системы. Для этого надо освобождать места, а значит, в-третьих, необходимо законодательно выдавливать старичье с насиженных мест – ни одного старше 60 лет не должно быть среди мэров, губернаторов, министров, и других высших руководителей. В-четвертых, этих опытных мощных стариков надо направить в систему образования: пусть преподают, пишут мемуары, отдают практический опыт. Это безобразие, когда у нас преподаватели – 30-летние щенки, начитавшиеся импортных учебников, ни разу не проверившие как их теории работают, зато поучающие и критикующие общество за то, что оно, видите ли, их теориям не соответствует. Этот критический, но не практический пафос они передают студентам.

У нас не должно быть свободной интеллигенции, которая, будучи невостребованной, постоянно разрушает основы общества и власти. Наличие такой интеллигенции в молодом возрасте – самый тревожный симптом. Зато в пожилом возрасте все должны стать интеллигентами. Должна распространиться культура и традиция именно в пожилом возрасте заниматься абсолютно духовными вещами: творчеством, религией, философией, а у нас сейчас этим занимается только молодежь. В этих областях нечто великое можно сделать, только прожив жизнь. Сами эти области должны бесконечно цениться и поощряться, чтобы никаких потерь статуса в связи с отходом от власти люди не ощущали. Надо вообще забыть про первичность экономики и политики – отдать эти низшие сферы молодым. Даже в первобытных племенах охотники и вожди, воюющие и добывающие, – молодые, старикам же отдано важнейшее: образование, идеология, культура, традиции.

Когда-то Чехова назвали интеллигентом, и он обиделся: «Упаси Бог, я профессию имею!». Но тогда критическая масса интеллигенции сделала революцию. А ведь назначь молодого Ульянова каким-нибудь городничим в Пензу, он свой талант бы применил на пользу государству, Пензу бы модернизировал, а в старости написал бы книгу о том, как в молодости был дураком, бредил левыми идеями, но потом на опыте многое скорректировал и более того, развил и углубил… И такая книга была бы хорошим уроком для молодежи, продвижением в мировой экономической и управленческой науке. А сейчас его сырая писанина учит только поджигать, критиковать и взрывать.