В этих обстоятельствах продолжались переговоры с Польшей об условиях мира. Польская делегация демонстрировала вседозволенность – у Москвы не было выбора. «Состояние Советской России было таково, – гласил отчет Полевого штаба РККА, – что мы заинтересованы были в водворении мира на Западе и в первую голову с Польшей, хотя бы ценой огромных уступок»¹⁸². Главнокомандующий С.С. Каменев признавал, что нет другого способа быстро оказать помощь Южному фронту, как только допустив «временное ослабление Западного фронта»¹⁸³. Поляки понимали это и убеждали, что территориальные уступки дадут возможность Москве сосредоточить силы против Юденича и Деникина. В ноябре 1919 года Верховный Совет Антанты определил восточные границы Польши – в целом они должны были проходить по границам бывшего Царства Польского.

Деникин надеялся на создание единого фронта с поляками. Эти надежды оказались ошибочны. Попытки договориться закончились неудачей¹⁸⁴. Зато договориться удалось противникам генерала, и эта политика позволила советскому командованию осенью 1919 года сосредоточить против Деникина значительные силы. Если у Деникина в середине октября имелось 63 800 штыков и 48 800 сабель при 542 орудиях и 2 326 пулеметах, то против него было собрано 160 тыс. штыков и 26 тыс. сабель при 1 тыс. орудий и 4,5 тыс. пулеметов¹⁸⁵. К 20 октября кризис на московском направлении был преодолен, войска Деникина потерпели поражение и оставили Орел¹⁸⁶. Потери Добровольческой армии достигали 50 %. Она отходила с тяжелыми оборонительными боями, контроль над тылом был утерян¹⁸⁷.

Маннергейм, находившийся в отставке, 28 октября обратился к президенту Финляндии Карлу-Юхану Стольбергу с призывом поддержать наступление на Петроград, но тот колебался¹⁸⁸. Вскоре подобное вмешательство утратило смысл. Еще 26 октября был принят план обороны города, по которому должны были быть организованы три линии обороны – одна по обводу города, а две других – уже по Обводному каналу и Неве¹⁸⁹. Необходимость в них отпала. 25–26 октября войска Юденича были разбиты в боях на Пулковских высотах, началось отступление. В конце ноября Северо-Западная армия как боеспособная единица уже не существовала¹⁹⁰. 9 декабря был разбит ударный кулак Вооруженных сил Юга России – конный корпус Мамонтова. Деникинские армии откатывались к Черному морю¹⁹¹.

Даже в период острого кризиса на своем фронте Деникин не соглашался на уступки далее «конгрессовой» Польши, то есть её этнографических границ. Разумеется, это весьма неприязненно воспринималось в Варшаве¹⁹². Пан «начальник государства» во время личной встречи с Маннергеймом убеждал его, что готов изменить свою позицию, в случае, если её изменят и лидеры белых¹⁹³. Частным образом Пилсудский выражался категоричнее. Он инструктировал Косаковского о том, как он относится к русской проблеме: «Большевикам, как и Деникину, я могу сказать одно: мы могучая сила, а вы – трупы. Говоря иначе, солдатским языком: давитесь друг другом, бейте друг друга, меня это не касается, пока вы не затрагиваете интересов Польши. А если где затронете их, буду бить. Если где-либо и когда-либо я вас не бью, то не потому, что вы не хотите, а потому, что я не хочу. Пренебрегаю вами, презираю вас. Вы погрязли в руках евреев и немецких юнкеров, не верю вам, вашему сорту людей». Русские, по убеждению Пилсудского, «…должны стоять перед нами покорными и просящими»¹⁹⁴.

В это время Вооруженные силы Юга России испытывали глубочайший кризис. Белые армии отходили. Один из организаторов контрнаступления красных – Серго Орджоникидзе – 19 ноября 1919 г. докладывал Ленину: «Повидимому, наше продвижение вперед будет довольно быстрым. Деникин безусловно сломал шею на украинском мужике (украинский мужик сломал шею не только Деникину), Деникин не нашел себе поддержки у крестьян Орловской и Курской губерний»¹⁹⁵. Пилсудский использовал контрнаступление Красной Армии для того, чтобы поддержать перед Антантой свои претензии на контроль над Галицией. Свое противостояние с Россией Польша использовала для защиты этих претензий. В кампании 1919 года петлюровские войска потерпели ряд существенных поражений от Вооруженных сил Юга России. 5 декабря 1919 года Петлюра, к удивлению своих подчиненных, бросил их и направился в Варшаву. Что он там делал – его армия не знала¹⁹⁶.

«Войска Деникина потерпели поражение, Киев взят, большевики наступают на Харьков, – извещал 4 декабря 1919 г. посла в Париже глава польского МИДа. – Войска Петлюры дезорганизованы. В любой момент вся защита Запада от большевиков может лечь исключительно на нашу армию и, возможно, именно на те войска, которые защищали Львов и очистили Галицию от украинских банд. В этих условиях вынесение мирной конференцией постановления, окончательно решающего проблемы Галиции, по которому Польша потеряет Львов и всю Восточную Галицию, а все усилия её армии сведутся на нет, и она лишится плодов победы, – будет иметь роковые последствия. Для нас речь идет прежде всего о поддержке дисциплины и морального духа в армии. Сегодня они уже поколеблены…»¹⁹⁷ Иначе говоря, Польша была готова защищать Европу только при условии поддержки политических амбиций и претензий Варшавы.

Агрессивность польской стороны, а также её уверенность в собственных силах усиливались по мере того, как Москва демонстрировала готовность идти на уступки. Вплоть до декабря 1919 года основной задачей глава Реввоенсовета РСФСР Л.Д. Троцкий назвал ликвидацию Южного фронта¹⁹⁸. Но положение РСФСР на её западных границах постепенно улучшалось. 22 декабря 1919 г. остатки Северо-Западной армии ген. Юденича перешли на территорию Эстонии¹⁹⁹. 31 декабря 1919 г. было заключено перемирие с этой страной²⁰⁰. Накануне, 30 декабря 1919 года, латыши заключили соглашение о совместных с поляками действиях против Советской России, которые должны были начаться 3 января 1920 года. Латышские войска (10 тыс. чел.) и польские (30 тыс. чел.) составляли единую группировку под командованием генерала Эдуарда Рыдз-Смиглы. Союзники уже договорились о разделе захваченного имущества. Военные и продовольственные трофеи должны были поступить латышской стороне, подвижной состав железной дороги – делиться пополам²⁰¹. Польское командование ждало разочарование – на фоне успехов Советской власти латыши не рвались в бой.

Взяв под контроль Донбасский район, Красная Армия разрезала территорию, контролируемую Вооруженными силами Юга России, и их фронт надвое. Теперь советское командование ставило задачу добить остатки армий Деникина²⁰². Одновременно началась зачистка Правобережной Украины от петлюровцев²⁰³. На Восточном фронте агонизировал фронт Колчака. Его армия постоянно отступала, в тылу царил хаос, активизировались все противники Верховного правителя²⁰⁴. 14 ноября 1919 года была взята временная столица белой Сибири – Омск. Отступавшим удалось сохранить основную часть живой силы, но им все же пришлось бросить огромные склады с оружием, боеприпасами, обмундированием и продовольствием. С потерей Западной Сибири Колчак потерял свою основную базу для пополнения живой силой и снабжения продовольствием и фуражом²⁰⁵. Отход колчаковцев был скверно организован, на железной дороге действовали партизаны, которые сорвали регулярное движение. 22 ноября Красная Армия вошла в Томск, 6 января 1920 г. – в Красноярск²⁰⁶.

Впереди отступавших шли эшелоны с чехами, которые устроили очередной поголовный грабеж по дороге. Опорой белого движения в Сибири стало Забайкалье, контроль над которым удерживал атаман ген.-л. Г.М. Семенов. 24 декабря 1919 года Колчак назначил его главнокомандующим Вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского Военного округа, а 4 января 1920 года адмирал передал атаману политическую власть²⁰⁷. Сам «Верховный правитель» 5 января 1920 г. был передан в руки образовавшемуся после восстания в Иркутске Военно-революционному комитету. Чехи предали его взамен за право беспрепятственного движения по железной дороге. К Иркутску подходили войска ген.-л. В.О. Каппеля, они требовали освобождения пленных. 6 февраля адмирал и глава его правительства В.Н. Пепеляев были приговорены к казни и 7 февраля расстреляны²⁰⁸.

5 января 1920 года президент Вильсон принял решение о выводе американских войск из Сибири и Дальнего Востока не позднее 1 апреля 1920 г. Интервенты и так уже несли потери в результате действий партизан. Вашингтон опасался, что при столкновении с частями Красной Армии эти цифры увеличатся²⁰⁹. 16 января 1920 года Верховный Совет Антанты принял решение о снятии блокады с Советской России. Разрешалось восстановление «некоторых торговых отношений», при этом особо отмечалось: «Эти решения не составляют перемены в политике союзных держав по отношению к Советскому правительству»²¹⁰. Вместе с успехами Красной Армии этот дипломатический демарш произвел соответствующее впечатление в окружавших РСФСР враждебных лимитрофах²¹¹.

Отношение соседей на северо-западе немедленно стало меняться. И хотя Эстония и Латвия находились в значительной финансовой зависимости от Великобритании и США, а их представители в Риге и Ревеле препятствовали заключению мира²¹², – вслед за Эстонией 30 января 1920 года перемирие было заключено и с Латвией²¹³. 2 февраля 1920 года в Юрьеве (совр. Тарту) был подписан советско-эстонский мирный договор, статья 7 которого обязывала эстонское правительство разоружить и распустить остатки армии Юденича²¹⁴. Вслед за этим 12 февраля 1920 г. ВЦИК обратился по радио к польскому народу. В нем говорилось об опасности войны, которую развязывала Варшава. «Нашими мирными предложениями, сделанными польскому правительству, – говорилось в нем, – мы доказали уже на деле, что стремимся не к завоеванию Польши, а к миру с ней»²¹⁵. Действительно, в январе и феврале 1920 года полякам предлагались варианты весьма выгодного мирного соглашения²¹⁶. Делалось это и потому, что весьма реальной была угроза войны на Дальнем Востоке, к которой РСФСР не была готова.

Наиболее опасным противником была Япония. Она приступила к интервенции раньше других. В правительстве империи были и противники вмешательства, однако победила другая сторона. В любом случае в Токио не признавали и не собирались признавать Советское правительство, а к активным действиям японцев подталкивали и их союзники²¹⁷. Сразу же после Октябрьской революции начали рассматриваться планы расширения зоны японского влияния в Азии, в том числе за счет Сибири. Уже 1 января 1918 года генеральный консул Японии во Владивостоке запросил правительство о присылке военных кораблей. 3 января в поддержку совместной интервенции на Дальнем Востоке выступил Лондон. 6 января командиры нескольких японских кораблей получили устное распоряжение готовиться к походу в Россию для подавления «экстремистов»²¹⁸.

12 января 1918 года в бухту Золотой Рог пришел эскадренный броненосец «Ивами» (бывший русский «Орел», захваченный в Цусимском сражении), формально для защиты японских подданных, проживавших во Владивостоке. Во Владивостоке в конце 1917 года проживало 3 883 японских подданных, на всем Дальнем Востоке, вплоть до Читы, – около 10 тыс. Через два дня к японскому броненосцу присоединился британский крейсер HMS Suffolk. Еще через день пришел еще один японский броненосец – «Асахи». 4 апреля 1918 года неизвестные убили во Владивостоке одного и тяжело ранили двух японских подданных. Один из раненых вскоре умер. Местные власти сразу же начали искать нападавших, но так и не смогли их найти. Между тем уже 5 апреля командующий японской эскадрой на рейде Владивостока к. – адм. Хирохару Като высадил десант из двух рот. Предлогом была защита японцев, проживавших в городе, и «горячая любовь к русскому народу», о которой известил горожан японский адмирал. Британцы немедленно высадили свой собственный десант – 60 морских пехотинцев²¹⁹.

Так началась интервенция на Дальнем Востоке. Позже она только развивалась, разумеется, из любви к порядку и из интересов сохранения порядка. Интервенты вели себя соответствующим образом, то есть грабили и распоряжались в стране по собственному усмотрению. С русскими властями, которым они пришли помогать в борьбе с большевиками, японцы мало считались. Помощник Военного министра правительства Колчака ген.-л. В.И. Марковский отмечал в начале февраля 1919 года, что «…действия японских властей в Амурской области носят характер полного хозяйничанья и произвола…»²²⁰ Хозяйничанье интервентов внесло немалый вклад в подъем партизанского движения в Сибири на Дальнем Востоке. 30 января 1920 г. партизаны вошли во Владивосток, накануне в городе была свергнута колчаковская администрация. Возникло Приморское правительство, состоявшее из эсеров и большевиков²²¹.

Еще ранее, 14 января, колчаковская администрация была свергнута на Северном Сахалине. Здесь была установлена власть Военно-Революционного комитета, который передал ее представителям земцев и различных партий. Вскоре к власти пришли сторонники Советов²²². В начале февраля японцы заявили о прекращении враждебных действий против Красной Армии и начали отвод своих частей из Амурской области в Приморье. 16 февраля советские войска вошли в Хабаровск²²³. 18 февраля глава партизан Приморья С.Г. Лазо докладывал в штаб в Благовещенске: «Ни в какие соглашения с другими политическими партиями и земством мы, коммунисты, не вошли; поддерживаем земство, поскольку оно ведет работу вместе с нами»²²⁴. Во Владивостоке находились войска США, Великобритании, Франции, части Чехословацкого корпуса. 19 февраля В.И. Ленин выступил с идеей создания буферного государства, которое должно было отделить РСФСР от Японии накануне возможного нападения поляков. Это было весьма своевременное предложение²²⁵. В действительности Токио не собирался прекращать интервенцию в России, скорее наоборот. На рейде Владивостока стояла японская эскадра, численность японских войск на Дальнем Востоке равнялась 100 тыс. чел²²⁶.

Японцы оказывали активную помощь атаману Семенову. Соединившись вместе с отступавшими отрядами Каппеля, его отряды – свыше 20 тыс. чел. при 78 орудиях и 496 пулеметах – были сведены в корпус, который сумел удержать Читу. Здесь же находился 6-тысячный японский гарнизон. Возникла «читинская пробка», которая препятствовала осуществлению железнодорожной связи красных Дальнего Востока и европейской части России²²⁷. С помощью японцев Семенов начал заигрывать с панмонголистами, и даже создал в Чите правительство Внешней Монголии во главе с Найсе-гэгэном. Вскоре тот был захвачен и казнен китайцами²²⁸. Формировался и кадр будущей монгольской армии – Азиатская дивизия под командованием ген-л. Р.Ф. Унгерна фон Штернберга. В её состав входили казаки, буряты и монголы²²⁹.

Обстановка на Дальнем Востоке была весьма напряженной, столкновения с японцами были частыми. Самым известным стал т. н. Николаевский инцидент²³⁰. Партизаны с боем взяли крепость и достали зарытые в свое время замки от орудий. Японцы ушли в город. Укрепления быстро были приведены в боевую готовность. 27 января командование партизанскими отрядами направило в Николаевск-на-Амуре, где стоял японский гарнизон, своих парламентеров. Они были убиты после зверских пыток. Тогда командир партизан – анархист А.И. Тряпицын – заявил, что начнет обстрел города из орудий. Угроза возымела действие²³¹. 28 февраля партизаны подписали соглашение с японскими войсками. Те обязались разоружить стоявших в городе белогвардейцев и передать партизанам посты и казармы²³². Отряды Тряпицына вошли в Николаевск-на-Амуре. С 1918 года в городе было убито немало сторонников большевиков. Теперь партизаны начали террор против настоящих и вымышленных противников революции²³³.

В ночь с 11 на 12 марта 1920 г. японцы напали на партизанские посты и штаб. Здание штаба им удалось поджечь, по окнам и дверям велся прицельный огонь. Внезапная атака была отбита, партизаны перешли в контрнаступление. Теперь уже японцы были блокированы в казармах и домах, которые поджигали партизаны. 14 марта оккупанты были разбиты, за этим последовала расправа. Пленных (называлась цифра в 27 и 130 чел.) и японскую общину города (ок. 450 чел.) перебили²³⁴. В Японии эти трагические события вызвали значительный резонанс. Правительство использовало их как повод к мобилизации общественного мнения к продолжению интервенции на Дальнем Востоке²³⁵. Как только Амур очистился ото льда, к Николаевску были направлены новые отряды японской армии, и в конце мая партизанам пришлось покинуть город²³⁶. В результате событий он был практически уничтожен – для восстановления Николаевска и его порта после окончания войны пришлось приложить немалые усилия²³⁷. Организаторы террора – сам Тряпицын и 6 человек из его ближайшего окружения – были расстреляны 9 июля 1920 г. по приговору революционного военного трибунала за самоуправство и неподчинение властям ДВР²³⁸.

Советское правительство торопилось ликвидировать оставшиеся очаги Гражданской войны, которые могли бы отвлечь силы с западного направления. Весной 1920 года Красная Армия окончательно разгромила белых в Поморье. Северный фронт был ликвидирован²³⁹. 20 февраля был взят Архангельск, 13 марта – Мурманск²⁴⁰. 22 марта 1-я Конная армия вошла в Майкоп. Деникин был разбит, бои на этом фронте также закончились²⁴¹. 27 марта был взят Новороссийск. Сопротивления уже не было. В городе взрывались и горели склады, царил полный беспорядок, войска сдавались в плен массами²⁴².

Единственным успехом белых на этом этапе стала оборона Крыма. Командование Красной Армии явно недооценило значение полуострова. На его взятие была направлена 46-я стрелковая дивизия, к которой потом присоединилась 8-я дивизия Червонного казачества²⁴³. Крым был переполнен беженцами и беглецами, отходившие части почти полностью утратили дисциплину, они по 3–5 месяцев не получали жалованья и занимались «самоснабжением», то есть грабили местное население. Защита этого плацдарма была поручена ген.-м. Я.А. Слащеву. Он оказался блестящим организатором, сумевшим крутыми мерами восстановить порядок в тылу и создать мобильную оборону, в которой упор делался на маневр, а не на удержание первой линии укреплений²⁴⁴. 25 января 46-я дивизия перешла в наступление. Наступавшие имели численное превосходство: 4120 штыков, 1100 сабель, 16 орудий и 4 бронепоезда против 2200 штыков, 1200 сабель, 32 орудий, 8 бронепоездов, 6 танков и 6 самолетов²⁴⁵. Мораль большей части оборонявшихся была весьма низкой. Все понимали – война проиграна. Бои с перерывами продолжались до апреля. Слащеву удалось отразить все атаки красных, причем с большими потерями для атакующих²⁴⁶. Он был произведен в генерал-лейтенанты с добавлением к его фамилии приставки «Крымский». На полуострове сохранился еще на год очаг Гражданской войны в Европейской части России.

После разгрома и ликвидации Колчака мир в Приморье и Забайкалье так и не наступил. Более того политическое и военное положение здесь резко усложнилось. Между тем на этом этапе Гражданской войны контроль над Сибирью был особенно важен для советского правительства. Здесь имелись и хлеб, и топливо, которые были так необходимы в европейской части страны²⁴⁷. Для того, чтобы вывезти их, как минимум была необходима передышка в военных действия. 28 марта 1920 г. был созван Учредительный съезд Прибайкалья, на котором депутаты, после разъяснительной работы большевиков, согласились создать особое государство на Дальнем Востоке