До того, как в 1992 году столь многие тибетские сановники попались на политическую удочку китайцев и линия Карма Кагью превратилась в передовую, западную линию преемственности Алмазного пути, говорили еще о «высоких» и «обычных» учителях. Теперь этого больше нет. Теперь каждый должен прилагать усилия к тому, чтобы видеть своего возможного учителя без прикрас. Человек сам должен решать, хочет ли он действовать и говорить, как тот или иной учитель, и использовать его пример в своей жизни.

Поскольку монашеские одежды и ритуалы утратили свою былую ценность, сейчас люди больше смотрят, какую пользу им может принести учитель, или попросту выясняют, могут ли они ему доверять, нравится ли он им.

Некоторые буддийские школы так называемого Малого пути принимают Прибежище с намерением положить конец собственному страданию или уменьшить его. Но Прибежище значит гораздо больше в связи с поистине великим желанием Великого пути, настроем Бодхисаттвы – как можно быстрее развиться настолько, чтобы возможно было приносить пользу всем. Подталкиваемые желаниями, направленными на благо всех существ, мы получаем тогда огромный импульс и можем применять особенно быстрые средства Алмазного пути.

Такое изменение собственной шкалы ценностей и переключение с обусловленного и преходящего на абсолютное и вневременное – это второй обязательный шаг на пути Будды. Он является необходимым условием успеха, способствуя началу основательной работы с умом.

Если вы решились следовать учению Будды, то возможны два подхода. Некоторые с энтузиазмом и не жалея времени сразу же приступают к множеству повторений Основополагающих упражнений (тиб.: нендро), другие же предпочитают изо дня в день и из года в год встраивать в свою жизнь немного медитации, усваивать буддийские взгляды и посещать при случае медитационные курсы. Хорошо и то и другое. По достижении определенной зрелости, перед теми из нас, кто закончил нендро^[2], открываются три, а перед теми, кто не делал множества упражнений, два дальнейших пути. Как они работают? Используя три качества, свойственных уму: способность делать, способность знать и способность вживаться.

Первый – «Путь средств», или «Путь шести поучений Наропы», – пришел в Тибет через Гималаи из Индии 950 лет назад вместе с героем Марпой, который получил эти поучения от практика Наропы. Здесь мы открываем внутренние энергетические линии и «колеса» нашего тела, и на этот путь можно вступить только при условии завершения Основополагающих упражнений. Некоторые его части сегодня легко могут быть утеряны. Для многих из его упражнений требуется уходить в затворничество на срок от нескольких месяцев до нескольких лет, что позволял делать хозяйственный уклад Тибета, но что вряд ли выполнимо в наши дни для тех, кто не желает отбрасывать связь с жизнью. Те же из западных людей, кто охотно ушел бы в долгое, до сих пор чаще всего связанное с безбрачием отшельничество, могут это сделать в Гималаях или во Франции. Они получают там эту часть передачи методов, но после ухода из монастыря им не позволяется брать с собой тексты: эти поучения в основном тайные и, следовательно, не должны быть всем доступны. Если ученик не прошел длительную подготовку, вряд ли его можно учить каким-либо упражнениям Пути средств, кроме пховы (тибетское название) – это упражнение, весьма подходящее современному миру; здесь осваивается осознанное умирание. В остальных случаях могут возникнуть физические препятствия и умственные нарушения. Если же кто-то рискует это делать – а даже среди высокопоставленных Ринпоче есть такие, кто пренебрегает сегодня опытом последней тысячи лет и издает тайные поучения, – то в большинстве случаев ученики получают пользу лишь весьма ненадолго. Ущемленная гордость в результате безуспешных экспериментов со слишком сложными поучениями, для которых отсутствует необходимая основа, может в будущих жизнях стать помехой для доступа к Алмазному пути. И прежде всего среди упражнений буддийской тантры, как иначе называют Путь средств, столь горячо желанные упражнения тантрического союза требуют многолетнего опыта медитации, особого партнера и длительного затворничества.

«Путь глубокого видения» подарил Марпе его второй главный учитель, менее известный сегодня Майтрипа. В нем используются понятийные и всесторонние средства для того, чтобы успокаивать ум и удерживать его на одном месте до тех пор, пока не возникнет восприятие единства переживающего, переживаемого и переживания и непосредственное глубокое видение. Медитация, в которой не применяются никакие вспомогательные средства, но где следует «просто» медитировать на ум, предлагается некоторыми учителями сразу после принятия Прибежища. Но я считаю это ошибкой. Хотя это так легко описать, на этом пути также требуются обширные поучения и предполагается как верное руководство, так и направленное накопление хороших впечатлений. Ведь здесь подразумевается такое успокоение ума, при котором он способен оставаться также полностью сознательным, иначе в итоге вместо свечения искристого алмаза легко может возникать либо оценивающая война с мыслями, либо тупой эффект «матового стекла». По этой причине в Тибете эти поучения давались не раньше Основополагающих упражнений. На самом деле, успокоение и удержание ума без вспомогательных средств намного труднее и, соответственно, опаснее, чем знакомство с окруженными пламенем, многорукими защитниками с оружием в руках и их длинными мантрами. Сильная сторона поучений Майтрипы – в их применимости в разных ситуациях. На основе в общем и целом дружеских отношений с окружающим миром их без труда можно включать в повседневную жизнь.

Первая часть Пути глубокого видения, называемая шинэ (тиб.), или шаматха (санскр.), успокаивает и стабилизирует ум. Это упражнение известно в его разных выражениях во всех религиях опыта, и углубление, вырабатываемое здесь, порой достигается также в религиях веры посредством молитв. Это оно является источником сверхъестественных умений и чудес^[3].

На пути глубокого видения можно использовать почти любые средства, чтобы успокаивать и удерживать ум. Некоторые школы работают с образами, другие предпочитают этого не делать.

Можно, например, наблюдать за своим умом во время медленной ходьбы или при пережевывании пищи. Самый известный способ Малого пути – считать вдохи и выдохи или ощущать поток воздуха у кончика носа. В Великом пути часто покоятся в сильных хороших пожеланиях всем существам или в понимании взаимной обусловленности и пустоты всех явлений. Фаза построения в медитациях Алмазного пути также является своего рода шинэ: здесь ум покоится на осознавании присутствия Будда-форм из света и энергии – форм, которые отражают его собственные способности. Сами прозрачные формы

Будд и их круги силы, а также доверие к ним – все это оказывает глубокое воздействие. Их звуковая вибрация (санскр.: мантра, тиб.: нгаг) и преобразование внутреннего и внешнего мира в их различные виды мудрости и Чистые страны работает на всех уровнях ума одновременно.

По мере того, как воспринимающий все больше ощущает свою ясность, сочувствие и мудрость, а также блаженство и благодарность при слиянии с Ламой или Будда-формой и растворении всех форм во вневременном, безбрежном, но все чувствующем пространстве, – рано или поздно рождается глубокое осознавание. Это непосредственное глубокое видение называется на санскрите «випашьяна», а по-тибетски – «лхагтонг», и является второй частью пути Майтрипы.

Между описанными путями средств и глубокого видения находится третий доступ к Просветлению, который связывает между собой и наполняет благословением два предыдущих. Он задействует все качества ума и предполагает «вдохновенное отождествление» – способность к воодушевлению и глубокое доверие к учителю как к выражению наших собственных возможностей. Этот вид медитации выделился в отдельный путь, наверное, только со времени Шестнадцатого Кармапы, и удивительно, что это не произошло раньше. Называемый Гуру-Йога на санскрите и Лами Налджор по-тибетски, этот путь всегда был тайной силой линии Кагью, и сегодня он также представляет собой стержень новых групп Карма Кагью на Западе. Медитация на собственного учителя или на Кармапу с пониманием того, что они нераздельны, открывает благословению линии большее число учеников, чем это делает любое другое упражнение. Но преданность обязательно должна быть связана с человеческой зрелостью. Доверие к учителю не должно вести к несамостоятельности, исчезновению чувства юмора или бездумному подражанию, – вредность этого демонстрируют частые скандалы в различных сектах. Вместо этого учитель должен искусно открыть ученику бесстрашное пространство, плод собственного достижения, и делать ученика независимым. В свободе, полной искрящихся переживаний, тот будет находить совершенные качества, извечно свойственные уму каждого.

Третий Кармапа Рангджунг Дордддже, 1284–1339

Три вышеописанных пути должны как можно раньше соединиться со взглядом Великой печати. Только глубокое осознавание неразрывного единства переживающего, переживаемого и переживания трансформирует все происходящее в просветленный опыт. В то же время, это высшее видение позволяет каждому быть реалистом и поступать ответственно, видеть дальше и руководствоваться действительными потребностями существ в большей степени, чем их преходящими желаниями. Тот, кто видит мир как поток собственных и общих снов, чем тот и является, не может не работать с сочувствием для блага всех существ. Таким образом, каким бы ни был наш стимул – то ли это переживание пространства как радости на пути средств, то ли бесконечная проницательность пространства на пути глубокого видения, то ли способность к преданности и доверие к собственной природе Будды на пути воодушевления, – все три пути находят свой венец в Просветлении, плоде Великой печати.

Как объяснял Кюнзиг Шамарпа в середине восьмидесятых годов, Шестнадцатый Кармапа никому не мог передать свою Махамудру одного шага из-за «безумия наступивших времен».