И все еще кипя от ярости, она вернулась в зал. Народу было немного, но за столиками все равно следовало следить. Из-за кассы на нее злобно зыркнула Ольга, которая уже собиралась сама менять пепельницы. Саша скорчила виноватую мину и принялась за работу. Вторая официантка, и правда, сегодня вышла из строя. Та самая Ира Салихова, о которой говорил менеджер, с утра жаловалась на боли в животе, а сейчас и вовсе свернулась калачиком на диване, который стоял у входа. Саша понимала, что этого работника в позе эмбриона и с вполне реальными муками на лице нужно бы поскорее отправить домой, а может, и в больницу. Но от скорой Ира сразу отказалась, а домой ее Вова не отпустил.

Саша замерла, увидев, как паркуется белый джип с драконом на боку.

Дмитрий Петрович вернулся. Обычно он бывал в кофейне утром и вечером, но сегодня, наверное, Марс был слишком близко к Земле. Нестерова быстро окинула взглядом зал: все едят, пьют, улыбаются, пепельницы чистые, Леха покурил и варит эспрессо.

«Нас трахать не за что», – успокоила себя Саша. Хотя, по большей мере, волноваться официанткам было не о чем, владелец редко делал замечания персоналу. Он вываливал все оптом на менеджера, а тот уже орал на них. Но вот болезная Салихова, скорее всего, огребет лично, ведь Дмитрий Петрович был буквально помешан на правилах поведения официантов. Он считал, что персонал должен мило улыбаться и выполнять любой каприз гостя. И уж официанткам всяко запрещено валяться на диване в разгар рабочего дня.

Саша, едва дыша, ждала, что из предбанника польется ругань, но входная дверь хлопнула, а голосов слышно не было. Переглянувшись с кассиршей, Саша ужом выскользнула из-за стойки и направилась снова проверить туалет, ну и глянуть, не убил ли Петрович их болезную коллегу.

Нестерова чуть не рухнула, узрев картину маслом. Ира хлюпала носом, жалуясь на жуткую боль, вызванную гастритом, Вова грозился ее уволить, если она не перестанет симулировать, а Дмитрий аккуратно гладил ее по спине, успокаивая. Саша зажмурилась и снова открыла глаза, чтобы удостовериться, не привиделось ли ей. Нет, картина та же: холст, масло.

– Здрасти, – бросила Саша начальству, метнувшись в уборную, не закрывая дверь и навострив уши, она на автомате проверила мыло, бумагу и сушилку.

– Ну не плачь, не плачь, – ласковым голосом уговаривал мужчина Иру. – Хрен с ним с этим Вовой, не уволит он тебя. Может, все-таки в больницу?

Ира помотала головой и снова всхлипнула. Саша сполоснула руки и вышла в коридор, едва умудряясь идти от шока.

– Эээ… Саша! – позвал ее Дмитрий Петрович, видимо, не сразу вспомнив ее имя.

Девушка остановилась и кивнула.

– Принеси ключ от вашей раздевалки, – попросил он и, уже обращаясь к плаксе, добавил. – Переодевайся, домой тебя отвезу.

– Саш, и сумку мою с кухни, – проскрипела Салихова.

Нестерова только и могла, что снова кивнуть. Пока она искала Иркину сумку и открывала раздевалку, ее раздирал эшелон разнообразных эмоций. Такой жесткий, грубый, местами даже омерзительный тип Дмитрий Петрович не отругал Салихову, которая (ну прямо скажем не от большого ума) устроила сцену на диване, он внезапно стал мягким и понимающим, даже заботливым. Сразу после этого вывода Саша осознала, что была бы готова хоть на аппендицит, лишь бы прокатиться с ним домой, в больницу, ну или в морг на худой конец. Она вспомнила озорную улыбку, которая так молодила хозяина кофейни, его глаза… А теперь к ним добавился и вкрадчивый, мягкий голос, которым он успокаивал Ирку.

«До чего же он странный, – подумала Саша, глядя вслед уезжающему джипу с драконом, ну и не смогла отмести гаденькую мысль, – вот же везучая стерва Салихова».

– Саш, – вырвал ее из раздумий голос Владимира. – Напиши заявление на мое имя, типа прошу разрешить поменяться такими-то сменами с Петровой, пусть она подпишет сегодня вечером, что согласна. И можешь валить в столицу нашей необъятной.

– Спасибо, пап Вов, вы – зая, – Сашка расплылась в улыбке, послав менеджеру воздушный чмок.

– Вы вдвоем справитесь? Вместо Салиховой ставить до обеда некого.

– Справимся, – кивнула Нестерова, заключая мир с начальством.

Однако позитивный настрой затрещал по швам ближе к полудню. Народ повалил толпами. Саша едва успевала разносить заказы, принимать новые, убирать посуду с освободившихся столов, которые тут же занимали новые гости. В общем, моталась, как ссаный веник часа три, проклиная Ирку с ее гастритом и людей, которые никак не кончались.

– Девушка, мой фреш скоро будет? – грубовато осведомилась какая-то пафосная дамочка.

– Как будет готов, сразу принесу, простите за задержку, – на автомате улыбаясь, проговорила Саша.

И, не дождавшись ответа, она унеслась разбираться с кучей заказов, что уже ждали ее у стойки. Пытаясь пристроить сразу пять тарелок с пирожными на один поднос, Саша уточнила у Лехи:

– За первый – фреш, ты помнишь?

Бариста лишь неопределенно передернул плечами, изучая заказы на кофе. Саша приняла это за согласие, а зря. Видимо, завертевшись с кофе, Лешка забыл про апельсины, которые нуждались в соковыжималке, и когда дамочка повторила свой вопрос, причем в более грубой форме, то на неопределенный ответ Саши о судьбе ее чертова фреша мадам начала пыхтеть, как паровозик из Ромашково. Нестерова поймала себя на мысли, что ей знакома эта быдловатая манера качать права, но лишь когда скандалистка пригрозила позвонить и нажаловаться Диме, все окончательно встало на свои места.

«Точно, истерит, как Петрович», – сделала вывод Саша. Ее не удивило, что гостья была с ним знакома, потому что добрая половина завсегдатаев знали Дмитрия лично. Странно было то, как она этим бравировала. Бывало, что гости жаловались на что-то владельцу лично, а он уже вставлял за это Вове. Но вот такие понты Саша встретила впервые. Она стояла и кивала, как болванчик, и улыбалась, как дура, пока ее отчитывала девчока, дай бог, года на два старше. Злые слезы подкатили к глазам, но Нестерова усилием воли сдерживала их. Саша поймала паузу между предложениями в гневной речи и выдавила из себя:

– Безусловно, это ужасно, что вам не принесли фреш. Соблаговолите подождать еще пару минут, – она развернулась и, даже не спрашивая ничего у Лехи, который все еще зашивался с кофе, отправилась на кухню, где самостоятельно надавила фреша из апельсинов, проклиная чертову стерву и шмыгая носом. Уголком глаза она заметила, что пришла Настя Петрова, а это означало конец жуткой смены.

– За первый отнеси, пожалуйста, – попросила Саша и рванула к спасительному коридору.

– И тебе тоже, привет, – обижено отозвалась Настя, но все же приняла заказ.

Нестерова даже не нашла сил прикурить, только сползла по стене на пол и разревелась. Она старалась плакать тихо, кусая кулаки, чтобы никто не услышал, но ей не повезло. Уже через пару минут послышались шаги, а потом чиркнула зажигалка.

– Держи, – Леха протянул ей прикуренную сигарету. – И не реви.

Последнюю просьбу Саша смогла выполнить только через пять минут. Они с баристой молча закурили по второй, и только тогда Леха заговорил.

– В следующий раз, если видишь, что я зашиваюсь, дави фреш сама или повара проси, хоть Вову.

– Мог бы сразу сказать, – обиженно протянула Саша. – Я, знаешь ли, тоже носилась, как в жопу стрелянный енот.

– Запара, мать ее, – оправдался парень, а потом фыркнул, увидев менеджера, который шел к ним по коридору.

– Курите, звезды? И что мне прикажите с вами делать? – Володя демократично уселся рядом на корточки и тоже прикурил.

– Да брось, Вовк, она ж соска тупая.

Саша вытаращилась на Леху и уже открыла рот, но тот быстро пояснил:

– Да не ты, дурында, а баба эта Димина.

– В смысле, Димина баба? – не поняла Нестерова.

Конечно, ходили разговоры, что Петрович не пропускает ни одной юбки, но ей с трудом в это верилось. Люди всегда болтают, и разговоры нужно делить на десять.

– Ты, дорогуша, только что плюнула во фреш официальной подружке нашего кудрявого босса, – просветил ее Вова.

– Я не плевала, – только и нашлась, что сказать, Саша в ответ на такую новость.

– Зря, – хохотнул Леха. – Я б харкнул. Не выношу эту пафосную шмару.

Владимир ничего не сказал, но весьма красноречиво хмыкнул, туша сигарету. Они еще немного поболтали, а потом каждый пошел сдавать смену. Сашка управилась быстрее всех, ей не требовалось ни снимать кассу, ни прибирать за барной стойкой, а просто переодеться. Пораскинув мозгами, она решила пообедать в кофейне, ведь с самого утра даже чая не глотнула, и так соблазнительно пах свежесваренный борщ для персонала…

Едва она успела открыть крышку и окунуть половник, как к ней подбежала вечерний администратор Татьяна.

– Саша, ты же сейчас домой, там и поешь. Это для вечерних работников и тех, кто целый день.

У Саши аж челюсть отвисла, она бы многое могла сказать, но денек и так выдался не из приятных, и скандалить с очередной крикуньей у нее просто не было сил. Леха, который так же закончил смену, без энтузиазма потянулся в шкаф за заначкой из быстрорастворимой лапши.

«Надо тоже запастись этим дерьмом», – подумала Саша и с урчащим желудком отправилась на выход.

Домой она не собиралась, нужно было прихватить в универе пару книг для ближайших семинаров, которые вряд ли будут прочитаны, но благодаря им совесть заткнется на пару недель. Устроив свой зад на жестком сидении маршрутки, Саша наконец достала телефон в надежде увидеть там смс или пропущенный звонок от Гриши. Но дисплей мобильника был девственно чист, что слегка озадачивало. Птицын даже на парах отвечал ей и даже на менее важные сообщения. Саша снова набрала его номер – гудки без ответа.

Она спрятала мобильный, решив попробовать дозвониться позже. Ее опять одолели мысли о Дмитрии Петровиче. Нестерова представила его рядом с той дамочкой, которая отчитывала ее сегодня, и передернулась. Они ну никак не подходили друг другу. Если бы ей сказал кто-то из девчонок, что эти двое встречаются, она бы не поверила. А вот мужики вряд ли будут чесать языки на пустом месте.

Саша снова вспомнила милашную ипостась своего босса, и как он орал на Владимира. Что из этого игра? Какой он на самом деле? Наверное, деспот бы снюхался с такой, как эта любительница фреша, а вот другой… Почему-то она была уверена, что нормальный, не орущий Дима, не оценил бы такого поведения своей подруги. Скорее всего, Саша хотела, чтобы было именно так, ведь при таком раскладе кудрявый босс оказывался на ее стороне. Она попыталась представить, что бы было, если б Дмитрий, а не Леха, нашел ее в курилке плачущей… Попыталась, но не смогла, потому что толком не понимала, что за человек ее босс. Слишком неоднозначно было его поведение и путало все выводы, сделанные о нем Нестеровой ранее.

Саша увидела в окно свой универ и вышла из маршрутки, прогоняя мысли о работе и обо всем, что с ней связано. Ее ждали два полноценных выходных. На крылечке она повторила дозвон Грише еще дважды, а на третий раз милая тетя сообщила, что абонент не доступен. Вот в этот момент Нестерова перепугалась, как следует. Прибыв в универ, она, минуя библиотеку, отправилась в кабинет, откуда она обычно выходила в интернет потрепаться с Гришкой.

«Если посеял мобильный, то надо проверить почту или ждать в чате», – лихорадочно соображала Саша. Но почта была так же пуста, и в чате знакомого ника не оказалось. Она за зря просидела добрых два часа, отсылая имейлы и бесплатные смски на адрес Гриши Птицына.

В очередной раз к ее глазам подкатили слезы. Нестерова снова набрала номер, который вновь заработал, но ее сбросили уже через два гудка. Она почти выбежала на улицу, прикуривая на ходу и стирая тыльной стороной ладони влагу, которая струилась по лицу. От обиды Саша не понимала, куда идет, она просто сматывалась подальше от универа, где ее могли застукать в таком виде однокашники или просто знакомые. Обида и боль царапали горло, а слезы так и катились по щекам.

Даже такая дура и оптимистка, как Саша, поняла, что Птиц ее просто-напросто продинамил. Словно мало ей было сегодняшнего дерьма, и он решил добить. Словно мало ей было дерьма летом. Словно она не заслужила пару дней каникул с приятелем.

«Почему, он просто не отменил все? Неужели так сложно взять трубку и сказать, что появились внезапные дела?» – терзала себя Саша вопросами, на которые не могла найти ответа.

Она присела на лавочку, вытирая слезы и радуясь только тому, что благодаря лени, не красила на работу глаза, предпочитая поспать пару лишних минут. Ее мысли быстро переметнулись от Гриши к Жене. Он тоже не смог ей объяснить, почему им нужно расстаться, называя те же причины, что и всегда. Расстояние, встречи раз в год, ее учеба и невозможность переезда ближайшие пару лет – все это было и раньше, но они считали эти трудности временными, а любовь – тем, что помогало с ними справляться. Саша снова и снова возвращалась мыслями в прошлое. Она то вспоминала свое увлечение Гришкой, то сравнивала его с Женей. Они были разными, как день и ночь, но в одном похожи: обоим она оказалась не нужна.

Саркастически хмыкнув, Нестерова утерла нос рукавом, закуривая очередную сигарету. Она смотрела, как тлеет тонкая бумага с табаком, превращаясь в пепел.

«Вот докурю и перестану убиваться», – твердо решила Саша.

Но не успела она сделать первую затяжку, как ожил ее мобильник. Он запел из сумки, и Саша с надеждой, что звонит Гриша, начала копаться в многочисленных карманах. Но это был не Птицын.

Нестерова вытаращилась на дисплей, не веря своим глазам. Если он звонил с этого номера, это значит только одно. Приехал. Он здесь