Он взглянул на меня с легким упреком. Осуждения и обиды в его глазах было ровно столько, чтобы мне стало стыдно за свое поведение, но меньше, чтобы считать его нежным ранимым цветочком. Я прикусила губу и язык, чтобы не ляпнуть ничего лишнего более. Буду молчать – это золотое правило.

Ерохин же, прежде чем заняться колесом, положил ключ рядом с домкратом, сняв пиджак. Я не могла не оценить широкие плечи и узкую талию, которые подчёркивала рубашка модного покроя. Даже запонки рассмотрела. Вряд ли это серебро, скорее платина. Вместе с ботинками они точно переплюнут по цене мой Матиз.

Однако весь этот шик не помешал большом начальнику сесть на корточки у колеса и начать пристраивать ключ к гайкам.

– Даниил Ильич, вы же запачкаетесь, – очнулась я, – Давайте я сама.

– Помоюсь, если запачкаюсь, – буркнул он, не переставая крутить.

Стоит признать, выходило у него неплохо. Особенно для первого раза. Наверно и сложного ничего в этом не было, но я залюбовалась. Как натягивалась рубашка у него на спине и плечах, как перехватывал ключ, отворачивая гайки. Не признайся он, что никогда этого не делал, я бы не догадалась. Несмотря на дорогую одежду, не было в Ерохине чистоплюйства. Он упирался коленом в асфальт, чтобы сохранять равновесие, и придерживал колесо.

Очнувшись, я поняла, что не очень-то прилично стоять и глазеть, решила тоже поучаствовать. Не зря же хвалилась знанием теории. Прикрыв рот и облизав губы, я отправилась к багажнику, откуда вытащила запасное колесо.

– Лена, что же вы делаете! – возмутился Ерохин, увидев, как я пытаюсь вытащить запаску, – Убьетесь еще на своих каблуках.

Он был прав, конечно. Устойчивость на шпильках так себе, но я же должна была попытаться. Это моя машина и мой геморрой, в конце концов. Однако запаску я отдала без возражений, даже дуться не стала.

– Вы лучше смотрите и учитесь, – подмигнул Ерохин, снимая дырявое колесо и пристраивая его в багажник, – В следующий раз моя помощь не будет безвозмездной.

–Сдерете три шкуры? По спекулятивной цене?

– Неа, потребую множество мелких услуг, – он снова подмигнул и заулыбался, как мальчишка.

Флиртует или мне кажется?

Я аж зажмурилась и затрясла головой, как Ерохин, чтобы избавиться от бредовых мыслей. Второй день подряд он видит меня в слезах. Сегодня еще и в соплях, в разгаре истерики. Я повесила на него всех собак за собственные неудачи, а теперь возомнила, что босс меня клеит. Вот уж ересь. Приди в себя, Лена.

Оставив реплику Ерохина без комментариев, я решила привести себя в порядок. Пока он возвращал на место и затягивал гайки, я достала из бардачка влажные салфетки, стерла со щек грязные разводы туши и даже соплей. Ох, да, конечно. Флиртует он. Это я себе крепко польстила.

Оценив свои опухшие веки, до боли захотелось спрятаться за очками, но это выглядело бы глупо. Еще глупее, чем предположение, что я нравлюсь начальнику. Милка ему приглянулась. Ее же домой отвез. А вернулся за мной, видимо, из чувства долга. Кажется, не так он и плох.

– Лен, поможете? – позвал меня босс.

Оставив в покое свое лицо, я быстренько откликнулась на зов.

– Да. Что нужно делать?

– У меня на заднем сиденье в машине бутылка воды. Полейте на руки, пожалуйста.

– Ох, а может влажные салфетки лучше? – запоздало сориентировалась я, уже поливая боссу на испачканные ладони.

– Угу. Вы мне еще забыли перчатки предложить. Я видел в багажнике, – усмехнулся он.

– Не подумала, – настала моя очередь каяться. Сейчас от него была бы очень кстати реплика: «Это уж точно».  Но я не дала вставить слово, быстро перешла в оборону от нападения.  – Что же вы не попросили?

– Постеснялся.

Мы фыркнули синхронно, оценив его сарказм.

Салфетки босс тоже принял, протерев ими руки еще разок. А потом я заметила у него на лице мазок грязи. Прямо на щеке. Наверно почесался или стирал пот от усердия.

– Позволите? – попросила я скромно, вытаскивая еще одну салфетку из пачки.

Он недоуменно вскинул брови.

– У вас лицо…

– Как и у вас, – ответствовал Ерохин с новой долей иронии.

– На щеке грязь, – поспешила объяснить я и встала на цыпочки, чтобы аккуратно стереть.

Мне пришлось подойти к нему почти вплотную. Руку обожгло горячее дыхание. Губы босса были все еще искривлены усмешкой, даже глаза смеялись, но при этом в серо-голубой радужке плескалась теплота. Разве может грозовое небо быть теплым? А это еще что? Неужели интерес? Ко мне? Серьезно?

Нет-нет-нет. Это у меня опять ум за разум заходит. Рядом с начальством мысли путаются.

– Все? – спросил Ерохин, когда я перестала тереть и отошла от него.

– Да. Думаю, да, – проговорила я бодро и стараясь не выдать голосом смятения, протянула ему руку, – Большое спасибо за помощь, Даниил Ильич. Вы меня очень выручили.

Он пожал мою ладонь, но не спешил отпускать. Снова стало неловко.

– И далеко вы собрались, позвольте спросить, – поинтересовался Ерохин вместо вежливого пожалуйста.

– Домой.

Становилось все более неудобно от его затянувшегося рукопожатия.

– Вам нужно в шиномонтаж, Лен.

– Зачем?

– Мы заменили колесо на докатку.

– Дааааа? – я начала прозревать, – Значит, это мне подсунули вместо запаски?

– Похоже. Но до ближайшего сервиса доедете без проблем.

– Знать бы еще, где он, – буркнула я.

– Интернет? – предположил Ерохин.

– Не работает у меня, – и снова съязвила, – Думаете, почему я не вызвала других монтажников?

«Потому что дура», – прочитала я опять его мысли. Не угадала.

– Потому что расстроились и растерялись. Не следовало, наверное, увозить вашу подругу, – доблестно взял он на себя ответственность, – Но мне показалось, она усложнит все своей трескотней.

Я тихо засмеялась.

– Да, Мила может.

– Она у вас вместо радио, похоже, – продолжал хохмить Ерохин, набирая что-то в телефоне, – Признаться, я за последний год не слышал столько о своих сотрудниках, сколько от нее за пятнадцать минут.

– Ага, она находка для шпиона.

– Это точно, – он просиял, явно довольный копанием в телефоне, – О, пять минут езды до сервиса. Круглосуточный. Заводите коня, двигайтесь за мной.

Ерохин выдавал команды своим начальственным тоном, и я на автопилоте рванула выполнять, но быстро одёрнула себя.

– Даниил Ильич, вы и так задержались. Покажите на карте, я сама доеду.

Он взял секунду на обдумывание, но отмел мое предложение:

– Нет уж. Поедем вместе. В сервисе я бываю регулярно, а вас там такую теоретически подкованную обуют на раз-два.

Крыть было нечем. Что ж, настаивать тоже глупо. Да и сил спорить у меня не осталось. Исчерпала лимит боеспособности за сегодня. Намного приятнее оказалось просто слушаться. Командовать Ерохин умел, а я умела исполнять приказы. Поэтому села в машину, и мы потихоньку поехали по его навигатору. Он не подвел. Через несколько минут Ерохин уже договаривался с механиками о починке моего колеса. Я даже не думала влезать. Мужчины и так отлично друг друга понимали.

Колесо мне залатали за полчаса, поставили на место, пожелали удачи. Все это время я сидела на лавочке возле сервиса, цедила невкусный кофе из автомата и рассеянно смотрела в одну точку. Ерохин подходил несколько раз, узнать, в порядке ли я, а потом снова отправлялся контролировать работу. Можно подумать, он что-то в этом понимал. Хотя докатку от запаски отличил в отличие от меня.

Навалилось какое-то опустошение. Я так устала за сегодняшний день. Нервы, ругань с начальниками, злость и несдержанность, а потом еще и это колесо. Слишком много для меня. А учитывая и вчерашний не самый приятный день, так вообще перебор.

Вечер был теплым, и закат заливал небо яркими красками. Но мне все казалось серым. Словно я забыла снять темные очки.

– Лен, все готово. На ходу ваша машинка. Пляшите.

Вместо танца я почему-то спела отбивку из «Ералаша».

– Пуру-пуру-пу-уууу.

Да еще таким тоном, словно «букашку» мою не вылечили, а захоронили. Ерохин все это заметил и тут же спросил у механика:

– Дружище, а можно я машину у вас тут на часик оставлю? Лучше сам даму до дома отвезу.

– Да хоть на всю ночь. Мы тут все равно до утра. Присмотрим одним глазом, – ответствовал парень в перепачканном комбинезоне.

– Что? Это еще зачем? – запоздало начала я возмущаться.

Признаться, делала это по привычке и из последних сил.

– На вас лица нет, – резюмировал босс, – Нельзя за руль в таком состоянии.

Больше я спорить не могла, а перечить ему из вредности не видела смысла. Наделала я сегодня дел из-за этой самой вредности. И наговорила. Особенно Ерохину. Ему бы стоило действительно меня разыграть с шиномонтажом. Так нет. Ликвидировал Милу, покрестился с заменой колеса, растолковал про докатку, проводил до механиков. Теперь еще и доставить лично собрался. Просто добрых дел мастер, а не грозный кризис-менеджер. Отмывает карму за полтысячи уволенных сотрудников? Возможно.

В трезвом уме меня бы такой вывод не устроил, а рвение босса насторожило. Но я устала. Ночью плохо спала, днем буянила, вечером психовала. Все. Тузик сдох.

Вместо ответа я послушно поплелась к своей машине, обойдя ее, чтобы сесть со стороны пассажира. Даниил Ильич последовал за мной. Я не удержала смешка, глядя, как он протискивается в тесный салон. Да уж, с его ростом не очень удобно. Но ведь сам предложил.

До дома довез меня молча. Только один раз уточнил дорогу. Я смотрела в окно, мечтая, чтобы этот день скорее закончился. Все равно, что будет завтра. Ко всему готова. Только пусть уже череда моих глупостей и неудач закончится.  Вспомнив все, что натворила за последние два дня, я вздохнула.

Ерохин припарковался у моего дома, заглушил мотор.

– Не очень безопасно оставлять машину вот так. Лучше на охраняемой стоянке, – присоветовал он тоном знатока.

– Это вам лучше, Даниил Ильич. Ваш танк так и просится быть вскрытым или угнанным. А моя букашка кому нужна?

– Мало ли, – философски изрек Ерохин, – Я знаю историю, как вскрыли копейку. Взять в ней было нечего. Даже магнитолу хозяин не ставил. Допотопное родное радио имелось только. Так эти паскуды-взломщики просто нагадили на заднем сиденье. По большому.

Я начала хохотать.

– Это байка такая?

– А черт его знает.

Даниил Ильич тоже улыбался.

Я словно впервые рассмотрела его лицо. Мужественное, приятное, с едва заметными ямочками на щеках, когда смеется, и темной щетиной. Странно, что сам он почти блондин, а борода темная. Да и брови с ресницами… Оу, Лена! Стоп. Только ресниц тебе не хватало.

Однако привлекательность босса быстро нашла отклик в моей душе, а его добрые дела в мой адрес достучались до совести.

– Вы простите меня, Даниил Ильич, – искренне извинилась я, – И спасибо вам большое. За все.

– Звучит так, словно мы прощаемся на веки вечные, – пошутил босс.

– Вероятно, так и есть.

– Почему?

– Потому что, если не вы, то меня уволит Самойлов.

– За что?

– За то, что я вам на него нажаловалась из-за этих злосчастных срочных подписей.

– Вот еще, – возмутился Ерохин, – Вы не жаловались. Возмущались, да. Но жалобу я как-то не уловил в той пламенной речи о козлах начальниках.

Я грустно рассмеялась.

– Все равно. Я потом и Владу нахамила. Он меня точно уволит.

– Не уволит, Лен. Расслабьтесь уже. Самойлов сам начудил, за что и получил от меня внушение. Работайте спокойно.  Только уж держите себя в руках.

Я заморгала, не веря своим ушам.

– Спасибо, – буркнула единственное, что пришло в голову, добавив, – еще раз.

– Вот тут и правда не за что. Пожалуй, мне пора.

Ерохин выбрался из машины. Забавно было наблюдать, как ему пришлось сгруппироваться: поджать ноги и втянуть голову. Уточнив адрес, он вызвал себе такси до автосервиса и вручил мне ключи от машины. Я уже собиралась в сотый раз поблагодарить его и попрощаться, но Даниил Ильич спросил:

– Лен, мы можем встретиться в ближайшее время?

Я почему-то подумала о работе и уточнила:

– Это из-за тех незаконченных расчётов? Я, правда, не знаю, когда они будут готовы, но как только…

– Ох, да при чем тут работа? – перебил он, – Я имею в виду личную встречу. Вы и я. В выходные может? Свободны?

– Вы и я? – далее этих слов я его не поняла, поэтому переспросила, – Личная встреча?

– Ну да, – Ерохин склонил голову, провел ладонью по волосам на затылке. Он нервничает что ли?

– Зачем? – а я как всегда проявляю чудеса сообразительности, задавая тупые вопросы.

– Эээ, как вам объяснить попроще…

Да-да, лучше попроще. Я что-то совсем не понимаю, к чему этот разговор.

– Вечер, ужин, хорошая музыка, немного вина, разговоры, – перечислял Ерохин.

– И все это – со мной?

– Именно.

На языке снова завертелось глупое «зачем», но в этот раз я его проглотила, заменив более уместным:

– Вы уверены?

– Абсолютно.

У меня дар речи пропал. Еще и такси подъехало. Ерохин то ли принял молчание за согласие, то ли решил брать нахрапом. Более он ничего не спрашивал и не объяснял, только аккуратно забрал из моих рук телефон, который я держала вместе с ключами, набрал цифры, отправил дозвон. У него в кармане запиликала стандартная мелодия айфона.

– Это мой номер, – выдал босс, – Позвоню вам в конце недели, хорошо?

– Ладно, звоните, – ответила я.

– Всего доброго, Лен.

Он снова подмигнул, сел в машину, велел водителю трогать. Наверное, с минуту я стояла у подъезда, не понимая, что вообще произошло. Понимание не пришло, но ноги начали слушаться, хоть и были словно вата. Едва живая от всего пережитого за день я пошагала к подъезду.