Цитаты из книги «Возвращение в дивный новый мир»

В свете того, что мы совсем недавно узнали о поведении животных вообще и о поведении человека в частности, стало ясно, что контроль над живыми существами путем наказаний за нежелательное поведение является в долгосрочной перспективе менее эффективным, чем контроль с помощью поощрения желательного поведения, и что правление, осуществляемое террором, работает в целом хуже, чем правление, осуществляемое ненасильственными преобразованиями окружения, мышления и чувств отдельных индивидов. Наказание на какое-то время прекращает нежелательное поведение, но не ликвидирует полностью стремление жертвы наказания вернуться к такому поведению.

Пиво лучше Мильтона способно оправдать Бога в глазах человека»[10

Философия внушает нам неуверенность в вещах, которые кажутся очевидными, а пропаганда, с другой стороны, учит нас принимать как нечто само собой разумеющееся вещи, о которых не стоит задумываться или в которых следовало бы усомниться. Целью демагога является создание социального единства под его предводительством. Однако, как заметил Бертран Рассел, «догматическая система без солидного эмпирического фундамента, как, например, схоластика, марксизм или фашизм, способна создавать социальную спайку между своими последователями». Пропагандист-демагог должен быть по необходимости догматиком. Все его утверждения лишены градаций качества. В его картине мира нет серых тонов; все либо дьявольски

В отличие от масс, интеллектуалы склонны к рациональности и интересуются фактами. Критическое умонастроение делает их устойчивыми к пропаганде, жертвами которой становится большинство.

Быть лидером – значит уметь двигать массами

Организация необходима, ибо свобода возникает и обретает смысл только внутри самоуправляющегося сообщества добровольно сотрудничающих индивидов

Пародируя слова Уинстона Черчилля, можно сказать, что никогда столь немногие не манипулировали столь многими

Не исключено, что через поколение будет уже поздно искать ответ, да, вероятно, он будет невозможен в удушающем коллективистском климате того будущего, в котором вовсе перестанут задавать вопросы.

Благодаря техническому прогрессу Большой Брат стал почти таким же вездесущим, как Бог.

Мы снова слышим нотки оптимизма восемнадцатого столетия