Цитаты из книг автора «Олдос Хаксли»

Могут ли демократические институты спонтанно возникнуть в неразвитых и перенаселенных странах, где четыре пятых населения получают меньше двух тысяч калорий в сутки и лишь одна пятая питается нормально? И способны ли эти демократические институты выжить в таких странах, если будут навязаны извне или сверху? Теперь представим себе богатую, промышленно развитую демократическую страну, в которой, благодаря случайно происходящим процессам дисгеники, наблюдается упадок физического и умственного здоровья нации. Как долго сможет такое общество поддерживать на прежнем уровне свои традиции индивидуальной свободы и демократического способа правления? Ответ на этот вопрос узнают наши дети и внуки через пятьдесят или сто лет.

В дивном новом мире, порожденном моей мрачной фантазией, вовсю практикуют евгенику и дисгенику. В одних пробирках биологически высококачественные яйцеклетки оплодотворяют высококачественными сперматозоидами, а полученные эмбрионы помещают в идеальные условия. В результате получают бета-, альфа- и даже альфа-плюс-особей. В других, куда более многочисленных, пробирках второсортные яйцеклетки оплодотворяют такими же второсортными сперматозоидами, а эмбрионы по ходу роста, согласно методу Бокановского (девяносто шесть идентичных близнецов, полученных из одной оплодотворенной яйцеклетки), обрабатывают этанолом и другими ядами, нарушающими структуру белков. Полученные в результате создания были, собственно говоря, недочеловеками, способными, однако, к неквалифицированному труду. При соответствующей дрессировке удавалось уменьшать их внутреннее недовольство доступом к противоположному полу, бесплатными развлечениями и подкреплением хорошего поведения ежедневной дозой сомы. Такие «люди» не доставляли никаких хлопот генетической элите. Сейчас, во второй половине двадцатого века, мы не занимаемся систематической селекцией людей; но бессистемное размножение привело не только к перенаселению планеты, но и к ухудшению биологических качеств населения. В прежние тяжелые времена дети даже с небольшими наследственными нарушениями редко доживали до зрелого возраста. Сегодня, благодаря достижениям диагностики, фармакологии и улучшениям условий жизни, дети с наследственными аномалиями доживают до репродуктивного возраста, вступают в брак и производят на свет потомство. Таким образом, в современных условиях прогресс медицины приводит к повышению выживаемости индивидов, пораженных теми или иными генетическими заболеваниями. Несмотря на новейшие чудо-лекарства (а в некотором смысле именно благодаря им), физическое здоровье общей популяции не будет улучшаться, а скорее, наоборот, ухудшится. Параллельно с упадком физического здоровья будет происходить и упадок интеллектуальности. В самом деле, многие авторитетные специалисты убеждены в том, что такой упадок уже произошел и продолжает развиваться. «В современных условиях – очень щадящих и одновременно неуправляемых, – пишет доктор У. Г. Шелдон, – из популяции удаляется лучший генофонд, и в ней начинает преобладать худший во всех отношениях… В некоторых научных кругах стало модой убеждать студентов в том, что тревога в связи с неравномерностью рождаемости в этих двух популяциях ничем не обоснована; что данные проблемы носят чисто экономический, или образовательный характер, или характер религиозный, культурный и прочее. Это наивный оптимизм. Репродуктивные нарушения имеют биологический и основополагающий характер». Далее Шелдон добавляет: «Никто не знает, насколько снизился показатель IQ в этой стране (США) с 1916 года, когда Терман попытался стандартизовать показатель IQ-100».

Не все диктатуры возникают одинаково. Многие пути ведут к дивному новому миру; однако наиболее короткий и широкий из них – тот, которым мы сегодня идем, путь непомерного роста народонаселения. Сейчас мы кратко рассмотрим причины тесной корреляции между чрезмерной численностью населения, ее стремительным ростом и укреплением авторитарной философии, подъемом тоталитарных политических систем и правительств.

Некоторые полагают, что 4 октября 1957 года началась новая эра в истории человечества. Но на самом деле в контексте современного положения вещей все наши восторженные разговоры о спутнике являются абсолютно несущественными и даже, пожалуй, вздорными. Пока, если спуститься с небес на землю и вспомнить о насущных проблемах, наступающая эпоха будет не эпохой покорения космоса, а эпохой катастрофического перенаселения. Пародируя слова старинной песенки, можно задать вопрос:   Космос, которого у вас так много, сможет ли Разжечь огонь в кухонной печи? Или космический божок Приготовит еду на вертеле?   Ответ очевиден, и он отрицательный. Организация поселений на Луне может дать стране, которая сумеет их создать, военное преимущество над потенциальными противниками. Но эти лунные поселения ни на йоту не улучшат жизнь людей, не сделают ее более приемлемой за те пятьдесят лет, в течение которых население на истощенных землях нашей планеты успеет удвоиться. Если даже в далеком будущем станет возможной эмиграция на Марс, если наберется достаточное количество людей, отчаявшихся настолько, что их устроит жизнь в условиях, напоминающих поселение на вершине горы, вдвое превышающей Эверест, то что это изменит в жизни оставшихся на родной планете людей? В течение последних четырехсот лет многие перебрались из Старого Света в Новый. Но ни их отъезд, ни приток минерального сырья и продовольствия из Америки не решили проблем Старого Света.

Согласно приросту населения, характерному для периода от рождения Христа до смерти Елизаветы I, человечеству понадобилось шестнадцать столетий для того, чтобы удвоить свою численность. При современных темпах роста население планеты удвоится меньше чем за полстолетия. При этом фантастически стремительное удвоение народонаселения произойдет на планете, самые плодородные области которой уже очень плотно заселены, а почвы этих областей подвержены эрозии из-за лихорадочных усилий безграмотных крестьян добыть на своих полях максимальные урожаи; минеральные же ресурсы расточаются с бесшабашностью пьяного матроса, оставляющего в портовом кабаке все заработанные деньги.

Даже самое бедное правительство богато настолько, что может обеспечить своим подданным контроль за смертностью. Контроль рождаемости – это совершенно другая история. Контроль смертности могут осуществить очень немногие технические специалисты, находящиеся на зарплате щедрого правительства. Контроль рождаемости зависит, напротив, от сотрудничества всего народа с правительством. Его должны осуществлять бесчисленные индивиды, от которых такой контроль потребует разума и силы воли, коими не обладают неграмотные массы, составляющие большую часть населения мира, и, кроме того (если применять средства механической или фармакологической контрацепции), потребует расходов, которые эти массы не могут себе позволить. Мало того, в мире не существует религий или традиций, приветствующих неограниченную смертность, но зато очень широко распространены религии и социальные обычаи, поощряющие неограниченное деторождение. По этим причинам уменьшение смертности достигается легко, а ограничение рождаемости – с большими трудностями. В последние годы смертность в мире снизилась очень резко. Рождаемость, наоборот, либо осталась на прежнем высоком уровне, либо – в некоторых местах – незначительно снизилась, и темп снижения был очень медленным. Как следствие, численность населения нашей планеты растет сейчас быстрее, чем когда-либо в истории человечества.

В России старомодная диктатура, напоминающая диктатуру «1984», постепенно уступает место более современной форме тирании. В верхних эшелонах иерархического советского общества поощрение желательного поведения начинает замещать старые методы контроля, основанного на наказании за поведение нежелательное. Инженеры и ученые, преподаватели и руководители получают приличную зарплату за хорошую работу и облагаются очень умеренными налогами, что создает стимулы к улучшению качества труда, а значит, и к более высокому вознаграждению за него. В некоторых сферах жизни люди более или менее свободны думать и делать то, что им нравится. Наказание ожидает их только в том случае, если они переступают предписанные им границы и вторгаются в сферы идеологии и политики. Однако именно дарование советским учителям, ученым, инженерам и техникам определенной профессиональной свободы позволило им добиться столь высоких достижений во многих областях. Те, кто находится в основании советской иерархической пирамиды, не имеют привилегий, доставшихся немногим счастливцам или особо одаренным людям. Зарплаты их мизерны, а ввиду высоких цен им приходится нести на себе главное бремя налогов. Сферы, в которых они могут поступать согласно своим желаниям, очень узки и ограниченны, а правители контролируют их поведение с помощью наказаний или угрозы наказаний, а не путем поощрения желательного поведения вознаграждениями или ненасильственного манипулирования. Советская система сочетает описанные в «1984» методы управления с методами, применяемыми властью в «О дивном новом мире».

Ядерная война, естественно, сделает все бессмысленным. Однако, допустив, что ведущие страны каким-то образом смогут удержаться от того, чтобы уничтожить всех нас, мы можем утверждать, что вероятность прихода «О дивного нового мира» несколько выше, чем шансы на приход «1984». В свете того, что мы совсем недавно узнали о поведении животных вообще и о поведении человека в частности, стало ясно, что контроль над живыми существами путем наказаний за нежелательное поведение является в долгосрочной перспективе менее эффективным, чем контроль с помощью поощрения желательного поведения, и что правление, осуществляемое террором, работает в целом хуже, чем правление, осуществляемое ненасильственными преобразованиями окружения, мышления и чувств отдельных индивидов. Наказание на какое-то время прекращает нежелательное поведение, но не ликвидирует полностью стремление жертвы наказания вернуться к такому поведению. Больше того, психофизические побочные следствия наказания могут стать столь же нежелательными, как и поведение, которое старались этим наказанием прекратить. Психотерапия не в последнюю очередь занимается в настоящее время негативными и антисоциальными последствиями наказаний.

Пророчества, сделанные в 1931 году, исполнились гораздо раньше, чем я мог ожидать. Благословенное равновесие между неупорядоченностью и кошмаром полной упорядоченности так и не наступило, и, судя по всем признакам, едва ли когда-нибудь наступит. Разумеется, на Западе отдельные индивиды – мужчины и женщины – пользуются пока довольно большой свободой. Но даже в этих странах с традицией демократического правления свобода и даже стремление к свободе начинают понемногу иссякать. В остальных частях мира эта свобода уже исчезла или вот-вот исчезнет. Кошмар тотальной организации, которую я описал в седьмом веке эры Форда, переместился из своего безопасного далека и поджидает нас за ближайшим поворотом.

В описании общей картины я опустил (не ввиду их неважности, а просто ради удобства, и потому, что у меня уже была возможность обсудить их ранее) упоминание о технических врагах свободы – об оружии и военной технике, усиливших власть правителей над подданными, и о разрушительных с экономической точки зрения приготовлениях к еще более бессмысленным и самоубийственным войнам. Следующие главы надо читать, помня о венгерском восстании и его подавлении, о водородной бомбе, о цене того, что во многих странах именуют благородным словом «оборона», о бесчисленных колоннах юношей, одетых в военную форму, – белых, черных, смуглых и желтых, марширующих к своей общей могиле.