Цитаты из книг автора «Олдос Хаксли»

С тех пор как я родился тридцать два года назад, около пятидесяти миллионов европейцев и только Бог знает сколько американцев были уничтожены во время войн и революций. Ради чего? Чтобы прапраправнуки тех, кто сейчас погибает или умирает с голоду, могли жить в восхитительных условиях в 2043 году от Рождества Христова.

Сплетни, пустые фантазии, полная сосредоточенность на своих настроениях и чувствах – все это фатально для жизни духа. Но ведь, помимо прочего, любая, самая лучшая пьеса или рассказ не являют ли собой рафинированную форму сплетни или утонченную фантазию? А лирическая поэзия? Все эти «Ох!», «Ах!», или «Ням-ням», или «Черт возьми!», или «Любимая!», или «Я – полная свинья!» (в соответствующей стилистической обработке, естественно, и выраженное по-своему).

Дождь кончился. На паутине неподвижно висят бусинки капель. Над верхушками деревьев закрытым покровом натянуто небо, а эти поля простерлись вдаль символами полнейшего смирения и покорности.

Причем безумие достигало таких масштабов, что все три очаровательных малыша Сьюзен по достижении определенного возраста просто обречены были стать пушечным мясом, танковым мясом, самолетным мясом или жертвами все новых, более совершенных мясорубок, которые разрабатывали такие же умнейшие молодые инженеры, как Кеннет.

– Когда я совершаю плохой поступок, – сказал он, – или просто делаю глупость, то мне всегда кажется полезным составить и как бы мысленно изобразить… Нет, не график, а скорее генеалогическое древо, отображающее происхождение поступка, если вы понимаете, о чем речь. Семейное древо. Кем были родители проступка, его предки, дальние родственники? И кто может родиться в его результате? Как он изменит мою жизнь и жизни других людей? И удивительно, насколько далеко может завести человека подобный честный анализ. Ты обнаруживаешь такие крысиные норы в своем характере! Возвращаешься в забытое прошлое. Всматриваешься в окружающий тебя мир и начинаешь видеть возможные последствия в будущем. Только так ты сможешь понять, что ни один твой поступок не проходит бесследно, не является чем-то твоим, глубоко личным. – Он завязал второй узелок и поднялся. – Ну вот, думаю, это пока все, – сказал Бруно и надел пиджак.

Королева-мать презрительно. – Да она размазня. Как бланманже.

В то время как в процессе духовного возмужания каждое человеческое существо само же и являлось своим самым опасным врагом. Атаки ведутся с двух сторон, и изнутри они даже более мощные, настойчивые и целенаправленные, чем извне.

есть только одно место во всей вселенной, которое ты реально можешь сделать лучше, и это место находится внутри тебя самого. Тебя самого, – повторил он. – Поэтому начинать надо там. Не где-то вовне, не с других людей. До этого черед дойдет потом, когда ты основательно поработаешь над самим собой. Ты должен сам стать хорошим, прежде чем сможешь сделать что-то хорошее – или, по крайней мере, не принести одновременно с добром и новое зло. Помогая одной рукой и нанося вред – другой. А именно так получается у обыкновенных сторонников реформ.

Жемчужная и золотистая, при обворожительных розовых пухлостях форм, как могло это роскошное создание сбежать с полотна Рубенса, где ему было самое место? И как, о святые небеса, случилось, что фигура кисти Питера Пауля, явно плод его мифотворческой фантазии, оказалась еще и с ног до головы одета? Но даже в этом совершенно неуместном наряде двадцатого столетия фламандская Венера по фамилии Вейль выглядела обворожительно.

Дикарь покачал головой: – Мне все это кажется просто гадким. – Ну разумеется. В натуральном виде счастье всегда выглядит убого рядом с цветистыми прикрасами несчастья. И разумеется, стабильность куда менее колоритна, чем нестабильность. А удовлетворенность совершенно лишена романтики сражений со злым роком, нет здесь красочной борьбы с соблазном, нет ореола гибельных сомнений и страстей. Счастье лишено грандиозных эффектов.