– Эльфеныш, привет! – радостно чмокнул ее в щеку друг. Элла поморщилась от этой фамильярности: меньше всего ей хотелось бы показывать, что она устраивается работать по протекции. Вот только когда такие мелочи интересовали Ромку? – Лили пока еще нет, так что пойдем пока ко мне в кабинет, я тебя с Линкой познакомлю. Уверен, вы друг другу понравитесь.

По дороге Роман продолжал что-то тараторить, не позволяя Элле и слова вставить – прекрасно знал, что стоит дать ей говорить, как тут же схлопочет. А отчитывать его при посторонних подруга не будет. Да и вообще, столь наглые нарушения правил приличия позволялись лишь ему.

– Ну вот, эльфеныш, – распахнув дверь, объявил Роман. – Мои владения.

В ответ на его бахвальскую фразу, сидящая за одним из столов шатенка рассмеялась и погрозила ему пальцем:

– Ромич, солнце мое, я так понимаю, я тут в качестве ширмы сижу?

Вот только Верещагина такая ерунда не смутила. Подмигнув девушке, он сообщил:

– Линусик, ты моя муза!

– Мне передать эти слова Кириллу? – полюбопытствовал ледяным тоном гость, сидящий возле стола Василины. Знакомый такой. Будь у Эллы слабее нервы, она бы, наверное, приросла к полу. А тут… Легкий толчок от друга, и она прошествовала в сторону его стола. На стук каблуков обернулся и посетитель Лины.

– Опять ты?! – то ли воскликнул, то ли процедил он. В общем, парень из самолета явно рад ее видеть. Безмерно.

Впрочем, это чувство взаимно. Элла с удовольствием предпочла бы забыть о человеке, который видел ее слабость. Но и спускать такой тон этому нахалу девушка тоже не собиралась. Будто она его преследует! Самодовольный уб…то есть дуб. Засохший такой.

– Вынуждена сообщить, что преследование вашей сиятельной персоны в мои планы не входит, – сухо сообщила Элла, присаживаясь в удобное кресло возле стола Верещагина. Закинула ногу на ногу. Юбка синего платья-футляра тут же поползла на добрый десяток сантиметров вверх под внимательным взглядом этого… как его там? Максима? А, нет, Матвея. Но одергивать ее Элла не собиралась. Нельзя показывать, что он ее смущает. Да и зачем?

– Ты Элла, да? – улыбнулась Лина, вмешиваясь в назревающий конфликт. – Наслышана о тебе. Очень приятно познакомиться.

– Взаимно, – вежливо улыбнулась Элла, краем глаза замечая, как на безупречный коричневый ботинок наступила ярко-алая туфелька. Не самый плохой способ заставить собеседника замолчать. Еще бы он работал!

– А что же тогда входит в твои планы? – обманчиво-мягко поинтересовался Матвей. Его тон почему-то бесил. Как и он сам, впрочем. И что с ней творится? Она же давным-давно научилась справляться с такими ненужными эмоциями, как злость, гнев и прочее.

– Не уверена, что мои планы – та тема, которая будет интересна малознакомому человеку, – с невозмутимой улыбкой ответила Элла, прекрасно зная, как порою спокойствие бесит сильнее откровенных колкостей. А витиеватые, длинные, вежливые фразы – куда более надежный способ победить, чем неприкрытый сарказм.

Но ответить ее сопернику не дали. Василина Лаврецкая, племянница хозяйки фирмы и жена того самого адвоката, который помог Элле отсудить Златку, решительно вмешалась в этот с виду благоприятный разговор.

– Матвей, а ты что пришел?

– Звучит как: «Чего приперся, сударь?» – заржал блондин. – Нет бы сказать, что соскучилась, рада меня видеть. Как-никак меня несколько месяцев не было. А мне вместо этого: «Что приперся?»

– Извини, в этот раз Кирилл для тебя букетов не оставлял, – влез в их разговор Верещагин, который просто не мог остаться в стороне. От его замечания Элла слегка вздернула брови, но вопросов задавать не стала. Ее это не касается. Как и не волнует, что недавний визави от невозмутимого замечания друга начал пыхтеть, словно электрический чайник, у которого сломалось автоматическое отключение и которого не выдернули из розетки.

– Вот вечно ты всю малину испортишь, – тоном обиженного ребенка заявил Матвей. В этот момент он немного напомнил Элле ее собственную дочь, в которую отчаянно пихали овсянку, и девушка невольно улыбнулась. Да, что-что, а портить настроение ее друг умел виртуозно и умышленно. Не зря же до сих пор ее эльфенышем называет.

Телефонный звонок отвлек Верещагина от стеба ближнего своего. Переговорив, он посмотрел на подругу:

– Ну что, идем? Лиля уже здесь.

– Приятно было познакомиться, – улыбнулась Лина. Судя по всему, она прекрасно знала, зачем здесь Элла. Может, она и предложила этот вариант? Кто знает. Но шатенка понравилась Элле гораздо больше ее белобрысого приятеля.

– И мне тоже, – искренне ответила Элла.

На этом она покинула кабинет относительной степени гостеприимства, оставив Лину разбираться с «сударем». А сама вслед за Верещагиным направилась в сторону святая святых – кабинета директора. По дороге друг не стал давать никакие советы о том, как стоит общаться с начальством. Куда больше его интересовало другое:

– Лебедь ты моя эльфокрылая, – практически пропел Роман. – Скажи-ка мне, что вы с Мэтом не поделили? Отличный парень, между прочим.

– Прекрасно, – спокойно откликнулась Элла. – Пусть и дальше будет отличным парнем. Где-нибудь подальше от меня.

– Бука и бяка, – хохотнул Верещагин, на что получил очередное невозмутимое:

– Тебе надо поменьше общаться с моей дочерью, а то вскоре переймешь ее лексикон и будешь так деловые переговоры вести, – заметила девушка, проходя мимо него в распахнутую дверь. Лилия Константиновна приветливо кивнула при виде нее:

– Добрый день! Проходи. Верещагин, а ты куда? Работы нет? – с насмешкой поинтересовалась она. – Иди отсюда, не съем я твою подругу, даже не понадкусываю.

– Да нечего там есть, Лилия Константиновна, – весело откликнулся парень. – Одни мослы да яд. А мы вас ценим все-таки.

– Верещагин! – практически в один голос воскликнули Элла и хозяйка кабинета.

– Понял! – поднял руки в примиряющем жесте этот паяц. – Удаляюсь. Если что, зовите.

Кому была сказана последняя фраза, непонятно. Ни Элла, ни Лилия Левицкая на помощь звать его не собирались. Да и зачем? Неужели два взрослых человека и без всяких добрых балбесов не обговорят детали?

– Присаживайся, – указала на стул женщина. Элла присела на самый краешек стула с идеально выпрямленной спиной. Так ее учили. Так она привыкла.

И пока потенциальная начальница собиралась с мыслями, Элла ее изучала. Очень элегантная. Она, как человек, в которого эту черту вдалбливали с детских лет, не могла не отметить. Каштановые со слегка рыжеватым отливом вьющиеся волосы собраны в элегантный пучок на затылке, лишь несколько прядей обрамляли лицо. Светло-голубой костюм, явно сшитый на заказ, подчеркивал синеву глаз. Успешная, уверенная в себе женщина. И только добрая улыбка, от которой лучиками разбегались морщинки у глаз, не вязалась с образом бизнес-леди.

– Элла, я могу к тебе обращаться просто по имени? – уточнила Лилия Константиновна.

– Да, конечно, – кивнула девушка, предполагая, что сейчас поднимется тема ее ситуации, и… Непонятно, что последует за этим «и». Все ли будет так просто, как утверждал Верещагин? Почему-то девушка почувствовала волнение. Впрочем, это было бы слишком легко. Когда в жизни так бывает?

– Мне Роман сказал, что ты по образованию искусствовед, – подняла совсем другую тему женщина. – Ты работала по профессии?

– Практически нет, – покачала головой Элла. – Хотя диплом у меня с отличием, но я вышла замуж на последнем курсе университета, – что муж был против того, чтобы она работала, девушка озвучивать вслух не стала. Первое время она еще отстаивала свою независимость. А потом родилась Златка, и у Адриана появился весомый аргумент, чтобы она не работала.

Лилия, словно экзаменуя, задала несколько вопросов по ее специальности. Элла отвечала, не задумываясь. Она любила историю, любила искусство, и, несмотря на декрет, с удовольствием пополняла пробелы в собственных знаниях.

– У меня к тебе такое предложение, – улыбнулась Левицкая, когда град вопросов закончился. – Мне нужна помощница. Общаться с клиентами, отвечать на звонки, назначать встречи. И, при необходимости, может потребоваться помочь мне в вопросах дизайна. Тебя устроит такой вариант? – и она назвала весьма немаленькую заработную плату. Ту, о которой в своих обстоятельствах Элла Кригер даже и мечтать не могла.

– Да, конечно, – степенно кивнула Элла, стараясь не выдать своих эмоций. – Только есть один момент…

– Твоя дочь? – прозорливо уточнила Лилия Константиновна. – Я помогу тебе устроить ее в детский сад, – она достала мобильный, кому-то позвонила, переговорила, а затем протянула визитку Элле. – Скажи, что от меня. Если вдруг будут какие-то обстоятельства, можешь брать девочку на работу. Как ее зовут, кстати?

– Злата, – Элла улыбнулась, вспомнив свою шебутную малышку.

– Красивое имя, – мягко произнесла Левицкая. – Буду рада с ней познакомиться. Тогда сегодня займись делами, а завтра в девять жду тебя на рабочем месте.

– Благодарю, – с достоинством, но искренне ответила Элла. И только попрощавшись с начальницей и выйдя из кабинета, она сообразила. Лилия Левицкая действительно была потрясающей женщиной – прозорливой и мудрой. Она обставила их встречу так, что это не выглядело подачкой по просьбе Верещагина. Нет, у Эллы создалось ощущение, что она по праву получила эту работу. Удивительно, не так ли?