Цитаты из книг автора «Оксана Панкеева»

Его глаза под полуопущенными черными ресницами, то устало-печальные, то азартно-веселые, с такой же лихой чертовщинкой, как у барда с портрета, то пронзительно-мудрые, то безумные от страсти… Его улыбку, то мягко светящуюся тихой лаской, то искрящуюся отчаянным, разудалым весельем, то невеселую, перекошенную на одну сторону… Его безграничное понимание абсолютно всего и детский восторг перед чуждым и непривычным… Его манеру шутить с серьезной миной, трахаться где попало и давать парадоксальные советы… И просто, как с ним было здорово, с этим безбашенным мистралийцем… Разве можно это забыть?

– Кстати, он просил тебе напомнить о каком-то обмене. Вы что, до сих пор с ним меняетесь? – А что? – Да нет, просто я помню, вы вечно чем-то менялись. Сначала шариками и солдатиками, потом книжками и картинками с обнаженными девицами, а теперь чем? – Теперь мы выросли, – улыбнулся его величество. – И меняемся агентами. Ну ты же знаешь, как это делается? Я его шпиона поймал, он моего. И потом мы ими меняемся.

Мистралиец улыбнулся: – Благодарите небо, что вам не приходится иметь дело с эльфами. Если вдруг придется, вы меня еще вспомните…

– А вы сами не помните, что он за человек? Могу себе представить его правление. Первым делом он отдаст кусок побережья за банку варенья своему другу Шеллару, а потом сядет на диван и будет бренчать на гитаре, мечтательно глядя в потолок.

Луч алхимика дает человеку стремление к неведомому, жажду познания, страсть к исследованию. Так вы полагаете, что его ненормальное любопытство…

– Это действительно не самое главное. И не потому, что у меня это все есть. Я поняла это вчера. И если когда-нибудь, не доведите боги, тебе придется пережить то же самое, ты тоже осознаешь, что величие дворцов, сияние короны, вкус власти и прочие житейские прелести – все это мелко и незначительно. А единственное, что действительно важно, – это человек, который умирает у тебя на руках. И ты отдала бы все, лишь бы он жил.

А Ольга считает, что ненормальный, и это правильно, потому что с нормальными скучно.

И подумала, что сказки врут. Насчет того, что прекрасные принцы приезжают на белом коне и спасают красавиц от чудовищ. Фигня все это. В жизни все совсем иначе. В жизни прекрасные принцы вваливаются среди ночи, грязные, как поросята, в драных штанах, несчастные и голодные, и первым делом лишают красавиц ужина. А потом морочат им голову почти три луны, рассказывая байки о скромном труде рядового пропагандиста, имеющего личных телохранителей, о родителях, состоявших при дворе, и о туманных «обязательствах перед другими людьми». А красавицы развешивают уши и слушают. Пока не приходит хитрый и мудрый король Шеллар и не намекает им на истинное положение дел. С точностью до апельсинового варенья.

Хоулиан всегда выглядел эффектно, даже для эльфа. Огромные темные глаза и смолисто-черные волосы, резко контрастирующие с белой, как мел, кожей. Серебристая губная помада. Точеная фигура, упакованная в невообразимый костюм изумительного жемчужно-серого цвета. И уйма всяческих побрякушек где надо и не надо. На косичках, которые местами попадаются среди общей массы волос без всякой видимой системы – там косичка, сям косичка – на одной бисерная нитка, на другой заколка в виде непонятной зверюшки, и так по всей голове. Благо, волос хватает, густые, длинные, ниже пояса свисают. В ушах по нескольку сережек – лопухи здоровые, есть куда вставлять. Курточка отделана всякими ювелирными висюльками. В общем, найдется, на что посмотреть.

Золотистый красавец дракон и его зеленая подруга смотрелись потрясающе на фоне белого снега и синего неба, и Кира впервые в жизни пожалела, что не умеет рисовать.