Но интересно, интересно… Старший Антонов стопроцентно попадает в амплуа завзятого донжуана. На такого могла клюнуть любая из жертв Фермера.

Борис заметил интерес, с которым его разглядывал новичок за соседним столиком. Победно улыбнулся, и интеллигент-очкарик мигом отвлекся на подходящую к нему мадам Покатутас.

Питанием в «Элладе» руководила непередаваемо колоритная Венера Аристарховна, воплотившая в себе все, что Гущин знал о женщинах-гречанках. Густые брови намекали, что Венера Аристарховна сбривает усики, на бронзовом лице царствовал великолепный нос, глаза цвета спелой сливы излучали темперамент и веселый нрав.

– Добрый вечер, Станислав Петрович, – радостно поприветствовала новичка гречанка, чем, кстати, представила его другим гостям. – Сегодня у нас на ужин…

Ужин был обильным и многосторонним. Для слабых желудков Венера предлагала салат и умеренную запеканку, для тех, кто крепче духом, приготовила острое блюдо из тушеного ассорти всевозможных овощей и говядины. Назвала его мусакой.

Голодный Стас подумал и выбрал это блюдо.

О чем не пожалел. К мусаке подали великолепный салат с фетаксой. К нему же предлагался бокал местного вина на выбор (майор предпочел сухое красное). К моменту, когда Стас, не в силах оторваться, вылизывал хлебной корочкой с тарелки остатки огнедышащего соуса, на террасе появился приодетый к вечеру «Пока тут ас». Грек поменял шорты на приличные хлопковые штаны, шлепанцы сменил на сандалии, футболку – на рубашку в гавайском стиле, в пальмах. К тому времени на террасе остались только папа и мама обгоревших близнецов. (Мальчишки сидели у фонтана с пенорожденной Афродитой и терпеливо запихивали в дырочку на мизинце статуи сухие травинки.) Полнотелая мамаша увела Варвару и ее братишку – баиньки. Парочка и два котяры – испарились.

Панкратов и его подозрительная девушка на ужине так и не появились.

Георгий Анастасович галантно раскланялся со скучными родителями трудолюбивых близнецов. И несколько замялся, прежде чем шагнуть конкретно к Гущину.

Стас догадался, с чем связана заминка: хозяин не хотел навязываться. Новоприбывший гость, вероятно, устал от перелета, и не было понятно, имеет ли желание к беседе, поскольку славная «Метакса» не светится маяком на столике, не приглашает в гавань бухты «Уютная неторопливая беседа интеллигентного недотепы и много знающего пожившего мужчины».

Стас вякнул:

– Георгий Анастасович… если вы не заняты… – Тихонько скрипнул ротанговым креслицем, как бы освобождая место за столом, что, за отсутствием «Метаксы», послужило сигналом «милости прошу». – Не знал, как и что у вас тут принято… Может быть, зона трезвости? – Майор смущенно хмыкнул. – Хотите, поднимемся ко мне, у меня есть чем, простите, угоститься.

Хозяин личной Эллады произвел широкий жест, выразившийся в нескольких приставных шагах до тумбочки, где лежали булочки, салфетки, зубочистки и прочая ресторанная чепуха. Раскрыл дверцы и в лучшей манере циркового фокусника, выдернул из шкафчика непочатую семисотграммовую бутылку «Метаксы».

– Сегодня угощаю – я! Галина Федоровна… – галантно поклонился задержавшимся супругам, – Виктор Архипович, присоединитесь к нам?

Усохшая постная Галина Федоровна поглядела на бутылку, а не на Анастасовича. Но от такого неприязненного взгляда, прямо скажем, не у бутылки, а у любого нормального мужика открылась бы язва. Что в случае отужинавшего диетической запеканкой Виктора Архиповича было догадкой, не лишенной основания.

– Простите, мы откажемся, – сказала женщина, похожая на богомола, и встала из-за стола. – Виктор?

Мужик уныло потащился за благоверным насекомым. «Пока тут ас» чуть слышно прошептал:

– И слава Бахусу.

Новый гость и фокусник-владелец остались в компании единоверцев.

Что лучше всего объединяет людей?

Общие пороки.

И дивный вечер побережья.

«Пока тут ас» разлил по первой. Стас с пониманием понюхал бокал. Причмокнул и макнул в коньяк губу.

Грек оценил неторопливую манеру ценителя. Дождался, пока гость удовлетворенно кивнет, и осушил бокал.

Гущин «Метаксу» смаковал, он вообще собрался изобразить из себя мужика, пьянеющего от наперстка. Во-первых, пить на задании майор считал неосмотрительным; во-вторых, мигом окосевший интеллигент позволит покровительственно солировать более крепкому собеседнику. А в-третьих, следователь не знал, как мадам Покатутас отнесется к спаиванию постояльца и к мужу как похмельному работнику назавтра. Короче, Стас коней не гнал, сидел с почти нетронутым бокалом, чем мудро притормаживал и Анастасовича.

Покатутас забросил в рот большую, почти черную черешню, гость, воспользовавшись паузой, заинтересованно покрутил головой:

– Хорошо тут у вас. Тишина, покой… Наверное, люди потом сюда возвращаются, да?

– А как же, – самодовольно улыбнулся грек. – Кто один раз отведал нашего гостеприимства, другого уже не ищет.

– Я тоже, не исключено, стану вашим завсегдатаем… Мне повезло забронировать номер в день прибытия или обычно это легко сделать?

– Ну, пока еще не самый разгар сезона, но если надумаете приехать в июле или августе, то лучше сделать бронь заранее.

– А ваши частые постояльцы на особом счету, и, если приезжают словно снег на голову, вы все равно их поселите? Я, знаете ли, не всегда в точности знаю, сумею ли вырваться с работы.

Майор аккуратно подвел разговор к вопросу о недавно прибывших: когда питерцы и воронежцы зарезервировали номера, кто из них бывал здесь раньше? Ответ словоохотливого грека оставил братьев Антоновых и Сергея Панкратова в подозреваемых. Последний действительно свалился снегом на макушку Покатутасов: Сергей позвонил за сутки, уверенный, что в конце июня номер здесь найдется. С Антоновыми вышло несколько сложнее: уже несколько лет подряд Борис устраивал для брата-студиозуса поощрительный выезд на море, и их приезд зависел от того, как успешно тот сдаст сессию. Борис бронировал единственный в «Элладе» двухкомнатный номер на первом этаже с индивидуальным выходом, но по старому знакомству с Покатутасами делал крохотную предоплату и предупреждал, что приезд может и не состояться. Если брат экзамены завалит.

– Взятка в виде курорта – разумный подход, – окуная губу в коньяк, одобрил Гущин. – И как? Олег всегда экзамены сдает успешно или иногда пролетает над «Элладой» как фанера?

– Ни разу не было, – разулыбался грек, наполняя свой бокал. – Старается, вы ж понимаете, для молодого человека…

Рука Покатутаса с бутылкой зависла над столом, улыбка завяла, а мгновенно сделавшийся злющим взгляд сосредоточился на площадке у ворот. Стас посмотрел туда же: от калитки, вихляющей нетрезвой походкой, шел молодой смуглый мужчина в расстегнутой мятой рубашке и не менее пожеванных шортах. Заметив сидящего на террасе Анастасовича, брюнет затормозил. Поприветствовал грека язвительным поклоном и направился к нему. Дойдя до столика, протянул раскрытую ладонь.

– Я пустой, – сказал. – Денег заплатить за такси дашь бедному родственнику?

В голосе смазливого горбоносого парня звучала насмешка, демонстрируя пустые карманы, он, пошатываясь, вывернул их наружу.

– Иди к своей тете. – Георгий Анастасович досадливо скривился: – Сандро, я же тебя просил не появляться здесь в таком виде.