Глава 6

Минутка слабости закончилась мгновенно.

Если я сейчас раскисну, что будет?

Кто-то пожалеет? Поможет?

Ага, щас.

Перед глазами мелькали кадры моей беготни по полигону на Магической защите. Сокурсники или ржали, или смотрели с равнодушием дохлой устрицы на тарелке. Даже принц, который самолично помог добраться до лекаря, и тот успел обвинить в нападении.

Такими невесёлыми мыслями я отвлекала себя, чтобы не заорать от врачебных манипуляций. Видно, Мантиса и здесь успела насолить, потому что старый эльф, закутанный в мантию тёмно-зелёного цвета с широким серебряным поясом, бинтовал ногу, выказывая недюжинное усердие. Будто нога принадлежит не живому человеку, а пластмассовой кукле.

– Сейчас повязку мазью пропитаем, – сказал он наконец и, ловко орудуя тощими паучьими пальцами, открыл баночку с белёсой жидкостью.

В нос ударил удушающе-мерзкий запах, и тут же откуда ни возьмись налетела туча назойливых мошек.

– Ничего, будешь, как новенькая, – старик замахал палочкой, отгоняя насекомых от вонючей банки.

Гаденькая улыбка осветила изрезанное морщинами лицо.

Шиман, который, отвернувшись, стоял на парковой дорожке, встрепенулся и принюхался.

– Зачем мазь Дарга Костлявого? Напитай повязку магической вытяжкой Фортериуса.

Из-под косматых бровей блеснул о-очень неприветливый взгляд, но интонации остались чрезвычайно любезными:

– Как скажете, Ваше Высочество, как скажете. Ежели прикажете потратить на неё полновесную меру ценнейшей вытяжки, будем тратить.

Лекарь вновь полез в глубокий карман и вытащил малюсенький пузырёк затейливой формы, в котором светилась-переливалась сиренево-фиолетовая субстанция. Даже сквозь закрытую хрустальную пробку я ощутила бесподобный пряно-свежий аромат.

– Зачем её целить? – бурчал старик на грани слышимости, неровными мазками нанося субстанцию на повязку, от чего вся нога ниже колена начала светиться и переливаться, словно ёлочная гирлянда, – Сама, небось, как никак исцелилась бы.

Жаль, что Шиман стоял далеко и не слышал причитаний эльфа, которые продолжали изливаться словесным по… Хм… Потоком.

– Портал прихватил? – спросил принц спустя пару минут.

– Разумеется, Ваше Высочество, всегда про запас два-три держу. Но неужто и портал станем тратить? – старик всплеснул свободной, тонкой, как веточка, рукой, – Пришлю кого-нить из первокурсников, дотащат, поди.

Мне уже было всё равно – удивительная магическая вытяжка, похоже, не только снимала боль и лечила, но и вводила в состояние эйфории. Поэтому я с блаженной улыбкой смотрела на принца, которому слова лекаря совсем не понравились. И моя улыбка, кстати, тоже.

– Аарон тин Барвэль, что-то раньше я не замечал за тобой склонности к бережливости, граничащей со скупостью. Ты закончил?

– Да, Ваше Высочество, – засуетился старик, уловив в голосе сына Владыки ледяные нотки, – Могу открывать портал?

– Открывай. И будь любезен лечить Мантису ди Бэйл, как положено по уставу Академии. Без личностного отношения и привязки к преступнику отцу.

– Да, Ваше Высочество. Разумеется, Ваше Высочество. С вытяжкой Фортериуса-то она уж завтра на ноги встанет, будьте уверены.

Лекарь, грациозно кланяясь – и как ему это удавалось из сидячего положения, ума не приложу! – вытащил какой-то блестящий предмет и взял меня за руку.

Портал перенёс нас в пустую комнату.

Её высокий потолок был расписан ровными рядами одинаковых кружочков с золотыми символами внутри каждого. Каменный мозаичный пол блестел первозданной чистотой, а над изголовьем единственной широченной кровати висел металлический шар величиной со средний глобус.

В этой кровати я и оказалась.

– Я пообещал Его Высочеству, что вылечу вас, Мантиса ди Бэйл, и я сдержу слово. Собственно, более вам ничего не нужно – магическая вытяжка из редчайших пород, сокрытых в глубинах Лорийской пещеры, сделает своё дело. Но не надейтесь на моё к вам уважение.

В отсутствии принца лекарь выглядел и говорил совсем иначе – этакий важный пожилой аристократ, преисполненный достоинства и уверенности в себе. Сейчас он стоял во весь рост, спина ровная, нос крючком, а слишком светлые глаза мечут молнии праведного гнева. Мантия, расшитая по подолу непонятными письменами, очень ему шла и придавала образу солидности.

Я слушала старика эльфа и украдкой рассматривала просторное помещение. На больничную палату не похоже. Общежитская каморка, в которой мы квартируем с Иви, чу-уточку меньше – приблизительно раз в двадцать. А, может, и в пятьдесят.

– А что это за комната, достопочтенный Аарон тин Барвэль?

– Не стройте из себя дурочку, ди Бэйл, – седые брови строго сошлись на переносице, – Помнится, на втором курсе вы не раз навещали Римистаса эль Тариола, который проиграл в магическом поединке Его Высочеству Шиману. Римистас провёл в лекарских покоях для высшей знати без малого семь дней.

Лекарские покои, значит. Ясненько.

– Я чем-то обидела вас, достопочтенный Аарон тин Барвэль? – тему внезапной амнезии, пожалуй, опустим, как и то, что меня соизволили поселить в палату, предназначенную для представителей высшего сословия, – От души прошу прощения.

Я закончила устраиваться под пушистым одеялом и старательно распределила по кровати многочисленные подушки, создав тёплое уютное гнёздышко. Глупая улыбка так и висела на моих губах, точно приклеенная, но эйфория постепенно выветривалась, а вместе с ней улетучивалось и неоправданно хорошее настроение. Кроме того, страшно захотелось спать, глаза закрывались сами собой, и я не стала сопротивляться.

– От души… От какой души?

Запоздалые слова эльфа, услышанные сквозь надвигающийся сон, показались подозрительными. И важными. Хотелось спросить, что он имеет в виду, но непослушное сознание очень не вовремя отчалило в царство Морфея.

Улица. Узкая средневековая улица.

Каменные дома, каменный тротуар. И пусто.

Я иду по пустой улице, кутаясь в потрёпанный дорожный плащ. Порывы холодного ветра ныряют за воротник, шелестят в полах плаща, норовя украсть остатки тепла. Но я не поддаюсь – держу завязки скрюченными от холода пальцами.

В одном из домов замечаю тусклый свет и с робкой надеждой ныряю в приоткрытую дверь. Свет – значит, тепло.

Дом оказывается подпольным храмом.

Всюду горят свечи. Хочется прижаться к дрожащему пламени одной из них, чтобы хоть чуточку согреться…

Небольшой зал сплошь заполнен людьми, они слаженно поют на разные голоса, как профессиональный вышколенный хор. Лица скрыты под глубокими капюшонами.

В середине плотной толпы пусто – там очерчен идеально ровный круг, в центре которого прямо в воздухе висит люлька с младенцем.

Внезапно песнопение обрывается, и люди резко скидывают капюшоны…

Я хочу, но не могу разглядеть их лица – очертания двоятся, плывут, смешиваются друг с другом, как картинка в калейдоскопе.

Продолжаю вглядываться и в какой-то момент понимаю – это вовсе не люди! Человеческие обличия скрывают нечто совсем иное…

Замёрзшее тело пробирает ледяной холод, нервы звенят от напряжения, и в этот момент люлька с младенцем вздрагивает и начинает двигаться.

Все в предвкушении замирают.

В абсолютной тишине сотни горящих глаз алчно следят за люлькой, которая летит прямо мне в руки…

Хватаю её, лишь чудом не уронив.

Все в глубоком шоке. Включая меня.

Не-люди чего-то ждут. Но чего?

Младенец начинает хныкать, а толпа придвигается ко мне на шаг.

Ещё шаг.

И ещё.

Имя! Ребёнку нужно дать имя.

На ум лезут удивительные имена, которые я и выговорить-то не смогу!

Как же? Как назвать?

Младенец вдруг замолкает и в упор смотрит на меня подёрнутыми белёсой плёнкой глазами, а его руки начинают удлиняться. Стремительно, неестественно. Они… тянуться к моей шее!

Толпа делает ещё шаг.

Я почти теряю сознание от страха. Хочется бросить люльку вместе с чудовищем, которое в ней обосновалось, но я чётко осознаю, что делать этого нельзя – тогда мне точно не выжить.

Сдавленно выкрикиваю первое пришедшее на ум имя, которое тут же забываю, передаю монстра-ребёнка ближайшему не-человеку и под облегчённый вздох толпы бегу к двери.

Стучусь изо всех сил, барабаню, отбивая кулаки, но вместо того, чтобы открыться, дверь становится зеркалом.

Я кладу руку на появившееся из густого тумана отражение…

И с криком просыпаюсь.

Красноватые лучи заходящего солнца мягко золотили деревянные панели на стенах. На потолке, словно звёзды далёких миров, тускло мерцали причудливые магические символы. От металлического шара шёл мерный жужжащий звук – он крутился и тревожно мигал.

– Ну чего ты разоралась? – послышался смутно знакомый голос, – Успокойся, фррр-ффф. Видишь, как сфера неотложной помощи вертится? Сейчас прибежит ненормальный лекарь, почует меня и начнет измерять магический фон.

Прямо передо мной появился призрачный котёнок с крылышками. Как, бишь, его? Катуш.

– Кто прибежит?

– Фррр-ффф, Дариль. Старый Аарон ушёл через портал по своим делам, оставил Дариля на дежурство. Он нас не видит, но чувствует. Всё диссертации пишет про аномальные расстройства магического фона в МагАкадемии Рахаса. Над ним потешаются, а парень-то прав. Рассказывай давай, почему кричала?

– Страшный сон приснился.

– И что там было?

– Да какая разница? – Рассказывать о младенце, не-людях и об ужасе, который всё ещё сковывал тело вполне реальным холодом, не хотелось совершенно, – Простой кошмар.

– Какие вы люди глупые, фррр-ффф, – недовольно пофыркав, кот покачал призрачной головой, – Нельзя так легкомысленно относиться к снам. Простых кошмаров не бывает, поверь мне. Сон – это дверь в другие миры.

Я открыла рот, чтобы поспорить, и закрыла.

Ну да. Экскурсия в магический мир, можно сказать, удалась. Впору объявлять благодарность туроператору по имени Мантиса.

– Впрочем, поступай, как знаешь, фррр-ффф. Я пришёл вовсе не для того, чтобы спасать тебя от неприятностей, которые могут принести кошмары из сновидений.

Катуш подлетел ещё ближе и навис надо мной так, что пришлось задрать голову – видно хотел казаться крупнее и внушительнее. В поле зрения попала сфера неотложной помощи – она перестала вращаться и мигать, вернувшись к состоянию круглой железяки, неизвестно зачем болтающейся в воздухе. Котик заметил мой взгляд и кивнул:

– Фррр-ффф, Дариль, видно, дрыхнет, как обычно, потому и прошляпил вызов. Оно и к лучшему. Так вот, Матиса ди Бэйл, из-за тебя Кудряшка сегодня весь день плачет!

– Кудряшка – это та маленькая девочка?

– Ты очень догадлива, – ворчливо подтвердил призрак, – Кудряшка плачет то от радости, что появился человек, который… – он споткнулся на полуслове и торопливо продолжил, – то от разочарования, потому как этот человек – ты. Фррр-ффф, имей в виду, я её в обиду не дам!

Нет, ребята, это уже не смешно. Буквально каждый встречный-поперечный так и норовит демонизировать Мантису. Понятно, что она была… э-э… не очень хорошим человеком, но тут прям перебор!

– Вы всерьёз думаете, что я могу обидеть ребёнка?

– Да ты всю академию изводила четыре года, с чего вдруг пожалеешь маленькую девочку?

Н-да, звучит вполне логично. Но только для того, кто не знает, что в шкуре Мантисы этой самой Мантисы-то и нет.

– Так вы сегодня не следили за мной?

– Фррр-ффф, с чего бы? – призрачные крылья и усы нервно затрепыхались, выдавая возмущение своего хозяина, – Много чести! Я всё равно не верю, что ты…

Он опять споткнулся на полуслове и замолк.

– В таком случае, прошу вас, уважаемый Катуш, проверить, что нас никто не подслушивает.

Я вдруг испугалась, что мой секрет может дойти до посторонних ушей без всяких магических клятв и, соответственно, с гарантией скорого разоблачения.