Вот я одного не пойму. Черных в США называют африканскими американцами. Длинное такое словосочетание, еле научился выговаривать. Сами же черные друг друга называют «нигерами», сам слышал, это у них типа кодовое слово, означающее «брат», «свой». И в рэпе своем только и поют что о нигерах, деньгах, сексе, телках и телках нигеров. Но если белый человек так их назовет, можно нарваться на большие неприятности, пожалеешь, что родился.
А вы говорите – загадочная русская душа! Вон, у черных она тоже, как выяснилось, загадочная. Мне же не понятна их логика? То-то!
В Америке я сильно разочаровался в людях, особенно в русских. Прожив несколько лет нелегалом, я давал деньги взаймы русским напарникам или приятелям, которые хотели открыть свой бизнес: кому две тысячи долларов, кому три. Некоторым – так, пустяки, проститутку снять за полтинник.
Идиот, лучше бы в Россию детям высылал на раскрутку бизнеса! А я «поднимал» не тех людей! Когда заикался потом о долге, мне говорили: «Ты – кто? Нелегал. Какие деньги? Сейчас позвоним куда надо, и тебя депортируют!»
И посылали, куда русские всегда друг друга посылают. Уж точно не змеев воздушных запускать, как принято у вежливых американцев: «Иди змея воздушного запусти!»
Ага! Бегу!
Произошел со мной интересный случай несколько лет назад, я еще нелегалом был. Получил я контракт на покраску одного дома. Дал мне начальник адрес, я поехал. Тогда не было еще автонавигаторов, нужно было просто читать названия улиц и в карте разбираться.
Я вырос в СССР, в больших городах не жил и привык, что если улица идет, то она остается той же самой улицей до конца, пока не упрется в овраг какой-нибудь или тупик. А в Америке одна улица может плавно переходить в другую. Например, едешь по улице Линкольна, а за светофором она становится Университетским бульваром.
Так я однажды попался. Ехал на улицу Линкольна, дом сто. Проехал случайно этот дом, затем светофор и оказался на этой же улице, только с другим названием, которое я не заметил, но дом номер сто нашел. Из деревянного сайдинга. Хозяев не было. Позвонил боссу, тот дал распоряжения начинать подготовительные работы.
У меня есть мойка высокого давления, которой я мыл дом часа четыре. С него пыль, грязь, старая краска и гнезда ос отлетели. На следующий день я стал шлифовать стены, шпаклевать неровности и дырки, чтобы поверхность была гладкая как яичко. Поставил во дворе большой рекламный знак конторы, на которую работал. Там телефон фирмы и реклама, заявляющая, что краска их супер-пуперная, двадцать пять лет гарантии. Оставил хозяевам около двери бумажки с цветовой гаммой, чтобы цвет выбрали.
На следующий день босс меня спросил, как дела на новом контракте. Я ответил по-английски, что все «оки-доки»: начинаю маскировать и накладывать красную грунтовку, затем специальный прозрачный клей, на который должна ложиться наша фирменная краска. Хозяева отсутствовали, но на бумажках были помечены
понравившиеся цвета. Вечером хозяйка звонила боссу и жаловалась, мол, что три дня прошло, а конь не валялся.
Ну, я перед его лицом трясу бумажками с выбранной краской! Я, что ли, себе цвет выбирал? У меня это не укладывалось в голове. Неужели эти законопослушные америкосы способны на такой обман? В голову мне не приходила мысль, что невидимые хозяева могли быть хитропопыми иммигрантами. Ведь они видели знак фирмы, могли бы позвонить и остановить работы, которые не заказывали и не оплачивали. Могли бы потребовать моральную компенсацию за то, что я им дом испортил своей подготовкой. Наша фирма им бесплатно бы покрасила, чтобы скандалов не было. Ан нет.
Поехали мы с боссом проверять мою работу. Хозяева отсутствовали. Походили мы вокруг да около. Босс позвонил клиентке: «Пожалуйста, выйдите к нам».
Она негодует: «А вы где? Вас тут нет, и машин ваших тоже нет».
Тут до начальства дошло, что мы перепутали улицу. Поездил босс туда-сюда и нашел настоящих клиентов за светофором, тоже в доме номер сто.
Я собрал свои лестницы, погрузил в фургон все оборудование и поехал за боссом к новым хозяевам. Мне было немного обидно, что я мог так ошибиться и три дня ишачил бесплатно. Было интересно, позвонили ли хозяева, которым я дом подготовил к покраске, в нашу контору или нет. Закончив контракт, я специально проехал мимо того злополучного дома.
И что вы думаете? Он так и стоял в разводах от белой шпаклевки и красной грунтовки, а на клей, который мы распыляем на дерево, прежде чем наносить краску, за несколько дней налипло много мусора – и фантики, и пух отцветших деревьев, и листики, и насекомые, и песок… Не домик, а ежик!
Люди хотели на халяву получить красивый покрашенный дом и три дня наблюдали за рабочим процессом. Думаю, у них не было денег платить за покраску, и они так и остались с уродливым домом, который уже практически невозможно привести в надлежащий вид.
Сделаем выводы! У закона кармы есть чувство юмора. Когда в вашей жизни появляется халява, прежде чем хлопать в ладоши, познакомьтесь с ней: вдруг она ошиблась адресом?
Когда у нас с Оксаной родился сыночек, я любовался новорожденным Ванечкой:
– Он у нас такой беленький, это пипец!
– Нет, дорогой, пипец был бы, если бы Ванечка родился черненьким…
Во Флориде несколько лет у нас был свой малярный бизнес. Раскрутиться в период кризиса было сложно, и мы работали «на дядю» – крупную малярную контору, поставляющую нам клиентов и краску. Был у нас супервайзер по имени Энтони. Он давал работу на выезде, в основном в городе Мобил, штат Алабама. Приходилось ездить на объекты, дорога туда-обратно занимала два часа, очень утомляло. Поэтому в июле одиннадцатого года мы переехали в этот город, сняли дом. Младшему сыну был годик.
Менеджер приехал к нам с пивом и виски, чтобы отметить наш переезд.
Рюмка за рюмкой. Энтони рассказал интимные подробности своей жизни с супругой. Это звучало пошло и ужасно, он говорил, что у него все дочки и даже собака – женского пола, то есть он окружен одними сучками… Как он мне опротивел тогда, с него слетел невидимый нимб менеджера и закатился под стол…
На вопрос, имеет ли он хотя бы три штуки в месяц как менеджер, Энтони ответил:
– Да за три штуки в месяц я застрелюсь. Я делаю пятнадцать тысяч в месяц, потому что на меня работает несколько малярных бригад.
Дальше – больше: босс предложил моей жене стать его королевой, погладив ее при мне пару раз по руке и плечу. А когда прекрасная моя задала ему вопрос, касающийся оплаты дополнительных работ, проделанных мной на последнем контракте, то услышала:
– Я услышу тебя, когда увижу голой.
И тут я, пьяный от алкоголя и ревности, привстал со стула и
ударил босса головой по лбу. Энтони включился в игру, мы стали биться лбами как два пьяных барана. Разлили виски и пиво, стол наш обеденный чуть не сломался. У босса – кровь из носа, он грохнулся на пол, потом тяжело поднялся.
Расстроенная жена выпроводила пьяного менеджера и стала искать мне другую работу. Если бы она была американкой, то, наверное, сообразила бы на диктофон записать пьяные речи Энтони, чтобы в суд подать и раскрутить их контору на несколько тысяч долларов. Ведь в Штатах есть статья – «сексуальное домогательство».
Но моей женушке проще найти мне новую работу, чем с кем-то судиться. Как говорится, умная мысля приходит опосля.
Несмотря на то что я прожил в Штатах много лет, я так и не научился писать по-английски и ладить с компьютером. Чтобы помочь мне найти новую работу после стычки с Энтони, Оксана составила мое резюме, онлайн подала от моего имени запросы на вакантные места в сфере строительства и ремонтов.
Работодателю – жилищной конторе Мобила – нужны были профессионалы, которые имели бы свой транспорт, инструменты и владели бы несколькими профессиями.
На интервью мы явились вдвоем в офис в центре Мобила. Я нервничал, ведь годами привык работать «на себя» и к тому же никогда не проходил никаких интервью.
Когда нас вызвали в кабинет, там сидели три начальника, чьей задачей было рассмотреть все кандидатуры. Жена сразу представила и себя, и меня. Не дожидаясь вопросов, показала фотографии «до» и «после» из домов, где я укладывал кафель, менял дерево, красил. Ее спросили:
– Почему вы пришли с мужем, если на работу устраивается он?
Она не растерялась:
– Я – его сутенер.
Это разбило лед, и все трое проводивших интервью засмеялись. Оксану спросили:
– Как же он будет работать, если не говорит по-английски?
Она ответила:
– Словарный запас Сергея состоит в основном из терминов его специальности. Что касается работы, он все поймет и скажет. А вот обсуждать жен, секс и Библию, например, не сможет и тратить время на болтовню не будет. Он идеальный работник. Все умеет и почти не разговаривает. А еще он не курит. Клад!
И меня взяли. Лучше переоценить себя, чем недооценить.
Никогда бы не подумал, что в пятьдесят лет начну менять свои взгляды на жизнь. Итак, я проработал полтора года в государственной организации – жилищной конторе Мобила. Дома ремонтировали для малоимущих семей. Трудились со мной маляры, кафельщики и плотники разного цвета и возраста. Все американцы. Процентов сорок моих так называемых коллег делали свою работу и медленно, и некачественно. В телефон то и дело ныряли, курили. Я не мог спокойно на этот балаган смотреть. Я критиковал их, демонстрировал, как можно завершить тот или иной проект быстрее и лучше! Подгонял даже, шутил, что они спят на ходу. В конце концов до меня дошло, что я просто зря трачу время и энергию на этих тупиц. Они не хотели знать, как быстрее и лучше что-то закончить, им платили по часам, а не за работу, вот и не торопились никуда, окунаясь с головой в Фейсбук и игры на своих смартфонах и выходя на перекуры. А я, как идиот, бесплатно распинался, когда меня никто и не спрашивал о совете или помощи.
Потом я молча стал делать свое дело, а когда видел чужие недоделки, молчал, прикусив язык. Всех не научишь, все не закрасишь.
О проекте
О подписке