Глава пятая
Антон: ложь во имя свободы

Антона отговаривали все: мать, сестры, жена. Они рисовали ему зловещее будущее, в котором его семья оказывалась на улице, а он попадал в заграничную тюрьму, где все вокруг «гр-гр-гр» на чужом языке. Но Антон жил по принципу: «Будет, как я сказал!» И женщины с их причитаниями ему не указ. Да заграничная тюрьма, если на то пойдет, чай, получше русской будет.

Следователь дело на Антона закрыл, устроил проверку в одном турагентстве, и вскоре паспорта и визы были на руках. Антону не пришлось ехать ни в какие американские посольства на интервью. Постарался Следак-Васек. Правда, Антон теперь был должен ему много-много денег, но он знал, что выкрутится. Он же уболтал следователя в Америку уехать, якобы там с распростертыми объятиями их дожидается свояк-друган!

Свояк-друган в Америке действительно был, по имени Вадим. Жена его, оставшаяся в их деревне, придумывала разные причины, чтобы не дать Антону американский номер телефона мужа. Антон нечаянно застукал ее с любовником на заднем сиденье машины, и она боялась, как бы такой компромат не просочился за стены родной деревни в страну, где печатают доллары и платят долларами ее муженьку-маляру.

Самолет Москва – Нью-Йорк летел по расписанию. Новенькие красные загранпаспорта со штампом «рожден в СССР» грели нагрудные карманы. Бизнес-визы в них были действительны шесть месяцев.

Спереди от Антона сидела девушка. Ему показалось, что она похожа на его мать в молодости, а мать сводила с ума всех мужчин деревни. Девушка уронила журнал, потянулась, подняла. Он разглядел маленькие аккуратненькие ручки и смекнул, что юная богиня явно не из доярок! Такими ручками только на рояле играть да мужчину в постели удовлетворять! Антон попытался познакомиться с юной незнакомкой, но она важно ответила, что летит в Америку выходить замуж за американца. Это прозвучало так пафосно, как будто она ехала Нобелевскую премию получать. Все ясно, из тех, из городских да образованных, с гниловатым запашком высокомерия. Антон отбросил идею знакомиться с теми, кому он не ровня. Кастовые предрассудки правят миром!

Мужчина вспоминал, как тщетно пытался уехать на заработки за рубеж раньше. Писал на разные нефтяные вышки, рвался в Германию. Но ему в голову не приходило, что дорога в обетованный рай лежала через следственный изолятор и жадность ведущих дело ментов.

Антон был должен и за билеты, и за визы, но он не сомневался, что раз обвел вокруг пальца Солнечный Магадан в лице служителей закона, то новая жизнь только начинается! Вперед, покорять Америку!

Глава шестая
Америка ждет!

Роб приехать в Ташкент не мог, так как сменил работу и не мог взять отпуск. Да его уже проинформировали, что если жениться в Узбекистане, то на оформление документов на заморскую жену уйдет два года. Вот и будет женатый без жены.

Марина не знала, что приехать в США будет нелегким и долгим бюрократическим бегом с препятствиями. Было известно, что по гостевой или туристической визе незамужнюю барышню, да еще и без гроша за пазухой, не выпустят. Надо было получить визу невесты.

Роб, со своей стороны, должен был побеспокоиться: доказать американским иммиграционным службам, что он и Марина встречались в Москве, он может содержать не только себя, но и иждивенку заграничную. Скрепя сердце, он представил налоговые документы о своих доходах, банковских счетах, зарплате иммиграционным службам на родине, а потом они были отправлены в Московское американское посольство.

Из столицы Российской Федерации Марине пришло приглашение с датой интервью, а также список документов, необходимых для получения визы невесты. Например, нужна была справка из милиции, подтверждающая, что невеста американца не сидела в тюрьмах и уголовное дело на нее не заводилось. Марина должна была иметь при себе доказательства переписки и встречи со своим американским женихом – распечатки электронных писем и фотографии. С этим проблем не было. Но надо было еще пройти американский медосмотр при иммиграционном центре за три дня до интервью.

Пять месяцев ушли у Марины на подготовку документов. Наконец 1 апреля 1998 года Марина пришла в школу, откуда уволилась несколько месяцев назад, и сообщила об отъезде к мужу-американцу. Многие посчитали это шуткой на день дурака, и серьезность факта до людей дошла позже. У нее же было ощущение крыльев за плечами, и казалось, что она утерла всем носы.

Свой отъезд Марина считала триумфом, победой, выигрышем в лотерее. В Ташкенте оставались незамужние подруги, строчащие письма иностранцам, корчащиеся в муках зависти к ней, Избранной. Или – не корчащиеся? Может, не Избранная? Во всяком случае сажать картошку, ездить в троллейбусах и трамваях, делать заготовки на зиму в своей Америке она не будет никогда! И жизнь у нее будет не как у всех.

«Не как у всех! Заказ принят…», – соглашался Ангел-Хранитель.

Глава седьмая
Встреча. Штат Джорджия

Родители и сестра отговаривали Роба жениться на девушке из страны атеизма и коммунизма. Но ему их религиозные догмы и привычка хвататься за Библию при всяком удобном случае докучали как камни в почках. Он не раз прокручивал в голове слайд из детства: мать вытащила его из песочницы, собираясь в церковь на службу, и на его просьбу не ходить никуда залепила пощечину. Святоша!

Роб ждал свою невесту и предвкушал начало новой жизни: молодое тело, прекрасное лицо, оригинальный акцент. Все эти другие акценты японцев, вьетнамцев, немцев в подметки не годились русскому произношению, которое на его слух действовало успокаивающе как чай с ромашкой и валерианой или запах масла чайного дерева, добавленного в горячую ванну.

Земля обетованная – Америка. Девушка увидела Роба в аэропорту первой и обняла сзади. Он сознавал, что обнимает она в его лице всю Америку.

Роб посадил ее не в красный кабриолет с открытым верхом, который она видела на фотографии, а в потрепанный грязно-синий «плимут» и объяснил, что до ее приезда его угораздило попасть в аварию. Красный скакун принца не подлежал ремонту.

Дорога из аэропорта в центр Атланты была словно прорубленной в густом сосновом лесу. Сам мегаполис утопал в зелени, окружающей здания. На съемной двухкомнатной квартире американского жениха было чисто, свечи вскружили ей голову своими ароматами, а новость, что вечером придут друзья Роба отмечать ее приезд, удивила. Парти! Почему он ее не спросил, хочет ли она в первый же день знакомиться с его друзьями? Марина ведь не спала во время своего многочасового перелета. Двое суток без сна были умопомрачительным испытанием. Но это не помешало ей обратить внимание на убогость обстановки. Следы мочи от животных на ковролине были прикрыты маленькими тонкими подстилками, которые Роб называл «ковриками». Шкаф для вещей отсутствовал. Роб хранил свои носки и белье в картонных коробках в стенной нише. И Марине тоже выделил картонную коробку для ее вещей. Разочарование, смешанное с брезгливостью, защекотало ее ноздри. Она чихнула. Ароматы свечей решили надругаться над ее русским обонянием. В родительской квартире Марины никогда не жгли свечи и благовония. Она вспомнила, как сравнивала Америку с другой планетой, на которую нужно было непременно попасть!

«Другая планета? Да пожалуйста! Воздухом чужим не отравись, детка!» – услышала Марина чей-то слабый ехидный голосок. Она мысленно приказала невидимке-Союзнику-Ангелу-Хранителю заткнуться, ибо его дело не мнение свое высказывать, а помогать ей и исполнять ее желания.

Марина сравнивала обстановку Роба со своим родительским домом в Ташкенте, где были шкафы с книгами и серванты с хрусталем, узбекские ковры на стенах и полах и сшитые мамой пастельные шторы на окнах. Во всем чувствовались мамин вкус и домашний уют. А в холостяцкой квартире американца не было ни вкуса, ни уюта – ни занавесок, ни картин, ни книг на полках, ни хрусталя. Зато были коробки с компьютерными играми и старыми журналами по программированию. И странная коробка с надписью «Воспоминания» в шкафу, запечатанная, причем Роб просил никогда ее не открывать. Марина подумала, что вот, нашелся муж Синяя Борода, «дверь в потайную комнату не открывай, а то быть беде!» Нужно больно…

Русская невеста решила смыть с себя усталость перелета и невроз ожидания. Как на зло, она не могла сообразить, как включить душ, и ей пришлось звать Роба на помощь. Это было первое ощущение беспомощности в чужой стране, поселившееся в ее душе раз и надолго.

После душа, Роб преподнес ей подарок. Марина представила, что в коробочке с розовым бантиком она обнаружит какое-нибудь жемчужное или бриллиантовое ожерелье. Так герои популярного сериала «Санта-Барбара» поступали, она хорошо помнила! Дрожащими от предвкушения пальцами разворачивала подарок.

Но в коробке оказался миниатюрный игрушечный чайный набор. Таких она еще не видела. На вопрос в ее глазах Роб заметил, что, когда у них родится девочка, Марина будет играть с ней в чаепитие и этот кукольный чайный сервиз им пригодится. Поблагодарила наигранно, мол, спасибо, дорогой, как мило с твоей стороны! Задумалась, зачем ему это – заранее приданное покупать своему ребенку? И тихий голосок вежливо протелепатировал: «Может, ему экстрасенс посоветовала работать с пространством таким образом? Вы очень похожи».

Марина не стала спорить и продолжать беседу с Исполнителем своих желаний. Ей нужно было готовиться к вечеринке. Сшитое мамой эксклюзивное серо-серебристое с меховым воротничком из песца платье до колен подчеркивало ее фигуру и новый статус «русская невеста позиций не сдаст». Она накрутила бигуди, наложила тушь и румяна. Роб удивился и объяснил ей, что наряд театрально-свадебно-вечерний ни к чему, глупости ненужные и понты, и что все гости будут одеты просто. Марина не понимала, как это так: в гости быть одетым – «просто»? Марина же хотела быть звездой, если не Сириусом, то на худой конец Альдебараном или Вегой, и не подумала переодеваться.

И правда, все гости пришли в джинсах и удобных майках да свитерках, принесли с собой еду, пиво, мороженое и ели с бумажных тарелок пластмассовыми вилками. Марине это было дико. Она никогда не видела ни пластмассовой, ни бумажной посуды. Русская невеста не могла расслабиться, не понимала американские шутки, вцепилась в русскоязычную сваху – Галину – и мечтала поскорее избавиться от гостей.

Гала с мужем удалились рано, нарочито громко объявив остальным гостям, что уходят, потому что «Марине, уставшей с дороги, нужен отдых». Марине подумалось, что если бы круг собравшихся не был безманерно плебейским, то люди бы начали рассасываться после таких незавуалированных намеков. Но никто не сдвинулся с мест. Пили пиво, болтали. Друзьями Роба были молодые люди Марининого возраста и моложе, в которых чувство такта пребывало еще в зачаточной стадии. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», – Марина себе не задавала этот вопрос. Но поступок женишка ее раздражал.

Зачем устраивать посиделки и вечера человеку, который двое суток путешествовал?

«По-другому нельзя. Ты сформулировала заказ: чтобы было не как у всех. Всех встречают и оставляют в покое, это логично. В твою честь прием по-американски, разве ты не этого хотела?» – съязвил телепатически в ответ на ее мысли Исполнитель.

Около девяти вечера Марина закрылась в спальне, чуть не плача от усталости и обиды. Она не чувствовала себя центром внимания, душой общества, королевой красоты даже в своем вечернем платье! И писец не помог! Ей было одиноко и обидно.

Роб нашел невесту, сидящую на кровати в спальне, и они стали объясняться. Затем он вышел к своим друзьям и попросил их удалиться, извинившись за поведение своей русской герлфрендши. Гости наконец ушли, захватив с собой невыпитое пиво и остатки принесенного торта.

Американец не мог простить своей русской гостье, что она не оценила его друзей. Марина не могла понять, почему вечеринка была запланирована на день ее приезда, когда она была усталая, выжатая и никакезная…Девушке было обидно, что человек, который не пил в Москве, налил себе рома с колой после ухода гостей и демонстративно завалился спать на диване в гостиной. Так первый день для обоих начался с обиды и непонимания.