Семантические поля могут быть поняты, как способы диалога индивида с миром и соответствующие им формы организации мира (сообщества). В таком диалоге и аффект, и интеллект слиты (идеал Л.С. Выготского).
Похоже, что формирование специфических свойств полей АУМ происходит на довольно ранней стадии эволюции! Модель эмоциональной системы нейробиолога Я. Панксеппа: «1) основные контуры мозга предрасположены безусловно отвечать на стимулы, эволюционно важные для данного вида; 2) контуры запускают соответствующие моторные программы и изменения в вегетативном и гормональном статусе в ответ на различные факторы; 3) контуры подстраивают чувствительность сенсорных систем для ответа на стимулы, существенные для данной эмоции; 4) положительная обратная связь означает, что эмоциональное возбуждение справится с обстоятельствами; 5) эмоциональные контуры могут находиться под сознательным контролем и влиять на системы принятия решений, анализа и на сознание; 6) контур способен генерировать субъективно четко различимые ощущения» [Двуреченская].
По Панксеппу, есть набор эмоциональных систем, со своими специфическими схемами функционирования. Первые четыре имеются уже при рождении и «функционируют во взаимно тормозящих и активирующих связях: система ПОИСК заставляет интересоваться окружающим миром; система СТРАХ отвечает на боль и угрозу гибели, приводит к реакциям бегства, борьбы, замирания; ЯРОСТЬ управляет гневом и запускается неудовлетворенностью, телесным дискомфортом, ограничением свободы; ПАНИКА запускает плач и крик у детенышей при отсутствии заботы» [там же].
Считается, что остальные системы включаются в процессе развития: «СТРАСТЬ координирует сексуальное поведение и чувство; ЗАБОТА формирует социальные связи и заботу о потомстве; ИГРА организует драку в форме спонтанной игры у детенышей, поддерживает смех и радость» [там же]. Полагают также, что ЗАБОТА «у взрослых является аналогом системы ПАНИКИ детенышей» [Эмоциональные системы мозга по Яаку Панксеппу].
На самом деле, поле 1 («забота») активизируется и у детенышей: они требуют от матери ухода за собой, т. е. проявления заботы (об этом в частности, говорит выделение такого нейромедиатора, как окситоцин, не только у взрослой особи – матери или наблюдающей за детенышами самки – но и у самих новорожденных [Бройнинг 2017; с. 147]). Любовная лирика XVIII века обожает 1 поле: влюбленный слезно и страстно требует от любимой обратить на него внимание – позаботиться о его чувствах. Иначе он не выживет.
В свою очередь, и паника (активация центрального поля 1–4 нижнего регистра) характерна, разумеется, не только для малышей; смысл этого поля открылся нам при осмыслении такого страшного жанра, как смертные колыбельные – когда мать желает своему родному дитятке смерти. Там этого поля много (это действительно анти-забота, однако не разнесенная по возрастам); варианты мы подробно рассматривали в предыдущей книге о затексте [Кабачек 2016].
Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны, заметил полузабытый ныне классик.
Вернемся же к человеку. Психолог Пол Экман несколько десятков лет изучает эмоции и чувства человека, в частности, сострадание; он конструирует и исследует «базу данных эмоциональной готовности», содержащей врожденные и приобретенные триггеры, вызывающие те или иные эмоции [Экман 2017]. В книге «Психология сострадания» он поднимает антропологический вопрос-проблему: «Почему не все люди способны сопереживать и помогать непохожим на них «другим» и как увеличить это «глобальное» сострадание?» – и далее формально-логически, «лево-полушарно», расщепляет сей главный вопрос на сто мелких (заранее предупредив читателя, что главы, где перечисляются эти вопросы, адресованы специалистам) [там же]. По его признанию, ответ на каждый из этих ста вопросов потребует проведения многолетних и дорогостоящих исследований (лонгитюдов, метода сравнения близнецовых пар, изучение так называемого «героического сострадания» – помощи незнакомым людям с риском для собственной жизни и пр.).
В тексте книги и библиографии нет ссылок на открытие Я. Панксеппа, соотечественника и современника П. Экмана; по-видимому, автор с его трудами не знаком. (Фило- и антропогенетический аспекты проблемы вообще не освещены.) Но теория Я. Панксеппа, как и открытая нами архетипическая универсальная матрица (АУМ) могли бы помочь Экману отсеять часть вопросов и более точно сформулировать остальные, строго задав направление экспериментального исследования с помощью всего одного методического вопроса: «Каково местонахождение, координаты изучаемого явления на 3D модели АУМ?». Иными словами, определить прежде всего эмоционально-ценностный смысл ситуации для испытуемого (поле АУМ и регистр) – гипотетически и экспериментально; конструировать и диагностировать возможные варианты ответа на нее.
К примеру, это помогло бы уточнить градацию уменьшения сострадания П. Экмана: к родным – к знакомым людям – к незнакомым людям своей культуры, социального слоя, пола и пр. – к незнакомым людям других культур, стратов и пр. – к «разумным существам» (вероятно, подразумеваются животные). Сочувствие и желание помощи страдающим существам активирует 1-ое, «окситоциновое» поле; и тут животные, особенно домашние, особенно детеныши, вызывают у нормального человека родственные чувства (см. выражение «братья меньшие»), т. е., по градации Экмана, максимально сильные, а не максимально слабые.
Впрочем, применение АУМ могло бы помочь многим исследователям-психологам; мы упомянули П. Экмана только из-за того, что его тематика пересекается с нашей (а его книжка оказалась под рукой).
Прокомментируем таблицу № 2 по порядку следования полей и регистров (главным образом, низшего и среднего, ибо примеров использования высшего регистра в нашей выборке меньше). В названии приведены ключевые слова для каждого регистра, отделенные друг от друга косой чертой.
Везде сначала будет дано нейтральное, рефлексивное 2 поле во второй, авторской позиции; варианты же авторской не-двойки будут рассмотрены в другой главе.
Нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть.
Плутарх
Древнейшее поле: борьба за выживание. В нижнем регистре это агрессия вплоть до убийства. В первой книге о затексте [Кабачек 2016], мы это поле считали магическим (это было до открытия системы фильтров). На самом деле, в архаическом фильтре, который много веков был базовым, пока в XVIII веке не сменился психологическим, все поля имели отношение к магии. В 4-м поле это просто заметней: маг «пытается найти подход к пружинам механизмов природы, использовать их, принудить действовать в свою пользу: вещи, силы, стихии и, по возможности, даже духов и богов» [Никольская].
Антрополог Рене Жирар постулирует изначально присущий человеческой культуре «жертвенно-насильственный комплекс» [Жирар], т. е. нижний регистр считает нормой, а не отклонением. Лидеру племени архаическим сознанием приписывалась сакральность: «способность безошибочно усматривать цели и опасности, а также моменты и способы действия» [Микиртумов].
Однако уже в античности пришло понимание, что власть может плохо повлиять на человека: «неизбежно делает его завистливым, вероломным, несправедливым, недружелюбным и нечестивым; он поддерживает и питает всяческое зло; вследствие всего этого он будет чрезвычайно несчастен и такими же сделает своих близких» [Платон].
Современные ученые это мнение Платона подтверждают: испытуемые, облечённые властью, как обнаружилось в многолетних исследованиях, «ведут себя так, будто их мозг травмирован – они становятся более импульсивными, меньше осознают риски, и, что самое главное, хуже справляются с оценкой событий с точки зрения других людей. <…> Власть ослабляет определённый нервный процесс, «отзеркаливание», возможно, являющийся краеугольным камнем эмпатии. Это даёт нейробиологическое основание для того, что Келтнер назвал «парадоксом власти»: получив власть, мы теряем некоторые возможности из тех, что требовались нам для её получения. <…> Исследование утверждает, что власть наделяет мозг возможностью не обращать внимания на периферийную информацию. В большинстве случаев это даёт прирост эффективности. Но побочным эффектом служит притупление социальных возможностей. <…> Поскольку они уже не так хорошо оценивают особенности других людей, они начинают сильнее полагаться на стереотипы. И чем меньше они видят, тем больше они полагаются на персональное «мировоззрение» [Асим].
4-ое поле против 1-ого: «Идущий уже свыше двух тысяч лет спор между последователями Шан Яна, легистами (法家), которые выступали за управление обществом с помощью жесткой системы поощрений и наказаний, и конфуцианцами （儒家, ратовавшими за воспитание в народе этических начал с помощью образования и личного примера властей предержащих, стал одним из главных стимулов для развития управленческой мысли в Китае» [Ковачич].
Цвет 4 поля среднего регистра – красный. Удивительно единодушны специалисты по психологии цвета: «Сила – главное значение красного и этим объясняется его роль в качестве магического средства» [Базыма]. Он «повышает артериальное давление, дает подъем жизненного тонуса. Все это прекрасно объясняет легендарную мощь красного как архетипического символа <…> Красный является мотиватором – источником физической силы, агрессии, выживания» [Краткая история цвета]. Несет «впечатление почти целеустремленной необъятной мощи» [Кандинский].
«Красный – действие, которое во что бы то ни стало должно осуществиться, освободившаяся энергия, которую практически, нельзя погасить, раз и навсегда сделанный выбор, лишенный сомнений. В этом – рок «красных состояний», которые становятся неподвластны человеку и влекут его за собой до тех пор, пока цель не будет достигнута, либо встречная преграда не окажется сильнее и тогда последует «взрыв». Принципы красного, как символа силы, – «все или ничего», «победа или смерть» и т. д.» [Базыма].
В нижнем регистре – это «цвет агрессии, страха» [Что значит цвет твоей ауры?]. Погружение в нижний регистр, т. е. потемнение, почернение цвета «опасно, так как мертвая чернота гасит горение и сводит его на минимум. Но в этом случае возникает тупой, жесткий, мало склонный к движению, коричневый цвет, в котором красный цвет звучит, как еле слышное кипение…» [Кандинский].
Агрессия плюс страх. Тупой, жесткий, но еще кипящий… Римский легионер, ведущий Христа на Голгофу.
Примеры текстов 4 поля:
Нижний регистр: «Спасения не чай, когда рубит Чапай» (советская пословица).
«Как на лес взглянет, так и лес вянет» (пословица). Здесь агрессия, направленная уже не только на свой вид (не просто соперничество и борьба), но черная магия, воздействующая на мир.
А тут нижний регистр, демонстрирующий не борьбу и агрессию, а более общую категорию – выживание, пресловутый канцеляризм «дожитие», смерть: «Непритворна моя грусть, мне действительно тяжело жить, горестны и безотрадны мои чувства» (И. Тургенев «Стихотворения в прозе»).
Вот внешне нижний регистр, но на самом деле, конечно, средний: «Ни на каштанку ни на тётку / не отзывалась эта мразь / лишь удалялась на болота / светясь» (иронический жанр порошок). А здесь – все наоборот: внешне – средний регистр, внутри же – нижний: «Я не хотела вас обидеть, / случайно просто повезло» (жанр двустиший, тоже современный пост-фольклор).
Древнее 4 поле в среднем регистре связано с жизнью, всеми ее телесными, чувственными проявлениями, возрастом: ростом, развитием, старением, болезнями и, иногда, их лечением. «Жизнь удивительная штука / билборды надписью глася / десятым шрифтом уточняют / не вся». Средний регистр, надо полагать. А вообще, многозначность идет поэзии.
Еще сложный пример: внешне это средний регистр, однако, он в любой момент может перекинуться в нижний: «Некитаев пристально посмотрел на Петра и куда-то дальше – взгляд беспрепятственно прошёл навылет, словно Пётр по-прежнему оставался в четверге, а Иван смотрел уже из воскресенья» (П. Крусанов «Укус ангела»). Иерархические отношения героев заданы ранее, здесь подтверждены.
Страх внушает сила, не подчиненная смыслу.
А. Буряк. Аналектика парных оппозиций
Поле составное, смешанное; тут присутствует нечто и от игры, творчества, смеха (3-его поля) – и от власти (поля 4-ого): «Для воспитания людей власти создается традиция избирательной стимуляции механизмов экспансии – постоянная организация игры-соревнования, похвальбы, задирания, поддразнивания друг друга» [Никольская]. О тесной связи 3 и 4 полей (игры и насилия) см. [ «Насилие над другой личностью стало частью нашего личного комфорта…»].
В то же время, это очень серьезное и древнее поле – граница между своим местообитанием и не своим; лимб, пространство встречи с Иным, нечеловеческим и/или неизвестным, и потому опасным: «Вы смотрите кому-то в лицо, а на самом деле это личина – за ней не человек, а нечто иное. В этом примере проявился сущностный для человека страх вторжения Другого, который органически присущ нашему виду. Это и есть страх вторжения жизни, отголосок парадокса души Аристотеля – человек стал живым только после того, как в него извне вселилась иная, неживая структура» [Загрутдинов].
Это поле, как и прочие поля ареала четверки, имеется уже у рептилий LUST [Толчинский], [Panksepp 1998]; связано оно с размножением. У высших позвоночных – это деятельность по подбору брачной пары (если потенциальный кандидат другого вида, то сложная система поведенческих ритуалов не допустит его к размножению). Для древнего человека в этом качестве партнера опасность представлял похожий на человека, иногда до неотличимости дух, вампир, пришелец из иного мира.
«Сон должен длиться только в обжитых местах. Иначе мы увидим чудовищ. А чудовища – это формы, наполненные не нами» [Буряк].
Первоначально любое «иное», «чужое», «неизвестное» (странное, абсурдное – 3 поле), которое казалось опасным, т. е. более сильным, чем человек (4 поле), вызывало активацию смешанного поля 3+4 в нижнем регистре. И это влекло за собой стресс и разрыв между полем АУМ (бессознательным) и полем, активированным увиденной в реальности или услышанной в послании ситуацией (сознательным).
Позднее, само по себе поле 3+4, особенно в среднем или высшем регистре, уже не вызывало такого стресса и разрыва; и, в свою очередь, разрыв мог быть вызван и активацией других полей – те самые 11 % несовпадений текста и интегрального слоя затекста. (О свойствах разрыва мы будем говорить в отдельной главе.)
В процессе антропогенеза «кооперация и альтруизм оказываются направленными только на «своих», то есть на членов своей группы. Обратной стороной такого внутригруппового альтруизма становится так называемый парохиализм – враждебность к чужакам» [Марков 2009].
Цвет поля в среднем регистре – оранжевый. Никакой опасности он, конечно, не несет: «похож на человека, убежденного в своих силах, и вызывает поэтому ощущение исключительного здоровья» [Кандинский].
Все дело в регистре?
О проекте
О подписке