Глава 5

Консьержка сверлила меня суровым взглядом. Да, эта уж точно не отдала бы ключи постороннему человеку. В ее глазах так и читался немой упрек: «Опять привел очередную проститутку». Что ж, я не стала ее разочаровывать и, направляясь к лифту, взяла Макса под руку.

Двадцать третий этаж… Я никогда еще не находилась в лифте так долго. Облокотилась устало о поручень и не обратила внимания на немного задравшееся платье. Одернула его лишь тогда, когда заметила, куда устремлен взгляд Максима. Смущение тут же окрасило лицо в соответствующий цвет. А он продолжал стоять, невозмутимо подпирая стену. И этот исходящий от него аромат, который я приметила еще в такси, когда в полудреме опустила на его плечо голову… Дорогой парфюм, от которого мурашки бегут по коже. Мужчины в семье Юдиных предпочитают только эксклюзивную парфюмерию. Помню, как от запаха Игната голова шла кругом, как наяву ощутила его и вздрогнула. Посмотрела на Макса. Он по-прежнему не шевелился с полуприкрытыми глазами. «Хорошо», – мысленно вздохнула я. Кто знает, что могло отразиться на моем лице.

Раздался оповещающий сигнал лифта, и двери медленно начали раздвигаться. Я дернулась, не сразу осознав, что происходит. Мой разум будто окутала пелена, через которую с трудом просматривался окружающий мир. Мы одновременно ринулись к выходу, и наши плечи столкнулись. Я снова вздрогнула, как от удара током, и мне показалось, что воздух вокруг начал сгущаться.

Юдин открыл дверь и пропустил меня в квартиру. Оказавшись внутри, я наклонилась, собираясь снять туфли, а он подался вперед, швырнув ключи на комод. Не заметив его громоздкого тела, нависшего надо мной, я резко выпрямилась и со всего размаху шандарахнулась носом о его подбородок. Затем застонала, быстро заморгав в попытке прогнать искры, засверкавшие в глазах.

– Вот дьявол! – выругался Макс и, обхватив мое лицо ладонями, внимательно посмотрел на ушибленное место, спросив: – Очень больно?

– Терпимо, – промямлила я, пытаясь сделать носом вдох. Постепенно боль отошла, но он продолжал разглядывать мое лицо, обжигая щеки своими теплыми руками. Я подняла на него взгляд и вдруг увидела, как сверкают его потемневшие до черноты глаза. Внутри меня что-то напряглось, пугая бурей незнакомых дотоле ощущений. Макс смотрел на меня как-то иначе… В его взгляде не было тревоги; там виделось что-то другое, похожее на голод и страх…

Я не могла разорвать эту визуальную связь, меня словно парализовало. Казалось, стоит ему разжать пальцы, и мне не устоять на ногах. Я смотрела на Макса завороженно, совершенно ни о чем не думая, а по телу расползалось чуждое томление. Хотела было моргнуть, но в следующий миг потеряла возможность даже дышать… Он поцеловал меня… Я опешила и не смогла дать отпор. Его поцелуй был необычным, напрочь лишенным нежности. Жадный, наглый, уносящий… И я поддалась, совершенно позабыв, кто передо мной. Как? Не знаю. Не сейчас. Спросите меня потом.

Тело, изголодавшееся по мужским ласкам, моментально откликнулось на прикосновения. И я просто расслабилась, позволяя настойчивым губам унести меня в пучину страсти, словно все шло своим чередом, как и следовало. Коридор будто кружился вокруг нас, и я обхватила шею Макса руками. А он словно только этого и ждал – крепкие пальцы сдавили мою талию. И в следующий миг я впечаталась в стену. Соприкосновение спины с холодной плиткой на мгновение вернуло меня к реальности. «Что ты делаешь? Прекрати!» – прокричал внутренний голос. Но я его уже не слушала, ибо губы Макса обожгли мою шею. Застонала, выгибаясь ему навстречу, в тот же миг ненавидя себя. Только все это самобичевание было мимолетным, так как горячее дыхание мужчины тут же загнало совесть в самый дальний угол.

Все происходило словно во сне. Вот я вцепляюсь пальцами ему в волосы, плотнее прижимаю его голову к своей груди. Вот он задирает мое платье… И я схожу с ума, ощущая между ног горячую плоть… Нет, три года слишком долгий срок. Но почему-то я не задумывалась об этом раньше.

Подол задран до талии, лиф бессовестно стянут к груди. И я практически не держусь на ногах, позволяя каждым толчком плотнее вдалбливать себя в стену. Он неудержим; наверняка на моем позвоночнике останутся синие пятна… Но то все мелочи. Я дрожу, задыхаясь от собственных стонов. Каждое движение внутри приближает к пику. Ладони вспотели, а под ними и его волосы. Даже не осознаю, с какой силой сжимаю их. В голове лишь шлепки от ударов о стену и невыносимое удовольствие, разрывающее все тело в клочья. Я кричу, кусая плечо под влажной рубахой. И мы задыхаемся в унисон…

Спустя миг или два, не знаю точно, слышу, как Макс шепчет мне в губы: «Прости». Я молчу, практически рыдая, сама не понимая, из-за чего. Он же не отпускает, а прижимает к стене так же крепко, что она подо мной становится теплее. И я благодарна, не уверенная в том, что смогу самостоятельно устоять. А в квартире полнейший мрак.

Не дожидаясь ответа, Макс поднимает меня на руки и куда-то несет. Куда, мне уже без разницы… Но вскоре я начинаю чувствовать, как тело утопает в мягких простынях, пропитанных его ароматом. Жду, не давая себе дышать… Что же будет дальше? Я наблюдаю за всем со стороны, как в кино, понятия не имея о сюжете. Кино, которым последние годы совсем не интересовалась, ибо видела там слишком много расхождений с реальностью. И порой мне хотелось крикнуть, что в жизни так не бывает…

Макс медлит, застыв где-то в темноте, а мне отчего-то страшно. Почему? Боюсь продолжения? Или пугает, что остановится? Над этим вопросом я не готова размышлять…

Вдруг до меня донеслось, что скрипнула кровать, или же я почувствовала, что рядом промялся матрас, и под ребрами тут же что-то лопнуло. Затаилась, и без того не шевелясь, а оглушительная тишина отозвалась в ушах каким-то диким свистом. Кожа словно заскрипела, покрываясь миллиардами мурашек. И снова затишье… Совсем близко, в темноте, вижу черный силуэт Макса… Легкие в грудной клетке взбунтовались из-за нехватки кислорода. И я втянула воздух, который, проскальзывая между сжатыми зубами, превратился в жалобный стон. До моего оцепеневшего разума донеслось, как он хрипнул, прочищая горло. А потом, сжавшись, я почувствовала горячие пальцы на своей руке. Моментально живот свело в каком-то болезненном спазме, и пупок устремился к спине. Я будто замерзла, и в то же время мне было очень жарко…

Он пододвинулся, а я машинально скользнула назад, упираясь спиной во взбитые подушки. Макс не спешил, словно хищник, уверенный в победе, медленно настигая свою жертву. И этой жертвой была я… Я, опьяненная не только алкоголем, но и бурей незнакомых чувств…

То, что произошло в коридоре, постепенно отступало, наполняя меня новой эйфорией предвкушения. И вот я уже чувствую на своем лице его дыхание и непроизвольно дрожу…

Хочу спросить: «Что ты делаешь со мной?», но понимаю, что язык мне не принадлежит. Через мгновение, в прямом смысле этого слова, мужчина завладевает моим ртом. Довольно умело его настойчивые губы сминают мои, призывая ответить на поцелуй. И я отвечаю, проклиная себя где-то глубоко внутри. Однако все же позволяю опрокинуть себя на постель. Он нависает надо мной, и я чувствую это настолько сильно, что, кажется, кожу сейчас разорвет. Все под ней сжимается в тугой узел. Каждая жилка, каждый нерв натягиваются словно тетива лука. Мои дрожащие руки упираются в его плечи, то ли ища поддержки, то ли пытаясь оттолкнуть…

Поцелуй ненасытный, грубый, жесткий. Наглый язык извивается, изучая мой рот и заставляя задыхаться. Я отчаянно ловлю ноздрями воздух, но его все равно катастрофически не хватает. И наконец-то он отступает, давая передышку. О-о-о, нет, ошибаюсь, не передышку, а продолжает сладкую пытку, вцепляясь зубами в мое плечо. Покусывает и тут же целует, зализывая языком. Я не сдерживаюсь. Это просто невозможно. Извиваюсь, пытаясь подавить постыдные стоны, но уже скоро срываюсь на крик. Его губы скользнули не к шее, как я того ожидала, а опустились на грудь. Горячий рот накрыл затвердевший до боли сосок и осторожно стиснул его зубами. Меня словно полоснуло раскаленным кинжалом. Кажется, я лишилась рассудка. Боль и удовольствие сливались воедино. Паника смешалась с возбуждением, превращаясь во взрывоопасный коктейль.

Не знаю, когда именно мы остались голыми. Не помню, разделась сама или Макс помог. В круговороте мыслей мелькают кадры, как я торопливо стаскиваю с него одежду. Но было ли то правдой? Или, может, это все игра воображения? Только воображать особо и не требовалось. Между нами происходило то, чего я не смела представить даже в своих самых бесстыдных раздумьях. И вроде бы я не позволяю себе лишнего, однако чувствую его соленый вкус на своих губах. Видимо, в круговороте откровенных ласк я не разбираю четко, где чьи. Все происходит на уровне инстинктов. Пьяная, животная страсть. Мы целовались, прикусывая друг другу губы, изучали незнакомые тела, периодически сталкиваясь руками. Кажется, я даже целовала его ухо и облизывала шею… А он решил попробовать на вкус мой живот, после чего я чуть не умерла. Дрожала, скрипя зубами от напряжения; все внутри рвалось, жаждая скорейшего избавления. По щекам катились не то слезы, не то пот. Я торопливо схватилась за его плечи, притягивая к себе. Ногти соскальзывали, оставляя на липкой коже царапины, что, видимо, еще больше заводило мужчину. Макс зарычал, устраиваясь поудобнее между моих ног. И я сокрушенно заныла, обхватывая его бедра ступнями. Еще мгновение – и я взорвалась, будто вскрыли мою грудную клетку, и воздух ринулся внутрь, наполняя иссохшие легкие. Он двигался так напористо и быстро, что мне ничего более не оставалось, как поскуливать от восторга. Сокрушительное блаженство разрасталось в паху, скручивая весь живот. Я машинально подалась ему навстречу, желая, чтобы это неземное удовольствие поглотило меня окончательно, стерло все грани между реальностью и эйфорией. Чтобы оно заставило меня забыть обо всем на свете, пусть даже и на миг… Миг убийственного наслаждения, от которого все тело сгорает заживо…

Глава 6

Утро не принесло ничего хорошего… Не знаю, что первым обрушилось на мою бедную голову: понимание того, что оно наступило, или же болезненные рези где-то в мозгу. Я лежала на животе, уткнувшись лицом во что-то твердое и теплое. Затекшее тело жутко ныло, а ноздри щекотал терпкий аромат чего-то цитрусового. Я попыталась было пошевелиться, но эта затея не увенчалась успехом. Даже застонать от боли не удалось, в горле пересохло. Я разлепила подрагивающие веки и обнаружила человеческое плечо, в которое секунду назад сопела, и на нем четкий отпечаток моей моськи. А в памяти все еще провал… Где я? Кто я? Кто он? Зажмурилась – и тут же ощутила сильнейшее головокружение. И в этом круговороте мыслей, словно на черно-белой фотопленке, начали мелькать кадры минувшей ночи. Не верю… Не признаю… Со мной такого не может…

Поднимаюсь, упираясь трясущимися локтями в мягкую постель, практически уверенная в том, что воспоминания всего лишь бредовый сон. Затем начинаю пристально смотреть на спящего мужчину и, застывая от ужаса, вижу смуглое лицо Макса. Внутри все сжимается в колючий ком, а совесть выпрямляется в полный рост с ехидными криками: «Я же говорила!»

«Блять, но как?» – мысленно произношу я, сдавливая зубы до скрежета. Почти не дыша, скатываюсь с кровати, становясь на четвереньки. Полностью голая, на ходу сгребаю вещи с пола и почти ползком продвигаюсь в коридор.

Под бешеный стук сердца с трудом натягиваю трещащее по швам платье на липкое от пота тела. Не мешало бы помыться… Только не здесь, не хочу столкнуться с Максом. Сдохну, если посмотрю ему в глаза. Спотыкаясь, покидаю квартиру. Из-за ужасного похмелья меня шатает из стороны в сторону, из-за чего не сразу даже удается нажать на кнопку вызова лифта. В холле уже настороже консьержка. Все ее мысли легко читаются на лице: «Все! Уматываешь, проститутка?» Ответила бы что-то колкое, высокомерное, но было не до того.

Практически на ходу я запрыгиваю в подъехавшее такси и называю адрес офиса, игнорируя любопытный взгляд водителя. В офис – больше некуда. Как раз там приму душ и переоденусь в костюм, кажется, я его оставляла на работе. Желание помыться нестерпимое, как будто вода сможет смыть мой позор. Гоню плохие мысли… Откладываю на потом, ибо и без того хреново. Хочется стечь на грязный коврик автомобиля и превратиться в бесформенную слизь. Даже настырная ткань липнет к коже, напоминая о былом… От произошедшего хочется выть. И это еще не принятие, а всего лишь малая часть понимания случившегося. Я будто пропиталась его запахом, казалось, от меня разит. И каждый находящийся в нескольких метрах чувствует этот мужской аромат и понимает, при каких обстоятельствах он был мной получен… Я неосознанно покосилась на водителя – тот сосредоточенно наблюдал за дорогой. «Женя, ты вообще спятила. Да откуда этот мужик может что-то знать?»

Я вышла из машины, даже не забрав сдачу. Затем бросилась в здание, мысленно находясь уже в душе. Трясущимися руками сняла с охраны и, оказавшись внутри, швырнула сумку на кресло, промчавшись в заветное место.

Тело горело от бесконечного растирания его щеткой, а я все еще ощущала терпкий аромат. Хотелось стереть кожу в кровь, и я даже не сомневалась в том, что наверняка останутся ссадины. Но мне было плевать, и я с новой силой терла руки, живот, ноги. Вылила флакон геля, так что пена поднялась почти до колен. Снова в голове воспоминания цветной картиной и я оседают на мокрый пол. Белые, нежные пузырьки мгновенно обволакивают до плеч, будто сопереживая. А я навзрыд, зажимая рот рукой… «Как? Сука, как ты это допустила? Совсем распрощалась с башкой? Люди, кто-нибудь пните меня с размаха по голове! Почему, черт побери, это именно он? Почему, а?»