ДАША
Наверное, логичнее всего для нее было бы уехать. Даша думала об этом не раз, однако такой возможности не имела. Во-первых, у нее совсем не было средств для переезда, а во-вторых, она не могла вот так взять и все бросить. Необходимо было по истечении шести месяцев вступить в наследство и переоформить квартиру на себя. Девушка планировала уладить эти вопросы до родов, чтобы, в случае чего, появилось время продать квартиру и уехать подальше отсюда. И особенно от Егора… Мысль о продаже того единственного, что осталось ей от родителей, жгла душу, но другого выхода просто не просматривалось. Если вдруг Егор прознает о ребенке, то не остановится ни перед чем и просто уничтожит ее.
Даша боялась его и не была уверена, что в своем состоянии сможет с ним бороться, прекрасно зная о его методах и проявлении жестокости.
Даше пришлось оставить работу. Она не могла снова так рисковать. Не могла вновь столкнуться с Егором. Необходимо было найти такое место, где она не будет у всех на виду. Мечтать хорошо, а вот исполнить задуманное оказалось очень сложно, практически невозможно. Ее живот увеличивался с каждым днем, и скрывать беременность почти не удавалось. Работники, находящиеся в интересном положении, нигде не нужны, даже невзирая на их огромное желание трудиться. Даша жутко нервничала из-за этого. Ей необходимо было на что-то жить. Денег не хватало даже на автобус, и потому девушка не находила себе места. Она прошерстила все вакансии в Интернете, обзвонила организации, дававшие в газету объявления о поиске того или иного работника, однако, несмотря на все усилия, так ничего подходящего пока не нашла. Вернее, нашла, вот только ее туда не взяли. А как же ей было стыдно в поликлинике, когда просили что-то купить, но она не могла. Те же самые витамины девушке были отнюдь не по карману. Даша так устала, казалось, она взвалила на себя непосильную ношу…
Так ничего и не отыскав, Дарья обратилась на биржу труда, и там ее практически сразу устроили в газетный киоск, что находился недалеко от дома. Зарплата, конечно, совсем крошечная, однако девушка радовалась и этому. Главное, что хватит на оплату коммунальных услуг и продукты. Да и работа, честно говоря, не такая сложная, тем более в ее положении это, наверное, самый лучший вариант.
Казалось, с работой вопрос решен и можно спокойно выдохнуть, однако с каждым днем внутри нее усиливалась непонятная тревога. Она прекрасно понимала ее причину, но всячески старалась отгонять приходящие мысли, пока они, против воли, не начали терзать ее мозг.
Шла двадцать восьмая неделя. Игнорировать живот стало совсем невозможно, да и ребенок внутри не позволял ей забыть о его существовании. Активными толчками днями и ночами он напоминал о себе. Порой ей казалось, что в ней живет не малыш, а футбольный маятник, который пинают из стороны в сторону. Этот ребенок становился неугомонным, он причинял ей не только моральную, но и физическую боль. Кроха словно в отместку бил ее в самые болезненные места. Порой Даше казалось, что у нее вот-вот треснут ребра или лопнет мочевой пузырь. Наверное, внутри нее рос мальчик. Когда впервые она поймала себя на этой мысли, то очень сильно испугалась. Сразу же подумала о Егоре, о том, что тот с ней сделал… Воспоминания, словно молотом, ударили в грудную клетку, и она начала задыхаться, да к тому же еще малыш внутри больно завозился. Ей захотелось крикнуть ему: «Хватит, прекрати, не добивай меня». Моментально она возненавидела себя за мимолетную злость на невинного ребенка… Нет, она не такая, как Егор! Даша никогда не будет вымещать свое негодование на невинном человечке, как бы тяжело ей ни было…
Даша вскочила среди ночи. На лбу выступил пот, а кожа покрылась огромными мурашками. Сердце в груди то неистово билось, то испуганно замирало. Ей приснился очень странный сон, будто бы ребенок родился точной копией ее отца. Это был мальчик, она точно запомнила. Но, однако, видела Даша во сне не младенца, а ребенка лет шести. Даже пробудившись, девушка испытывала странное ощущение, какой-то необъяснимый страх… Страх, будто бы у нее отнимают что-то важное, а она видит и не может этому помешать. Даша не могла понять причину беспокойства. Провозилась остаток ночи, да так и не уснула. Наутро она почувствовала головную боль и приступ тошноты.
Даша собиралась сегодня на кладбище, но сил на поездку у нее не осталось. Из головы не выходил тот непонятный сон. А если действительно ребенок будет похож на ее отца? Или же маму? Если у него не будет ничего схожего с Егором? Имеет ли это для нее значение? Она этого не знала. Она ничего не знала. Даша настолько запуталась, что не понимала саму себя. Ее мозг постоянно бередили плохие мысли, и среди них отыскать хорошие казалось просто невозможным.
В обеденное время Дарья все же собралась к папе на кладбище. Девушку очень сильно тянуло туда, словно она не была на могиле несколько месяцев, а не каких-то пару дней. Выйдя из дома, Даша хмуро посмотрела на небо – солнышко снова спряталось за облаками. Оно будто намеренно жадничало делиться своим теплом, или же, возможно, люди просто больше не заслуживают его света и ласки… Прохладный ветерок распушил её волосы, и девушка, поежившись, попыталась плотнее закутаться в плащ, который давно не застегивался на животе. Да, с одеждой у нее была глобальная проблема. Теперь ни одни брюки не налазили на нее, да и свитера сильно обтягивали в области талии. Она подумала о талии и усмехнулась: ее-то нет уже как месяца три.
В последнее время Даше стало стыдно приходить на кладбище к отцу. Порой она беседовала с ним часами, но никогда не говорила о ребенке, живущем внутри. Теперь этот факт стало скрывать бессмысленно. И папа будто бы осуждающе смотрел на нее с фотографии на деревянном кресте.
– Прости… – прошептала Даша виновато, – что не сказала раньше. Прости за то, что, несмотря ни на что, оставила его. Но я знаю, ты бы понял меня и поддержал в этом решении. Я каждый день повторяю себе, что ребенок ни в чем не виноват… Но мне все равно страшно, я не знаю, что делать. Мне так сильно сейчас нужен твой совет. Вот бы ты послал мне подсказку…
Даша пробыла на могиле достаточно долго, но собралась домой, лишь когда продрогла до костей. Попрощавшись с родителями, девушка тяжелым шагом направилась к выходу с кладбища. У нее по-прежнему на душе было тяжко. Да за последние полгода там никогда не было легко. Внутри постоянно бушевало пламя. Но это чувство другое, новое, оно утяжеляло ее страдания. Будто седьмое чувство предупреждало Дашу о чем-то, только вот о чем именно, девушка понять не могла.
Миновав кладбищенские ворота, Дарья застыла: ее будто ударило током. Нет, это слишком мягкое сравнение. Ей на голову словно упала бетонная плита и пригвоздила к земле… На противоположной стороне дороги, прямо напротив нее, стоял Егор. Он неотрывно смотрел на Дашу. Сердце в груди заметалось в панике, пытаясь найти уголок, где можно укрыться. Девушка тоже мечтала спрятаться или сейчас же провалиться под землю. Его взгляд был направлен на то, что она была не в состоянии скрыть. С каждой секундой лицо Егора становилось все мрачнее и мрачнее. Машинально Даша натянула плащ на живот и ссутулилась, пытаясь уменьшиться в размерах. Он шагнул навстречу, и она испуганно отпрянула назад. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Еще шаг в ее сторону – и она почти бегом направилась в противоположном направлении. Сердце больно сжималось, руки дрожали от ужаса, а внутри бушевало отчаянье. Отголосками разума Даша понимала, что ей уже не спастись, но инстинкт самосохранения не позволял вот так просто сдаться…
– Стой! – прогремело рядом, и ледяные пальцы мертвой хваткой сжали ее локоть.
Егор резко развернул девушку к себе, и они оказались лицом к лицу.
– Ты ждешь ребенка? – спросил тот в лоб, не сводя с нее бешеных глаз.
Дашу трясло, ей с трудом удавалось держаться на ногах. Неожиданно захотелось разреветься и умолять оставить ее в покое… Однако Даша постаралась взять себя в руки. Она сжала кулаки с такой силой, что ногти врезались в ладонь, повредив при этом кожу.
– Нет, арбуз, – усмехнулась девушка ему в лицо, высоко подняв голову.
– Чей это ребёнок? – зарычал Егор, сильнее сжав ей локоть.
Его глаза казались черными, и пламя в них обещало испепелить ее, если не скажет правду.
– Не твоё дело! – выкрикнула она, но звук походил больше на жалобное пищание.
– Это мой ребёнок? Спрашиваю в последний раз! И попробуй только соврать!
ДАША
– Да как ты вообще смеешь меня о чем-то спрашивать после того, что сделал? – воскликнула девушка, вырвав свой локоть из его лапы. – Совсем спятил? Кто тебе дал такое право? Кем ты себя возомнил?
– Это мой ребёнок? – повторил он, пропустив мимо ушей ее браваду.
– Не твое дело!
– Отвечай! – заорал он так громко, что Даша даже вздрогнула.
– Мой живот не имеет к тебе никакого отношения! Ясно? – соврала, и глазом не моргнув.
Другое он никогда не услышит из ее уст.
– А к кому имеет?
– Ах-ха-ха, – рассмеялась Даша наигранно. – Тебя это волновать не должно!
– По-твоему, я идиот? – спросил Егор жестко.
– По-моему, да, только к делу это не имеет никакого отношения.
– По размерам твоего живота могу предположить, что ты на шестом месяце, – заявил он, внимательно рассматривая ее живот. – Как раз именно столько прошло с нашей последней встречи…
– Ты ошибся, я на пятом месяце, – снова соврала Даша. – Просто крупный ребенок, весь в своего папу. Так что иди лесом и не попадайся больше на моем пути.
– Хочешь сказать, что после смерти своего отца ты сразу же бросилась развлекаться? – бросил мужчина с отвращением.
– Не смей даже думать о моем папе, а уж тем более говорить! Хотя, знаешь, тебя опять это никак не касается! – отрезала она, намереваясь уйти, но тот перегородил ей дорогу. – Каждый по-разному справляется с пережитым, – Даша с вызовом посмотрела ему в глаза. – Кто-то после изнасилования замыкается в себе, а кто-то пускается во все тяжкие…
– И ты, естественно, относишь себя ко второму варианту, – усмехнулся Егор.
– Как видишь, – девушка обхватила руками живот.
– Не получается…
– Что не получается? – нахмурилась Даша.
– Врать не получается, – произнес Егор, чуть наклонившись к ней. – Это мой ребенок, иначе бы ты так не тряслась.
– О боже, какое благородство! – воскликнула девушка, закатив глаза. – Приписываешь себе чужого ребенка? Хорошо, раз так хочется стать папочкой, занимай очередь. С отцом номер один познакомить?
– Не играй со мной! – прорычал он угрожающе. – Не хочешь говорить, тогда я узнаю сам!
Мужчина схватил девушку за локоть и потащил к машине.
Даша попыталась вырваться, нервно прошипев:
– Что ты делаешь? Пусти…
– Не сопротивляйся, иначе понесу на руках! – гаркнул Егор, игнорируя ее попытки освободиться.
– Да ты точно сошел с ума! Тебе лечиться нужно! – закричала она, не собираясь уступать. – Придурок, убери свои руки от меня! Что ты себе позволяешь?
Егор резко остановился и посмотрел на нее злобно.
– Угомонись! Напомню: ты беременна!
– Напомню: ты изнасиловал меня и довел моего папу до сердечного приступа! – воскликнула девушка яростно и сжала зубы так сильно, что послышался их скрежет. – Я никуда с тобой не поеду, даже не надейся!
– Изнасиловал? – ухмыльнулся Егор высокомерно. – Ты это так называешь? А я-то, дурак, думал, мы оба этого хотели.
Даша отшатнулась – ее будто ударили по спине ногой, да с такой силой, что все позвонки прохрустели. Она подняла голову и посмотрела на мужчину со всей ненавистью, на которую только была способна. Потом вздохнула и со всей силы влепила ему пощечину.
– Вот так я это называю! – выдавила сквозь зубы. – Разве это пощечина? Нет, дорогой, я просто погладила тебя по щеке.
«Господи, как приятно», – мысленно добавила Даша, ибо так давно хотела это сделать и не рукой, а чем-нибудь металлическим, да потяжелее…
– Садись в машину! – приказал Егор, покраснев от бешенства.
На его щеке четко вырисовывался след от ее руки.
– Ни за что!
– В машину! – заорал он, схватив Дашу за плечо. – Или я за себя не отвечаю! Затолкаю силой, и плевать на ребенка в твоем животе, тем более, по твоим словам, он не мой!
– Не старайся напрасно, я не боюсь тебя! – произнесла она дрожащим голосом.
На самом деле боялась, очень боялась… Если бы не ребенок, она бы не остановилась ни перед чем. Но сейчас приходилось быть осторожнее, насколько это возможно в ее разъяренном состоянии.
– Ты будешь давить до тех пор, пока не сломаешь мне плечо? – спросила девушка равнодушно (та боль была ничтожна по сравнению с кровавым месивом внутри).
– Сядь в машину, – повторил Егор, убрав руку. – Если ребенок не мой, тебе нечего бояться, правильно?
– Если бы был твой, я избавилась бы от него, не задумываясь! – она хотела уколоть его, но ранила и себя. Эти слова, словно лезвием, резанули по сердцу. – Такое чудовище, как ты, недостойно детей. Даже мечтать о них не имеешь права. Зло не должно размножаться…
– Да заткнись ты уже! – перебил Егор и, плюнув на землю, резко открыл дверь машины, после чего затолкал ее на заднее сиденье.
– Ты что творишь? Это похищение! Обещаю, ты ответишь за все! – кричала Даша, дергая ручку, но тщетно: дверь была заблокирована.
Егор уселся на свое место и, не обращая внимания на возмущение девушки, завел автомобиль.
– Да как земля таких носит! – бушевала Даша, ее разрывало от злости. – Ненавижу тебя! Ненавижу! Гори ты в аду!
– Горю давно уже, если тебя это успокоит, – произнес он спокойно.
– Замолчи! Не разговаривай со мной, – девушка несколько раз ударила кулаком по спинке водительского сиденья. – Ты ещё не знаешь, что такое ад, но скоро узнаешь, обещаю!
Она вжалась в сиденье, стараясь успокоиться. Ее трясло, мышцы живота странно напрягались, а малыш затих. Даша дрожащими руками обхватила живот и прислушалась. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь почувствовать ребенка, но он по-прежнему не толкался. Моментально в груди зародилась тревога. От беспокойства Даша забыла обо всем остальном.
– Останови, мне плохо, – потребовала она взволнованно.
– Ага, так я и поверил, – усмехнулся Егор, даже не сбросив скорость.
– Пожалуйста, остановись! – жалобно всхлипнула девушка.
Мужчина резко съехал на обочину и затормозил. Даша и опомниться не успела, как он выскочил из машины и открыл ей дверь.
– Что случилось? Что-то с ребенком? – Егор протянул ей руку, желая помочь выбраться из машины, однако девушка проигнорировала данный жест.
– Не знаю, – промямлила она и, выпрямившись, набрала полные легкие воздуха.
– Ты сказала, тебе плохо? – допытывался Егор.
О проекте
О подписке