Глава 9

Веселье в доме у Поляковых продолжалось до позднего вечера. Ребята ели, пили, смеялись, говорили, прикалывались, шутили, подтрунивали друг над другом и флиртовали. Мира тоже была с ними и в то же время как бы отсутствовала. Сидя в сторонке, подперев ладошкой щеку, она будто со стороны наблюдала за всеми, смеялась над глупостями, которые несла Наташка, войдя в кураж, слушала смешные истории, которые умело рассказывала Маринка, и подробности любовных похождений Ани, которыми та, подвыпив, делилась.

Только Ирина молчала.

Миру удивляли ее отчуждение и молчаливость и то, что она не участвует в общем веселье. Что она вообще здесь делает? Зачем приходит, если ей не интересно? Более того, что-то в изгибе ее губ и в выражении глаз говорило о презрении, которое она испытывает, глядя на остальных. Мирослава заметила это еще в лесу, когда жарили шашлыки, и вот теперь снова…

Ирина не нравилась Мире. Именно она могла быть тем самым «засланным казачком», который передавал информацию Вадиму. Конечно, внешность обманчива, однако представить в подобной роли Аню, Маринку, а тем более Наташку не получалось.

И это добавляло загадок. И усиливало сомнения и терзания.

Ирина была умной, симпатичной взрослой девушкой с несколько завышенной самооценкой и аристократичными манерами городской жительницы. Что ее могло связывать с Вадимом, Мирослава не представляла. Но что-то же связывало, раз она согласилась шпионить за ними или за ней. А может, Степик прав? Может, Вадим в самом деле рассмотрел в Мире слабое звено Старых Дорог и решил за все отыграться? Возможно, всей деревне он и не причинил бы особого вреда, но Рудинскому и компании – точно.

Возникшие мысли немного омрачили романтический образ героя, коим ночью сознание Миры наделило мужчину. Улыбка сбежала с лица девушки, и стало холодно и неуютно. Захотелось домой, захотелось забраться в кровать, задернуть занавеску, спрятавшись ото всех, уткнуться лицом в подушку, поплакать и забыть навсегда хутор, Вадима и всю эту историю.

Расстроившись, Мирослава не сразу обратила внимание на одну существенную вещь: по-настоящему пили только Наташка, Маринка и Аня. Ирина вообще не пила, разве что чай, а парни, причем все трое, лишь прикидывались выпившими. На самом деле они почти не прикасались к спиртному, время от времени обмениваясь взглядами, которые, безусловно, что-то значили. И как только суть происходящего дошла до Миры, идти домой сразу расхотелось.

Она понимала, что если парни что-то и замышляют, то это непосредственно связано с хутором. Они знают или догадываются, что Вадим приходит с хутора, и наверняка собираются подстеречь его. Их трое, а Вадим один, и не важно, что они уже не дети. Парни уверены: он опять что-то затевает, и полны решимости выяснить, что именно, причем выяснить любым способом. Но ей-то известно: Вадим не ищет столкновений с ребятами. Он даже не догадывается, какой опасности подвергает себя, приходя в деревню.

Вечер вмиг утратил всю свою прелесть. Девушка ощутила напряженность, исходившую от ребят и весь вечер витавшую в воздухе.

Когда они под благовидным предлогом по одному про шли в кухню, Мира, соскользнув с кресла-качалки и стараясь ступать бесшумно, последовала за ними. Прижавшись к стене, рядом со входом в кухню, затаила дыхание, пытаясь услышать то, о чем говорят.

Говорили они приглушенно, а Наташка ржала, как лошадь… И все же кое-что из сказанного девушка смогла расслышать, и это подтвердило ее подозрения. Ребята были трезвыми и собирались на хутор. Понятно, что у них созрел некий план и им нужно было избавиться от девчонок, особенно от Наташки, которая могла заартачиться.

Мира на мгновение закрыла глаза и сжала ладони в кулаки. Она поняла, что ей необходимо опередить ребят и, пробравшись на хутор, предупредить Вадима. Но понимала девушка и другое, то, с чем ночью пыталась бороться, в чем безуспешно хотела убедить себя и оправдать. Это было предательством, которое камнем ложилось ей на сердце. Но она сказала себе: «В последний раз!» Степик ничего ни когда не узнает, а она все забудет.

Развернувшись, Мира собиралась проследовать в комнату и столкнулась с Ириной.

Она не слышала, как та вышла и как долго стояла в дверях, но это не особенно волновало. Мира была уверена, даже если Ирина и видела, что она подслушивает, все равно никому не расскажет. Встретившись на мгновение с ее взглядом, Мира просто прошла мимо, не проронив ни слова.

Когда Мирослава засобиралась, ребята ее удерживать не стали, но отпустить одну не могли, и Гарик отправился провожать. Мира, в общем-то, в провожатом не нуждалась, домой она и не думала заходить, но спорить не стала. Ребята, отправляясь на хутор, будут уверены, что она спокойно спит в своей кровати. Так даже лучше. Они ни в чем не смогут ее заподозрить.

От мороза трещали деревья. Девушка ежилась, чувствуя, как холод моментально забирается под одежду. Гарик тоже, идя рядом, то и дело шмыгал носом, засунув руки в карманы куртки. Мира сразу хотела сказать ему, что ее не стоит провожать. Подумаешь, большое дело – пройти пять домов. Но парни, конечно, считали, что расстояние и в один дом может быть опасным для нее. И она промолчала, понимая, что Гарик все равно не отстанет.

Остановившись у бабушкиного дома, Мирослава обернулась, собираясь проститься с парнем и, пожелав ему спокойной ночи, забежать во двор.

– Мира, подожди, не убегай так сразу, – нарушив молчание, Гарик тронул ее за рукав куртки.

– Ой, Гарик, холодно как! – посетовала девушка, ежась.

– Я не задержу тебя надолго, – Гарик полез в карман и достал сигареты. Прикурив, затянулся, выпустил дым в сторону. – Просто хочу сказать, спросить… Как ты относишься ко мне, Мира?

– Хорошо отношусь! Ты классный парень! Честно говоря, до знакомства с тобой и Лешей я вообще думала, что нормальных парней нет, хотя все мои познания ограничиваются одноклассниками! А они такие придурки, если б ты только знал! Ну, я побежала, ладно? Ног уже совсем не чувствую! – щебетала девушка без остановки, а потом махнула Гарику на прощание рукой и побежала к калитке, смешно размахивая руками и боясь упасть.

Гарик поднял руку, собираясь остановить ее, что-то сказать, но Миры уже и след простыл. Он усмехнулся, отбросил недокуренную сигарету и, засунув руки в карманы, пошел, сутулясь, обратно.

Мира вбежала во двор, поднялась на крыльцо и прижалась к входной двери, переводя дыхание. Дом был темен. Бабушка наверняка спала. Постояв так с минуту, девушка выглянула из-за стены и, увидев, что Гарик ушел, осторожно ступая, сошла со ступеней и по узкой дорожке побежала к огороду, решив пробираться к хутору невидимыми тропками, теми самыми, по которым однажды уже шла с Вадимом. Бежать к хутору по дороге было опасно. Она могла кого-нибудь встретить, а это нежелательно.

Она пробиралась по сугробам, проваливалась, падала, поднималась и упорно продолжала идти. Заснеженная громада леса становилась все ближе. Мира чувствовала, что взмокла от ходьбы и напряжения.

Снег, скрипевший под ногами, пугал ее, а приближающийся лес беспокоил. Визуально она представляла: сейчас войдет в лес, пойдет прямо и скоро выйдет к хутору. Но представить проще, чем пройти. Мира боялась заблудиться. К тому же она не знала, что ждет ее на хуторе. Она не знала, где вообще Вадим. Не знала, что задумали ребята. И в лесу могли быть волки…

Но о зверях Мира старалась не думать, упрямо пробираясь по сугробам. Только бы добраться до хутора, успеть предупредить Вадима, предотвратить беду, а все остальное не важно… Вадим уедет. Все встанет на свои места.

Когда деревья укрыли Миру, она вздохнула с облегчением и постаралась сосредоточиться.

Опасность подстерегала ее за каждым кустом и деревом, но Мира не думала о ней. С каждым шагом хутор становился ближе, а сердце билось сильнее, стоило лишь подумать, что скоро она увидит Вадима.

Вот уже и лес поредел. Мира ускорила шаг. Конечно же, упала, поднялась и, не отряхиваясь, пошла вперед быстрым шагом. И едва не застонала от разочарования, отчаяния и обиды, когда увидела темные окна в доме. Несколько минут Мира стояла, не двигаясь, не желая верить в то, что он уехал. А вдруг Ирина смогла узнать куда больше, чем Мира предполагала, и еще засветло предупредила Вадима о планах ребят? Неужели он так спешно покинул хутор, даже не попрощавшись с ней? Неужели уехал навсегда? Неужели она больше никогда его не увидит?

Закусив нижнюю губу, Мира побрела к дому. Медленно обойдя его по кругу, безумно надеясь отыскать хоть какое-то послание, подергала калитку, которая, естественно, была заперта, всполошив при этом собаку, и так и осталась стоять у калитки в совершенной растерянности. Чувствовала, как слезы обиды жгут глаза и вот-вот покатятся по щекам горячими струйками.

Вдруг уловила какое-то движение в лесу, со стороны деревни. Испуганно вздрогнув, сделала шаг назад и прижалась к калитке.

«Волки!» – мелькнула мысль, и сердце от страха провалилось куда-то вниз.

Отступая шаг за шагом, стараясь производить как можно меньше шума, девушка завернула за угол дома и, не разбирая дороги, прямо по сугробам бросилась к лесу. Зашелся в лае Вулкан, а потом вдруг завыл.

Она не сомневалась, припомнив сразу все истории о хуторе и его обитателях, что там, за соснами, не иначе, бродят духи леса… Собака не могла так страшно выть, учуяв человека или зверя…

Запыхавшись, тяжело дыша и чувствуя, что сердце вот-вот разорвется от страха и бега, Мира остановилась. Согнувшись, пыталась отдышаться. Внезапно услышала, как под чьими-то шагами поскрипывает снег.

Девушка выпрямилась и стала озираться вокруг. Бежать не было сил, кричать и звать на помощь, в общем-то, бесполезно.

Лес обступал ее со всех сторон. Она уже не знала, где хутор, где деревня. Звук приближающихся шагов становился все ближе. Вот он замер за ближайшей сосной с поникшими до земли заснеженными ветками. Девушка зачарованно смотрела, как задрожала ветка и легким серебром посыпался снег, будто от чьего-то легкого прикосновения или дыхания.

Открыв рот в немом крике, Мира сорвалась с места и рванулась вперед. Почти в тот же момент кто-то обхватил ее сзади рукой, прижал к себе и зажал ей рот ладонью.

– Вот ты и попалась! – шепнул на ухо до боли знакомый голос, а щеку обожгло горячее дыхание.

Девушка крепко зажмурилась, тщетно пытаясь сдержать слезы, но они все равно выкатились из-под ресниц и теплыми каплями упали Вадиму на ладонь.