…И уже в следующую секунду я вынырнула.

Амвеер, королевский дворец ДерХарров

– Значит, та девица была из рингулов? – задумчиво произнес Зигурт ДерХарр, после чего принялся барабанить пальцами по блестящей поверхности стола в центре Овального Кабинета.

Первому советнику было над чем поразмыслить – Зигурт прикидывал, что в услышанной истории могло оказаться правдой, а что приукрашенным живым воображением короля вымыслом.

Наконец, он оценивающе уставился на своего старшего брата Бенджамина – старину Беджи, как звали короля в народе. К удивлению, подданные брата обожали, и этот факт до сих пор приводил Зигурта в замешательство.

До Бенджамина короли династии ДерХарров никогда не пользовались любовью у народа. Их боялись, их ненавидели, но исполняли волю ДарХарров беспрекословно, потому что их род – последний из всех, кто утратил связь с драконьей ипостасью, но кто до сих пор носил в себе дар Драконьей Крови, а заодно и их магию.

Именно ДерХарры четыреста лет подряд правили в Бриароне.

Но их династия познала не только великий взлет, но еще и глубочайшее падение. Восемь сотен лет назад ДерХаррам грозило полное уничтожение. Это произошло в Темные Времена, когда Драконьи Боги были отвергнуты, а потом и изгнаны из Бриарона.

ДерХарры единственные встали на Их защиту, а потом жалкая их горстка – то, что осталось от когда-то великой семьи, – ушла вместе с Ними.

Ушли далеко, в пустыню Доргию, которая с помощью драконьей магии на целых четыре столетия превратилась в цветущий оазис. Именно там ДерХарры заложили и отстроили прекрасный город Тал-Кайеш.

Но затем Драконьи Боги все-таки решили покинуть этот мир, а вместе с ними пропала последняя связь со второй ипостасью. После этого Тал-Кайеш быстро пришел в упадок, а оазисы, поддерживаемые драконьей магией, стала поглощать пустыня.

Именно тогда ДерХарры вернулись в Бриарон – не сами, а потому что их об этом попросили. В летописях упоминалось, что жители Бриарона подошли к воротам Тал-Кайеша и упали ниц, моля ДерХарров вернуться и править их королевством.

В семейных хрониках ДерХарров, которые лежали в королевской сокровищнице подальше от любопытных глаз, все было куда проще и без излишнего пиетета. Бриарон ослаб из-за постоянных войн и бесконечных природных катаклизмов. Один за другим им правили слабые короли, так что возвращение ДерХарров восприняли как новую надежду.

С тех пор четыре столетия подряд ДерХарры уверенно держали власть в своих руках. К тому же они были единственными носителями Дара Драконьих Богов, который позволил пришедшему в упадок Бриарону быстро вернуть себе былое величие. Земли снова начали плодоносить, а удача в боях, верная спутница ДерХарров, помогла им в военных кампаниях, и они сразу же приструнили зарвавшихся соседей.

Не только это – магия ДерХарров оказалась способна остановить Белое Марево, пришедшее в этот мир после ухода последнего из Драконьих Богов.

Но очень скоро этот Дар обернулся против самих ДерХарров, став для них проклятьем. Их род постепенно вырождался. Дети рождались все реже и реже, потому что выносить ребенка с драконьей кровью могла лишь обладательница сильнейшего магического дара – иначе дите погибало в утробе вместе с матерью.

Именно поэтому избранниц ДерХарров старательно проверяли на магическую совместимость, чтобы в будущем избежать подобных трагедий. Но даже если они находили самую подходящую, ей не всегда удавалось зачать, словно Боги…

В Бриароне начинали шептаться, что Боги все-таки отвернулись от ДерХарров, и Зигурту это нисколько не нравилось. Но он ничего не мог поделать – как и добряк Бенджи, он сам не стал исключением: ни в браке короля, ни в его собственном, одобренном магами и освященном жрецами Драконьих Богов, наследники так и не появились.

Но если Зигурт в душе считал, что Боги его за что-то наказывали, то его старший брат, в котором было двести килограммов живого веса…

Живого жира – так любил приговаривать Зигурт, жалуясь племяннику на никчемность короля, любителя сытно поесть и ценителя искусных поваров, в поисках которых он постоянно устраивал глупые состязания…

Так вот, Зигурт считал, что Бенджамин не был способен зачать наследника по причине собственной лени. Его жена, королева Мадделин, могла заинтересовать Бенджи, если только разложить на ее теле гастрономические изыски. И то, его интерес был бы исключительно гастрономическим.

Впрочем, дитя в королевской семье все-таки имелось, хотя по Бриарону ходили слухи, что королева родила его от конюха.

Но Зигурт знал, что это никакие не слухи.

Того конюха он живо спровадил на войну с Истаной, откуда тот благополучно не вернулся. Упокоился где-то под Истром.

Будь на то воля Зигурта, под Истр он отправил бы еще и королеву-изменницу вместе с бастардом, но добряк Бенджи, к удивлению, воспротивился, помиловав предавшую его жену, и даже не стал отсылать мальчонку.

Правда, своим он его не признавал, что порядком добавляло двусмысленности ситуации. К тому же всем давно уже стало ясно, что в мальчике нет ни капли крови ДерХарров, потому что особая, присущая их роду магия, так и не проснулась.

Зато теперь…

– Та девица, которую я соблазнил, она была из рингулов, – вновь пробасил король. – Случилось это на границе с Истаной, семь лет назад, когда мы одержали славную и быструю победу. Ты ее одержал, брат мой! – произнес Бенжди, уставившись на Зигурта глазами-щелками.

Не только ожирение, но и летняя жара не щадили короля. Его лицо распухло, щеки накатили на глаза, делая его похожим на огромного хомяка в роскошных одеждах, – Бенджи не помогали ни целительская магия, ни кровопускания, ни примочки.

Впрочем, аппетита это короля не лишило.

Зигурт кивнул, вспоминая ту кампанию.

В одном из боев он был ранен и пару недель провалялся в лагере на границе между жизнью и смертью. Но кровь ДерХарров дала о себе знать, так что он выкарабкался и полностью восстановился.

Ту победу одержал не он – еще один минус к памяти Бенджи. Войско вел Маркус ДерХарр, его племянник, которому на тот момент исполнилось двадцать три. Это была блестящая и славная битва, в то время как его брат прохлаждался в лагере в тридцати километрах от поля боя, дожидаясь вестей.

Оказалось, туда прибыл табор рингулов, и, со слов Бенджи, он увлекся одной из них.

– Ее звали Донка, – с явным удовольствием проговорил король. – Да, я сразу же о ней вспомнил, когда речь зашла о неконтролируемом всплеске магии в Белом Мареве на севере Тарии! Именно тогда я и подумал…

– Хорошо, хоть мозги жиром не заплыли! – пробурчал Зигурт, на что добряк Бенджи лишь пожал плечами. Зигурт с недовольным видом уставился в заплывшие глаза брата: – Вспоминай, Бенджи!.. Вспоминай еще! Значит, ту девицу звали Донка, и ты провел с ней ночь. Но с чего ты решил, что она от тебя понесла?!

– Через две недели ко мне явился их барон, или как их называют у рингулов… К этому времени мы окончательно разбили истанцев.

– Маркус их разбил, – поправил Зигурт, на что король кивнул, пропустив едкое замечание брата мимо ушей.

– Так вот, тогда мы праздновали победу. Я был в хорошем настроении и позволил впустить барона. Думал, он снова приведет ко мне ту девицу. Но вместо этого он заявил, что раз уж я ее испортил… А я ее испортил раз так пять за ту ночь, – хвастливо заявил Бенджи, на что Зигурт взглянул на старшего брата с еще большим сомнением, – то мне и растить дитя! С его слов выходило, что Донка беременна.

– И ты ему не поверил?

– Конечно же, я ему не поверил, – пробасил Бенджи.

Затем повернулся к молчаливому слуге и заявил, что раз уж разговор в Овальном Зале затянулся, то пусть подают обед сюда, а то он порядком проголодался.

– Не поверил, потому что прекрасно знаю о нашей ситуации. Тогда я решил, что рингулы хотят еще денег, хотя я ее порядком одарил. Ты же знаешь, Зигурт, понести от нас может только девица с сильнейшим магическим даром, а в той Донке его не было ни капли. Поэтому я приказал их прогнать – и того барона, и его табор за их наглость. Хотел еще и выпороть их всех напоследок, но потом сменил гнев на милость. Мы праздновали победу, поэтому я отсыпал ему немного монет, наказав больше никогда меня не беспокоить, иначе он поплатится жизнью. Но сейчас я думаю, что тот рингул мог и не врать и у меня все же где-то есть дитя.

Зигурт, поморщившись, устремил взгляд на племянника.

– Как считаешь? – спросил он у Маркуса.

Сын его младшей сестры хранил молчание, уважительно позволяя дяде закончить беседу с королем. Настоящий ДерХарр – высокий, мощный, тренированный – напоминал Зигурту его самого в молодости.

Именно Маркус был тем, на кого Зигурт возлагал свои надежды. Знал, что Бенджи долго не протянет – здоровье короля, подорванное несдержанностью в еде и вине, давно уже пошатнулось.

Из всех оставшихся ДерХарров, прямых потомков тех, кто возводил Тал-Кайеш, один лишь Маркус был способен произвести на свет наследника, продолжателя их рода и носителя полного Дара Крылатых Богов.

Именно так до этого момента считал Зигурт.

Теперь же, если верить рассказу Бенджи, могло быть еще и незаконнорожденное дитя, обладавшее магическим даром ДерХарров.

– Рингулы, – задумчиво произнес Маркус. – Вороватый кочевой народец, по слухам, берущий истоки из южного Риганора. По тем же самым слухам, рингулы тоже были одарены Крылатыми Богами, потому что якобы украли колеса с телег, на которых Последних из Драконов изгоняли из Бриарона.

– И Боги решили, что рингулы сделали это по доброте душевной, так как не желали Их изгнания, – пробасил король, заправляя за ворот салфетку.

Живот у него был настолько объемным, что салфетка улеглась практически параллельно полу. Но король продолжал есть и наслаждался этим процессом – ничто не могло помешать Бенджи который год подряд устраивать состязания лучших поваров, финал одного из которых уже скоро должен был пройти в Амвеере.

– Рингулы воруют все, что плохо или хорошо лежит, – продолжил Маркус. – Я уже имел с ними дело, так что смело могу сказать: сочувствие не в их природе.

Его замечание осталось незамеченным королем – Бенджи, не скрывая своего нетерпения, уставился на появившегося в дверях лакея с огромным серебряным блюдом, накрытым крышкой. И уже очень скоро Овальный Зал наполнился ароматом фаршированной грибами и специями дичи.

– Тот всплеск родовой магии рядом с Белым Маревом, – Маркус не обратил внимания на еду, – я много об этом думал. Йорган сейчас в Пайсе, но он на такое вряд ли способен. Так что остается либо кто-то из неизвестных нам ДерХарров, что подтверждает слова дяди, – он взглянул на короля. – Либо это было нечто, не поддающееся нашему разумению.

Зигурт поморщился – последние слова племянника не слишком-то пришлись ему по душе.

– Это означает, Маркус, что нам стоит как можно скорее разыскать тех рингулов! Если дите существует, мы должны найти его первыми, пока его не разыскал и не присвоил себе кто-либо другой.

– Получается, ребенку сейчас должно быть шесть с небольшим, – произнес Маркус. – Да, именно в этом возрасте как раз просыпается магия. – Затем понизил голос: – Но я все же серьезно сомневаюсь во всей этой истории, – и кинул взгляд на короля, который с урчанием облизывал блестящие от жира пальцы.

– Ты прав, Маркус, надежды мало! – согласился Зигурт. – Я тоже склоняюсь к тому, что ребенка не существует, и тот всплеск магии, скорее всего, имеет такую же непонятную природу, как и Белое Марево. Но я хочу, чтобы ты съездил и взглянул на все своими глазами. Разыщи эту… Как ее…

– Донку, – произнес Маркус.

– Да, Донку и ее табор. Если она жива, выясни, была ли она беременна и что стало с тем дитем.

Маркус не стал возражать. Легко поднялся на ноги – у него было мощное, тренированное тело – и подошел к висевшей на стене карте, часть которой занимало белесое пятно, с каждым месяцем все увеличивавшееся в размерах.

Правда, усилиями ДерХарров удавалось сдерживать его рост на востоке и севере обитаемого мира, тогда как запад и юг постепенно отдавали свои земли на растерзание аномалии непонятной природы.

– Насколько я понимаю, всплеск был здесь, – Маркус ткнул пальцем в гористую местность рядом с перевалом Узгур, как раз на границе Тарии и Истаны.

– Ты прав, – кивнул Зигурт. – Его заметили наши патрули, но при этом не заметили в Пайсе…

– Ничего нового, – усмехнулся Маркус. – Вернее, от Йоргана ничего другого я и не ожидал.

Зигурт кивнул.

– Проверь, что это было, а заодно и взгляни на наши метки. Тарийцы шлют нам скорбные письма, потому что Йорган, судя по всему, не справляется со своей задачей.

– А когда он справлялся? – отозвался Маркус. – Моего троюродного брата всегда больше интересовали выпивка и девицы из портовых кабаков. – Затем добавил: – Я все сделаю, дядя!

– И вот еще, – произнес Зигурт, решив, что пришло время поставить племянника в известность. – Когда вернешься, тебе предстоит исполнить священный долг каждого из ДерХарров. Жениться, Маркус, – пояснил он, – на той, на которую укажут тебе жрецы и маги. И молиться, чтобы твой брак оказался куда более… плодоносным.

Маркусу его слова пришлись не слишком-то по душе. На лице племянника заиграли желваки, но Зигурт знал, что тот не посмеет ослушаться. Как истинный ДерХарр, он выполнит свое предназначение.

– У меня есть старшая сестра, – вместо этого произнес Маркус. – У той двое близняшек, и каждый из них в меру обладает драконьей магией, так что наш род не прервется. К тому же кровь ДерХарров есть еще и…

Их осталось десять – наследников Крылатых Богов. Но только у троих – у Бенджи, Зигурта и Маркуса – драконья магия проявилась в полной силе. Первый советник знал, что это означало – со следующим поколением их Дар практически исчезнет.

Если, конечно, Маркус не подведет.

Именно поэтому следовало проверить, что вышло из связи Беджи и той рингулки. Еще один носитель драконьей крови и магии им не помешает, хотя королеве Мадделин это вряд ли придется по душе.

Та всеми силами старалась протащить на трон своего сына – слабого здоровьем и не блещущего особым умом бастарда Эверта.

Ничего, он найдет на королеву-распутницу управу, решил Зигурт, а то в последнее время она совсем уж распоясалась! Пока он жив, на трон Бриарона никогда не сядет тот, в ком нет ни капли крови ДерХарров.

Это означало бы не только его личный проигрыш и закат династии, но еще и то, что очень скоро Белое Марево, до сих пор сдерживаемое магией ДерХарров, доберется и до Бриарона.

То же самое произошло с приграничными частями Риганора и Истара, переставшими существовать, и с исчезнувшими с лица земли Контрикой и Зорвенией.

Зигурт ДерХарр не собирался допускать подобного.

***

Тал-Кайеш, пустыня Доргия

Кайвин выполз на раскаленный камень площади, когда солнце уже перевалило зенит. Потрескавшийся и засыпанный мелким песком мрамор ощутимо горячил лапы, но Кайвин терпеливо стоял, дожидаясь появления второго Хранителя.

Переступал с одной лапы на другую, пока, наконец, не увидел, как его сородич, тоже очнувшийся от многовекового сна, с трудом протиснул длинное варанье тело, ощетинившееся по позвоночнику роговыми отростками, из дыры в фундаменте стелы, восславляющей былое величие Драконьих Богов.

Дождавшись, когда второй Хранитель обведет осоловевшим взглядом площадь, Кайвин решил, что дал тому достаточно времени, чтобы прийти в себя. Пора уже было приступать к миссии!

Поэтому он повернулся и направился в сторону Центральных Ворот.

Они ползли молча. Их путь лежал через когда-то прекрасный, а теперь заметенный песком и полуразрушенный временем и ветрами Тал-Кайеш.

Рийвин, второй Хрантель, то похрюкивал, то тяжело сопел, топая следом. Затем принялся вздыхать и делал это через каждые пару шагов. Но Кайвин не спешил останавливаться, хотя очень скоро его начало это порядком раздражать.

Но он знал, насколько важна их миссия. Та, которую они были приставлены охранять, находилась сейчас на северо-востоке от Тал-Кайеша, и им придется проделать длинный и долгий путь, чтобы до нее добраться.

Он чувствовал ее сердцем Хранителя и еще ощущал, что они должны поспешить: ей грозила опасность.

Но слабая нить, которая связывала Кайвина и его хозяйку, все время грозила прерваться. Виной тому были сопение Рийвина и его недовольные мысли – у двух Хранителей сразу же установился ментальный контакт.

«Говори уже! – наконец, не выдержал Кайвин. Остановившись, он повернул голову. – Что именно тебя не устраивает?»

И тот не замедлил вывалить на него все, что накопилось на душе.

«Я только что очнулся, но мне почему-то сразу же надо куда-то ползти! – выпалил он. – Почему Боги не дали нам больше времени, чтобы прийти в себя?!»

«Потому что Они нам его не дали, – стараясь не раздражаться, пояснил Кайвин. – Им угодно именно это, и мы должны исполнять Их волю».

Как по нему, это было вполне исчерпывающее объяснение.

«Их волю, Их волю!.. – пробурчал в ответ Рийвин, нисколько не удовлетворившись ответом. – Что мы знаем об Их воле?!»

«То, что Они ее высказали, когда нас оживили, – холодно отозвался Кайвин. – Или же ты сомневаешься в Их решениях?!»

«Нет, я нисколько не сомневаюсь! – сразу же пошел на попятную второй Хранитель. – Но что мы знаем о той, которую нас послали защищать?»

«Ничего!» – отозвался Кайвин.

«Тогда как же мы ее найдем?»

«Мы ее найдем!» – произнес он уверенно, но все-таки призадумался.

Его нисколько не тревожило, что нить, связывавшая его с хозяйкой, может оборваться, – сейчас он ясно ощущал далекое и быстрое биение человеческого сердца и понимал, что сможет найти ее всегда.

Его волновало другое.

Последние полчаса они преодолевали Площадь Славы. Несмотря на то, что Кайвин спешил, до конца этой самой площади было еще далеко.

Нет же, так дело не пойдет!..

Вернее, слишком далеко подобным образом они не доползут – если повезет, хорошо только к ночи смогут покинуть черту города. Затем их ждал путь через бесконечную пустыню – а это еще множество дней и ночей!

К тому же дорога грозила стать для него делом не только долгим, но еще и мучительным, потому что в напарники ему попался… нытик.

«И еще: где этот третий? – бормотал Рийвин. – Я слышал Их голос. Нас, Хранителей, должно быть трое, только тогда появится возможность восстановить божественное равновесие в этом мире. Где мы станем его искать?»

«Раз уж Боги пообещали, значит он скоро появится! – отрезал Кайвин. – Мы не вправе сомневаться в Их воле, так что искать третьего Хранителя не станем. Он сам нас найдет!»

Кайвин уже не надеялся на понимание со стороны Рийвина. Недовольно замер, дожидаясь возражений со стороны сородича. Вместо этого услышал совсем другое.

«Я бы не отказался утолить жажду!» – заявил ему тот.

«Еще скажи, что ты хочешь есть!» – усмехнулся Кайвин.

«Думаю, нам все же стоит подождать третьего здесь, а заодно и укрыться от солнца. Лапы жжет!» – вновь пожаловался Рийвин, после чего по очереди принялся отрывать то одну лапу, то другую, пытаясь их остудить на жарком ветре пустыни.

На вараньей морде появилось блаженное выражение. Неожиданно его глаза затянула полупрозрачная пленка век, и Кайвин понял, что его сородич вот-вот впадет в спячку.

«Отставить! – мысленно рявкнул он. – Сейчас же прекратить!»

Рийвин моргнул – раз, другой. Затем тяжело вздохнул.

«Хорошо, – возвестил он. – Ползем дальше!»

И они поползли.

«Нет, таким образом мы до нее не доберемся!» – через полчаса изрек уже Кайвин.

К этому времени они наконец-таки миновали Площадь Славы, но впереди были Драконьи Сады – огромный проспект с когда-то величественными зданиями, в промежутках между которыми находились ступенчатые платформы с зеленью и экзотическими растениями.

От былого великолепия остались лишь потрескавшийся мрамор ступеней, пустые глазницы заброшенных зданий и еще… воспоминания – когда-то Кайвин всей душой любил родной город.

«Я рад, друг мой, что ты тоже осознал всю бессмысленность нашей миссии в ее самом начале, и нам не придется мучительно преодолевать пустыню, чтобы погибнуть во свете лет…» – затянул старую песню Рийвин.