Глава 2. СЕДЬМОЙ

Со времен существования Общины Старейшин всегда было семеро. Каждый из них имел равные права в Совете, каждый занимался своим, особым делом. Верховный имел полномочия вмешиваться в решения остальных в случае форс-мажора. Прочие Старейшины негласно признавали за ним это право.

Еще двое участников Совета являлись ближайшими помощниками Верховного (их так и называли – Ближайшие), и занимались образованием молодого поколения. Один из них передавал молодежи все практические знания, накопленные Общиной, начиная с того, когда должно быть севу пшеницы, и заканчивая способами прогнозирования погоды на сутки. Второй же скрупулезно вбивал в молодые умы идеологию поселка, своеобразную религию Общины. Еще трое Старейшин – Сподвижники, занимались делами поселка непосредственно, следили за сбором урожая, рассчитывали объем, который можно было продать, составляли план покупок, по которому в поселок доставляли все необходимое с материка.

Седьмой и последний Старейшина, стоявший не выше и не ниже прочих в иерархии, скорее – особняком, звался Жрецом тайного искусства. Его обычно побаивались и избегали, до той поры, пока без его вмешательства можно было обойтись. Даже Ближайшие и Сподвижники относились к Седьмому с опаской. Впрочем, и с уважением, которое могло бы сравниться, пожалуй, разве с уважением к Верховному.

Вот этим самым Седьмым Старейшиной и был Эрик, являя собой безусловный парадокс, ведь по уставу Общины Старейшиной мог стать только мужчина, достигший солидного возраста, имеющий семью или определенные заслуги перед поселком, и избранный на пост жителями поселка и утвержденный Верховным. Каждому Старейшине полагалось доказать свое соответствие посту и верность Общине не только своим Братьям и Сестрам, но и самому Уильяму Коучу.

Эрику же едва исполнилось двадцать восемь, и к этому моменту он 9 лет официально являлся Седьмым, унаследовав свое положение от отца, что являлось в Общине нонсенсом. Старейшины не даром полагали Эрика исключением. В маленьких сообществах люди, как правило, знают друг о друге все, включая даже те прозаические подробности, которые никого не интересуют. Но вокруг Эрика загадки буквально роились, и основной была история его появления в Общине.

Однажды двадцать лет назад, в самом начале зимы, остров оказался засыпан снегом по печные трубы. Этот факт сам по себе вызывал обилие вопросов у жителей, поскольку на столь южной широте такие осадки являлись большой неожиданностью, и могли быть восприняты разве что как предвестие Апокалипсиса.

Как только жителям удалось расчистить проход до окраины поселка, где располагался домик Седьмого, Старейшины собрались у того на совет. Патрик, в то время занимавший данный пост, – был весьма скуп на пояснения. Крепкий широкоплечий блондин, швед по национальности, он даже внешне казался чужеродным не только Общине в целом, но и кругу Старейшин, в частности. Никто в поселке так и не узнал, что заставило его сменить привычный климат северных широт на влажную жару островного юга, оставив денежную профессию ведущего программиста крупного военно-промышленного холдинга, чтобы поселиться в доме у ручья, и выращивать с малообразованными селянами овощи, фрукты и зерно. Если бы не странный, отчаянный блеск в глазах, можно было бы с уверенностью отметить, что во всей Общине сам Седьмой меньше всего походил на Жреца.

Когда шестерым надоело ждать, и они обратились к Патрику с прямым вопросом, что сие климатическое событие долженствует означать, ибо действия Высших Сил все-таки находились в его ведении, швед в ответ все так же молча поднялся, набросил на плечи куртку, сунул подмышку плед и вышел из дома, даже не закрыв дверь.

Сподвижники оскорбились за Верховного. Ближайшие удивились поступку. Сам Верховный, вероятно, о чем-то догадавшись, предложил коллегам разойтись, но, выпроводив Старейшин, остался дожидаться Патрика.

В ожидании Верховный успел сжечь до основания три свечи и встретить рассвет.

К утру снег начал таять. Солнечные лучи бликовали на его кристаллах, и разбегались вокруг осколками солнечных зайчиков. По тропинкам, перепрыгивая через мелкие камешки, неслись бурные потоки талой воды.

В семь утра Патрик вернулся, и он был не один. Следом за ним в дом вошел индейский мальчишка лет восьми, выглядевший рядом с Седьмым настолько же органично, насколько сам Патрик вписывался в Общину. Волосы у мальчишки были длинные и черные, как вороново крыло, и солнечный свет, скользя по гладкой структуре, изредка бликовал на них огненно-золотым. Изящный нос с легкой горбинкой и смуглый оттенок кожи, а также темные внимательные глаза, горящий взгляд которых, казалось, мог бы посоперничать с солнечными лучами в уборке снежных заносов, заявляли об этническом происхождении яснее любых документов, которых у него, конечно же, при себе не оказалось. Патрик и его гость выглядели так, словно являлись представителями разных миров.

Верховный отметил все это мгновенно, но удивления не показал, лишь слегка приподнял бровь.

– Седьмой, где ты был?

– Я искал ребенка, Верховный.

– Ты без разрешения, более того – без единого слова покинул Совет, и оставил вопрос Старейшин без ответа.

– Напротив, я ушел за ответом и нашел его.

– Так ты и впрямь полагаешь, что причина снежной бури – индейский мальчишка?

«Индейский мальчишка» громко хмыкнул. Патрик же спокойно пояснил:

– Буря прошла и больше не повторится. Разве досточтимым Старейшинам этого недостаточно? Я говорил с Высшими, и они сообщили так.

– Хорошо. – Верховный молчал некоторое время, искоса поглядывая на Седьмого. – Откуда ребенок и зачем ты привел его?

– Ребенок останется со мной, я воспитаю его как сына и передам ему свое место Седьмого Старейшины.

Верховный заерзал в кресле и вытащил курительную трубку. Несколько спичек сломались в пальцах, еще две потухли, но так и не подожгли табак.

– И ты полагаешь, что я позволю нарушить Устав лишь по той причине, что сегодня взошло Солнце и растопило снежные заносы?

Очередная спичка сломалась в руке.

– Нет, это воля Высших, и для ее принятия не нужно вовсе никаких причин.

– Послушай, Седьмой, – начал было Верховный, но вдруг чертыхнулся – новая спичка обожгла ему палец. – Послушай, мы ведь оба знаем, что никакими особыми жреческими дарами Создатель не наделил тебя. Ты и про Высших-то заговорил лишь сегодня. Почему ты считаешь правильным единолично принимать решения, которые должен принимать Совет?

Патрик устало вздохнул.

– Что же, вы правы, Верховный. Смысл моего жречества заключен был в одной сегодняшней ночи. Я действительно не наделен особым даром, но мой преемник владеет жреческими дарами сполна, поэтому он как никто достоин занять мое место, и я его подготовлю. У вас не будет причин его не принять.

– Неужели?.. – усмехнулся Верховный, ломая последнюю спичку из коробка. Он никогда не сообщал прочим Старейшинам, что выбрал кандидатуру Патрика в Жрецы с определенным умыслом, прекрасно отдавая себе отчет, что тот может справиться с какими угодно обязанностями, кроме возложенных. Верховный Старейшина Уильям Коуч в глубине души терпеть не мог конкурентов, претендующих на власть.

– Вижу, вам нужна небольшая помощь, – произнес тихий голосок справа от него. Верховный успел заметить, как алая искорка метнулась к трубке.

Он сделал затяжку, смакуя ароматный дым. Медленно выдохнул и повернулся к столь неуважительно вмешавшемуся в беседу взрослых мальчишке.

– Как ты сумел это?

Тот засмеялся, без наглости, но и не робко, – тихо, очень уверенно. В его глазах плясали искорки пламени.

– Всему виной наш с отцом жреческий дар.

Так Эрик остался в Общине.

***

С тех пор, хотя официально в структуре Совета ничто и не изменилось, фактически жрецов стало двое. Эрик посещал вместе с Патриком все собрания Совета. Если Старейшины обращались к Патрику, он часто советовался с приемным сыном или и вовсе, позволял тому самому отвечать на вопрос. Такое положение дел изрядно злило Совет, но они не могли не признать, что от восьмилетнего парня толку было гораздо больше, чем от его умудренного годами приемного отца.

Эрик предлагал неожиданные, но крайне эффективные решения, и вскоре все Старейшие стали воспринимать его всерьез. В двенадцать он нарисовал чертежи инструментов для возделывания земли, и подговорил местного кузнеца сделать по одному опытному экземпляру каждого инструмента. Он подарил комплект семье Сподвижника, курировавшего урожай, и тот, использовав изобретение и отметив, насколько эффективнее пошла работа, распорядился поставить изготовление инструментов по чертежам Эрика на поток. В четырнадцать Эрик соорудил хитрую систему ирригации – грядки расположил многоярусно, завел воду, чтобы она дозировано поступала сверху, и предъявил изумленным Старейшинам небывалые результаты урожайности за счет применения этой системы на своем наделе земли. Те выспросили детали, смекнули, что к чему, и предложили всем селянам воспользоваться методом маленького Жреца. Тот с удовольствием пояснял желающим, за счет чего и как его система функционирует, помогал с переоборудованием участков. Если раньше жители его побаивались, то теперь начали относиться с почтением.

«Эрик очень развитый, одаренный ребенок,» – говорили в Общине. И при этом все как один отмечали, что с таким смышленым сыном слишком уж сложно, и они ни за что бы не хотели, чтобы их оболтусы стали хоть чуточку на него похожи.

Эрик понимал их отношение, так по-настоящему и не сблизившись ни с кем, кроме приемного отца, да и с тем, похоже, была скорее духовная связь. Ибо за разговором их заставали крайне редко, зато оба любили часами молча сидеть рядом на холме, наблюдая, как заходит солнце и появляются первые звезды…

Глава 3. ЖРЕЧЕСКИЕ ТАЙНЫ

Лиэнн прикинула на ходу, что мест, где можно посадить вертолет, в горах практически нет. Им придется сесть на плато, и спускаться вниз мимо каскада водопадов… вспышка, насколько она могла судить, возникла как раз в районе плато, или несколько ниже.

«Успею по тропе», – решила девушка и перешла на бег.

Она понятия не имела, зачем и куда бежит, но что-то внутри звало ее. Голос приключений, вычитанных в романах, неожиданно начал обретать силу в реальности.

Факт скрытой экспансии представлялся Ли достаточно сомнительным. Но, если бы этот полет был обычной экспедицией, люди с Континента наверняка попросили бы в Общине проводника, как уже пару раз делали их биологи, изучавшие флору и фауну острова. И потом, что могло так ярко сиять в лесу?.. Очевидно, что вертолет искал именно то место, иначе зачем бы им менять курс, ориентируясь по вспышке?..

Вопросы без ответов – это ведь именно то, с чего начинались все прочитанные ею книги.

Тропа наверх, к горе, показалась Лиэнн не такой уж заброшенной. Паучки обычно заплетали ее к вечеру, раскидывая между деревьев, стоящих по обе стороны тропинки, свои шелковые сети. Но теперь тропу не пересекало ни одной паутинки… а значит, кто-то прошел здесь совсем недавно.

Внезапно она услышала тихий стон неподалеку. Лиэнн прислушалась.

Два мужских голоса, говорили приглушенно.

Первый: «Оставь меня, я же тебе сказал!»

Второй: «Отец, ты же знаешь, я не могу! Они найдут тебя! Мы поторопились и устроили настоящее шоу, теперь они не отступят…»

Лиэнн пошла на звук голосов.

Первый: «Вот именно поэтому, чтобы они не нашли исток, нам необходимо сбить их со следа! Оставь меня здесь! Уж с молчанием-то на допросе я справлюсь! А ты продолжишь работу, поаккуратнее с активаторами в следующий раз… Объединенные ВС здесь в любом случае незаконно…»

Второй: «Это исключено! Кроме тебя доверять мне некому… не думаю, что Гиперполис станет с тобой церемонится, если не дашь им, что они хотят, пусть и заберут они тебя незаконно… погоди-ка!»

Внезапно второй замолчал, и тут кто-то дернул Ли за локоть с такой силой, что она потеряла равновесие.

– Отец, посмотри, кто нас подслушал!

Мужчина, полулежащий под деревом, поднял на Лиэнн глаза.

– А, дочка Майкла… ты что здесь делаешь?

Из бедра мужчины сочилась тонкая струйка, заливая светлые холщовые брюки красным.

Ли узнала Патрика Свенсона.

– Старейшина, что происходит?..

– Ну-ка. Помоги мне, – бесцеремонно приказал второй, все еще державший ее за локоть, как клещами. Лиэнн взглянула на него мельком. Волосы цвета воронова крыла, собранные в хвост, глаза, от взгляда которых всю Общину бросает в дрожь…

– Вы – Эрик! – выдохнула Ли, и вырвала локоть из его сильных рук, наконец ослабивших захват.

Приемный сын Патрика усмехнулся.

– Да, сегодня утром меня так и звали. Давай, помоги довести отца домой. Вдвоем мы будем двигаться быстрее!.. Только молча!

Быстро идти не получалось, капли крови оставляли след на траве. Они дошли до выхода из джунглей и затаились. Спуск к реке незамеченными было не преодолеть… Сзади послышались шаги нескольких пар ног. Эрик помог Патрику сесть и развернулся к преследователям.

– Не надо, сын, – тихо произнес старший Седьмой. – Ты же знаешь, что это не решит вопроса, не следует действовать эмоционально. Забирай девчонку и уходите. Это мой первый и единственный приказ тебе. На правах отца.

Эрик, вскинувший было руки в направлении преследователей, обернулся, бросив на него растерянный взгляд.

– Идите! – гаркнул Патрик. – Быстро, налево, там выйдете у реки! Если ты убьешь этих, сюда прилетят другие! Ты должен завершить круг и работать…

«Вон туда! Следы ведут туда!» – раздалось совсем рядом.

Локоть Лиэнн снова стиснула железная хватка, и Эрик потащил ее за собой.

Через несколько сотен метров он перешел на шаг и остановился.

– Плавать умеешь?

– Все в Общине умеют плавать.

– Хоть что-то сегодня складывается удачно, – буркнул Эрик. – Вперед, через реку. Плыви под водой!

– А ты?..

– Подождешь меня за тем камнем. Вперед, сказал! Ходу!

Войдя в воду, Ли обернулась напоследок. Эрик стоял на прежнем месте, вытягивая руку в ее направлении. Между ними словно висела стена тумана. От неожиданности девушка поскользнулась на заиленной коряге.

Долго сидеть за валуном не пришлось, Эрик возник откуда-то справа. Казалось, он даже не промочил ног, в отличие от нее, мокрой до нитки.

– Вставай. Пойдем.

– Куда пойдем?..

Младший Седьмой взглянул на нее изучающе. Ли почти физически ощутила, как огненный взгляд смотрящих сквозь нее глаз обжег ее с головы до ног.

– В поселок, куда же еще.

Оставшийся путь они проделали молча. Ли несколько раз хотела спросить, что будет с Патриком, и что Эрик намерен делать, чтобы ему помочь, но каждый раз язык словно наливался свинцом. Младший Седьмой выглядел и ощущался настороженным, холодным, отстраненным, он шел рядом, но был, казалось, за непреодолимой преградой. Откуда-то девушка совершенно точно знала – даже если она сумеет задать ему вопрос, Жрец не станет ей отвечать…

Сруб Седьмых стоял у самого леса, на входе в деревню. Сруб, в котором жили Ли и ее мать, стоял на другом конце поселения, ближе к побережью. Подойдя к двери своего дома, Эрик нехотя отвлекся от размышлений и бросил ей:

– Что видела, никому не говори. Ступай.

Девушка побрела домой, мокрая и понурая, через всю деревню. Она ведь не сделала ничего ужасного, напротив, пыталась помочь… Зачем этот странный человек с нею так? Не удивительно, что с семейкой Седьмых никто не общался в поселке. Уж очень они высокомерно держатся… Но все же – как быть с Патриком? Ведь военные, скорее всего, нашли его… И что они оба делали в джунглях, почему их делами интересуется Континент?..

Лиэнн свернула к морю, к любимому месту уединения. Откатив валун, она привычно достала пакет с книгами, но читать на сей раз не хотелось. Мысли то и дело возвращались к событиям, свидетелем которых ей довелось стать. Впервые за несколько лет она просидела у камня, не прочтя ни строчки, и с закатом нехотя поплелась домой.

Стараясь войти как можно тише, чтобы избежать вопросов матери, Ли проскользнула в приоткрытую дверь и затаилась. Из гостиной слышались голоса, их вновь было два. Первый, резкий и суховатый, принадлежал ее матери. Второй, тихий, но властный… был голос Верховного! Что могло ему здесь понадобиться?.. Лиэнн подкралась к комнате и прислушалась.

– …и при чем здесь моя девочка?.. – взволнованно произнесла Рита.

– Пока не имею понятия, но военные сообщили, что нашли три цепочки следов, и требовали сказать, кому принадлежат две из них. Кроме Лиэнн, из деревни никто не отлучался. Разумеется, я не сообщил им этого: они находились здесь незаконно, совершили посадку без всякого разрешения. Между прочим, с ними прилетал твой бывший супруг. Группа сообщила, что Патрику придется ответить на их вопросы, поскольку он, с их слов, оказывал сопротивление и ранил кого-то из сопровождающих.

– Уильям, что же делать?.. Дрянная девчонка впуталась во что-то… Но, возможно, она, как всегда, улучила минуту и сбежала для того, чтобы пообщаться с отцом?..

«Уильям»?.. Почему мать называет Верховного просто по имени?.. Ведь это позволено только Совету…

На минуту в комнате воцарилось молчание. Затем Старейшина продолжил:

– Он не сообщил, что виделся с кем-то из поселка, а я не стал уточнять про твою дочь. Они намерены допросить Седьмого на предмет излучателя энергии и личностей его спутников. Надеюсь, что мы еще увидим нашего старшего жреца, хотя, признаться честно, от него и раньше было не много проку. Как бы лишнего теперь не сболтнул, иначе, неровен час, не миновать нам новой попытки экспансии…

– Но ведь Майкл заверял тебя, что подобное больше не повторится, и они намерены в дальнейшем предлагать нам мирные переговоры… для чего Континенту подобные действия сейчас?..

– Они не уведомили меня, моя драгоценная, а потому можешь спросить своего мужа, если тот, конечно же, соизволит тебе сообщить. Я слышал лишь, что он пытался убедить младшего Свенсона вынести на Совет предложение о присоединении, и тот сначала согласился, а затем по неизвестной причине в грубой форме ему отказал. Вероятно, то, что произошло сегодня, является продолжением данного конфликта…